Для ярого, андрея

намедни Андрей наш ярый посетовал на отсутствие у опошизы вожаков, без которых революции не замутить. специально для его успокоения напоминаю - это беда не сегодняшняя, а была всегда у отдельных категорий граждан, подтверждением чему служит стихотворение Высоцкого "Письмо в редакцию или Дорогая передача", у фигурантов которого так же недоставало вожаков:

Владимир Высоцкий

Дорогая передача

Дорогая передача!

Во субботу, чуть не плача,

Вся Канатчикова дача

К телевизору рвалась.

Вместо чтоб поесть, помыться,

Там это, уколоться и забыться,

Вся безумная больница

У экранов собралась.

Говорил, ломая руки,

Краснобай и баламут

Про бессилие науки

Перед тайною Бермуд.

Все мозги разбил на части,

Все извилины заплёл —

И канатчиковы власти

Колют нам второй укол.

Уважаемый редактор!

Может, лучше — про реактор?

Там, про любимый лунный трактор?

Ведь нельзя же! — год подряд

То тарелками пугают —

Дескать, подлые, летают,

То у вас собаки лают,

То руины говорят!

Мы кое в чём поднаторели:

Мы тарелки бьём весь год —

Мы на них уже собаку съели,

Если повар нам не врёт.

А медикаментов груды

Мы — в унитаз, кто не дурак.

Это жизнь! И вдруг — Бермуды!

Вот те раз! Нельзя же так!

Мы не сделали скандала —

Нам вождя недоставало:

Настоящих буйных мало —

Вот и нету вожаков.

Но на происки и бредни

Сети есть у нас и бредни —

И не испортят нам обедни

Злые происки врагов!

Это их худые черти

Мутят воду во пруду,

Это всё придумал Черчилль

В восемнадцатом году!

Мы про взрывы, про пожары

Сочинили ноту ТАСС…

Но примчались санитары

И зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек,

Прикрутили к спинкам коек —

Бился в пене параноик,

Как ведьмак на шабаше:

«Развяжите полотенцы,

Иноверы, изуверцы, —

Нам бермуторно на сердце

И бермудно на душе!»

Сорок душ посменно воют,

Раскалились добела —

Во как сильно беспокоят

Треугольные дела!

Все почти с ума свихнулись —

Даже кто безумен был,

И тогда главврач Маргулис

Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит —

За спиною штепсель прячет,

Подал знак кому-то — значит

Фельдшер вырвет провода.

И что ж, нам осталось уколоться,

И упасть на дно колодца,

И там пропасть, на дне колодца,

Как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра спросят дети,

Навещая нас с утра:

«Папы, что сказали эти

Кандидаты в доктора?»

Мы откроем нашим чадам

Правду — им не всё равно,

Мы скажем: «Удивительное рядом,

Но оно запрещено!»

Вон дантист-надомник Рудик —

У его приёмник «грюндиг»,

Он его ночами крутит —

Ловит, контра, ФРГ.

Он там был купцом по шмуткам

И подвинулся рассудком —

И к нам попал в волненье жутком

И с номерочком на ноге.

Он прибежал, взволнован крайне,

И сообщеньем нас потряс,

Будто наш научный лайнер

В треугольнике погряз:

Сгинул, топливо истратив,

Прям распался на куски,

И двух безумных наших братьев

Подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме,

Пребывают в пессимизме,

Их вчера в стеклянной призме

К нам в больницу привезли,

И один из них, механик,

Рассказал, сбежав от нянек,

Что Бермудский многогранник —

Незакрытый пуп Земли.

«Что там было? Как ты спасся?» —

Каждый лез и приставал,

Но механик только трясся

И чинарики стрелял.

Он то плакал, то смеялся,

То щетинился как ёж —

Он над нами издевался…

Ну сумасшедший — что возьмёшь!

Взвился бывший алкоголик —

Матерщинник и крамольник:

«Надо выпить треугольник!

На троих его! Даёшь!»

Разошёлся — так и сыпет:

«Треугольник будет выпит!

Будь он параллелепипед,

Будь он круг, едрена вошь!»

Больно бьют по нашим душам

«Голоса» за тыщи миль.

Мы зря Америку не глушим,

Ой, зря не давим Израиль:

Всей своей враждебной сутью

Подрывают и вредят —

Кормят, поят нас бермутью

Про таинственный квадрат!

Лектора из передачи

(Те, кто так или иначе

Говорят про неудачи

И нервируют народ),

Нас берите, обречённых, —

Треугольник вас, учёных,

Превратит в умалишённых,

Ну а нас — наоборот.

Пусть безумная идея —

Вы не рубайте сгоряча.

Вызывайте нас скорее

Через гада главврача!

С уваженьем… Дата. Подпись.

Отвечайте нам, а то,

Если вы не отзовётесь,

Мы напишем… в «Спортлото»!