Американская трагедия

Два российских ультиматума — «плутониевый» и «ядерный» вызвали в США шок. «Это настоящая трагедия, поскольку у нас было успешное сотрудничество в этих областях», — процитировал Forbes несколько растерянного представителя Госдепа Марка Тонера.

Что же заставило Владимира Путина так неожиданно и резко поднять ставки в геополитической игре?



Растерянность американцев проявилась практически сразу после публикации указа о том, что Россия приостанавливает действие межправительственного соглашения с США об утилизации оружейного плутония. «Я прочитала пункт третий указа президента России, в котором ясно говорилось о том, что эти материалы не будут использоваться для производства ядерных боеголовок, а также для каких-либо исследовательских работ в этом направлении. Для меня это было большим облегчением», — поделилась тревогами с Интерфаксом Роуз Геттемюллер, заместитель госсекретаря, курирующая вопросы нераспространения и разоружения.

Судя по реакции, это был действительно удар под дых — тщательно спланированный и взвешенный. Многие заметили, что указ о плутонии сопровождается, казалось бы, невыполнимыми требованиями, обставленными как ультиматум: отмена всех санкций, полное разоружение Восточной Европы и — вишенка на торте — компенсация ущерба.

Странно, что Путин не потребовал вернуть Аляску. Впрочем, глобальное противостояние еще не закончилось, так что впереди нас ждет еще немало сюрпризов.

Но американцы отнеслись к ультиматуму вполне серьезно. Давненько Вашингтон не испытывал такого унижения. На которое ему попросту нечем ответить.

О том, что американцы навсегда отстали от нас в плутониевой технологии, не написал только ленивый. Скорее всего, так оно и есть — мне об этом судить трудно. Но я не думаю, что причина ультиматума — техническое отставание США.

На мой взгляд, дело в другом. В президентском указе главными являются вовсе не требования к США, а совершенно иные слова: договор приостанавливается в связи «с коренным изменением обстоятельств, возникновением угрозы стратегической стабильности в результате недружественных действий».

Сомнительно, что «коренными изменениями обстоятельств» можно считать нарушение Вашингтоном своих обязательств. Первый раз, что ли?

Как недавно стало известно, 20 сентября, через три дня после атаки американцами сирийских позиций, наши «Калибры» разнесли командный пункт западной коалиции в Дейр-эз-Зоре, уничтожив 30 офицеров — сотрудников американской, израильской, британской, турецкой, саудовской и катарской разведок. То есть, мы вполне осознанно атаковали военнослужащих НАТО и их союзников, нанеся весьма серьезный урон. Причем, били целенаправленно. Однако американцы о своих потерях почему-то ни словом не обмолвились.

Молчим и мы. Почему же?

Мне кажется, и нашему молчанию об атаке штаба коалиции, и резкому обострению отношений с американцами есть единственное логичное объяснение: в пресловутой коварной бомбардировке коалицией сирийских позиций 17 сентября погибли наши военнослужащие.

В этом случае все встает на свои места — гибель 30-ти западных разведчиков была актом возмездия, который США были вынуждены проглотить, оставив без ответа.

Но при этом Путин пришел к выводу, что с «американскими партнерами» говорить больше не о чем. И вскоре поднял ставки до неприемлемого для Вашингтона уровня, предъявив знакомый всем ультиматум. Именно об этих коренных изменениях обстоятельств, возникновении «угрозы стратегической стабильности в результате недружественных действий» говорится в указе об отказе от утилизации оружейного плутония.

Американская трагедия вовсе не в том, что мы приостановили сотрудничество в чувствительных для США сферах. В Сирии, судя по всему, произошло первое прямое столкновение России и НАТО. И НАТО у всех на глазах проиграло эту локальную, но такую важную для престижа США битву.

Нимб державы №1 вокруг Белого дома погас.
____________________

Еще по теме

«Мы остановим вас и устроим такую взбучку, какую вам никогда раньше не устраивали», — пригрозил нам начальник штаба сухопутных войск Соединенных Штатов Марк Милли, выступая на ежегодной конференции Ассоциации армии США. В отличие от политиков, американские генералы рвутся в бой.