О пророчествах святого праведного Иоанна Кронштадтского
Несмотря на насаждавшиеся либеральной интеллигенцией неприятие патриотизма, любви к России, ее прошлому и настоящему, вера в великое предназначение народа и державы Российской жила в сердцах миллионов людей. Известнейшим русским проповедником XIX – начала XX века был протоиерей Иоанн Кронштадтский (1829 – 1908).
Он приходился ровесником Льву Толстому, но его миропонимание и общественное подвижничество носило совершенно иной характер. Отец Иоанн исповедовал традиционные духовные ценности, отстаивал их. В отличие от «сиятельного нигилиста» он видел в крушении существующего миропорядка не начало «царства света», а торжество злобной тьмы. Уже в конце XIX века святой Иоанн Кронштадтский предчувствовал наступление «триумфа Сатаны» и с поразительной достоверностью предсказал неизбежные кровавые ужасы «русского Апокалипсиса».
Родился будущий великий проповедник в селе Сура Архангельской губернии, в семье сельского священника. Предки его в нескольких поколениях тоже были церковнослужителями: и дед, и прадед, и прапрадед. Носил он фамилию Сергиев, и его нарекли при рождении Иоанном в честь преподобного Иоанна Рыльского, жившего в IX в. в Болгарии, прославившегося христианскими подвигами.
Иоанн Сергиев окончил церковно-приходскую школу, а затем духовную семинарию в Архангельске. Далее обучался в Петербургской Духовной академии, которую окончил в 1855 г. Это был высокообразованный пастырь. Достаточно сказать, что он знал в мельчайших подробностях (почти наизусть) Священное Писание (Библию), сочинения крупнейших богословов и жития всех православных святых.
Вскоре после окончания академии Иоанн был возведен в сан священника и получил назначение в Андреевский собор в Кронштадте. Все последующие десятилетия церковного служения его жизнь неразрывно была связана с этим храмом и этим городом, вот почему со временем его стали называть Кронштадтским.
По свидетельству церковных хронистов, в течение всей своей жизни протоиерей Иоанн служил литургию ежедневно без выходных и отпусков, не прерывая служения даже во время болезни. В четыре утра он приходил в Андреевский собор и готовился к литургии, которую проводил при огромном стечении православного люда.
Отец Иоанн отличался искренней и удивительно живой любовью к людям. После церковной службы он обычно шел в трущобы Кронштадта. Беседовал, благословлял, раздавал все, что имел на тот день в карманах. Нередко возвращался домой без верхней одежды, без сапог, без единой полушки... Жена, бывало, жаловалась на него архиерею, что дома иной раз поесть нечего, а её супруг – батюшка абсолютно всё раздает нищим. Архиерей убеждал женщину, что это не блажь, а пунктуальное исполнение евангельской заповеди: просящему — дай… Правда, наступил даже такой момент, когда церковное начальство всё-таки просило отца Иоанна что-то из своих средств оставлять и на содержание семьи.
Он родился и вырос в бедной семье, с детства видел реки людского горя и страдания. Однако это не ожесточило его сердце. И когда он поселился в Кронштадте и снова столкнулся с бедностью, неверием, жестокостью, он обратил пристальное внимание на изгоев общества. В этом городе было немало высланных из Петербурга бродяг и других люмпенов, среди рабочих и грузчиков порта процветали пьянство, воровство, жестокие драки. Вот к этим обитателям городского «дна» и обратил слова проповеди молодой священник, именно в их лачуги пошел, чтобы открыть свет веры Христовой, помочь и словом, и делом.
Подсчитать, сколько этих, как их презрительно называли в обществе, «босяков», благодаря проповедям отца Иоанна возвратились к нормальной жизни, стали примерными семьянинами и честными тружениками, конечно, невозможно. Но не подлежит сомнению, что число их за полвека христианского служения отца Иоанна было очень велико.
За свою жизнь страстный пастырь сочинил и произнес тысячи проповедей. Говорил он о разном, но неизменно о Боге, о праведной жизни на земле, о добре и зле. Постоянно наставлял: «Надо любить всякого человека и в грехе его и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем». Чтобы победить окружающее зло, несправедливость, учил проповедник, следует не заниматься разрушением общественных институтов, а освещать души людские словом Божьим. Людям не следует гнаться за богатством; все земное проходит, как «утренняя роса под лучами солнца»…
К концу XIX века отец Иоанн стал так популярен, что его пожелал увидеть и император Александр III, заканчивавший свой земной путь в Крыму, в Ливадийском дворце. Их первое свидание состоялось 12 октября 1894 г. Когда священник в сопровождении многочисленной толпы верующих пришел во дворец к государю, самодержец Всероссийский нашел силы самому выйти к пастырю. Он приветствовал его словами: «Я не смел пригласить вас сам. Благодарю, что вы прибыли по доброй воле. Прошу помолиться за меня, я очень недомогаю…» Через пять дней царь теперь уже сам позвал священника и причастился Святых Христовых Тайн. Государь умер 20 октября 1894 г. на руках Иоанна Кронштадтского.
Благодаря своим проповедям и неустанной заботе о ближнем Иоанн Кронштадтский стал признанным врачевателем человеческих душ. На его проповеди стекались бессчетные толпы простого народа, тысячи других писали ему, просили совета, наставления, утешения. Никого не забывал святой Иоанн, на все человеческие горести откликался. Много ездил по России, выступал перед верующими и в храмах, и на площадях.
Каждая проповедь становилась событием, а число собиравшихся поражало современников. Только на его службе в Харькове 20 июля 1890 г. присутствовало более 60 тысяч человек.
Никто этих людей не звал, никто не делал заранее объявлений в газетах о выступлении батюшки. Люди, только прослышав о приезде отца Иоанна, сами шли, преодолевая порой сотни километров, чтобы увидеть и услышать великого праведника земли Русской.
Он стал широко известен и как чудотворец. Однажды отца Иоанна пригласили в Петербург к знатной женщине, которая никак не могла разрешиться от бремени. Когда пастырь прибыл в дом, светила науки разводили руками: поздно, плод умер во чреве. Неминуемы сепсис и смерть и самой матери. Отец Иоанн попросил всех удалиться из комнаты, где тяжко стонала в горячечном бреду роженица. Он опустился на колени, воздел руки к небу и стал просить Господа явить победу жизни над смертью. Молитва длилась полчаса. После чего отец Иоанн вышел с умиротворенной улыбкой на устах, и очень просто произнёс: «Богу было угодно воскресить младенца. Родился мальчик. Мать жива».
Отец Иоанн не отказывал в очном и заочном общении никому — ни старообрядцам, ни мусульманам, ни иудеям. Слава была такова, что, когда он следовал из города в город, на всем пути его встречали многочисленные толпы людей, становившихся на колени при приближении кареты или судна, если путешествие проходило по реке. И недаром А.П. Чехов после поездки на каторжный Сахалин писал, что там «в какой бы дом ни заходил, везде видел на стене портрет о. Иоанна Кронштадтского. Это был пастырь и молитвенник, на которого были с надеждой устремлены взоры всего народа». Он был настолько популярен, что его проповеди и беседы тут же печатались большими тиражами и моментально расходились по всей империи. Проповедник говорил ясными, простыми, всем понятными и вроде бы совершенно обычными словами, но наставления его глубоко западали в сердца людей. Он учил: любите своих близких, любите Россию, окружающий мир – творение Божие…
А еще отец Иоанн чувствовал сердцем и умом, что далеко не все ладно в государстве Российском.
В начале ХХ века он проповедовал с амвона о том, что Россию ожидают тяжелые испытания. Мятеж революционных и либеральных крамольников угрожает опустошением Русской земли. Батюшка нещадно клеймил нигилистов, социалистов, радикалов и либералов всех мастей, за что был люто ими ненавидим. Однажды его обманом пригласили якобы причастить умирающего в богатый особняк. Там, распяв на кровати, нанесли несколько ножевых ударов… Но и после покушения отец Иоанн продолжал страстно обличать ложь, неправду либеральных и социалистических учений, видя в них реальную угрозу существованию России. «Научись, Россия, веровать в правящего судьбами мира Бога-Вседержителя и учись у твоих святых предков вере, мудрости и мужеству!», - взывал отец Иоанн. Тогда же горько предрек: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению».
«Если в России так пойдут дела и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божием с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония... Господь вверил нам, русским, великий спасительный талант православной веры. Восстань же, русский человек!»
Вера его была истова и безгранична. Именно он стал одним из главных инициаторов осуждения Церковью писателя Льва Толстого, обличая его как антицерковника и безбожника, упрекая в избалованном барстве. Отец Иоанн ставил в вину Толстому, в частности, то, что последний «извратил весь смысл христианства», «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви», «глумится над Священным Писанием», «хохотом сатанинским насмехается над Церковью», «погибает вместе с последователями». Проповедник показывал общественный вред разработанного Толстым религиозного учения, акцентируя внимание на том, что оно усилило «развращение нравов», что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц», что толстовцы «ниспровергают Россию и готовят ей политическую гибель».
Во время революции 1905–1907 годов Иоанн Кронштадтский осудил предводимых большевиками и эсерами восставших и даже посылал проклятия на головы боевиков, взявших в руки оружие. В этот период он с особенной силой обличал «бесноватый нигилизм», «безумное безбожие», грозившие утащить Россию на дно пропасти. И не случайно «Печальник земли Русской», как его прозвали в обществе, отец Иоанн стал активным членом «Союза русского народа», видя единственное политическое средство спасения России в создании монархического фронта. Он благословил создание Союза и вступил в него рядовым членом. 26 ноября 1906 г. в Юрьев день (день памяти св. Георгия Победоносца, небесного покровителя Союза), отец Иоанн присутствовал на обряде торжественного освящения хоругви и знамени СРН в Михайловском манеже в Петербурге. Он с благоговением поцеловал знамя и вручил его преклонившему колена главе Союза А.И. Дубровину.
Проповедник и материально поддерживал Союз, он передал в виде взноса в его кассу большую по тем временам сумму в 10 тысяч рублей.
Но надо подчеркнуть, что отец Иоанн категорически отвергал любое насилие и призывал народ и активистов СРН вести борьбу против революционеров по-христиански бескровно, прощая ближнего. Он осуждал еврейские погромы.
За свои христианские и политические убеждения «Всероссийский Батюшка» не мог не подвергаться жесточайшей критике со стороны либерально-интеллигентских и революционных кругов, находившую отражение в печати и даже в художественных произведениях. После издания Высочайшего манифеста 17 октября 1905 г. и последовавшей либерализации цензуры, в русской прессе стали печатать негативные статьи и карикатуры на Иоанна Кронштадтского, часто носившие непристойный и глумливо-насмешливый характер.
Большевики тоже не простили «Печальнику земли Русской» его политическую позицию и обличительные речи. В годы Советской власти имя и дела его в нашей стране либо проклинались, либо глухо замалчивались.
…В начале 1908 года, незадолго до смерти, у отца Иоанна было мистическое видение о грядущих временах, оказавшееся пророческим:
«Я взглянул и вижу: царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец. И уже полезли на трон помазанника Божьего Николая II… Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали и растоптали, как бесы в аду, и всё исчезло».
К отцу Иоанну поступали огромные суммы на благотворительность. Получая деньги, он их тут же раздавал. На эти пожертвования ежедневно кормил тысячу нищих, создал в Кронштадте «Дом Трудолюбия» со школой, церковью, большими мастерскими и приютом. Основал в своем родном селе Сура женский монастырь и воздвиг большой каменный храм, а в Петербурге также построил женский монастырь на берегу реки Карповки, в котором после смерти в декабре 1908 г. и погребен.
Похороны выдающегося проповедника стали национальной печалью... В траурных процессиях в Петербурге участвовали сотни тысяч людей. По всей России служились поминальные панихиды, в самых дальних углах страны люди плакали и молились.
Однако всенародную скорбь отражали и подробно описывали лишь немногочисленные газеты и журналы т.н. консервативного направления. Большинство же российских изданий ограничились лишь скупой информацией. Когда же через два года скончался Лев Толстой, то эта тема надолго завладела первыми полосами газет «прогрессивно-либерального» направления. Смерть «яснополянского нигилиста» и его похороны описывались в мельчайших подробностях, а статьи и репортажи пестрели душещипательными оборотами: «горе России», «народ скорбит», «прощание с Великим Гражданином»…
Двойной стандарт использовался даже в этих печальных обстоятельствах. По мнению «прогрессивной общественности» и ее трубадуров, в первом случае речь шла о смерти «столпа темных сил», «кумира невежественных и необразованных», а во втором – о расставании с «национальным светочем».
Но благие дела «Печальника земли Русской» не канули в Лету. В 1990 г. Поместный собор РПЦ причислил праведника Иоанна Кронштадтского к святым Православной церкви. В памяти соотечественников он навечно останется как «Всероссийский батюшка», чей приход – вся необъятная страна, как проповедник и пророк, великий чудотворец и молитвенник, в том числе и по заступничеству которого перед Всевышним ныне возрождается Россия.
Оценили 34 человека
38 кармы