Меня звали Кот

Опять тот же сон! Оскаленная пасть огромного пса, его злобное рычание, но моя ярость заглушает страх – нельзя отступить! Там мой ребенок! Схватка! Пес сильный, но неуклюжий. Тем не менее – драка будет либо до победы, либо... Темнеет в глазах, легким не хватает воздуха, мышцы забились и тело становится непослушным. И где-то позади – отчаянный детский крик: - «Папа! Папа-а!» А потом…

Потом я просыпаюсь. Сердце гулко бьется, мурашки по всему телу и откуда-то изнутри рвется наружу свирепое рычание, готовое сорваться в яростный визг!

Я рывком откидываю одеяло, сажусь, очумело трясу головой. Шлепая босыми ногами по прохладному полу, иду в ванную и подставляю лицо под холодную, освежающую воду.

Успокоившись, натягиваю футболку, выхожу на лоджию, открываю окно и закуриваю. Замечаю, что сигарета в пальцах подрагивает. Ничего – пара затяжек и все пройдет. Но почему, почему меня уже неделю преследует один и тот же сон? Кто меня называет в нем папой, ведь я даже не женат?

- Мяу! – Внизу светятся два зеленых огонька. Кошка. Она приходит всякий раз, когда я просыпаюсь от кошмара.

- Подожди. Сейчас докурю и угощу тебя.

Затушив сигарету, иду на кухню, достаю из холодильника сардельку и отрезаю половинку. Вторую половинку – себе на завтрак. Мне хватит. Пообедаю в университетском буфете. Утром еда не лезет, приходится силком пропихивать ее в себя, запивая сладким чаем, а вот бродячей кошке перекус будет очень кстати.

- На, покушай! – сарделька шлепнулась рядом с кошкой, но та даже не взглянула на нее. Она, не отводя взгляда, смотрит мне в глаза. Странная кошка…

На последнем курсе университета я остался один, без деда. То есть не совсем один – в соседнем городе жили мои родители, но деда – хозяина этой самой квартиры, не стало. Утрата была болезненной, ведь я многим, если не всем был ему обязан. Я рос хулиганистым, не признающим авторитетов пацаном. К пятнадцати годам на моей совести было достаточно «подвигов». Мое погоняло - «Кот» было известно в городе и все, кто меня знал, предрекали мне незавидное будущее. Когда, даже родители, устав от моих фокусов, махнули на меня рукой, дед предложил: - «Едем ко мне, внучок, не понравится – вернешься...» Мы на удивленье быстро нашли общий язык, он стал лучшим моим другом. Я даже не заметил, как попал под его обаяние, прислушивался к его советам. В этой квартире я прочел первые серьезные книги, по его настоянию потянулся в учебе и по окончании школы, поступил в университет. О прежней жизни больше не вспоминал и вернуться к ней не помышлял.

– Почему твои друзья звали тебя «Кот?» – интересовался дед.

– Меня и сейчас так зовут однокурсники. Наверное, потому что я вижу в темноте. – Я пожимал плечами. Хотя знал, что звали меня так по причине необычайной ловкости и скорости реакции, которые всегда давали мне преимущество в уличной драке с противником, иногда даже с двумя сразу.

– В тебе действительно есть что-то от кота. – Размышлял дед. – При всей твоей внешней лености и спокойствии, чувствуется скрытая сила и ярость. Горе тому, кто ее разбудит. – Он морщил лоб, словно что-то припоминал. Потом усмехался: - Но девчонкам нравятся такие парни. Признайся, пользуешься популярностью у них?

Я смущался и переводил разговор на другую тему. Дед понимал, что мне не хочется посвящать его в свои сокровенные тайны и, как настоящий интеллигент, делал вид, что уже забыл о своем вопросе. Он научил меня видеть жизнь во всех ее проявлениях, любить людей, или хотя бы относиться с уважением к чужому мнению, научил с надеждой входить в каждый новый день и с благодарностью провожать прошедший.

И вот теперь его нет. Осталась от него огромная библиотека. Отец, после похорон, хотел забрать часть ее себе, но я был против. Дед собирал библиотеку всю жизнь: - «То, что я хочу читать и перечитывать», – говорил он. И пусть она останется там, где каждой книге он определил свое место. К тому же квартиру и библиотеку он завещал мне. И я тоже хочу перечитывать те страницы, которыми он дорожил.

Был еще дневник деда, но к нему я не притрагивался. Мне казалось, что я совершу что-то непотребное, постыдное по отношению к человеку, которого я любил и уважал, если прочитаю его личные воспоминания, мысли, которые он доверил дневнику.

Сегодня у меня пробная защита дипломного проекта. Когда я вышел из подъезда, то заметил на ступеньках ту же самую кошку. Мне показалось, что она облегченно вздохнула, увидев меня. Без опаски, присущей всем бродячим мурлыкам, она подошла ко мне и прижалась к ногам. Я всегда находил с хвостатым племенем общий язык, но это прикосновенье было особенным. Я почувствовал теплоту и доверие, исходящие от нее, словно от ребенка. В свою очередь, во мне пробудилась нежность, захотелось взять ее на руки, потереться о ее теплую шерстку. Непонятная радость заполнила мое сердце, будто встретил дорогое мне, но давно потерянное существо. Мне уже тогда стало понятно, что она непременно останется в моем жилище.

Вечер мы с кошкой, которую я назвал Манечкой, провели вдвоем. Друзья настойчиво звали на вечеринку, но мне хотелось побыть с Манечкой. Она оказалась умницей, внимательно слушала меня и понимала каждое слово.

– Здесь - ты будешь кушать, – говорил я, указывая на миски с кормом и водой. Она согласно мяукала. – Здесь - твой лоток, знаешь как с ним обращаться? – и Маня демонстрировала мне свои познания. – Спать будешь на лежанке, вот здесь. – Манечка озадаченно смотрела на меня зелеными глазами и разочарованно мяукала:

– Я хочу с тобой рядом. На диване.

– Ладно, – смеялся я. – Спи рядом.

Засыпаю обычно трудно, но в тот вечер, откинув в сторону руку, на которой примостилась Манечка, я скоро задремал. Маня громко мурлыкала, словно рассказывала мне что-то. В полудреме, а может уже во сне я услышал ее:

– Я нашла тебя! Наконец-то я тебя нашла! Три жизни мне пришлось потратить на это, но теперь мы снова вместе! Ты, конечно, ничего не помнишь, но это неважно, главное – я все помню! Я помню, как ты любил меня, любил больше всех других котят! И когда тот страшный пес хотел меня разорвать, ты, не раздумывая кинулся защищать меня! Ты меня спас, а тебя спасти не смогли. Но я знала, что ты вернешься и что я найду тебя! Теперь все у нас будет хорошо, Папа!

Я осторожно открыл глаза и взглянул на Маню. Та спокойно дремала, едва слышным мурча. Что это было, сон? Или впрямь Маня рассказывала мне то, о чем я забыл? Если есть ответы на эти вопросы, то я знаю где они могут быть. Осторожно, стараясь не побеспокоить кошку, я поднялся, подошел к книжному шкафу и достал дневник деда. Это должно быть здесь, вот тут, под датой моего дня рождения...

«...Сын уехал забирать супругу и внука (моего внука!) из родильного дома. В квартире – порядок, все готово к встрече. И тут я невольно стал свидетелем трагедии, которая разыгралась во дворе. Огромный пес пытался схватить бездомного котенка, беспечно играющего на газоне, и обязательно разорвал бы его, но на его защиту кинулся бродячий кот. Схватка была неравной, я с трудом отбил кота, но тот был уже сильно помят. Я решил, что обязательно вылечу это благородное создание, но не успел. Даже сейчас мне трудно описать то состояние, в котором я пребывал: стою у подъезда, со смертельно раненным котом на руках и тут подъезжает машина, из которой появляются сын с супругой и внук на их руках! У меня слезы текут от жалости к коту и радость переполняет сердце от того, что теперь у меня есть он - мой внук! Так получилось, что последним, кого увидел умирающий кот, был маленький человечек, продолжатель нашего рода. Признаюсь, мне вдруг очень захотелось, чтобы малыш унаследовал от бродячего бойца благородство и бесстрашие, которыми безусловно обладал безымянный кот. Кота я позже захоронил на аллее, под деревом...»

Я поднял глаза от рукописной страницы, передо мной сидела Маня и внимательно рассматривала меня. Потом она подошла, запрыгнула ко мне на колени, заглянула в глаза:

– Теперь ты все знаешь. Папа...

***

Маня ушла на радугу, познав любовь и заботу близких ей людей. Она, в прямом смысле слова, поставила на ноги моего старшего сына, была нянькой для него и первой помощницей моей супруги. Я не стал огорчать жену печальным известием – она в это время была в родильном доме и готовилась подарить нам дочку.

Время идет. Уже и дочка бегает по квартире, заливаясь смехом и стараясь удрать от своего старшего брата, который в ней души не чает. Устала, наконец. Залезла ко мне на колени, словно в душу заглянула своими зелеными глазами, приникла к уху и тихо, будто делясь тайной, прошептала:

– Мур-р-р...

Тагир Нурмухаметов