Что общего между произведениями "Собачье сердце" и "12 стульев"?

"...

Панком быть и летом

Панком быть в мороз

Лишь бы не кончалась

Краска для волос..."

Тупой кетчуп

Интересное наблюдение тут сделал. Зарегался в одном месте блогерском, кручу ленту и натыкаюсь на отрывок из "Собачье сердце". Пройти мимо не смог, начал читать. Так то сам я не читатель, но зритель. "Собачье сердце" я изначально смотрел а не читал, так было и со всем остальным кроме "Мастер и Маргарита" и "Идиот" ибо не было экранизаций. Так получилось что фильмы я смотрел с детства, а читать начал только с 18 лет. После просмотра "СС" я стал его настоящим фанатом и мама спустя какое то время купила мне книжку, но она не пошла, почитал начало и поставил на полку. Ну так вот, в тексте есть момент с покраской головы одного из пациентов профессора, Преображенский спрашивает у него почему он зелёный. Я очень удивился потому что не помнил этого момента в фильме который знаю наизусть и который смотрел наверно тысячу раз уже. Подумал может меня память подвела, последние годы такое случается и с моей феноменальной, пересмотрел этот момент и не обнаружил ничего про покраску, про омоложение волос он говорит а про покраску нет. Пациента в фильме играет Сергей Филиппов, но в фильме этот момент отсутствует.

Я долго думал почему, моя версия потому что этот же актёр красит волосы в Гайдаевской экранизации "12 стульев", этот момент есть как в книжке так и в экранизациях. Она конешно не убедительна но другого обьяснения я найти не смог. В обоих произведениях происходит покраска волос, в обоих заканчивается неудачей, в первом происходит бритьё налысо, во втором гражданин так и ходит зелёным, но Профессор рекомендует ему обрится.

Цитата из книжки, в фильм попал весь текст кроме момента с покраской.

Дверь мягко открылась и вошёл некто, настолько поразивший пса, что он тявкнул, но очень робко…

– Молчать! Ба-ба, да вас узнать нельзя, голубчик.

Вошедший очень почтительно и смущённо поклонился Филипп Филипповичу.

– Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор, – сконфуженно вымолвил он.

– Снимайте штаны, голубчик, – скомандовал Филипп Филиппович и поднялся.

«Господи Исусе», – подумал пёс, – «вот так фрукт!»

На голове у фрукта росли совершенно зелёные волосы, а на затылке они отливали в ржавый табачный цвет, морщины расползались на лице у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, её приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз, торчал драгоценный камень.

От интереса у пса даже прошла тошнота.

Тяу, тяу!.. – он легонько потявкал.

– Молчать! Как сон, голубчик?

– Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, – конфузливо заговорил посетитель. – Пароль Дьоннер – 25 лет ничего подобного, – субъект взялся за пуговицу брюк, – верите ли, профессор, каждую ночь обнажённые девушки стаями. Я положительно очарован. Вы – кудесник.

– Хм, – озабоченно хмыкнул Филипп Филиппович, всматриваясь в зрачки гостя.

Тот совладал, наконец, с пуговицами и снял полосатые брюки. Под ними оказались невиданные никогда кальсоны. Они были кремового цвета, с вышитыми на них шёлковыми чёрными кошками и пахли духами.

Пёс не выдержал кошек и гавкнул так, что субъект подпрыгнул.

– Ай!

– Я тебя выдеру! Не бойтесь, он не кусается.

«Я не кусаюсь?» – удивился пёс.

Из кармана брюк вошедший выронил на ковёр маленький конвертик, на котором была изображена красавица с распущенными волосами. Субъект подпрыгнул, наклонился, подобрал её и густо покраснел.

– Вы, однако, смотрите, – предостерегающе и хмуро сказал Филипп Филиппович, грозя пальцем, – всё-таки, смотрите, не злоупотребляйте!

– Я не зло… – смущённо забормотал субъект, продолжая раздеваться, – я, дорогой профессор, только в виде опыта.

– Ну, и что же? Какие результаты? – строго спросил Филипп Филиппович.

Субъект в экстазе махнул рукой.

– 25 лет, клянусь богом, профессор, ничего подобного. Последний раз в 1899-м году в Париже на Рю де ла Пэ.

– А почему вы позеленели?

Лицо пришельца затуманилось.

– Проклятая Жиркость!. Вы не можете себе представить, профессор, что эти бездельники подсунули мне вместо краски. Вы только поглядите, бормотал субъект, ища глазами зеркало. – Им морду нужно бить! – свирепея, добавил он. – Что же мне теперь делать, профессор? – спросил он плаксиво.

– Хм, обрейтесь наголо.

– Профессор, – жалобно восклицал посетитель, – да ведь они опять седые вырастут. Кроме того, мне на службу носа нельзя будет показать, я и так уже третий день не езжу. Эх, профессор, если бы вы открыли способ, чтобы и волосы омолаживать!