АРХЕОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ -6.

Современная “городская” или “школьная” педагогика (в отличие от традиционной – семейной, она же крестьянская, она же артельно-ремесловая, она же сенсорно-практическая) оперируют словом, как главным, а зачастую единственным инструментом. Игнорируя порою даже ее непременную эйдетическую “подкладку”. Из экономии, разумеется. Тем самым педагогический потенциал и самого слова, и всей системы просвещения, многажды искусственно обедняется.

Главный педагогический принцип: “ДЕЛАЙ, КАК Я” и прочие ему сопутствующие и сопровождающие, превращающие педагогику из мертвой кабинетной тени в живой сочный и смачный полнокровный процесс при этом не просто обрекаются на забвение. Их напрочь вычеркивают их всей жизни. Не только педагогической. Как феномен.

Но может быть в узких рамках словесной – уговаривающей, начетнической педагогики операторы словом довели искусство его использования до недосягаемых предками вершин?

Довели! Только не до “вершин”, а в пропасть... Где слово становится своей противоположностью и раскрывает весь свой негативный воспитательный потенциал. Неумеренное употребление слова – злоупотребление им – превратило городскую казенную педагогику из орудия ПРОСВЕЩЕНИЯ в инструментарий МРАКОБЕСИЯ, из средства овладения культурой в средство отвращения от нее. Педагоги доигрались словом до того, что оно вызывает у учащихся тошнотный рефлекс.

Вот почему каждому оператору словом, как инструментом просвещения и воспитания, следует глубоко – во всех подробностях – изучить его состав, структуру, потенциал и возможности. Чему, собственно, и посвящен публикуемый цикл материалов.

Вернуть слово на свое место, сделав естественным, органичным – одним из элементов всего педагогического арсенала – наша задача.

* * *

Н.И. Чуприкова. Словесные инструкции влияют на произвольные двигательные реакции человека, формируя в корковых проекциях двигательных органов т.н. “сдвиги возбудимости” или “состояния готовности к действию”, предшествующие включению непосредственных пусковых сигналов ответного на возбуждение действия. Возникает система, в которой одни эфферентные пути, еще до поступления в мозг раздражения, находятся в состоянии повышенной возбудимости, другие же, напротив, не пропускают тормозных сигналов, которые могли бы противодействовать данному двигательному акту. Эти подготовительные “сдвиги возбудимости” или “состояния готовности” – физиологический механизм, посредством которого словесные отделы коры управляют течением возбуждений по сенсомоторным нервным путям и могут увеличивать скорость и точность произвольных двигательных реакций. Этим психика человека отличается от психики животного, где таких “сдвигов возбудимости” или “состояний готовности” нет и быть не может.

Слово (в состоянии гипноза) может воздействовать на изменения состава крови и другие биохимические сдвиги в организме. Им можно воздействовать на физиологические процессы. И не только на те, которые прямо могут быть вербализованы (обозначены словом), но и на те, которые можно подключать к словесному воздействию цепной косвенной связью, хоть они прямо и не осознаны, не обозначены своим именем. Слово властно над многими естественными реакциями организма, пусть мы еще не всегда умеем это проследить.

Вторая сигнальная система влияет на регулирование высшей нервной деятельности, но не отменяя инстинкты, а ТОРМОЗЯ первосигнальные двигательные и вегетативные рефлексы. ТОРМОЖЕНИЕ – важнейший механизм ЦНС, значение которого недооценено.

Если у животных торможение развивается лишь постепенно, по мере неподкрепления условных раздражителей, то у человека оно может возникать экстренно, благодаря вмешательству тормозящих второсигнальных управляющих импульсов. Опыты продемонстрировали наличие тормозящих второсигнальных управляющих импульсов, возникающих в словесных отделах коры и избирательно понижающих возбудимость отдельных пунктов непосредственных проекций. Их функция состоит не в задержке или подавлении каких-либо внешних двигательных актов, а исключительно в подчинении анализа и синтеза непосредственных раздражителей требованиям предварительной инструкции, или, иначе говоря, требованиям стоящей перед человеком задачи. Следовательно, вторая сигнальная система способна препятствовать образованию временных связей, тормозить процесс коркового замыкания.

Это касается и ВОСПРИЯТИЯ. Второсигнальные управляющие импульсы влияют на его избирательность и селективность. Механизм индукционного торможения при сосредоточении и отвлечении в ряде случаев дополняется прямым активным выключением словесными отделами коры «мешающих» афферентаций посредством тормозящих второсигнальных управляющих импульсов. Нервные процессы, лежащие в основе отвлечения от мешающих раздражителей, столь же активны, как и процессы, лежащие в основе сосредоточения.

ПОХВАЛА “ЛОБЕШНИКУ”.

Слово невидимо совершает тормозную, запрещающую работу в отношении первосигнальных реакций. Оно предотвращает замыкание взаимосвязи стимула и реакции. Эта тормозная функция слова отчетливо обнаруживается лишь в раннем детском возрасте. Позже она становится скрытой, но может наблюдаться в случаях нарушения нейродинамики и в некоторых особых ситуациях.

С помощью слова 2-я сигнальная система оказывает отрицательную индукцию на 1-ю. Если глубочайшая и первичная функция слова, речи, второсигнальных импульсов – ТОРМОЖЕНИЕ, то к мозговому аппарату 2-й сигнальной системы относятся не только те зоны в коре головного мозга, которые управляют сенсорной стороной (восприятием) и моторными (двигательными) актами речевого общения, расположенные в нижней лобной извилине, в височной доле и в ее стыках с теменной и затылочной областями, но и ЛОБНЫЕ ДОЛИ. Без них центры речи не могли бы управлять работой всего мозга, всей нервной системы. Лобные доли человека ведают длительным удержанием целей и намерений и формированием вербальных и абстрактных понятий. Они:

а) тормозят первосигнальные рефлексы – прямое реагирование на среду,

б) преобразуют речь в поведение, подчиняя освобожденное от прямого реагирования поведение заданию, команде или замыслу, т.е. речевому началу, плану, программе.

Трансмиссия специальных речевых зон и всех отделов работающего мозга сосредоточена главным образом в лобных долях Homo sapiens.

Лобные доли, не будучи речевыми зонами в собственном смысле этого слова, осуществляют управляющую функцию второй сигнальной системы в высшей нервной деятельности человека.

Специфическая работа мозга человека складывается из трех этажей:

1) Сенсорные (воспринимающие) и моторные (ответно реагирующие) речевые зоны или центры.

2) Лобные доли, в особенности переднелобные – префронтальные формации и специальные зоны в височно-теменно-затылочных областях, где речевые знаки преобразуются – в образ направляющей цели и – в мобилизующую на ее достижение энергию воли. Так социальное проникает в индивида: так знаки, порождаемые контактом с человеческой средой, становятся внутренним феноменом человеческой психики.

3) Остальные отделы мозга, обслуживающие рефлексы, однородны у человека и высших животных.

У всех представителей семейства троглодитид, даже самых высших, т.е. палеоантропов (неандертальцев в широком смысле), в архитектонике мозга отсутствовали все верхние префронтальные формации коры головного мозга, а также те зоны височной и теменной областей, которые осуществляют второсигнальное управление и деятельностью, и восприятием, и всеми вообще функциями организма человека. Они присущи только и исключительно Homo sapiens, что и служит анатомо-морфологическим и функциональным основанием для его радикального обособления в классификации видов на таксономическом уровне семейства (если не выше).

Речь и труд человека не могли возникнуть на базе мозга обезьяны, даже антропоморфной.

Сначала должны были сложиться новые функциональные системы и соответствующие морфологические образования в клетках и структурах головного мозга. Это и произошло в ходе эволюции семейства троглодитид в плейстоцене (ледниковом периоде).

(Продолжение следует)