Мы звали его Одноглазым

В первую же ночь крысы съели все наши продукты. Даже уволокли под пол мешочек с солью. Два дня они, наверное, пировали, потом снова вылезли из норы - бегали по избушке, гремели пустыми банками и, должно быть, сходили с ума от злости. Мы лежали в спальных мешках и посмеивались - наши рюкзаки теперь висели на веревках под самым потолком.

Утром я не нашел своего кожаного ремня. В углу возле норы сиротливо валялась лишь медная пряжка.

На следующий день крысы сожрали мою кожаную перчатку, которую я надевал, когда рубил дрова. Пощадили только дырявую байковую подкладку.

Теперь по ночам мы не спали. Швыряли в темные углы бутылки, стучали ложками по кастрюле, жгли лучины. Но крысы скоро привыкли и к этому, даже наоборот - их стало больше, словно на шум сбежались они со всего побережья Финского залива.

Отпуск шел насмарку. Мы ходили зеленые от бессонницы и изобретали самые фантастические способы борьбы с противником.

И тут пришло избавление.

... У него был один глаз, а ухо рассечено в недавней яростной схватке. Кот сидел у порога, смотрел на нас и щурился хитро, точно знал о наших бедах и это его страшно забавляло. Мы приволокли копченого леща, и кот быстро, но с каким-то удивительным достоинством разделался с рыбой. Мы приволокли еще одного леща, потом еще...

Утром в углу аккуратной пирамидкой лежали семь крыс. Кот невозмутимо спал на солнечном пятне, лишь на секунду веко дрогнуло, и на нас глянул хитрющий зеленый глаз.

Мы стали звать кота Одноглазым.

Теперь мы зажили, как короли. Кот работал и днем и ночью, радуя своими ратными подвигами. Крыс он не ел, и добрая половина нашего улова уходила ему на обеды. Одноглазый оказался страшным обжорой и наедался до такой степени, что сам не мог вспрыгнуть на скамейку, где ему нравилось спать.

Однажды на берегу мы поймали бельчонка. Посадили его между окон на мягкий мох. Теперь у нас появился новый любимец. Бельчонок оказался шустрый и понятливый. Мы часами возились с ним, и к коту совсем охладели. Даже его феноменальные победы над крысами уже не волновали нас так, как раньше. Кот демонстративно не замечал бельчонка, лишь иногда подойдет к окну и посмотрит через стекло лютым взглядом - словно прикидывая, можно ли съесть зверька за один присест.

Как-то Володя вытащил бельчонка на лужок. Откуда ни возьмись - Одноглазый. Он шел спокойно, но бельчонок испугался, прыг в сторону, потом к берегу - и в воду. Пока мы возились с надувной лодкой, зверек был на другом берегу заливчика, потом скрылся в кустах.

Володя разозлился и огрел Одноглазого прутом по спине. Кот присел от неожиданности. И не зашипел, не замяукал, просто сидел с минуту неподвижно, словно в шоке, словно никак не мог сообразить, что к чему, лишь таращил на нас зеленый глаз. Потом побрел по тропинке к поселку. Мы спохватились, побежали следом, кричали, звали его, махали копченым лещом, даже пробовали накрыть кота сеткой, но Одноглазый поднажал и исчез за деревьями.

... Ночью крысы утащили всю нашу копченую рыбу, которую последнее время мы развешивали по стенам на гвоздиках. На вторую ночь отгрызли ремешки у моего рюкзака. Мы еще помучились два дня, а потом махнули на все рукой и поехали в Ленинград. Хотя до конца отпуска оставалась неделя.

Александр Пирожков

Рисунки Е. Захарова

1970-е