Гронинген — всё

Журналист, писатель Дмитрий Лекух:  

Есть такая избитая, надо сказать, фраза про то, что «человечество, смеясь, расстаётся со своим прошлым». И вы вот как хотите, но сегодня прощающейся со своим славным прошлым европейской энергетике, боюсь, совсем не до смеха.  

Гронинген — всё. В Нидерландах (что особенно символично, в самый разгар едва ли не самого серьёзного и системного энергетического кризиса за всю историю субконтинента) 1 октября прекратили добычу газа на Гронингенском газовом месторождении, открытом ещё в немыслимо по нынешним временам далёком 1959 году, начавшем промышленную разработку в 1963-м и считавшемся крупнейшим в ЕС.

Для того чтобы понять, что Гронинген значил для европейской энергетики, достаточно сказать, что знаменитая и считающаяся едва ли не классической «голландская болезнь» в экономике (резкое укрепление национальной валюты за счёт бурного роста экспорта товаров одной доминирующей отрасли) имеет ещё одно, дополнительное название — эффект Гронингена. Именно из-за быстрого освоения месторождения и дикой прибыльности газовый сектор в голландской экономике и стал реально доминирующим.

Кстати, принцип нефтяной цены и знаменитый по нашей ругани с Украиной принцип «бери или плати» — это тоже возникло в мировой торговле благодаря этому месторождению: Гронинген в период благополучия, по сути, устанавливал правила игры в европейской торговле газом. Что парадоксальным образом привело к увеличению инфляции и безработицы, падению экспорта продукции обрабатывающей промышленности и темпов роста доходов в самих Нидерландах. А «голландской болезнью» потом ещё очень долго пугали весь глобальный добывающий рынок, включая арабов и нас. Впрочем, у нас, напомню, эти доходы довольно старательно и профессионально стерилизовались. А арабы (у которых, в отличие от нас, исторически доминирует именно добывающий сектор), немного подумав, просто решили на «голландскую болезнь» наплевать.

И вот эту богатейшую газовую кубышку Европы (остаточные запасы оцениваются в 2,7 трлн кубов — при накопленной добыче всего порядка 1,5 трлн) и пришлось закрывать. Причём вовсе не потому, что там кончилось голубое топливо (по физическим характеристикам 81% метана и 14% азота — оптимальное для европейских рынков): его там вполне достаточно даже для резкого наращивания добычи.

Просто, во-первых, Гронинген поставил Нидерланды на реальную грань экологической катастрофы: только начиная с 1994 года район месторождения пережил более 900 землетрясений, связь которых с выработкой и образованием пустот была научно доказана.

Во-вторых, рынок нужно поскорее освобождать для «дружественного СПГ». Что особенно символично, закрытие Гронингена фактически совпало с обрушением правил на газовом рынке: кто теперь, в частности, вспоминает про благословенную для европейских потребителей нефтяную формулу цены? Кто теперь вспомнит и про стабильность и предсказуемость, про надёжность поставок? И как следствие, про европейский экономический рост.

Причём, что особенно замечательно, «революционный сланцевый СПГ», под который так заботливо выстраивали рынок, тоже в Европу нельзя сказать, чтобы так вот уверенно зашёл. По сугубо внутренним, кстати, американским причинам. Как, кстати, и сланцевая нефть: не просто так уже даже Bloomberg начинает размышлять о том, что потолок цен на российскую нефть тупо следует отменить как всё равно ни фига не работающий. Придёт понимание и по природному трубопроводному газу, вот только «Северные потоки» уже благополучно взорваны. Да и великий и ужасный Гронинген, обогативший голландцев так, что они даже «заболели», увы, теперь тоже история.

Прощаясь с которой, уверен, европейцам совсем не хочется хохотать.

Источник