48

   С этими раззадорившимися трамваями… Ишь, как после зимней спячки разгулялись! Теперь и рассказать вам из наших с внуком дорожных историй нечего. Даже обидно. Надеюсь, приговорю-таки его ходить пешком*, когда погода соответствует. Иначе – полный затык. Это между нами: он такого слова не знает и не надо пока. Ничего значительного или хотя бы смешного не случилось вчера за те аж пять минут езды. Сидя на лавке на остановке и весело дрыгая ногами, мелкий вдруг резко помрачнел лицом:

  - Я книжку забыл!!!

  - Какую книжку? Учебник? Двойку получишь? Или некритично?

  - Нет, не учебник. "Простоквашино".

  - А, ну это не беда. Ты что, читаешь её в школе?

  - Читаю.

  - Ну, денёк можно без неё прожить.

  - Читаю и, между прочим, получаю огромное удовольствие! Но это не просто книжка.

  - Волшебная, что ли?

  - Дедушка! Это из компьютерной академии. Нам их дают для скорочтения...

А тут и наша карета была подана. Затрамбовались в трамвай, подошедший некстати точно по графику - мы только засовещались, а не пойти ли нам пешком - далеко в салон не протискивались, да и не проскользнули бы при всём желании. Там такие габаритные и колоритные фигуры проход загораживали, что без шансов. Стою на нижней ступеньке, лицом к нему, он на верхней, лицом к двери. Замечаю, его носик начинает вести себя как-то любознательно: явно вынюхивает что-то. По вазомоторике видно. Ну, мне же тоже любопытно, на ушко спрашиваю:

- Что учуял?

- Колбасой пахнет… - Мечтательно шепчет, как будто уже день её не ел. А всего-то ночь прошла.

Ну, любитель, да, не отнять. И ценитель. Но моё обоняние результаты исследования не подтвердило: оно вообще на такие подвиги не способно. Неправильное какое-то, загрублённое, выбросить бы его, но жалко: последнее.

- Какой именно?

- Дедушка! Хватит прикалываться.

Откуда мне было знать, что всё так серьёзно? Ладно, прекратил, мне легко.

И на обратном пути ничего не было интересного. Даже колбасы. Дома немного наполнили смыслами пустоту, подкачав в неё позитивчика. Сначала тоже рутина: поели, отдохнули. А потом бабушка вдруг вспомнила, что ей куда-то срочно надо на часик-полтора. Хорошо. Пусть идёт. Кто ж её не отпустит? Она же бабушка! Я притих возле компа в своей комнате – очередную оду в прозе ему пишу, а он – в другой, где уроки всегда делает. Минут через сорок захожу туда: так и есть – сидит за столом, уткнулся в свой Улефон, чему-то сосредоточенно внимает. Похоже, научно-популярному. Видеть-то ничего не вижу толком, без очков забрёл, но рассудил так исходя из того, что ни слова не понял из аудио-составляющей. Говорю ему:

- А почему бы тебе не прекратить терять драгоценное время и, пока бабушки нет, хотя бы устные выучить?

- Английский мы будем с папой учить.

- И это правильно! Надо и папе вспомнить…

- …о ребёнке.

- Совершенно верно! И о ребёнке – тоже. А что, кроме английского – никаких устных?

- Английский тоже письменный.

Молодец, умеет троллить дедушку…

- А устные, устные есть?

- Есть.

- Ну и?

- Но не на завтра.

- Аааа…

- Какая жалость, да? – Улыбку сдерживает, но глаза смеются, выдают с головой. Поросёнок малой.

А вечерком уже я посмеялся. Пришла с работы его мама и забрала сынулю домой. Бабушка тут же прилетела ко мне с новостями:

- Они ещё пока таблицу умножения наизусть не учат, но их уже начали к ней готовить. Задали задачку: 2х5=? Он пишет как требуют: 2+2+2+2+2=10. Это решение. А ниже – ответ:

2х5=48. Вот откуда он взял эти сорок восемь?

- … А чего, мне нравится…

- Но откуда он взял? Решил же правильно! О чём думал, когда писал ответ, где вообще был?

- Ээээ… А ты у него спрашивала?

- Он тоже не знает. Только ресницами удивлённо хлопает. Похоже, сам не ожидал.

Только мне рассказала, заходит возвратившийся с работы его папа. Бабушка ему с порога:

- Сына уже забрали домой. Решил сегодня задачу. Вот сколько, по-твоему, будет 2х5?

Папа сразу заподозрил подвох. Стоит, ищет: конкретно – в чём? Не находит:

- Не, ну я-то знаю, что будет 10. А... сколько он насчитал?

- 48.

Шок секунд на пять, потом:

- А что, тоже вариант…

  А ещё я краем уха несколько раз слышал, как он рассказывал бабушке, что вырастил какие-то кристаллики. С каждым рассказом их количество почему-то росло. Спросил у бабушки, она отмахнулась:

  - А, то оценки такие.

Ничего не понял. Сегодня таки приговорил его идти пешком. И сразу начал выпытывать:

  - Что ты там за кристаллики выращиваешь?

  - Ничего я не выращиваю, как я могу их выращивать?

  - Гм... Никак. Ну, или получаешь... Их у тебя уже штук двадцать...

  - У меня их уже штук сто. Это в компьютерной академии нам их дают.

  - А за что?

  - Откуда я знаю?

  - Не понял... А кто должен знать? Я, что ли?

  - Дедушка. Откуда. Я. Знаю?

Не, нормально, а? Они ещё и нервничать изволили. Ладно, чую: тема скользкая, надо менять. Переключаюсь на что-нибудь поближе к сегодняшним реалиям:

  - Тебя во сколько сегодня забирать? Как всегда в четверг, в 12:25?

  - Ну смотри, у нас четыре урока.

  - Это как? Всегда в четверг было пять. Приду в 11:30, а у вас пять и буду сидеть целый час, ждать. Приду в 12:25, а у вас четыре и ты будешь целый час ждать. Не годится. Надо будет в тетрадке посмотреть. - У них в вестибюле стоят два стола, на них кладут утерянные детками вещи - всякие там варежки и другая мелочёвка, а также тетрадки с расписанием уроков и домашними заданиями для каждого из первых трёх классов, потому что мелкий народ нынче крайне забывчивым стал, слишком деловой, наверное.

  - Это не тетрадка, а дневник.

  - Когда её делали, она была тетрадкой, а когда в неё начали писать расписание, она стала дневником. А другие тетрадки остались тетрадками для домашних работ или для классных работ. - Показываю я чудеса своей памяти.

  - Это - дневник!

  - Ну ладно, дневник по факту. Общий.

  - Не общий, а мой!

  - Вот тут я не понял. Ты о чём? Там на столе лежат тетрадки для каждого класса. С какой радости одна из них стала лично твоим дневником?

  - Дедушка!!! Что же ты раньше не сказал, о каких тетрадках речь? А я тебе тут дичь впариваю!

При этих словах дедушка, изо всех сил старающийся в беседах с внуком придерживаться строго нормативной лексики, если уж до литературного языка не дотянуться никак, потерял дар речи. И только в школе обрёл его обратно. Когда заглянули в тетрадку и выяснили, что уроков всё-таки пять и пятый физкультура:

  - Нет, ты молодец, конечно, но всё-таки рановато не помнить, сколько у тебя уроков. Кстати, я что-то не нащупал в рюкзаке формы для физры. - Он замер по стойке смирно, на физиономии отразилась тревога, а я, порывшись в рюкзаке у него за спиной, нащупал-таки форму:

  - А, есть, всё в порядке.

  - Ффух.

Чего-то не того он боится... Какой-то крен в воспитании в сторону излишнего послушания, вы не находите?