К введению ценового потолка на российскую нефть Запад готовился долго. Эта тема громко обсуждалась на всех уровнях. К этому шагу готовили общественное мнение, медийное и экспертное сообщество. И вот решение вступило в силу, а реакция этого сообщества выглядит так, как будто это стало для всех неожиданностью. Во всяком случае, солидные западные эксперты отрасли словно зависли в ожидании и неопределенности, повторяя на различных телеэкранах фразу: «Будет очень интересно посмотреть, как это отразится на нефтяных ценах».
Реакция же западных СМИ явно зависит не от экономических расчетов, а от уровня русофобии в той или иной стране. К примеру, польская Gazeta Wyborcza посвятила известию о ценовом потолке три восторженные полосы с яркими заголовками: «Путин теряет 50 миллиардов долларов! Европа перекрывает кран», «На этот раз не Путин приставил энергетический пистолет к виску, а Европа лишила его финансирования вооруженной агрессии на Украине», «Российская нефть. Стоп. Деньги. Стоп. Война тоже стоп?». Поляки считают решение «Большой семерки» и ЕС ни много ни мало «осиновым колом в имперские планы Кремля», называя это эпохальным шагом. И одновременно ругаются по поводу того, что Брюссель в итоге не согласился на предложение Польши ограничить цену на российскую нефть 30 долларами.
Конечно, реакция более выдержанных газет Старой Европы не столь одиозна. Особенно тяжело приходится либеральным бизнес-изданиям, чья редакционная политика всегда строилась на простом алгоритме: поддержка любых шагов, ведущих к ослаблению государственного регулирования экономики. По их статьям видно, как они разрываются между этой своей позицией и необходимостью придерживаться общей антироссийской линии, не выбиваясь из рядов. К примеру, редакция Financial Times назвала решение о потолке цен «политикой двух шагов вперед, одного шага назад, но в правильном направлении». Мудрый подход: позже — в зависимости от обстоятельств — можно будет авторитетно объяснить, какое из направлений (вперед или назад) редакция имела в виду.
Интересно, что многочисленные комментаторы не заметили, как по мере дискуссии вокруг этой темы изменилась позиция Вашингтона, который долго и упорно толкал Евросоюз на данный авантюрный шаг. Летом пресс-секретарь Белого дома Карин Жан-Пьер убеждала публику: «Это наиболее эффективный способ тяжело ударить по доходам Путина. И это приведет к падению не только доходов Путина от нефти, но и мировых цен на энергоносители».
Вот и накануне принятия решения европейцами министр финансов США Джанет Йеллен заявляла: «Потолок цены будет стимулировать поток дисконтной российской нефти на глобальные рынки. <…> Ценовой потолок особенно пойдет на пользу странам с низким и средним уровнями дохода, которые уже пострадали от повышения цен на энергоносители и продукты питания, усугубленного путинской войной».
Эту мантру о том, что ограничение цен на российскую нефть приведет к удешевлению углеводородов для развивающихся стран, с удовольствием подхватили в ходе дискуссий и еврочиновники. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен с убежденностью в голосе повторила ее и на днях, когда презентовала решение о ценовом потолке, заявив: «Это поможет нам стабилизировать глобальные цены на энергоносители, что пойдет на пользу развивающимся странам во всем мире».
Официальное разъяснение от Еврокомиссии тоже гласит, что целью введения потолка цен является «стабилизация глобальных энергетических цен». Еврочиновники уверяют, что это должно больно ударить по российской экономике с ограниченным эффектом для европейского бизнеса и граждан. Просто идиллическая картина с точки зрения западного обывателя!
А вот риторика Вашингтона после того, как Евросоюз прогнулся под нажимом США, моментально изменилась. Координатор по стратегическим коммуникациям Совета национальной безопасности Белого дома Джон Кирби сразу же после известия о введении потолка сообщил: «Мы не считаем, что это будет иметь какое-то долгосрочное влияние на мировые цены на нефть». Вот как! А как же обещанное удешевление энергоресурсов для развивающихся стран? Куда вдруг пропало это обещание?
Ясно, что затем последует и признание негативного влияния эмбарго на нефтяные цены, но это же будет потом, когда менять что-то будет поздно. И конечно, снова обвинят Россию: это, мол, она прекратила продавать нефть по «дисконтным» ценам — с нее и спрос, а не с тех, кто ввел этот уникальный «дисконт», не спросив продавца. Наверняка это назовут новой «энергетической войной Путина». С чего и кого эта война началась, предпочтут не вспоминать, как сейчас не вспоминают, что было до февраля нынешнего года на Украине.
Причем большинство трезво мыслящих экономистов на Западе (особенно из числа тех, кто связан с этим рынком) осторожно признают, что, скорее всего, эффект будет болезненным для нефтяного рынка. Так, вице-президент норвежской компании Rystad Energy Хорхе Леон в интервью ВВС предупредил, что в случае обещанного ответа России в ближайшие недели нефтяной рынок ждут потрясения. А эксперт в области энергетики Филипп Лосберг, отвечая на вопросы Al Jazeera, однозначно пояснил: «Нефть марки Brent будет более дорогой — и это то, к чему ЕС должен приготовиться».
Однако эти скромные комментарии экспертов-практиков просто тонут в общем хоре наивных уверений в том, что Россия покорно будет держаться того ценового фарватера, который определил для нее Запад. Просто умиляют своей простотой комментарии еврочиновников! Один из них уверяет, что Россия «должна сохранить интерес к продаже нефти, иначе она рискует нарушить мировые поставки и вызвать резкий рост цен». На этом основании данный чиновник никак не может поверить в то, что Россия выполнит свою угрозу перекрыть поставки нефти для стран, решивших сыграть в русскую рулетку под названием «потолок цен». Так и хочется ему сказать: перед подобной рискованной игрой надо хотя бы несколько патронов из барабана вынуть. А то логика поражает: ЕС прямо говорит, что цель ценового потолка — экономически ударить по России, но всерьез полагает, будто Россия обязательно пойдет на эти условия, чтобы — не дай бог — не выросли цены на нефть.
Тот факт, что мнение экспертов-практиков отступает перед столь примитивными аргументами, лишний раз подтверждает: экономика не имеет ровным счетом никакого отношения к принятию этого скандального решения. Ведь на самом деле любой западный экономист знаком с классической цитатой Нобелевского лауреата Милтона Фридмана, которую не так давно приводил Владимир Путин: «Если вы хотите создать дефицит, например, помидоров, то нужно просто принять закон, по которому розничные торговцы не могут продавать помидоры более чем за два цента за фунт. Вы тут же получите дефицит помидоров. То же самое — с нефтью или газом».
Это непреложный закон рыночной экономики, проверенный веками. И конечно, он знаком любому финансисту. Его может не знать гинеколог Урсула фон дер Ляйен, но он хорошо знаком таким людям, как Джанет Йеллен, или редакторам экономических изданий. А журнал The Economist, вся редакционная политика которого строится на сведении государственного вмешательства в экономику до минимума, признает, что «возможен резкий скачок цен», но тут же успокаивает читателя: «Глобальная нефтяная система более адаптивна, чем можно подумать». Оно-то, конечно, так, только приспосабливалась эта система к рыночным условиям. Механизм же, который пытается внедрить Запад с целью обуздать Россию, не просто не имеет ничего общего с рынком — он антирыночен по своей природе.
Один за другим западные политологи, представляющие «ястребиное» крыло экспертного сообщества, пытаются успокоить сами себя: Россия блефует, когда обещает прекратить поставки нефти в те страны, которые ввели ценовой потолок. А эксперт Института международных финансов Робин Брукс, который усиленно лоббировал идею введения потолка в 30 долларов за баррель (вместо установленных 60), уверяет: «Россия может ответить сокращением добычи, чтобы вызвать скачок нефтяных цен. Но глобальная рецессия ослабляет этот риск». И неважно, что в другом своем комментарии Брукс отрицает факт глобальной рецессии. Но тем не менее он прав: кризис в экономике в любом случае приведет и к падению цен на нефть. Только забывает добавить: сначала резкое повышение этих цен и станет причиной действительно глобальной рецессии, какую мир еще не видел.
Но такую публику, заряженную на усиление антироссийских санкций, постоянно успокаивают: Запад посмотрит, как работает потолок цен, — и в январе можно будет пересмотреть его в сторону дальнейшего понижения. Они там всерьез полагают, будто Россия не слышит этих заявлений и не понимает, что в случае согласия с самим принципом нерыночного вмешательства в ценовую политику на нефтяном рынке предел в 60 долларов за баррель станет только началом? Нет никаких сомнений: этой ценой нас пытаются заманить в общую схему, в рамках которой можно будет уже без стеснений творить любой произвол.
Гадая о том, блефует или не блефует Россия, западные эксперты прямо признаются, что их самым большим страхом является исполнение обещания, сформулированного вице-премьером Александром Новаком: мы не будем продавать нефть в страны, которые вводят ценовой потолок.
То есть мы понимаем их страхи, они понимают нашу уязвимость и значительную зависимость от экспорта нефти. И теперь игра ведется по принципу «кто первым моргнет». Просто на Западе не осознали еще, что у нас на кону уже не просто экономический расчет. Мы боремся за свой суверенитет. А потому блефовать не собираемся.
Владимир Корнилов
Оценили 8 человек
13 кармы