Какой сегодня день?

Жена красила ресницы и вдруг спросила:

- Кисун,  какой сегодня день?

Кисун,  которого  на  работе  звали  Михаилом  Олеговичем,  в  бане  с друзьями  -  Михой, а в качалке  -  Миша-Киборг, с опаской взглянул на жену и тяжело вздохнув, сказал:
- Понедельник.
- Ну не. Ну, кисун. Число какое?  -  жена открыла рот, чтобы лучше накрасить глаз, связи Михаил никогда не понимал.

- Что-то в районе зарплаты и выплаты кредита.  -  уныло сказал он.
- Ну кисун, ну, ты чего? - разочаровано протянула супруга. Бровь уже начала недовольно подниматься.
- Ну, давай, вспоминай, какая дата?
- Сколько-то там вместе?  -  растеряно спросил муж и отступил на шаг.
- Нет. - коротко сказала жена, недовольно раздувая ноздри. - "Сколько-то там вместе" мы праздновали на море. Ты упал с детского батута и лежал пол отпуска в больнице со сломанной ногой. - сказала она. - И потом еще дома месяц.

Михаил с ностальгией вспомнил, как тогда целыми днями ел, спал, смотрел телек и чесал вилкой под гипсом. Рай просто.

- Давай, вспоминай! - изо всех сил делала спокойный, непринуждённый вид жена, но уже нервно шуровала щеточкой во флаконе.
- Твой день рождения? - неуверенно и с некоторым страхом спросил он.
Жена отбросила тушь и с возмущением посмотрела на мужа одним красивым глазом и одним некрасивым.
- Не, ну ты вообще что ли? Ты что, шутишь? Мой был зимой! Ты же мне тогда еще робот-пылесос подарил, помнишь? Потом, правда, Петрова после двух шампанского пыталась на нем ездить и сломала его.

Михаил вспомнил Петрову, летящую головой в сервант и невольно улыбнулся.
- Ну! - топнула жена ногой. - Какой сегодня день?
Даты рождения детей с погрешностью два-три дня туда-сюда, Михаил помнил.
- Теще? - спросил он и прижал уши, как заяц.
- Да, ну кисун! Ну, ты чего?! Маме летом. Вспомни, в деревне праздновали, пришлось еще пригласить соседку, иначе бы порчу навела и еще, потому что самогон у неё брали. И потом пустую тару возвращали ей домой на садовой тачке. И вторым рейсом, (чартерным), саму соседку. Вспомни, дяде Боре тогда еще ногу строительным степлером прострелили.
Михаил зажмурился:
- Дааа, было дело!..

- У кого сегодня день рождения?  -  уже  с  бОльшими  нотками раздражения  спросила  жена.
- Петровой?  -  несчастным голосом спросил Михаил.
- Пфффф… -  разочаровано протянула жена.
- Петровой мы праздновали в Турции. Вы с Петровым еще после «онклюзив» сняли с флагштока отеля их флаг и лебедя из него скрутили. А когда вас турецкая полиция забирала, кричали пожилым немцам у бассейна: «Гитлер капут.» Не помнишь что ли?
- А, да, было такое.  -  умиротворенно и гордо улыбнулся Михаил.

- Ну, кисун,  -  как с больным ребенком заговорила жена. -  Ну, давай, зайчик, вспоминай.
Она нежно погладила его по голове и медленно, с расстановкой спросила:
- У кого.  День.  Рождения.  Сегодня.
- Ну, не знаю. Я сдаюсь. Можно звонок другу?
- Сейчас тебе!  -  задохнулась от возмущения жена.  -  Чьи именины? Быстро говори!
- Анжеле Борисовне с твоей работы!  -  выпалил он и вжал голову в плечи.
- Да  ёперный  театр… -  закатила глаза жена.  - Анжеле Борисовне шестьдесят пять праздновали в ноябре. Вспомни, ты меня еще с корпоратива забирал и пытался набить морду начальнику отдела Вазгену Багратовичу.

Михаил помнил. У него даже случились какие-то фантомные боли, и он потер скулу.

- Мы с Лилькой еще бегали вокруг вас, разнимали, и Лилька ту жуткую вазу, разбила. Вазу, подарочную, на которую мы всем отделом скидывались. Об Порываева, который собственно и в драке-то не участвовал.  Но!  -  обвела  губы  жена  и  чмокнула  свое  отражение.
- Анжела Борисовна, по-моему, даже рада была. Ну, не то, что Порываева на скорой увезли. А то, что она осталась без вазы,  -  начала раскручивать бигуди жена.  -  Она мне по секрету сказала, что еще не знает, кому передарить презент с прошлого дня рождения. Фотокартину с Серканом Болатом,  -  расправила локоны жена.
- Лилька на собранные деньги ей тогда заказала. Муж Борисовны не разрешил Серкана вешать. Он подумал,что это Вазген Багратович в молодости.

- А кто такой Серкан? Певец какой-то?  - спросил Михаил и тут же пожалел об этом.
- Певец… - жена закрыла лицо руками.  - Не знать Серкана… - безнадежно вздохнула она, как будто муж спросил, кем Кокарихе приходится Шекспир.  - Это же уму непостижимо… Серкан Болат  -  это Керем Бюрсин!
- А ну, всё сразу встало на свои места!  -  развел руками, пытаясь пошутить муж.

-  Так,  ты  от  ответа  то  не  уходи!  У  кого  день  рождения,  я  тебя спрашиваю!  -  ткнула жена расческой в грудь Михаила.  - Ну? Кто у нас главный в доме?  А?  - хитро прищурилась она.
Лицо Михаила просветлело. И он важно расправил плечи, разулыбался и подняв высоко подбородок, сказал:
- Я?!

Жена испепелила Михаила взглядом и куда-то быстро убежала. Потом примчалась обратно.

- Вот! - Трясла она перед носом Михаила ничего не подозревающим, сонным котом. - Барсику,  Миша,  Бар-си-ку!!!!!

Она расцеловала пушистую морду, побаюкала хвостатого и с презрением посмотрела на мужа:

- Нашей сдобной булочке сегодня восемь лет! Почти юбилей! А ты! Ни свечечки, ни торта! Ни вкусняшки, ни игрушечки. И я живу с этим черствым и бессердечным человеком столько лет! А не знать Серкана, это вообще выше моего понимания! Какое невежество!

Михаил смотрел на Барсика, который изо всех сил терпел безумные тисканья и в глазах кота читалось: «Меня-то хоть насильно сюда в детстве принесли, а ты-то, ты! Взрослым лбом добровольно на это подписался.»

Но вслух сказал только сдавленное «Мя…»

©️  Татьяна Мазаева