Два чёрных кота...

Когда мы переезжали в частный дом, коллега, чёрт её дери, вручила нам в качестве сувенира чёрного кота. К коту прилагалась легенда спасённого из подвальных застенков сиротинушки и подробная инструкция по кормлению. Образцы корма  "на первое время" входили в комплект.

Животное было жирное и лоснилось.

Бывшая кормилица отрывала его от сердца, целовала в уста сахарные и всплакнула, расставаясь. Кот скромно сидел на окошке в позе копилки, потупив взор и всячески поддерживая имидж социально уязвимого слоя населения. И правильно делал. Потому что при разгрузке машины с пожитками попадаться под ноги мужикам с диваном или холодильником на плечах очень опрометчиво.

Дом  после  малюсенькой  хрущовской двушки  казался  нам спортзалом,  двор  -  стадионом,  а  к  огороду  вообще  примыкают Версальские поля! А там Иртыш, а он фьють! - впадает в Обь, а она хрясь! - и в Северный Ледовитый океан. Есть где разгуляться, в общем.

Кот оценил перспективы на пожрать как безнадёжные, потому что люди вокруг больше заняты своими тюками и коробками. И опять был прав. Он был умный Кот, хотя старался произвести впечатление простачка и втереться в доверие.
Втираться было бессмысленно: в доме два грудных ребёнка, горы хаотично накиданных вещей, как после взрыва, и хозяева с ошалевшими глазами, которые сами не помнят, ели они или нет.

Кот мысленно поправил ковбойскую шляпу и пошёл знакомиться с деревенскими.

В это время из Большого Взрыва начала зарождаться наша маленькая Вселенная. Спустя неделю мы уже сносно ориентировались в доме и на участке и успели свить гнёзда, детям и себе. Пришло время вспомнить о сиротинушке. Его нигде не было...
Тревожной антилопой я метнулась во двор, на улицу, в огород, но тщетно. Он наверняка уже затерялся во льдах океана одинокой чёрной жирной точкой.
Три дня и три ночи я звала его по имени, которое только что придумала, поскольку настоящее, данное при дарении, забыла напрочь.
Сжигаемая огнём покаяния, я сочиняла, что же я скажу коллеге, как посмотрю в её светлые очи. И не было мне оправданий!

Стоял сентябрь, но, вместо бабьего лета, природа, злорадно хохоча, высыпала на наши головы запас снега за ползимы. Утром супруг занёс в дом обледенелый орущий чёрный комок, снятый с огромного карагача у ворот.
- Наш?
Чёрт! Я ведь и не помнила толком, как он выглядит. Я вообще плохо помнила что бы то ни было, пока детям не исполнилось три года.
- Наверное...
Чёрная сосулька налегла на кашу и отпала от миски не скоро.

И тут пришёл наш... Сравнительный анализ показал, что первый оттаявший вовсе не гладкошёрстный, а с очень даже повышенной лохматостью.
Так у нас стало два чёрных кота, и началась их оголтелая дружба.
Хотя мы оттаивали одного, отмороженным оказался как раз-таки "сирота".
Он сбросил маску обездоленного приёмыша и с нахальством гопника быстро освоился в доме. Гурманом он, скорее всего, был только в фантазии его спасительницы.

Потому что ел всё: что дадут, что украдёт и что на пол упадёт. Всё, кроме мышей. Мало того, что он с нами разговаривал сквозь зубы и только что не сплёвывал за спиной. Он распоряжался обеими тарелками, уходил и приходил, когда ему было удобно, гладить себя не давал и вообще игнорировал любые попытки его приручить.
Между загулами он грел свои телеса на подоконнике, презрительно помахивая хвостом и вынашивал план очередного преступления. К ужасу всего семейства, однажды этот рецидивист был уличён в посягательстве на мужское достоинство своего компаньона.

Порицание он, как обычно, пропустил мимо, а однажды просто ушёл, хлопнув дверью. Думаю, он переехал жить в пекарню. Весь сельский кошачий криминалитет обитает там - тепло, охотничьи угодья и подходящее общество. Есть с кем померяться удалью молодецкой.
Оставшийся же прожил долгую по местным меркам и спокойную жизнь. Он неподражаемо нянчил детей, таская за верёвочку машинки и первым прибегая на плач в детскую.
Изредка навещал невест (я уверена, что он аккуратно платил им алименты).

И, несмотря на законные добротные харчи, добросовестно ловил мышей. Коллеге, Чёрт её нянчил, на мой взгляд, стоило бы получше разбираться в котах.

(с)  Татьяна Смола