"К сожалению, слухи о смерти приватизационного чека оказались существенно преувеличены"... - это высказывание отца российской приватизации Анатолия Чубайса, так люто ненавидимого отечественным обществом, сегодня имеет абсолютно четкий и неоспоримый смысл. Большинство россиян с удовольствием бы узнали, что ваучер, ставший символом бесконтрольного ограбления страны, не просто умер, не успев натворить бед, а никогда не родился. Но история не знает сослагательного наклонения.
Датой отсчета российской ваучерной приватизации можно считать август 1992 года, когда председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс на специально созванной пресс-конференции показал образец приватизационного чека и произнес заветное слово "ваучер". Вообще в современной истории России месяц август, как черный лебедь - предвестник беды. Всё самое плохое и судьбоносное почему-то происходит именно в последний месяц лета...
Тогда россияне впервые увидели, как будет выглядеть неизвестная ценная бумага, и узнали, что её номинальная стоимость будет равна 10 тысячам рублей. Много это или мало - едва ли кто понял. Зато слова Чубайса о том, что каждый получит на свой приватизационный чек две "Волги", запомнили навсегда. Не просто машина, которая сама по себе являлась во вчерашнем СССР пределом мечтаний, а целый автомобиль партийной элиты, доступный недавно только избранным! Однако "Волга" так и осталась иллюзией.
Объяснялась необходимость приватизации просто. Развалившийся на части Советский Союз с его плановой экономикой доказал всю неэффективность прежней системы управления. Капитализм и частная собственность - вот, что должно привести Россию к успеху. По крайней мере, так убеждало всех правительство Егора Гайдара. У каждого гражданина появлялась уникальная возможность выкупить государственные предприятия и стать их акционерами, т. е. полноправными собственниками.
Ведь государственное - значит, ничейное. А в частных руках эффективность заводов и фабрик точно повысится, сделав всех россиян миллионерами.
На 1 января 1992 года население России составляло более 148 млн. человек, и в государственной собственности находилось около 250 тыс. предприятий.
Ваучерной приватизации надлежало стать настоящей капиталистической революцией, которая развернет молодую Россию на новые рельсы, чтобы локомотивом ворваться в светлое будущее. В итоге так и произошло. Только капиталистами стали не все...
Гладко было на бумаге
Согласно принятой программе приватизации, одобренной правительством Гайдара и поддержанной президентом Борисом Ельциным, каждому гражданину России выдавался приватизационный чек и отводилось целых два года на то, чтобы его куда-то вложить. Лучше, конечно, в промышленное предприятие, которое занимается реальным производством.
И здесь, на самом первом этапе уже была заложена возможность для грандиозных афер. Ну куда, скажите, мог понести свой ваучер среднестатистический советский гражданин, который еще вчера упорно шёл к построению коммунизма? Не было в школах урока финансовой грамотности, даже понятия такого не существовало. Из всех доступных инструментов инвестирования люди знали только вклад в сберкассу, а более искушенные - облигации государственного займа. А тут вдруг у всех появилась возможность превратиться в собственника! Что бы это ни значило.
При этом никто не говорил об истинных мотивах приватизации. А их было много. Для правительства России основным фактором стало то, что страна в конце 1991 года стояла на пороге банкротства.
Валютные резервы на нуле, отсутствие денег не только на закупку зерна, но и на оплату фрахта судов для его доставки. Запасов зерна, по оптимистичным прогнозам, хватало примерно до февраля-марта 1992 года, — так описывали ситуацию того времени Анатолий Чубайс и Егор Гайдар в книге "Развилки новейшей истории России" много лет спустя.
Рассматривали несколько вариантов приватизации. Первоначально - прекрасно зарекомендовавший себя в Великобритании опыт Маргарет Тэтчер. Это - платная приватизация промышленных крупных предприятий. Единственный минус - слишком долго, процесс мог затянуться на десяток лет, а деньги требовались "здесь и сейчас". Поэтому правительство решило осуществить приватизацию бесплатно, и выбирали уже из двух вариантов: именных приватизационных вкладов в Сбербанке, которые нельзя продать и передать, или безымянных ваучеров, выдаваемых на руки.
От именных вкладов отказались практически сразу. В сложившихся условиях Сбербанк был не в состоянии организовать такую масштабную кампанию. Это просто парализовало бы его работу, и задача оказалась бы невыполненной.
Каждому жителю и города, и глухой деревни предстояло не только открыть специальный счет в банке, но и многократно делать переводы для приобретения пакетов акций приватизируемых предприятий. Бесплатная приватизация через счета в Сбербанке была организационно трудно реализуема, могла привести к техническому коллапсу, — рассказывали Чубайс и Гайдар в своей книге.
Поэтому пошли самым простым путем, выбрав приватизацию через безымянные приватизационные чеки.
Ожидаемо большинство населения, согласно проведенным осенью 1992 года соцопросам, так и не поняло, что такое ваучер. И тем более, как им распорядиться.
С телеэкранов Анатолий Чубайс терпеливо объяснял, что ваучер можно обменять на акции предприятий, которые станут частными. Звучало очень привлекательно.
Только едва ли сегодня кто-то сможет назвать хоть с десяток человек, кто вложив свой ваучер в предприятие до сих пор является его акционером и получает стабильный доход. Самым успешным повезло получить какие-то копейки раз или два. Большинство же, инвестировав в банки и фонды, увидели только "от дохлого осла уши".
И едва ли это было случайностью. Ваучер стал ценным товаром. Но только для тех, кто действительно знал, как им распорядиться.
Купи-продай
Контролировал процесс выдачи ваучеров населению всё тот же Сбербанк - единственный государственный финансовый институт на тот момент, обладавший обширной сетью отделений по всей стране. За оформление требовалось заплатить, ни много ни мало, 25 рублей.
За ваучерами выстроились очереди. Люди спешили получить обещанные 10 000 рублей от государства. За первые два месяца было выдано 60% всего объема приватизационных чеков.
Вся идея "народной приватизации" фальшива от начала до конца. Общая сумма ваучеров, розданных гражданам, соответствует всего лишь нескольким процентам той массы богатства, которую они должны были представлять, - писал Григорий Явлинский в "Независимой газете" в 1994 году.
10 000 рублей примерно равнялось двум месячным зарплатам, что само по себе подрывало народное доверие ко всей затее. Разве можно за две зарплаты купить завод?
Оказывается, можно. Только покупателями выступали другие люди. Часто наглые, беспринципные, привыкшие ловить рыбу в мутной воде. Рабочие коллективы оказались заложниками сложившейся ситуации, когда руководство, используя свои возможности административного давления, собирало с них ваучеры под предлогом выкупа родного предприятия. И собственником становился директор и приближенные к нему люди.
Тут же возник черный рынок, где чеки продавались и покупались. Причем их рыночная стоимость сильно разнилась в зависимости от региона. Ушлые дельцы носились по деревням и весям, скупая чеки за сущие копейки, набивали ими чемоданы и уже оптом перепродавали их крупным компаниям или сами участвовали в чековых аукционах. Согласно статистике того времени, 34% граждан, получивших ваучеры, практически сразу продали их скупщикам. Что само по себе в ситуации тотального безденежья было неудивительно. Хуже, если чек отдавали за одну - две бутылки водки. Выпил, испытал удовлетворение, затем - похмелье. И всё.
Некоторые участники дискуссий в правительстве считали, что необходимо создать посредника: чековые инвестиционные фонды (ЧИФы). Предполагалось, что проработка нормативной базы ЧИФов поможет правильно вложить ваучеры тем гражданам, которые не хотели их продавать, но и не могли оценить выгоды приобретения акций тех или иных приватизируемых предприятий. В результате бизнесменами было учреждено несколько сотен ЧИФов, которые собрали более 40 млн. чеков, - это все из той же совместной книги Чубайса и Гайдара.
Как грибы после дождя стали появляться частные инвест-фонды - их открыли более 700: Хопер, Русский дом Селенга, Гермес и многие другие. Они должны были стать некоей коллективной формой накопления, по результатам деятельности которых вкладчики могли рассчитывать на дивиденды. Вложил ваучер и сиди, жди прибыли - мечта "капиталиста".
Но фонды эти стали очередным этапом грандиозной аферы и первичного накопления капитала. Уже через год - два, после проведения чековых аукционов, на которых приобретались реальные предприятия, от них не осталось и следа. Будто и не было вовсе.
Из-за непрофессионализма менеджеров и банального воровства все 40 млн вкладчиков оказались обмануты, — продолжают авторы книги. — Сегодня ясно, что для реального контроля над ЧИФами надо было выстроить систему, сопоставимую по сложности и влиятельности с банковским надзором, который, как известно, сформировался в России только к концу 1990-х годов. Создать такую систему в 1992–1993 годах было просто невозможно.
И непрофессионализм действительно был лютый. Обычные дельцы с талантом рыночного торговца, возомнившие себя настоящими воротилами финансового рынка, совершали немыслимые для разумного человека сделки. Вот лишь один пример, когда сотрудники Петербургского фонда имущества были повергнуты в шок: на торги по продаже акций "Центра фирменной торговли" представители "Хопер Инвест Фонда" выставили 250 тыс. ваучеров, тогда как доля всех остальных участников аукциона не превышала 70 тысяч. И чтобы выкупить 18% "ЦФТ" горе-бизнесменам за глаза хватило бы и 90 тыс. приватизационных чеков. Но в Хопре (как и во многих других фондах) не привыкли считать, ведь отвечать по обязательствам перед вкладчиками никто не собирался.
Немудрено, что в 1993 году Центральный банк аннулировал 120 лицензий у кредитных организаций, в т.ч. и за махинации с ваучерами и акциями.
Как же так получилось, что задуманное для спасения страны дело, едва не уничтожило её экономику? Анатолий Чубайс признался в этом гораздо позже.
Мы решали совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Главная задача — остановить коммунизм. Эту задачу мы решили.
И здесь мы приходим к совершенно другой причине, подтолкнувшей правительство России к приватизации. Вопрос: кому это выгодно, и кто на самом деле стал инициатором российской ваучерной приватизации?
Шпионский след
Именно ваучер был ключом, открывшим дорогу в Россию иностранному бизнесу и деньгам. Конечно, иностранцы лично не скупали ни ваучеры у населения, ни предприятия на чековых аукционах. Матерые капиталисты прекрасно знали, во что может превратиться и чем обернуться открытая экспансия на российский рынок. Иностранный крупный капитал, обладающий богатым многовековым опытом ведения дел в своих колониях и не только, прекрасно отработал различные схемы приобретения всего, что плохо лежит, и того, что очень хочется условно законными способами.
Остановить скупку российских активов должен был жесткий контроль со стороны государства. В 1994 году президент Ельцин своим указом прямо запретил зарубежным инвесторам участвовать в скупке предприятий на территории России. Правда, к этому времени всё уже случилось.
Осознанно или нет (скорее "да", чем "нет"), но в процессе приватизации правительство разрешило продавать стратегические предприятия, которые при любых условиях должны были оставаться у государства, потому что обладали секретными технологиями и напрямую влияли на обороноспособность страны.
Ко мне приходили руководители оборонных и стратегических предприятий, жаловались, что крупные пакеты уходят иностранцам, - рассказывал в одном из интервью Владимир Полеванов, занявший в ноябре 1994 года пост руководителя Госкомимущества. - Если кто-то купил 10 и более процентов акций - закон обязывает дать такому акционеру место в совете директоров. Американцы через подставных лиц по дешевке скупали ваучеры, а потом за эти ваучеры покупали акции интересных для себя предприятий. И все - на заводе по производству подводных лодок появляются американцы, на заводе по производству вертолетов, самолетов-невидимок типа стелс, - везде были американцы. Стало понятно, что идет целенаправленное разрушение нашей оборонной промышленности и экономики в целом.
И это не было случайностью или совпадением, а являлось хорошо продуманной стратегией, отвечавшей интересам крупного иностранного бизнеса и политиков.
Когда я в это вник, стала понятна логика истории с ваучерами - все делалось намеренно, чтобы их проще было скупить, концентрировать в одних руках и потом целенаправленно уничтожать ключевые стратегические предприятия. Задача была экономически уничтожить Советский Союз, резко его ослабить. И чековая приватизация - это был самый эффективный путь, - вспоминал Владимир Полеванов.
В центральном аппарате Госкомимущества России был создан ситуационный центр, в котором работало 32 аналитика, все - граждане США. К ним стекалась полная информация о российской промышленности, и определялись предприятия, интересные к выкупу. А дальше через несколько "прокладок", формально принадлежащих россиянам, на чековых аукционах приобретались акции.
Руководил этим мозговым центром кадровый разведчик, по совместительству работавший консультантом российского правительства по вопросам приватизации, Джонатан Хэй. Широкой общественности информация об этом стала известна лишь в начале 2000-х, когда американские власти осудили Хэйя и еще нескольких человек за махинации с деньгами, которые Конгресс США выделил на организацию приватизации в России. А российские спецслужбы еще тогда докладывали обо всем наверх.
Так что сценарий ваучерной приватизации едва ли писался в Москве.
Стремясь пресечь влияние на приватизацию со стороны и ограничить доступ третьих лиц к важной информации о её ходе, Владимир Полеванов уволил Альфреда Коха, лишил Максима Бойко и Петра Мостового, входивших в команду Чубайса (сам Анатолий Чубайс к тому времени уже работал первым вице-премьером в правительстве) права подписи. Кох в то время курировал приватизацию и занимал пост зампреда Госкомимущества, как и Мостовой, ставший одним из авторов закона о приватизации. Бойко - один из разработчиков программы чековой приватизации - был главным экономическим советником ГКИ.
А затем распорядился лишить американцев права доступа в здание.
Такое "самоуправство" нового главы Госкомимущества понравилось далеко не всем. Может, именно поэтому Владимир Полеванов недолго задержался на своем посту. Через 70 дней его отправили в отставку. Отвечая на вопрос журналистов, Борис Ельцин как-то сказал: Полеванов не понял задач команды.
Сам же Владимир Павлович, вспоминая свой короткий опыт управления государственным имуществом, так охарактеризовал "святые 90-е":
У меня в то время сложилась такая грустно-ироническая формула. В вопросах приватизации страна четко разделилась на "патриотов" и "либералов". "Патриоты" считали, что Россию нужно ограбить самим. А "либералы" - что надо это сделать с помощью американцев...
Компромисс с реальностью
Ваучер был компромиссом с реальностью. Здесь может быть много вопросов, начиная от модели - один ваучер на человека. Помню, звонит мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков и говорит: "Я столько лет работаю - у меня один ваучер. И у моей дочки - один ваучер. Как это может быть?" - рассказывал министр экономики России в 1992 - 1993 гг. Андрей Нечаев. - Я говорю: "Ну а что ты предлагаешь? Не давать твоей дочке ваучер, а тебе два?" Никогда не будет такой приватизации, где все довольны. В целом она прошла успешно...
Российская ваучерная приватизация не стала каким-то ноу-хау в мировой истории. Всё это уже было раньше и, как правило, совершалось под благовидными лозунгами в угоду крупному капиталу с учетом интересов коррумпированных чиновников и политиков.
В результате проводимой в Чили в 70-80-х годах приватизации, которую разработали "Чикагские мальчики" - выпускники Чикагского университета и последователи идеолога свободного рынка Милтона Фридмана, компании в топливно-энергетическом, телекоммуникационном, транспортном секторах, а также водоснабжение, пенсионная система и начальное образование стали частными. И все было бы хорошо, если бы спустя 20 лет после реформы специальная комиссия чилийского конгресса не обнаружила бы дыру минимум в 6 млрд. долларов США.
Эффективная приватизация Маргарет Тэтчер в Великобритании, когда в частные руки перешли такие гиганты как BP, British Gas и British Coal, British Telecom, Rolls-Royce, Rover, British Airways, железные дороги породила массу претензий из-за несправедливого распределения прибылей и продажи ряда социально-значимых активов, например, коммунальных служб.
Сопровождались скандалами и реформы в Венгрии, в Польше, в Австралии...
Но российская ваучерная приватизация превзошла всех. И по скорости, и по объему, и по результатам. Под предлогом решения экономических задач решались задачи, прежде всего, военно-политические. Ну а что при этом кто-то обогатился, а кто-то обнищал и, возможно, распрощался с жизнью, так то - сопутствующие потери [сарказм, если что]. Помните, лес рубят - щепки летят.
Мы знали, что каждый проданный завод - это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дешево, бесплатно, с приплатой - двадцатый вопрос, - говорил Анатолий Чубайс...
Оценили 11 человек
15 кармы