Бороды — брить

Это третий пост подряд на тему борьбы с исламским терроризмом в России, взаимоотношениями с республиками Средней Азии и трудовой миграции. Отдаю отчет, что Живой журнал — не совсем то место, где возможна серьезная дискуссия по острым проблемам, но все же надеюсь, что даже в головах радикально настроенных или просто недалеких читателей прорастут зерна сомнений в их непоколебимой позиции.

Турция отменила безвизовый режим для граждан Таджикистана. Нет никаких сомнений, что связан такой шаг с терактом в «Крокус-сити холле». Анкара как бы подсказывает нам ответ на вопрос, который последние дни зреет в обществе. Должна ли Москва последовать ее примеру?

Вполне возможно. Хотя, конечно, визовый режим не является надежным фильтром для террористов. Мне кажется, работа должна вестись и в других направлениях.

Просто для понимания: в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане запрещены слишком длинные бороды у мужчин, а хиджабы у женщин находятся, можно сказать, под подозрением. Периодически проводятся рейды по учебным заведениям, нарушителей не пускают на занятия.

В сентябре прошлого года студентка третьего курса Бухарского инженерно-технологического института Фатима Абдуллох обратилась к Саиде Мирзиёевой, дочери президента Узбекистана, о принудительном снятии ее хиджаба.

«Проректор института, его советник, замдекана, тьютор заставили меня снять хиджаб», — пожаловалась в своем обращении студентка.

«Мы обращаемся в вашу редакцию от имени студенток Банковского колледжа в городе Андижане. От студенток в хиджабе требуют по-другому завязать платок, сделать узел сзади. Насколько законно такое требование?» — задала вопрос студентка колледжа редакции «Радио Озодлик».

Руководство Чирчикского государственного педагогического университета потребовало от студентки третьего курса факультета узбекского языка и литературы Каромат Мукимовой снять хиджаб. Иначе ей не давали место в общежитии вуза.

В статье 14 закона «О свободе совести и религиозных организациях» говорится, что гражданам Узбекистана, за исключением работающих в религиозных организациях, не разрешено носить «культовую» одежду в общественных местах.

Также правоохранители без предупреждения начали посещать столичные кафе, мастерские и магазины: они требовали убрать с витрин надписи на арабском, обязать сотрудников выходить на работу исключительно в светской одежде, интересовались связями бизнеса с партнерами из стран Ближнего Востока и Северной Африки.

Вслед за кафе и магазинами полицейские пришли в мечети, где, по сообщениям прихожан, сотрудники вели с имамами «весьма жесткие разговоры». Правда, о задержаниях, арестах или возбуждении каких-либо уголовных дел не сообщалось.

Похожие мероприятия периодически проводят в Таджикистане, а парламент соседней Киргизии и вовсе обсуждает полный запрет ношения никабов и длинных бород.

Во всех трех странах существует практика обязательной установки камер видеонаблюдения во всех без исключения мечетях. По замыслу властей, она должна помочь спецслужбам выявлять имамов, которые распространяют на проповедях экстремистские идеи, а также вычислять радикалов, находящихся в розыске.

Кроме того, существуют ограничения на получение религиозного образования за границей. Они действуют с разной степенью строгости: если в Киргизии местное Духовное управление мусульман попросту не выдает соответствующих разрешений, то в Таджикистане несогласованное с властями обучение в зарубежном медресе карается тюремным сроком.

Согласитесь, такие меры не очень согласуются с нашими представлениями о жизни в среднеазиатских республиках. В России некоторым кажется, что там чуть ли не поощряют исламских радикалов.

Оказывается, все как раз наоборот.

«Я неоднократно обращал ваше внимание на наличие в наших странах спящих ячеек международного терроризма, экстремизма и религиозного радикализма», — еще два года назад предупреждал президент Таджикистана Эмомали Рахмон в ходе внеочередного саммита ОДКБ по ситуации в Казахстане. Он призвал собравшихся «наладить более тесную координацию правоохранительных органов стран ОДКБ в целях предотвращения повторения подобных случаев с последующим принятием жестких мер».

В Таджикистане кампания по бритью бород ведется давно. Так, в 2015-м в Хатлонской области милиционеры заставили 13 тысяч мужчин после установления личности и снятия отпечатков пальцев сбрить бороды. Выяснилось, что растительность на подбородке «чужеродна и не соответствует таджикской культуре».

О размахе явления можно судить по тому, что под замес в Согдийской области попал даже член общественного совета по реформе милиции при Управлении МВД — его тоже насильно побрили.

Борьба с бородами и хиджабами — государственная политика, а не перегибы на местах. В июле 2017-го Эмомали Рахмон еще раз объяснил, что чуждая народным традициям одежда — это «негативная тенденция».

«Ограниченный круг женщин и девушек видят религиозность не в душе, а во внешности, облачаясь в черное и тем самым попирая наши культурные ценности, забывая о том, что Всевышнего познают душой и сердцем, а не одеждой, сатром, хиджабом и бородой», — сказал тогда глава государства. Он подтвердил, что государственные органы ведут борьбу с внешними атрибутами чрезмерной религиозности.

Надеюсь, мысль понятна: в республиках Средней Азии с экстремистами и исламистами активно борются — местные правительства считают радикалов вооруженной оппозицией и стараются душить их в зародыше.

А что же в России?

Как показывает практика, с точки зрения религиозной жизни такие люди чувствуют себя гораздо комфортнее в эмиграции, нежели на родине. У нас, например, не существует законов, ограничивающих ношение религиозной атрибутики или регулирующих внешний вид человека в общественных местах. Поэтому у любого таджикского или узбекского религиозного экстремиста гораздо больше возможностей скрыться от взора своих спецслужб именно в России. На родине их бы быстро вычислили и, скорее всего, посадили. А у нас сажать не за что: длину бород мерить не принято.

Напомню, как отреагировали в Таджикистане на теракт в «Крокус-сити холле»: по горячим следам были задержаны девять человек «за связь с лицами, совершившими теракт в "Крокус-сити холле" 22 марта». Российские силовики принимали участие в задержаниях, находясь в Душанбе.

Вернемся к визовому режиму.

Полагаю, ввести его нужно, хотя бы временно. Однако еще важнее возродить экономику терпящих бедствие республик, прежде всего Киргизии и Таджикистана, чтобы трудовые мигранты находили работу на родине. Там совсем не против, чтобы появились заводы и фабрики, построенными россиянами. Главное, чтобы они выпускали продукцию исключительно для России, иначе рано или поздно придет президент-националист и приватизирует предприятия.

Не возражают в бывших среднеазиатских республиках СССР и против строительства русских школ. И они уже появляются. Вот в них-то мы и расскажем местным детям подлинную, а не выдуманную историю развития наших отношений. И из них, возможно, когда-нибудь вырастет поколение таджиков и киргизов, хорошо говорящих по-русски, мусульман, но не исламистов, которые вполне могут претендовать на российское гражданство. Если они готовы принять наши ценности, то почему бы и нет?

С моей точки зрения, теракт в «Крокус-сити холле» выявил не только несовершенство нашей миграционной политики, но и показал, что мы недостаточно плотно взаимодействуем с властями среднеазиатских государств. Они совсем не против интеграции, в том числе по линии спецслужб. Но такое движение, конечно, должно быть встречным.

https://dzen.ru/a/ZhCz8AN1DABJ...