Среди волшебных сказок существует мотив, который распространен практически только у европейских народов. Его можно увязать с распространением земледельцев (или, как принято называть - анатолийских земледельцев) в Европе несколько тысяч лет назад.
Эта сказка известна нам под такими названиями как "Ослиная шкура", "Свиной чехол", "Одежда Луны, Солнца и звезд", "Деревянная дева", в зависимости от народа.
Краткий пересказ сказки: Отец овдовел и выбирает себе новую жену по какому-нибудь признаку (например, подходит от умершей жены кольцо, туфелька, браслет, или такие же волосы, знак на теле). Единственной соответствующей признаку становится их дочь. Дочь просит отца выполнить несколько заданий (самое распространенное - дать 3 платья и шкуру), а после выполнений сбегает. В другом месте устраивается служанкой, ходит на королевский бал в платьях, где в нее влюбляется принц. Свадьба.
Я ассоциирую эту сказку с проникновением анатолийских земледельцев и их традиции инцеста (Инцест как обычай) на территорию Европы, и неприятие этой традиции местными народами, часть из которых позже назовут "индоевропейцами". Распространение сказки можно было бы связать с распространением христианства, однако, в этом случае мы увидели бы такое влияние в большинстве вариаций этой сказки, а это не так. Упоминание в европейских сказках церкви или священнослужителей редко встречается, а в некоторых случаях культуры явно получили сказку вместе с крещением, однако и не относятся к индоевропейцам.
А вот жизнеописание Святой Димфны - это как раз христианское переосмысление сказки.
Предисловие
В статье Инцест как обычай я показал причину развития обычая инцеста у ранних земледельцев, как попытку оставить имущество внутри семьи (в широком смысле). С этим обычаем они и начали распространяться далее целыми семьями. Ближневосточные земледельцы передали этот обычай в Древний Египет, Индию (возможно), Древние Грецию и Рим, его унаследовали арабы и вместе с исламом разнесли на широкие площади. Древнекитайские земледельцы передали этот обычай в Японию (возможно, ещё куда-нибудь).
На момент проникновения земледельцев в Европу, местный народ был охотниками-рыболовами-собирателями, то есть жили за счет присваивания даров природы, практически без производящего хозяйства. При этом были в большинстве своем кочевыми, полукочевыми или полуоседлыми, и лишь в редких случаях оседлыми. Практика целенаправленного инцеста у них отсутствовала. Более того, они старались по возможности брать женщин в супруги из дальних краёв. Генетические исследования, которые я показал в Инцест. Историческая действительность, говорят, что родственные браки местного населения Европы (как охотников-собирателей, так и более поздних кочевых скотоводов) носили фоновый характер - просто за счёт низкой плотности населения.
И вот наступил момент, когда ближневосточные земледельцы пересеклись в Европе с местными охотниками-собирателями и/или степняками индоевропейцами. С точки зрения фермеров - женщина является ценным ресурсом, которая не только может владеть землей, но и обрабатывает её (и это помимо всяких других забот, вроде лепки горшков и т.д.). Отдавать на сторону они своих женщин не стремились и у себя на далекой исторической родине, а уж здесь и подавно не будут. Ну а мужчины просто остаются в семье, так как они будущие возможные "патриархи". В тоже время у охотников-собирателей и праиндоевропейцев скорее некая форма равноправия, поэтому женщины спокойно уходили в общество земледельцев... а вот обратного потока практически не было.
"Присутствие мезолитических генов в крови фермеров при отсутствии фермерских гаплогрупп у рыбаков указывает на то, что рыбаки, хотя и были инкорпорированы в неолитическое общество, но занимали подчинённое или непрестижное положение: мужчины-фермеры могли брать жен из числа женщин-рыбаков, но мужчины-рыбаки не могли брать женщин-фермеров." - Пишут про два сообщества, проживших рядом долгое время.
Для местных европейцев родственный брак - это "дикость". В их обществе так не принято. Как результат этого противоречия между двумя культурами в среде праиндоевропейцев рождается сказка-поучение про избегание инцеста с отцом. Буду далее считать, что речь скорее всё же об индоевропейцах времен расселения, а не чистых охотниках-собирателях - ведь сказка эта у разных народов является почти калькой друг с друга. Это дает нам возможность поставить примерные границы возникновения сказки - стадия контакта между земледельцами и индоевропейцами.
Время появления сказки вряд ли совпадает непосредственно с появлением первых земледельцев в Европе - начальный период экспансии показывает, что земледельцы селились хоть и между охотниками, но занимали пустующие места. Полагаю, что самая ранняя граница, скорее всего, находится в культуре линейно-ленточной керамики (она рассматривается как одна из предположительных предков для культур индоевропейцев), в которой пошло активное присоединение охотников к земледельцам. Самый реальный контакт, который разумно можно привязать к конфликту между индоевропейцами (или их предками) и фермерами - это контакт земледельческого Триполья (в среднем периоде) и степной культуры Средний Стог (второй период), доказанный как археологически, так и генетически. В это время в Триполье активно появляются степные женщины. Таким образом, наиболее вероятное время появления сказки - V-IV тысячелетие до н.э.
Сказка
Здесь я не буду приводить весь текст сказки. И вообще, это будет компиляция из разных вариаций сказок, позволяющая показать примерный изначальный её вид с пояснениями. Местами буду показывать и сами вариации.
Жил-был однажды король столь сильный, столь любимый своими подданными, столь уважаемый соседями и союзниками, что мог считаться счастливейшим из государей.
Ну, не король, конечно. В данном случае речь не о государстве, и даже не прото-государстве. Это просто соседская община домов на 50 или больше. Они связаны общей территорией, в рамках которой есть у каждой семьи свои земли. Речь идёт о "патриархе" семьи земледельцев, который является и главой соседской общины. Именно его любят и уважают - иначе и быть не могло. Если бы не уважали, его место занял бы другой претендент - желающих, как показывает история почти любого государства, всегда хватало.
И да, община земледельцев сильнее любой соседней общины степняков - просто за счет того, что в ней больше населения, а значит и больше мужчин. Сами мужчины ещё не поглощены полностью сельскохозяйственными работами, как это произойдёт после распространения плужного земледелия - а оно появится примерно через тысячу лет, поэтому они ещё умеют держать оружие в руках.
Счастье сопутствовало ему и в выборе супруги, которой красота равнялась добродетели. Блаженная чета жила в полном согласии. От их целомудренного брака родилась дочь, столь богато одарённая прелестями, что они не сожалели о неимении других детей.
Тут видно в тексте напластования христианской культуры. Естественно, что брак их был "целомудренным". Другое дело, что это была целомудренность общества ранних земледельцев - достаточно странная для нас местами. В данном случае сказка нам даёт понять, что дочь точно происходит именно от патриарха и его супруги. Супруга его явно не из семьи земледельцев, иначе бы и дочь была воспитана в обычаях фермеров, и конфликта бы не возникло. И эта сказка явно не про героев-любовников (иначе претендента на её сердце мы бы увидели в самом начале). Так что супруга у патриарха имеет происхождение от степных индоевропейцев или их предков.
Баски - умирая, королева берет с мужа обещание жениться на той, которая на нее похожа
Сицилийцы - умирая, жена дает мужу кольцо; просит заботиться о дочери и не жениться, пока не найдется та, кому кольцо подойдет
Корсиканцы - у жены человека золотая звезда на лбу; умирая, жена просит мужа жениться вновь лишь на той, у которой будет такая же звезда
Бретонцы - после смерти жены король обещает жениться на той, кому подходит наряд покойной
Немцы - мать умерла; отец хочет жениться лишь на той, у кого такие же золотые волосы, как у первой жены
Албанцы - умирая, жена просит мужа жениться на той, кому подойдут ее туфли
Судя по всему, у индоевропейцев времён общности существовал обычай, что вдовы и вдовцы "хранят верность" своим умершим супругам. По крайней мере, у многих европейских народов остатки такого обычая наблюдались еще пару-тройку веков назад в виде общего осуждения. (У китайцев, например, подобный "запрет" был лишь для женщин.) Во Франции повторный брак "награждался" кошачьим концертом.
Таким образом, умирающая жена, с её точки зрения, даёт мужу невыполнимое задание, чтобы он остался без новой супруги и хранил ей верность. Однако, муж у нее совсем другой культуры.
Собрались первые особы королевства и гурьбой явились к королю просить, чтоб он сочетался вторым браком... для спокойствия государства нужен наследник.
Как я показывал в Инцест как обычай, у земледельцев из Передней Азии власть передается не столько от отца к сыну, сколько через женщину - именно брак с ней дает новому правителю оправдание для получение трона. Так как сына патриарху брак не дал, то следующим патриархом может стать кто-то иной, а власть из семьи упускать нельзя. Единственный способ взять всё в свои руки - жениться на дочери, так как другого представителя этой женской линии нет. Вполне нормальный обычай на Ближнем Востоке тех времен.
Поэтому единственной похожей, или с такими же волосами, или которой подходит кольцо, т.е. единственной подходящей оказывается их дочь. Дочь, конечно, в ужасе. Мать воспитала её в своих традициях, где нет места инцесту, а горшки лепятся ровно так, как лепили их женские предки. Как некоторая часть генетики передается исключительно по женской линии, так и некоторые обычаи передаются тоже по женской линии. И вот дочь пытается отговорить отца, а тот идёт спрашивать совета.
Тулу-спросил министров, может ли он сорвать то, что сам посадил; все ответили, что, конечно
Арабы Сирии - кадий подтверждает, что дерево во дворе человека принадлежит ему, а не соседу
Тут мы можем наблюдать, как неиндоевропейские народы оправдывали подобные браки. Для них это уже не сказка-поучение, а просто сказка. В некоторых европейских культурах отец спрашивает совет у дьявола - это явно уже христианский вариант сказки. Патриарх в реальности мог никого не слушать - его воля была законом внутри семьи.
Она пошла на кладбище, на могилу матери, и стала умильно плакать.
В те далёкие времена умершим предкам поклоняются и почитают (почти как богов), особенно ближайших, о которых есть воспоминания. Обожествлённый предок покровительствует своей семье, принимает молитвы, даёт советы, их гнева боятся, и у них просят помощи. Мы видим перед собой культ предков, отголоски которого остаются и сейчас в нашей культуре. Сейчас это проявляется в виде ухаживания за могилой, выставления там конфет, стакана с водой и т.д. и т.п.
Какой-нибудь особо великий предок мог стать и божеством. Впрочем, тут уже зачастую сложно разобраться, то ли предка начинают считать божеством, то ли божество начинают считать предком. Таким примером может являться китайский Шанди, или Маннус (Ману) для индоевропейцев.
Любой человек тех времён пошёл бы просить совета у своего божества. Однако, дочь воспитана в традициях матери, которая является пришлой на этой земле, а значит и её традиционных богов здесь нет. Да и вообще, на чужой земле властвуют чужие боги. Поэтому единственный путь для дочери - просить совета у единственного известного ей "родного" существа, то есть умершей матери на её могиле. И мать советует ей стребовать с отца очередное невыполнимое (как ей кажется) задание (ряд заданий):
Арагонцы - принести платье, сотканное из лунных нитей, звездного полотна и отблеском солнца
Ладины - достать ей три платья – как солнце, как луна и как звезды; и золотые туфельки
Бретонцы - сперва принести платье звездного, лунного, солнечного цвета
Ирландцы - сперва достать для нее платье из серебряной парчи, затем платье из золотой парчи; далее из шелка и брильянтов размером с булавочную головку
Немцы - требует от него платье с серебром; с золотом; с драгоценными камнями
Я не думаю, что эти платья были в изначальном варианте сказки, но это единственный встреченный мотив сказок, где видно сопоставление Солнца, Луны и звезд с серебром, золотом и драгоценными камнями (если сравнивать разные варианты сказки). Полагаю, что это происходит от сопоставления Солнца, Луны и Венеры (утренняя звезда) с соответствующими металлами - золотом, серебром и медью. Это сопоставление поизучаем подробней как-нибудь в другой раз - есть ещё одна сказка, где это сопоставление идёт в явном виде, но мотив совсем другой.
Мотив с требованием предоставить разные платья скорее всего пришёл в эту сказку со стороны, как один из вариантов "трудного задания", с которым должен справиться будущий супруг. Но в мифах с трудными заданиями может справиться только бог или же герой, наделённый магической силой или магическим помощником. Здесь же сказка не про то, как дочь выходит замуж за совершившего такой героический поступок (ведь отец принесёт эти платья). Значит, в этой сказке эти платья выступают лишь в качестве трудного задания и заодно выкупа невесты. Выкуп невесты - это как раз характерно для ранних земледельцев - ведь для них женщина является очень ценным работником, который может работать на земле, делать разные домашние дела, да ещё и имуществом может владеть. У степняков такой проблемы нет - у них общество почти равных возможностей.
Когда отец выполняет эти требования, дочь опять идёт на могилу матери: "— Матушка! Отец ещё пуще в меня влюбился." И мать даёт ей совет в виде ещё одного требования с отца.
Сицилийцы - платье из шкуры серого кота
Испанцы - платье из коры пробкового дуба
Немцы - платье из вороньих шкурок
Французы (Перро) - платье из ослиной шкуры
Румыны - деревянное платье
Русские - свиной чехол
Были у некоторых народов варианты: деревянный сундук или комод.
Все эти предметы ведут к одному обряду - подготовке невесты к свадьбе. По общей традиции тех времён, уходящая замуж девушка (а уходила она в другое селение, зачастую неблизкое) проходила обряд "умирания и возрождения". Причина обряда - она выбывает из своего рода, и прибывает в чужой. К тому же, прибывая на чужие земли, она становится беззащитной перед местными богами - чтобы не быть для них чужой, она должна "родиться" на новом месте (поэтому в дом её вносят на руках, мол не пришла она сюда, а в доме родилась). В обряде умирания могли участвовать шкуры животных (в некоторых культурах умерших заворачивали в шкуры) или же деревянный ящик (образ погребальной камеры), который в сказке выступает в виде деревянного платья или сундука.
Времена, когда фиксируются волшебные сказки, отстоят очень далеко от начала сложения сказок. Народ к этому времени уже забывает истоки многих обычаев, которые превращаются уже просто в некие обрядовые действия.
В случаях, когда сказка эта превращается из поучения в приключение, появляются ещё и предметы от матери - гребешок, заколки, какие-нибудь другие волшебные предметы. Волшебные они от того, что достаются от матери, т.е. с личным духом-хранителем. Эти предметы отвечают за девушку, что мол "собираюсь, одеваюсь", когда её ждут на церемонии бракосочетания.
Принцесса надела на себя безобразную ослиную шкуру, вымазалась печной сажей и, никем не замеченная, выскользнула из замка.
Король был взбешен, когда обнаружил ее исчезновение. Он разослал во все стороны сто девяносто девять солдат и тысячу сто девяносто девять полицейских, чтобы отыскать принцессу. Но все было напрасно.
При любом варианте сказки, девушка убегает, завернувшись в шкуру, или исчезнув из дворца, спрятавшись в сундуке. Найти её не могут - ведь она "умерла", и никакое существо (собаки, стража) её почувствовать не может.
Идёт день, идёт другой, идёт третий — и зашла в чужую землю.
В степных обычаях было брать себе супруг издалека - чтобы минимизировать возможность смешения крови. Так и здесь, перемещение так далеко это не только, чтобы сбежать от отца, но и чтобы родственной крови рядом не оказалось.
На чужой земле девушка устраивается служанкой в своей страшной одёжке. В принципе, с этого места сказание обычно превращается в сказку "Золушка", которая нам хорошо известна.
Когда у девушки появляется возможность попасть на "королевский бал", она надевает одно из красивых платьев. Конечно же, это не тот бал, к которому мы привыкли - это в реальности один из больших праздников, на который собираются люди окрестных земель. На таком празднике обычно проходили и знакомства молодых людей.
На этом праздновании она встречает "принца", который влюбляется в девушку. После праздника девушка опять надевает шкуру и остаётся неузнанной. И так несколько раз (платьев ведь 3 штуки). С помощью какой-нибудь хитрости (заставив девушку потерять туфельку или украв у нее кольцо) принц в итоге находит свою возлюбленную в девушке-служанке. Свадьба и всё такое.
Таким образом, сказка заодно приучает, что в брак должны вступать люди примерно одного возраста.
Вот такие древние корни могут быть у достаточно простой сказки.
Источники:
Ю.Е. Березкин, Е.Н. Дувакин, "Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог"
R. Bollongino и сотоварищи, "2000 Years of Parallel Societies in Stone Age Central Europe"
A. Goldberg и сотоварищи, "Familial migration of the Neolithic contrasts massive male migration during Bronze Age in Europe inferred from ancient X chromosomes"
M. Lipson и сотоварищи, "Parallel palaeogenomic transects reveal complex genetic history of early European farmers"
E. Skourtanioti и сотоварищи, "Ancient DNA reveals admixture history and endogamy in the prehistoric Aegean"
Оценили 33 человека
54 кармы