БИЗНЕС-ПЛАН ЗАПАДА ПРОТИВ БЛАГОРОДНОЙ ЯРОСТИ РУССКИХ. ЮРИЙ СЕЛИВАНОВ

Невероятная сдержанность руководства России в ответ на беспрецедентные провокации Запада, находит свое обоснование в фундаментальных различиях в понимании природы войны и мира в западной и русской ментальности

Тот факт, что российское руководство крайне сдержанно реагирует на любой, даже откровенно враждебный выпад со стороны Запада, давно уже не новость. В интернете по этому поводу давно стоит ура-патриотический гвалт насчет того, что Путин дескать проявляет нерешительность, уступчивость и неготовность к действиям там, где необходимо как следует «вдарить» и поставить «зарвавшихся пиндосов» на место. Последним по времени таким эпизодом, предельно четко продемонстрировавшим принципиальное нежелание Кремля идти на обострение с Западом, стала публикация Вашингтоном так называемого «кремлевского доклада», который сам президент России расценил как включение в санкционный список всех 146 миллионов россиян.

Тем не менее, Владимир Путин и на этот раз не изменил своей традиционной сдержанности.

В Москве ждали публикации списка из «кремлевского доклада» и готовы были предпринять ответные шаги, заявил он. «Причем серьезные, которые бы скатили наши отношения к нулю».

Но вот, что он сказал дальше: «Мы воздержимся пока от этих шагов. Будем внимательно смотреть, как будут развиваться события на практике… Мы не собираемся лезть на рожон, обострять ситуацию. Мы хотим и будем терпеливо выстраивать отношения настолько, насколько готова к этому другая сторона, американская, в данном случае.»

Та же парадигма максимальной сдержанности выдерживается Россией и в отношении событий на Украине, где регулярные, предельно враждебные антироссийские и русофобские выпады киевской хунты, казалось бы, уже давно должны были нарваться на заслуженное наказание.

И даже в Сирии, где Россия действует в целом весьма решительно, Кремль явно не спешит отвечать зеркальными мерами на явные попытки «западных партнеров» сорвать ситуацию с последних тормозов. И хотя российские патриоты в силу вполне понятных человеческих эмоций призывают президента, дать абсолютно симметричный ответ на уничтожение российского штурмовика и гибель его пилота, российская власть, по крайней мере, официально, ни о каких ответных шагах не заявляла.

Правда, это не помешало сирийским войскам ПВО досрочно приземлить не в меру разлетавшийся над Сирией израильский истребитель. Но это, так сказать, уже не совсем наши разборки.

Итак, в чем же причина такого ангельского терпения российского руководства? Расхожие обвинения его в слабости и трусости, я позволю себе отмести с порога. Хотя бы потому, что на своем горьком опыте, знаю цену подобным скороспелым выводам.

Расскажу в этой связи одну поучительную историю из собственной жизни. Однажды в 90-х годах, будучи корреспондентом ОРТ, я освещал визит делегации Приднестровья в Государственную думу России. В ожидании переговоров, мы общались с приднестровцами в кулуарах. И речь зашла об известном тогда своей принципиальностью депутате-коммунисте Викторе Ивановиче Илюхине. Кто-то в разговоре сказал, что было бы хорошо получить его интервью в поддержку Приднестровья. Я, естественно, согласился и был очень удивлен и расстроен, когда мне сообщили, что он отказался. И тут я в сердцах брякнул такое, о чем явно не должен был говорить, зная, о ком именно идет речь. «Наверное, он испугался!» сказал я о человеке, который не побоялся привлечь к суду генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева за развал СССР! В этот момент все присутствующие посмотрели на меня как на придурка. Я это буквально кожей почувствовал. И самое печальное – я и сам почувствовал себя полным дураком.

Именно потому, что мне знакомо это стыдное чувство, я никому не советую бросаться подобными легкомысленными обвинениями. В том числе и в адрес нынешнего российского руководства. У которого могут быть свои резоны действовать именно так, а не иначе.

Более близким к реальности объяснением феноменальной сдержанности Кремля, может быть адекватная с его стороны оценка сложившейся ситуации, в части осознания реального соотношения сил между нынешней Россией и Западом. Которое, при всех российских достижениях, можно охарактеризовать примерно в тех же выражениях, что и положение СССР накануне войны с Гитлером. Перевооружение армии еще далеко не закончено. Промышленность еще далека от даже минимально достаточного уровня импортозамещения. Даже истребители Су-30СМ не могут обойтись без импортных компонентов, а сделать их намечено, в нынешнем году, аж целых 12 штук. Новейший Су-57 все еще в стадии испытаний. Недостроенные новейшие фрегаты стоят в ожидании российских двигателей, вместо украинских. Самые передовые в мире танки Т-14 существуют только в единичных, пробных экземплярах. Подготовка промышленности к мобилизационному развертыванию в самой начальной стадии. Морально-политическое состояние общества, хотя и по-прежнему способного рождать настоящих героев, в целом оставляет желать много лучшего. Особенно в том, что касается его так называемой «элиты», отвязанной от собственной страны чуть меньше, чем полностью. И хотя сделано при Путине для обороны страны очень даже немало, то, что еще осталось сделать в этой области можно определить известным выражением «начать и кончить».

А это явно не та ситуация, когда можно себе позволить рисковать конфронтацией с противником, который подмял под себя практически весь мир. И даже, в определенном смысле, саму Россию.

И все-таки, даже это не самое главное, что, на мой взгляд, определяет удивительную, я бы даже сказал чрезвычайную сдержанность российского руководства.

Думаю, что основные причины тому лежат в глубинах нашей исторической ментальности, в самом нашем миропонимании и в ощущении смысла нашего бытия. Которые очень существенно, а порой и диаметрально противоположно отличаются от мировосприятия западного общества и человека.

Достаточно вспомнить, кто является автором известного выражения о природе войны: «Война — это продолжение политики, только другими средствами». Конечно же, это немецкий генерал – Карл фон Клаузевиц. Типичный выразитель западного миропонимания, основанного на реализации меняющих друг друга бизнес-планов, преследующих всегда одну и ту же цель – извлечение максимальной прибыли. Получается у них извлекать таковую с небольшими издержками, то есть в условиях мира, замечательно. Не получается – ну что же, прискорбно, но у них всегда есть запасной бизнес-план, то есть война. Которую всегда можно начать и кончить, по их рациональному разумению, в зависимости от того, как сложится деловая коньюнктура.

Не случайно у немцев в период второй мировой не единожды возникали «креативные идеи» насчет того, как бы поставить точку в войне с русскими именно в те моменты, когда это сулило им максимальную прибыль. Когда они владели огромными территориями нашей страны и считали, что было бы совсем неплохо с учетом этого факта договориться с русскими о мире.

Но в то же время, с нашей стороны даже сама мысль и переговорах с захватчиком и тем более о какой-то договоренности с ним, после всего, что он натворил, казалась совершенно дикой и абсолютно неприемлемой. Советский народ, после того, как на нашу страну напали, был готов воевать с врагом только до полного издыхания фашистской гадины и никак иначе. Только до штурма Берлина и знамени Победы над рейхстагом. «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!» — писали на плакатах уже в сорок первом году. Какие там еще переговоры!

Потому что для русских война никогда не была бизнес- планом. Они в таковом просто не нуждались, потому что всегда жили на огромном пространстве, более чем достаточном для нормальной жизни. Русские сами никогда не видели в окружающих территориях и народах – жизненно важный ресурс для наживы и разграбления. И им всегда было трудно понять тех, для кого война была практически таким же естественным состоянием, что и мир – разновидностью бизнес-плана.

Поэтому все свои крупнейшие войны Россия вела от обороны, защищаясь от нашествий вражеских бизнесменов и доводя, как правило, дело до полного и безоговорочного положения оных в гроб.

Путин, как глава России и человек не чуждый её духовных корней наверняка понимает эти фундаментальные отличия отечественного менталитета от западного. И в силу этого не может исходить из совершенно чуждой русской психологии идеи войны, как ограниченного целесообразностью и нормой доходности бизнес-плана, которую можно всегда ввести в некие рамки и даже остановить, если бизнес-интересы того потребуют.

Для русского народа с его особой историей, война это всегда крайнее средство борьбы за выживание и способ отмщения вероломному агрессору. То есть, нечто в высшей степени духовное и надрассудочное. Не зря про русских говорят, что они долго запрягают, зато быстро ездят.

И если Запад, который в силу своей альтернативной закваски, всего этого просто не понимает, когда-нибудь опять доведет русских до того состояния, когда у них не останется иного выбора, кроме как взяться за оружие, то все западные бизнес-планы в ту же секунду полетят к чертовой матери. И это опять будет битва конца – до полной победы и одоления.

А Запад, принимая эту невероятную сдержанность за слабость России и усиливая на нее давление, тем самым, в очередной раз только приближает эту развязку. Приступам такой исторической слепоты он страдает хронически. И они обостряются у него в среднем раз в сто лет — по мере стирания живой исторической памяти. Именно потому, что сейчас мы оказались возле очередного такого рубежа, а также потому, что речь идет об очень тяжелых, если не фатальных последствиях, как для Запада, так и для самой России, Путин, несмотря на что упорно, держит руку на стоп-кране истории, не давая никому его сорвать.

И дай Бог чтобы ему хватило сил держать её там как можно дольше. В конце концов, должен же кто-то в этом мире быть умнее и брать на себя все бремя ответственности за него. Нынешнему Западу с его инфантильно-проблесковым мышлением эта задача явно не по плечу.

Юрий Селиванов

https://news-front.info/2018/0...