
Бабулин городок охраняют солдаты - в военном городке бабуля живёт.
— Это от серых волчков, которые бродят по степи и кусают крайних, — объясняла мне Евгения Михайловна.
Бабуля считала, что уж ей-то бояться нечего, так как срок годности ее лакомых кусочков давно истек. Именно поэтому каждую ночь, пока я у нее гостила, Евгения Михайловна укладывала свой нафталиновый бок на самый край, а меня отодвигала к стенке. Засыпала она всегда раньше меня, рассказывая одну и ту же длиннннющую сказку про аленький цветочек, теремок и 33 богатыря.
С ответным визитом в наши северные дали бабуля приезжала обычно зимой. Раньше она не верила, что бывают такие морозы, когда шуба из предмета роскоши превращается в необходимость. Зато теперь бабулин мутон пригодился. Мы водили его в театр. Там в буфете работала наша знакомая тетя Груша, которая всегда угощала пирожными и кофе. О том, что в театрах еще и спектакли показывают, я узнала намного позже.
Однажды в театральном буфете бабуля пожаловалась тете Груше на мои обветренные руки. Две пожилые дамы сошлись во мнении, что такое уже не носят: мода на красное и шершавое давно прошла.
— Во-первых, — сказала тетя Груша, — надо вымазать руки барсучьим жиром! А во-вторых, надеть варежки. На всю ночь! Тогда к утру у послушных девочек отрастает гладкая кожа.
Я была очень послушной девочкой, поэтому в ту же ночь легла спать в пуховых варежках. Возможно, вся эта история закончилась бы хорошо, но вмешался кот. Он победил дневную бессонницу и теперь боролся с ночным жором. Сначала Мурзик ел рыбью голову на кафельном полу в кухне, в вечном движении, скользя. Кот очень устал бегать за своей добычей, поэтому принес рыбью голову на ковер в спальню, чтобы улучшить сцепление.
Итак, ночь, тишина. Я вижу сны: там ветер лает на бабулину шубу, а я царевна-лебедь, и руки у меня по цвету что цветочек аленький. Вдруг мы услышали «хрусть», потом «кряк» и кровожадное «ням-ням-ням».

Евгения Михайловна открыла глаза, и уже через секунду выпорхнула из-под одеяла. При посадке она раздавила кошачью добычу. За это Мурзик перестал прикидываться положительным героем и вцепился бабуле в ногу.
Евгения Михайловна громко ухнула и позвала на помощь Божью мать и милицию. Те не спешили, поэтому бабуля продолжала кричать, ругаться, молиться, размашисто осеняя себя крестом, пока не задела выключатель. Зажегся свет, и ужас рассеялся.
Когда разливали по стаканам корвалол, Евгения Михайловна поделилась подробностями. Оказалось, что среди ночи она открыла глаза и увидела перед собой мохнатую! Черную! Лапу! Бабуля впервые подумала, что волчок не такой уж гурман. Возможно, холод заставил серого кусать что дают: не очень свежий бочок с запахом скипидарной мази.
Но волчка мы быстро оправдали. Лапа оказалась моей. Это я сложила бабуле на лицо свою руку в пуховой варежке и пошатнула ее веру в свою несъедобность.
Евгения Михайловна что-то процедила сквозь зубы, погладила меня по голове и закатила обратно к стенке — на всякий случай! Может, где-то по-прежнему бродит серенький волчок, а у нас в городе даже не заперто...
© Алёна Кривошеева Из «Книги про детей и взрослых, которые ведут себя как дети»
Оценили 40 человек
75 кармы