СВО и освобождение России от либерализма: оздоровление должно быть продолжено

Становится всё более очевидным, что успешное завершение СВО, превратившейся, фактически, во всеобъемлющее противоборство России с коллективным Западом, не только необходимое условие обеспечения национальной безопасности и реального суверенитета страны, но, более того, — без этого успеха под угрозу может быть поставлено само существование российской государственности и тысячелетней Российской цивилизации.

Тот факт, что Россия столкнулась с вызовом цивилизационного масштаба, безусловно требует адекватной реакции, то есть, такого ответа, который включал бы меры не только военной и экономической, но и культурно-цивилизационной защиты. А эта последняя, очевидно, невозможна при отсутствии национально-государственной идеологии. Это принципиально важное обстоятельство начинает осознаваться обществом, прежде всего, здоровой патриотической частью его политического класса. Показательно в этом отношении выступление на недавнем Петербургском Юридическом форуме главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина, который сказал, что «СВО показала, что идёт борьба идеологий» и что, в принципе, «глобальная политическая борьба в современном мире — это противоборство в сфере идеологий».

И действительно, войну современного типа не зря называют гибридной. Она ведётся не только и не столько за территорию и ресурсы, сколько за умы. Не только пушками и танками, но и посредством информационного и идеологического воздействия. Причём результативность такого воздействия не надо преуменьшать, в информационном обществе оно, по определению, играет если не ведущую, то одну из главных ролей, и если носит деструктивный характер, то представляет собой одну из главных угроз для национальной безопасности любого государства. Дело в том, что между идеологией и национальной безопасностью существует прямая взаимосвязь, — вторая не может быть обеспечена без первой. Ведь, что такое национальная безопасность? По сути, без псевдоучёной зауми говоря, национальная безопасность заключается в обеспечении национальных интересов. Национальные же интересы, по определению, состоят в сохранении приумножении и развитии национальных ценностей. Соответственно, определение национальных ценностей/целей является необходимой точкой отсчёта для построения системы обеспечения национальной безопасности. А национальные ценности могут и должны быть определены и обоснованы только в рамках национально-государственной идеологии. Такова закономерная взаимосвязь идеологии и безопасности в любом суверенном государстве.

И для российского политического класса сегодня жизненно важно отказаться, наконец-то, от иллюзии, что логику этой закономерности можно игнорировать. А любителям поговорить об «экономике как основе» национальной безопасности, надо напомнить судьбу СССР, «перестройка» которого неслучайно начиналась с нового мышления, исподволь подменявшего советскую идеологию. И как только последняя была дискредитирована, распалась и «новая историческая общность людей — советский народ», его национальные интересы превратились в совершенную абстракцию, их стало некому и незачем защищать, и советское государство, обладавшее вторым в мире экономическим и военным потенциалом, перестало существовать. И никакие «взаимовыгодные хозяйственные связи» не помогли.

Это же логика говорит и том, что государство без идеологии не может обладать полноценным суверенитетом. Фундамент суверенитета вообще, — это собственная система ценностей, и, по существу, суверенитетом обладает только тот, кто хранит свою истину и верит в свои идеалы, кто сам решает, — что такое хорошо и что такое плохо. Только на этой основе государство может проводить действительно самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. Поэтому совершенно справедливы слова российского Президента о том, что «запрос на суверенитет формируется в сфере образования и культуры» и «образование важнейший фактор» формирования суверенитета. Это и не может быть иначе, поскольку всякая свобода, независимость вообще, начинается с духовной самостоятельности. В применении к государству, эта самостоятельность как раз и формируется-фиксируется посредством разработки собственной национально-государственной идеологии.

Для РФ сегодня эта задача является едва ли не столь же важной, как и наращивание военного производства. И не только потому, что каждый боец на передовой должен иметь как необходимое вооружение и снаряжение, так и ясное представление о том, за что и против чего он сражается. Но и потому, что в цивилизационном противостоянии в принципе невозможно победить, заимствуя чужие и чуждые ценности. Реальное противоборство с глобалистами требует, очевидно, последовательного отказа от глобалистских идей и ценностей, неучастия в пропагандирующих-навязывающих эти идеи и ценности международных организациях, проектах и «инициативах». И, конечно, глобалистской неолиберальной идеологии должна быть системным образом противопоставлена адекватная современным вызовам российская национально-государственная идеология.

Для того, чтобы решение этой задачи стало возможным, необходимо признать, во-первых, что на сегодняшний день такой идеологии нет, а попытки реанимировать отдельные элементы советского идеологического нарратива ущербны по сути своей и обречены на провал. И, во-вторых, признать, что РФ, тем не менее, отнюдь не «деидеологизированное» государство. Таковое, собственно и невозможно, поскольку идеология вообще, — это основа мировоззрения и средство формирования в обществе определённой иерархии ценностей/целей на основе которой регулируются взаимоотношения между людьми. Государство и общество без идеологии — это то же самое, что общество и человек без мировоззрения, то есть фикция, кажимость. То или иное мировоззрение есть в любом обществе и у каждого человека. (Во всяком случае, пока его не превратили в животное или не заменили его сознание и разум искусственным «интеллектом».) И никакие статьи Конституции не могут отменить этого кардинального факта социальной жизни.

И в РФ, несмотря на все декларации о «деидеологизации», начиная с 90-х и практически до начала СВО, господствовала либеральная идеология. Её ключевые ценности были провозглашены в Преамбуле, начинающейся с ритуальных заклинаний о принадлежности к «международному сообществу» и закреплены (повторенье — мать ученья) в статье 2 Российской Конституции. Но дело, конечно, не только в конституционных нормах, идеология определяется не только ими. Она не просто совокупность отвлечённых принципов и абстрактных ценностей, практически не влияющих на реальную повседневную жизнь обычного, далёкого от политики человека. В действительности, либеральная идеология пронизывает всю жизнь современного общества.

Когда не «торопятся создавать семью», а хотят «пожить для себя», — это идеология. Когда футболист или «блогерша», получают в тысячу раз больше офицера, инженера или учителя, — это идеология. Когда по телевизору «крутят» бесконечные телесериалы (неважно о чём), развлекательные и спортивные передачи, отвлекающие от проблем и приковывающие к «голубому экрану», — это идеология. Когда в моде у женщин грубые мужские башмаки, сумки-торбы, бесформенная, нарочито лишенная изящности и каких-либо намёков на женственность, одежда, вроде растянутых свитеров «оверсайз» и пальто типа мешок — это идеология. Как и «унисекси» мода на незаправленную, дырявую, а то и прямо клоунскую одежду и неопрятный, «расхристанный», как это когда-то называлось по-русски, внешний вид. Когда в школе учат, что «человек произошёл от обезьяны», и «наука доказала, что Бога нет», а за парту с вашим ребёнком садят «особенного», ­- это тоже идеология. Когда объявляют «пандемию», принуждают делать прививки и переводят на «дистанционное обучение» — это идеология. «Климатическая повестка», «зелёная экономика», вся эта «борьба за экологию» от «имени Греты Тунберг» — это идеология. Когда психически больного объявляют нормальным и выпускают на улицу, несмотря на то, что он может представлять угрозу для окружающих — это тоже идеология. И когда убийцу или насильника осуждают на 5−7 лет и выпускают через 3−4 года, — это идеология.

Все вышеперечисленные «прелести», не говоря уже об откровенно идеологических спецпроектах вроде шоу-бизнеса, «современного искусства» или школьного «секс-просвета», — суть результат победного шествия Либерализма по современной цивилизации. Прикрываются они красивыми словами про равноправие, свободу, гуманность. Вот только на практике, либеральная «гуманность» слишком часто оборачивается безнаказанностью преступника и беззащитностью жертвы, «свобода», — распущенностью и хамством, а «равноправие», — подавлением как мужского, так и женского начала, феминизацией мужчин и маскулинизацией женщин. Фальшь, ложность и лживость либеральных «гуманности» и «равноправия» легко можно видеть на примере агрессивно насаждаемого сейчас «инклюзивного обучения», которое попирает не только здравый смысл, но и все законы психологии и педагогики, и разрушает саму возможность обучения, являясь, по сути, издевательством, как над обычными детьми, так и (в особенности) над «особенными», которые, силу своей особенности, нуждаются именно в особенном внимании, и в соответствующей среде обучения. А если говорить о либеральной «охране природы», то её явный политико-идеологический «подтекст» как раз и дал более чем достаточные основания для только что принятого «свежего» (и освежающего) решения российской прокуратуры о нежелательности деятельности организации «Greenpeace» в РФ.

Подобные решения, избавляющие российское общество от организаций­-проводников либеральной идеологии, безусловно оздоровляют его. И это оздоровление должно быть продолжено. Разлагающая атмосфера либерализма, настраивающая не на готовность к труду и обороне, а исключительно на потребление — не лучший фон для консолидации и, тем более, мобилизации общества. А без них решающий успех в СВО вряд ли возможен. Поэтому освобождение России от либерализма сегодня есть жизненная необходимость, одно из главных условий Победы и обретения дальнейших перспектив развития Российской цивилизации.

Сергей Иванов