"Реальней сновидения и бреда"

  Владимир Высоцкий ещё со времен съемок "Хозяина тайги" следил за творчеством автора сценария Бориса Можаева. Тот позже, в 1975 году, написал повесть "Падение лесного короля", где есть легенда про Сангия-мамА, а потом, в 1978 году, начались съёмки фильма по повести Бориса Можаева "Предварительное расследование" режиссёром А.Разумовским на Мосфильме .

   К этому фильму и была написана Высоцким песня.

   Саму легенду-то , кроме Можаева и одного из героев его повести , никто не знал и не интересовался. А Высоцкий максимально приблизился к той легенде, которая чем-то запала ему в душу ...

  Имя этого богини, покровительницы охоты ( Сангия-мамА) повторяется на страницах повести несколько раз, так что хочешь- не хочешь - запомнишь. 

   Сангия-мамА - это, по преданиям удэгейцев , богиня-покровительница охотников и защитница душ животных и зверей, "мамА" - это пожилая женщина , женщина в годах или просто бабушка..

  Есть такое удэгейское поверье или сказка:

  На вершине сопки, Сангия-мамА, главный бог (богиня, у удэгейцев нет разделения по родам), вырыла чашу и наполнила её водой. Озеро там. И будто в том озере, на дне, есть небесные ракушки – кяхту. Кто эти ракушки достанет, тот будет самый богатый и сильный, как Сангия-мамА. И вот смелый охотник Банга решил достать кяхту для своей невесты Адзиги. Он нарезал ремни из камуса (это очень крепкая кожа на ногах оленя или лося), сплёл лестницу и влез по скале на ту сопку. Озеро там глубокое, и вода будто ядовитая. Так геологи говорят. И вот Банга нырнул на дно за кяхту и не вынырнул. Старики так говорят, – Сангия-мамА взяла Банга к себе, потому что он был храбрый и честный.

  Ну вот, теперь можно со знанием дела читать замечательное стихотворение Владимира Высоцкого:

Реальней сновидения и бреда,
Чуднее старой сказки для детей
Красивая восточная легенда
Про озеро на сопке и про омут в сто локтей.

И кто нырнёт в холодный этот омут,
Насобирает ракушек, приклеенных ко дну, —
Ни заговор, ни смерть его не тронут;
А кто потонет — обретёт покой и тишину.

Эх, сапоги-то стоптаны… Походкой косолапою
Протопаю по тропочке до каменных гольцов,
Со дна кружки заветные я соскоблю-сцарапаю —
Тебе на серьги, милая, а хошь — и на кольцо!

Я от земного низкого поклона
Не откажусь, хотя спины не гнул.
Родился я в рубашке из нейлона —
На шёлковую, тоненькую я не потянул.

Спасибо и за ту на добром слове:
Ношу — не берегу её, не прячу в тайниках,
Её легко отстирывать от крови,
Не рвётся, хоть от ворота рвани её — никак!

Я на гольцы вскарабкаюсь, на сопку тихой сапою,
Всмотрюсь во дно озёрное при отблеске зарниц,
Со глубины я ракушки, подкравшись, ловко сцапаю —
Тебе на ожерелие, какое у цариц!

Пылю по суху, топаю по жиже,
Я иногда спускаюсь по ножу…
Мне говорят, что я качусь всё ниже,
А я хоть и внизу, а всё же уровень держу!

Жизнь впереди — один отрезок прожит,
Я вхож куда угодно: в терема и в закрома.
Рождён в рубашке — бог тебе поможет,
Хоть наш, хоть удэгейский — старый Сангия-мама!

Дела мои любезные, я вас накрою шляпою,
Я доберусь, долезу до заоблачных границ.
Не взять волшебных ракушек — звезду с небес сцарапаю,
Алмазную да крупную, какие у цариц!

Нанёс бы звёзд я в золочёном блюде,
Чтобы при них вам век прокоротать,
Да вот беда — заботливые люди
Сказали: «Звёзды с неба не хватать!»

Ныряльщики за ракушками — тонут.
Но кто в рубахе — что тому тюрьма или сума:
Бросаюсь головою в синий омут —
Бери меня к себе, не мешкай, Сангия-мама!..

Но до того, душа моя, по странам по Муравиям
Прокатимся, и боги подождут-повременят!
Мы в галечку прибрежную, в дорожки с белым гравием
Вобьём монету звонкую, затопчем — и назад.

А помнишь ли, голубушка, в денёчки наши летние
Бросали в море денежку — просила ты сама?..
Так может быть, и в озеро те ракушки заветные
Забросил бог для верности — сам Сангия-мама?

   1977 год

  Песня вроде бы про легенду - но в ней больше автобиографичного, её можно ставить наравне с главными, итоговыми песнями Владимира Семёновича. На концертах он её ни разу не исполнял - только в кругу друзей.

    Источник