После Октябрьского переворота рядом с великой русской культурой, ненавистной большевикам, возникает большевистская псевдокультура, открыто провозглашающая отрицание всего русского, православного, истинно духовного. Не имея сил уничтожить русскую духовную культуру, большевистские власти с психопатическим упорством призывают построить «новые литературу и искусство», соответствующие «величию переживаемой эпохи». На создание этих новых литературы и искусства выделяются огромные средства.
«Новаторы», преимущественно из среды интеллигенции и полуинтеллигенции малого народа, а нередко просто из числа многочисленных полуграмотных местечковых евреев, старательно «изобретают новые формы выражения и чувства», сознательно игнорируя литературные традиции и великие достижения русской культуры. В силу особенностей их национального менталитета и воинствующего невежества в русском языке возникает своего рода неповторимое явление – смесь затхлого местечкового мироощущения с триумфальным ритуальным воплем религиозного сиониста, поразившего в спину своего врага.
Создается фундамент «культуры малого народа», которая с этих дней начинает активно воздействовать на общественное сознание, оттесняя истинную русскую культуру или даже влияя на ее развитие, привнося в нее чуждые для русского человека элементы: смакование жестокости, любование половой физиологией, глумление над вековыми идеалами Русского народа: Православием, добротолюбием, трудолюбием, нестяжательством, уважением к предкам и старикам, целомудрием и скромностью. Создатели «культуры малого народа» с фанатичной ненавистью требуют немедленной ликвидации Русской Церкви. Один из творцов «культуры малого народа» художник-футурист К.С. Малевич, назначенный Лениным охранять памятники искусства в России, заявлял: «Церковь должна быть немедленно закрыта как частная торговля… Нужно разбить семью, ибо всякий, родившийся в коммунистическом обществе, уже принадлежит обществу и его воспитанию. Таким образом мы придем к беспредметному миру, очищенному!»
В качестве «кузницы кадров» деятелей «новой культуры» большевики создают свои высшие учебные заведения – Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова и Институт красной профессуры, ставшие одними из главных центров активной антирусской деятельности, три четверти учащихся которых были нерусскими. Никакого серьезного образования, кроме начетнического знания основных работ партийный руководителей, эти заведения не давали, но служили началом успешной карьеры большевистских функционеров.
Условия обучения в старых русских университетах резко ухудшились. Многие профессора и преподаватели были репрессированы, умерли с голоду или бежали. Учебные помещения не отапливались, студенты голодали. Деятельность многих учебных заведений терроризировали студенты-недоучки, чаще всего евреи, выступавшие в роли комиссаров и снабженные мандатами от большевистского руководства. В Киевском университете, например, рассказывает И. Бунин: «Все в руках семи мальчишек первого и второго курсов. Главный комиссар – студент киевского ветеринарного института Малич. Разговаривая с профессорами, стучит кулаком по столу, кладет ноги на стол. Комиссар высших женских курсов – первокурсник Кин, который не переносит возражений, тотчас орет: “Не каркайте!” Комиссар политехнического института постоянно с заряженным револьвером в руке» (Бунин И. Окаянные дни. М., 2013).
Литература «малого народа» подводит идейные основы под злодейские «идеалы» большевистских палачей. Обосновывает, защищает и восхваляет массовые убийства и террор Чека, поругание русских святынь. Литераторы «малого народа» радуются разрушению Российской державы, доносами, клеветой, травлей стремятся разделаться с русскими людьми, осмелившимися защищать поруганную Родину.
Литераторы «нового типа» гордятся своей дружбой с самыми одиозными фигурами большевистского режима – Троцким, Дзержинским, Каменевым, Зиновьевым, а особенно с чекистами – Менжинским, Ягодой, Аграновым, Бокием, Л. Рейснер. Большие и малые большевистские вожди, их супруги и подруги открывают, свои салоны, в которых прикармливают и опекают писателей и художников. М. Горький, В. Маяковский, В. Мейерхольд, 3. Райх, С. Третьяков, А. Мариенгоф, В. Луговской, В. Князев, М. Кольцов, Г. Серебрякова, М. Шагинян и множество других литераторов «малого народа» считают за честь появляться в салонах большевистских палачей, соревнуются друг с другом в желании угодить новым господам. Конечно, в этом стремлении угодить чувствовался не только шкурный интерес, были здесь и своя идея, патологическая опьяненность, национальная увлеченность погромным вихрем над Россией, желание участвовать в этом погроме, более того – быть впереди идущими.
Сердца единой верой сплавим,
Пускай нас мало, не беда! –
Мы за собой идти заставим
К бичам привыкшие стада!
<…>
Чего жалеть рабов – солдат
С душою бескрылою и куцей?
Пусть гибнут сотнями, добрят
Поля грядущих революций!
Красное Евангелие
В. Князев (по матери – Высоцкий).
Восхищение насилием, кровью, произволом чрезвычаек в большевистских поэтах этого времени переходит в настоящую психопатию, например, у Мариенгофа и Маяковского.
Святость хлещем свистящей нагайкой
И хилое тело Христа на дыбе
Вздыбливаем в Чрезвычайке, –
захлебывается в исступлении Мариенгоф, кощунственно выкликая:
Кровью плюем зазорно
Богу в юродивый взор.
Вот на красном черным:
– Массовый террор!
Метлами ветру будет
Говядину чью подместь,
В этой черепов груде
Наша красная месть.
1919 год.
Конечно, главную роль в этом «искусстве» нового времени играют покровители муз, сами претендующие на творчество. Ф. Дзержинский и его заместитель В. Менжинский пишут стихи. Известным графоманом был нарком просвещения масон А. Луначарский, сочинивший, в частности, немало бездарных пьес, которые он, пользуясь служебным положением, заставлял ставить на сценах театров. Драматические произведения сочиняют известные чекистские палачи Раскольников и Лацис, собственноручно расстрелявший сотни русских людей. (Этот написал пьесу «Последний бой. Революционная хроника в пяти действиях, семи картинах». – О.П.).
Член коллегии ВЧК А. Эйдук, певец чекистских расправ, воодушевленно заявлял в своих стихах:
Нет большей радости, нет лучших музык,
Как хруст ломаемых костей и жизней,
Вот отчего, когда томятся наши взоры
И начинает бурно страсть в груди вскипать,
Черкнуть мне хочется на вашем приговоре
Одно бестрепетное:
«К стенке! Расстрелять!»
Этот чекист, по воспоминаниям знавшего его торгпреда в Латвии Г. Соломона, когда слышал расстрелы, «жмурился в сладкой истоме» и «нежным и тонким голосом» выражал чувство удовлетворения (Соломон Г. Среди красных вождей. М., 1995).
А начальник Особого отдела ВЧК М.С. Кедров, замешанный в убийствах тысяч русских людей, после своей «работы» любил музицировать вместе с профессиональными музыкантами.
Мероприятия большевистской власти распространяются и на «реформирование русского языка». Уже в 1918 году осуществляются варварские эксперименты, ставящие своей целью якобы «усовершенствование русского языка». Меняются традиционные, признанные народом формы орфографии, грамматики, синтаксиса. Главная цель этих экспериментов – прервать русскую речевую традицию, создать предпосылки для ликвидации русского языка как средства общения народов России, затруднить восприятие новыми поколениями русских людей многовекового культурного и письменного наследия.
В 1918 году Ленин настаивает на закрытии Большого театра в Москве, резко критикуя предыдущее решение СНК (принятое без него) о его сохранении.
С особым рвением большевистские комиссары обрушиваются на культурное наследие Русского народа. Под лицемерными лозунгами о спасении наследия осуществляются самые варварские мероприятия по его уничтожению.
Невосполнимый урон национальному историческому достоянию нанес подписанный Лениным 12 апреля 1918 года декрет Совнаркома «О памятниках республики». Этот декрет стал одной из главных установок антирусской власти по планомерному уничтожению памятников и святынь Русского народа. Ленин придавал этому декрету особое значение. В письме П.П. Малиновскому, и. о. народного комиссара имуществ Республики, он уже в начале мая требует отчета: «Почему вопреки постановлению СНК… не начаты в Москве работы 1) по хорошему закрытию царских памятников? 2) по снятию царских орлов?» (Источник. 1993. № 3. С. 46).
Ленин, как главный погромщик исторической России, дает личный пример по уничтожению культурных ценностей. В 1918 году в Московском Кремле он с помощью соратников разрушил памятник в виде креста невинно убиенному великому князю Сергею Александровичу, созданный по рисункам замечательного русского художника В.М. Васнецова. Как описывает очевидец:
«Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул ее на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон.
– А ну, дружно! – задорно скомандовал Владимир Ильич.
Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК, Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули – и памятник рухнул на булыжник…»
Весной 1918 года большевистские комиссары вынашивают идею создания директивного органа по управлению художественной жизнью России. Душой нового начинания стали художники Д. Штеренберг, Н.И. Альтман, П.В. Кузнецов, искусствовед Н.Н. Лунин.
Уже летом 1918 года одним из характерных актов «руководителей искусства» стало постановление об уничтожении ряда памятников русским государственным деятелям, имевших большую художественную ценность: Александру II в Кремле (скульптор А.М. Опекушин, создатель памятника Пушкину на Тверской); Александру III возле Храма Христа Спасителя (скульптор А.М. Опекушин); герою Русско-турецкой войны 1877–1878 годов М.Д. Скобелеву (скульптор П.А. Саманов); великому князю Сергею Александровичу, убитому террористом (автор В.М. Васнецов). Погром русских святынь и памятников в первые годы антирусской революции, позднее получивший громкое название «Ленинский план монументальной пропаганды», продолжался в Петрограде, где к концу 1918 года снесли памятник и бюст великих князей Николая Николаевича и Николая Александровича, бронзовый бюст перед фасадом Лицея его основателя Императора Александра I, у Александровской и гомеопатической больниц бюсты Александра II, основателя и попечителя обоих заведений. Ненавидевшие Русскую армию большевистские варвары уничтожили памятник «Питомцам Академии Генерального штаба» перед его зданием. Там же, в Петрограде, в начале 1919 года прошла серия погромов памятников Петру Великому. У Адмиралтейства снесли два памятника: один – с изображением эпизода спасения Петром I лахтинских рыбаков, во время которого Царь простудился и заболел смертельно; другой – «Царь-плотник», с фигурой молодого Петра во время обучения корабельному делу. На Охте ликвидировали памятники Петру – в плотницкой корабельной слободе, а перед зданием Нового Арсенала – с изображением Петра I в полный рост, опирающегося на ствол пушки. Погромы русских святынь в Москве и Петрограде стали сигналом к погромам по всей России.
Уже в 1918 году большевики открывают широкую торговлю культурными ценностями, принадлежащими Русскому народу. Скупочные пункты драгоценных металлов и камней в Западной Европе были заполонены огромным количеством ценностей из России. Они текли туда как официальным, так и неофициальным путем в виде изделий или уже переплавленными в слитки. Таможенники, осматривающие прибывающие из России пароходы, сообщали, что лично видели ящики, набитые золотой и серебряной церковной утварью: крестами, чашами, дискосами, наугольниками Евангелией, наложенными в спешке, кое-как, причем по оставшимся следам можно с уверенностью сказать, что они уминались ногами. На одной из еврейских улиц города Перы (Италия) русские евреи братья Миримские организовали выставку-продажу полученной через Внешторг церковной утвари (Еженедельник Высшего Монархического Совета. 24.04.1922).
Во многих городах Европы открывались магазины, торгующие картинами, фарфором, бронзой, серебром, коврами и другими предметами искусства, вывезенными из России. В Стокгольме, например, таких магазинов было до шестидесяти, в Христиании – двенадцать. Множество таких магазинов появилось в Гетеборге и других городах Швеции, Норвегии, Дании (Новая жизнь. 23.05.1918).
В феврале 1920 года особым решением советского правительства создается Гохран (Государственное хранилище ценностей) для «централизации хранения и учета всех принадлежащих РСФСР ценностей, состоящих из золота, платины, серебра в слитках и изделиях из них, бриллиантов, цветных драгоценных камней, жемчуга». Согласно этому решению, все советские учреждения и должностные лица обязуются сдать в Гохран в течение трехмесячного срока все имеющиеся у них на хранении ценности. Таким образом, осуществлялась концентрация огромного количества ценностей, принадлежавших русским людям, и использовалась большевиками для особых валютных операций и закулисных коммерческих расчетов. В систему Гохрана привлекаются такие видные еврейские большевики, как, например, убийцы царской семьи Я.X. Юровский и П.Л. Войков (член коллегии Наркомвнешторга).
После издания декрета «О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР» (июнь 1918) планомерно стал осуществляться еще один этап искоренения исторической памяти Русского народа – уничтожение его архивов, и особенно архивов военной славы.
Всего за 1917–1921 годы было уничтожено от 30 до 50 процентов фондов архивных хранилищ (включая частные фонды). Русский народ лишался своей исторической памяти.
Одними из главных актов в погроме русской культуры еврейскими большевиками стали разрушение национальной русской школы и замена ее механизмом оглупления молодого поколения. Большевистские идеологи провозглашают: «Учебники должны быть изгнаны из школы», «Труд и учеба должны быть объединены». Упраздняется предметно-урочная система обучения. Вводится «бригадный метод», при котором отвечал один «член бригады», а оценку получали все. Вместо старых учебников подготавливаются жалкие пособия Гурвича и Гангнуса, создававшие идеальные условия для оглупления учащихся. «Единственный правильный путь, – заявлял еврейский профессор А.П. Пинкевич, – забыть на время все, что было написано в области педагогики». «Не следует щадить религиозные чувства», – провозглашал замнаркома просвещения М.Н. Покровский. А его последователь А.Б. Залкинд предлагал отказаться от старой морали и этики и руководствоваться только классовыми интересами, под которыми большевики подразумевали интересы своего слоя. Выводы новой морали были таковы: убийство противника революции – законное, этическое убийство, дети должны перевоспитывать отцов; выбор «полового объекта» должен соразмеряться с классовой полезностью.
С целью стравить поколения русских людей, настроить детей против отцов новые «педагоги» рекомендуют учить детей доносить на своих родителей. Созданная в 1918 году детская организация юных коммунистов рассматривается большевиками как инструмент борьбы со старшим поколением русских людей. Группа еврейских большевиков (некоторые из них имели отношение к убийству Царской семьи) в Свердловске (Екатеринбурге) создает выдуманный образ Павлика Морозова, 14-летнего русского мальчика – пионера, донесшего на своего отца за помощь кулакам и за это убитого ими. На самом деле, подоплека событий была совсем иная. Мальчик не был пионером. А заявление на своего отца написал в отместку за мать (и по ее просьбе), которую тот бросил (Дружников Ю. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова. М., 1995).
Тем не менее большевистская пропаганда многомиллионными тиражами распространила ложь о герое-пионере. «Пионерская правда» и другие детские издания публикуют сотни писем с призывами доносить на старших.
Борьба за уничтожение Русского народа и его культуры в 20-е – начале 30-х годов приобретает чудовищные формы. Физический геноцид русских людей уже не мог удовлетворить антирусские силы. На повестку дня поднимается вопрос об искоренении самого русского языка. Проведенные в революцию и 20-е годы реформы языка затруднили восприятие новыми поколениями русских людей многовекового культурного и письменного наследия. В 1930 году наступает новый этап искоренения русского языка. По инициативе А.В. Луначарского начинается подготовка к латинизации русского языка. В статье «Латинизация русской письменности» Луначарский писал: «Отныне наш русский алфавит отдалил нас не только от Запада, но и от Востока, в значительной степени нами же пробужденного… Выгоды, представляемые введением латинского шрифта, огромны. Он дает нам максимальную международность, при этом связывает нас не только с Западом, но и с обновленным Востоком» (Источник. 1994. № 5. С. 102–103).
Варварскую идею подхватывают многие интеллигенты «малого народа». Выходят статьи и книги с обоснованием латинизации. В 1932 году некто И. Хансуваров выпускает монографию «Латинизация – орудие ленинской национальной политики». При Главнауке Наркомпроса создается специальная подкомиссия по латинизации русской письменности, которая объявила русский алфавит «идеологически чуждой социалистическому строительству формой графики», «пережитком классовой графики XVIII–XIX веков русских феодалов, помещиков и буржуазии», т. е. «графики самодержавного гнета, миссионерской пропаганды, великорусского национал-шовинизма и насильственной русификации» (Источник. 1994. № 5. С. 103).
Одновременно с ожесточенной борьбой за искоренение русского языка идет активное искоренение русской основы в письменности российских народов, которые пользовались ею в течение десятилетий. Центром борьбы против русского языка среди народов СССР стал Всесоюзный центральный комитет нового алфавита (ВЦКНА), созданный в 1927 году и имевший свой печатный орган «Революция и письменность». Через этот орган велась целенаправленная травля всех сторонников русской основы в языках народов СССР. Они объявлялись представителями «обрусительно-миссионерской политики царизма».
В результате активного искоренения русского алфавита были насильственно навязаны латинизированные алфавиты десяти народам, ранее использовавшим русскую письменность, и целому ряду с русской и арабской и русской и монгольской письменностью. Активное сопротивление латинизации алфавитов осуществлялось со стороны вепсов, ижорцев, карел, коми-пермяков и народностей Крайнего Севера (ненцев, экенков, эвентов, хантов, манси и др.), которые раньше не имели своей письменности, но по известным условиям жизни хорошо знали русский язык и пользовались русской письменностью. В ряде районов латинизация алфавитов и уничтожение русской основы языков стали орудием борьбы с русской культурой местных националистических элит. В Молдавии, например, под видом латинизации происходила румынизация языка, а в Карелии – финизация.
По мнению большевистских вождей, русскую культуру следует подвергнуть строгой чистке, а еще лучше создать заново. Как-то в присутствии Л. Троцкого какой-то люмпен-пролетарий сказал: «Надо бы подвести под Петроград динамиту да взорвать все на воздух» (чтобы не достался врагу – тогда к Петрограду подходили войска Юденича). А на вопрос: «А не жалко вам Петрограда?» – ответил: «Чего жалеть: вернемся, лучше построим». Эта варварская погромная идея восхитила Троцкого: «Вот это настоящее отношение к культуре» (Москва. 1986. № 11).
Русские культурные ценности объявляются наследием эксплуататорских классов и слоев – помещиков, буржуазии, кулаков, служителей культа, – наследием, враждебным революции и подлежащим строгой чистке. «Если мы сохраняем… музейное достояние страны, – писал верховный жрец “новой культуры” масон А. Луначарский, – то делаем это лишь по отношению к действительно серьезным, действительно нужным… для… народных масс элементам… Наоборот, то, что обслуживало прихоти буржуазии, всякое фривольное декоративное искусство, имевшее сбыт на рынке сытых… паразитических слоев общества… без поддержки государства (должно погибнуть)». Вот по такому принципу большевистские деятели типа масона Луначарского делали за Русский народ выбор, что ему нужно, а что нет. Причем в понятие «фривольное декоративное искусство» входила подавляющая часть всех художественных ценностей, созданных в XIX – начале XX века (Луначарский А. Идеализм и материализм. Культура буржуазная и пролетарская. Петроград, 1923).
Достижения русской культуры объявляются отжившим, ненужным хламом, который следует заменить достижениями новой эпохи. Делаются самонадеянные заявления о том, что только сейчас создается подлинная история страны, а все предыдущие итоги не представляют интереса.
Страну захлестывает мутный поток погромных призывов. «Пора убрать “исторический” мусор с площадей, – призывают культурные нигилисты в газете “Вечерняя Москва”. – Улица, площадь не музей… И это место должно быть очищено от все еще засоряющего его векового мусора – идеологического и художественного (Вечерняя Москва. 23.03.1930).
Особо страстные призывы несутся по отношению к памятникам, отражающим историческое развитие России. Они объявляются не имеющими никакой художественной ценности или вовсе безобразными. Сюда относятся «памятники князю Владимиру в Киеве, ложноклассический “Минин-Пожарский” на Красной площади, микешинская тумба… в Ленинграде (памятник Екатерине II)… немало других истуканов, уцелевших по лицу СССР… в Новгороде как ни в чем ни бывало стоит художественно и политически оскорбительный микешинский же памятник “Тысячелетие России” – все эти тонны цветного и черного металла давно просятся в утильсырье» (Вечерняя Москва. 27.08.1930.)
Весьма характерно, что одной из первых народных святынь, разрушенных антирусскими силами еще в конце 1922 года, стал памятник героям Русско-турецкой войны 1877–1878 годов – часовня Святого Александра Невского недалеко от Красной площади.
Враги Русского народа откровенно призывают к разрушению русских святынь и художественных ценностей. Газеты тех лет пестрят сообщениями о массовых культурных погромах по всей территории СССР. Вот только некоторые примеры.
В Фабричном и Городском районах Твери с большим успехом прошли антирелигиозные карнавалы. На «Пролетарке» в карнавале участвовало 7 тыс. человек. Сожжено свыше 1000 икон (Правда. 8 января 1930).
В номере от 15 января эта же газета печатает письмо в редакцию руководителя тогдашнего органа по государственной охране памятников Главнауки И. Луппола, который сообщает, что его организация «постановила 11 января 1930 года снять с учета около 6000 памятников искусства и старины (из общего числа около 8000), из коих до 70 процентов являются памятниками церковной архитектуры. Из этого должен быть ясен курс, взятый Главнаукой».
22 января «Правда» помещает восторженный репортаж еврейского публициста М. Кольцова (Фридлянда) о взрыве священного памятника Русского народа – Симонова монастыря, имевшего более чем 600-летнюю историю. Этот репортаж напоминает рассказ спортивного комментатора, обсуждающего удачно забитый гол: «Закладывают пироксилиновые шашки в стене Симонова мужского ставропигиального, первого класса монастыря в Москве… А потом грохот… менее сильный, чем ожидалось. И столб… Нет не столб, а стена, широкая, плотная, исполинская, черная стена медленно вздымается и еще медленней оползает в просветлевшем небе. Еще один удар – стена опять густеет и долго не хочет растаять…
Чистая, до блеска белая, острая горка круто подымается вверх. Тянет взбежать по ней. Нет, это замечательно! – собор раздробился на совершенно отдельные, разъединенные цельные кирпичики. Они лежат как горка сахара-рафинада, слегка обсыпанные известковой пудрой, годные хоть сию минуту для новой постройки! Они звонко ударяются друг о друга под ногами, как разбросанные детские кубики. Из них, из освобожденных молекул старого будет построено трудящимися нечто новое…» Разрушение памятников русской культуры доставляло большевистским погромщикам варварское удовольствие. «Мы, – радовался Н.И. Бухарин – взрываем на воздух эквивалент фараоновых пирамид, церковные груды камня, громады петербургско-московского византийства…»
Первым городом, принявшим на себя главный удар большевистских погромщиков, в силу своего положения стала Москва. В книге «За социалистическую реконструкцию Москвы и городов СССР» (1931 год) Л.М. Каганович писал: «Когда ходишь по московским переулкам и закоулкам, то получается впечатление, что эти улочки прокладывал пьяный строитель… Мы должны знать, где и как строить, проложив ровные улицы в правильном сочетании, выправлять криволинейные и просто кривые улицы и переулки». Этот еврейский большевик был назначен руководителем «Плана социалистической реконструкции Москвы». Осуществление реконструкции Москвы в понимании Кагановича означало почти полное уничтожение исторического центра столицы, сохранение из множества памятников и святынь великого русского города только единичных объектов, окруженных современной застройкой. Идею еврейского большевика поддержали многие еврейские архитекторы. Так, архитектор Гинзбург заявил в 1930 году в журнале «Советская архитектура»: «Мы не должны делать никаких новых капиталовложений в существующую Москву и терпеливо лишь дожидаться износа старых строений, исполнения амортизационных сроков, после которых разрушение этих домов и кварталов будет безболезненным процессом дезинфекции Москвы». Погромный план «реконструкции» Москвы стал своего рода эталоном для планомерного разрушения других исторических городов России.
Под предлогом «чтобы освободить место под казармы» в Кремле были снесены великие русские святыни, основанные еще в XIV веке, – Чудов и Вознесенский монастыри, с которыми были связаны выдающиеся события культурной и государственной жизни России. Собор Чудова монастыря был построен в конце XV – начале XVI века. Собор Вознесенского монастыря, строившийся и перестраивавшийся в XV–XIX веках, служил усыпальницей великих московских княгинь от времен супруги Дмитрия Донского до эпохи Петра I. В Кремле также снесли древнейшую церковь Спаса на Бору (XIV–XVIII вв.), Благовещенья на Житном дворе (XVIII в.), Малый Николаевский Дворец (архитектор М. Казаков) и др.
На Красной площади разобрали (перед этим отреставрированный) Казанский собор (XVII в.), построенный князем Пожарским как памятник победы над польскими интервентами. По директивному письму Минея Губельмана летом 1929 года уничтожается великая святыня Русского народа – знаменитая Иверская часовня с шатровыми воротами Китай-города и Китайгородской стеной. Снесли великолепные храмы – Николы Большой Крест на Ильинке и Успения на Покровке (XVII в.), еще более совершенные, чем сохранившаяся до наших дней церковь Покрова в Филях.
На улице 25 Октября (ул. Никольская) взорвали Владимирскую церковь, построенную как памятник избавления от татарского нашествия, и небольшую церковь Троицы в Полях, а недалеко от них, в начале улицы Кирова (ул. Мясницкая), Гребневскую церковь, рядом с которой захоронены были русский поэт Тредиаковский и ученый Магницкий, создатель первого русского учебника по арифметике.
Полвека строили Храм Христа Спасителя – памятник победы народов России над наполеоновскими полчищами. В его галереях была начертана летопись Отечественной войны 1812 года, а на особой доске выбиты слова: «Да будет сей храм стоять века, вознося славу русскому народу». В создании памятника участвовали лучшие русские архитекторы и художники своего времени: Тон, Суриков, Маковский, Семирадский, Васнецов, Бруни, Марков, Верещагин, Клодт, Логановский, Рамазанов, создавшие замечательное и неповторимое произведение русского искусства.
На месте Храма Христа Спасителя большевики хотели построить Дворец Советов, памятник воплощения сатане в XX веке – В.И. Ленину. Главный храм России должен был быть подвергнут ритуальному осквернению, а его место стать капищем собирания темных антирусских сил. В одной из статей 1924 года говорилось о построении памятника Ленину на «лучшем месте Москвы – площади, где стоит Храм Христа Спасителя». «Памятник Ленину должен продолжать дело Ленина, быть центром распространения его идей на весь мир, стать штабом мировой революции, штабом III Коммунистического Интернационала, центром Мирового Союза Советских Социалистических Республик… Многочисленные массы пролетариев… будут читать на экранах памятника – чему учил Ленин; читать лозунги и сообщения об успехах революции на западе и востоке… Прожектора будут освещать окрестные деревни и селения, парки и площади, заставляя всех и ночью обращать мысли к Ленину…» (Цит. по: Романюк С. Москва. Утраты. M., 1992. С. 82).
Решение о взрыве храма было принято на самом высоком уровне. Руководил подготовкой к взрыву Л. Каганович.
В 1929–30-е годы в Москве разрушили в 2,5 раза больше святынь и памятников, чем за все остальные годы. За этот период ь снесено более 150 церквей с колокольнями (без домовых и часовен), т. е. около 40% всех ранее существовавших, а также 350 других памятников и 1000 зданий исторической застройки.
В российской провинции дела обстояли не лучше. Провинциальные большевики соревновались друг с другом, кто больше уничтожит соборов, церквей, часовен, дворянских усадеб и прочих атрибутов «старого русского мира». В большинстве древних русских городов было утрачено не менее половины храмов. В Архангельске после сноса сохранилось не более трети памятников архитектуры, из почти 30 церквей осталось не более шести (из них четыре перестроены). В частности, был разобран Троицкий собор (1709–1765 годов), один из самых светлых и красивых соборов в России, и два старинных монастыря, один из которых Михаило-Архангельский с собором (XVII в.) дал имя городу.
Русский погром русской культуры продолжается.
Мать городов русских Киев лишился архитектурных памятников мирового значения, в частности Михайловского Златоверхого монастыря XII–XIX веков с собором Архангела Михаила, построенным в 1108–1113 годах с уникальными мозаиками; Никольского военного собора, построенного в 1690–1696 годах архитектором О.Д. Старцевым в стиле малороссийского барокко с семиярусным резным иконостасом; Десятинной церкви первой половины XIX века (архитектор Стасов) храма-преемника на месте первой древнейшей Русской Церкви.
Скидываются с пьедесталов (и нередко отправляются на переплавку) сотни памятников выдающимся деятелям России (Петру I в Архангельске и Петрозаводске, герою войны 1812 года – Платову в Новочеркасске и многим другим великим русским людям).
Особо следует сказать об утрате творений знаменитых русских зодчих и художников. Из построек гениального русского архитектора XVIII века В. Баженова после разных реконструкций 30-х годов не сохранились в Москве дом Анненкова на Петровке (угол Кузнецкого моста) с красивой угловой ротондой, дом Прозоровского на Большой Полянке, церковь Георгия на Всполье, церковь Спаса в Глинищах на Старой площади; в Липецкой области в Вешаловке великолепные готические сооружения усадьбы Знаменка (в художественном отношении не менее интересные, чем комплекс в Царицыне), а также усадебные постройки в Баловневе.
Погрому были подвергнуты выдающиеся постройки и другого великого русского архитектора XVIII века – М. Казакова. В Кремле разобрали Малый Николаевский дворец и готическую палатку Архангельского собора, на Никольской улице – Успенский собор Никольского Греческого монастыря, в Зачатьевском монастыре на Остоженке взорвали великолепный по своей красоте и изысканности собор, на Покровке снесли красивую ротондальную церковь Иоанна Предтечи, на Таганке – церковь Воскресения Христова Словущее. Сама могила зодчего, умершего в Рязани, оказалась в 30-е годы на территории предприятия и была потеряна.
В Брянске взорвали собор Свенского монастыря, построенный в конце XVIII века архитектором Мичуриным по проекту Растрелли.
В Иваново-Вознесенке снесли великолепный пятиглавый Спасский собор, украшенный снаружи мозаикой, возведенный по проекту Ф. Шехтеля. Все в этом соборе – от беломраморного иконостаса с золоченой бронзой до утвари, облачения и живописи – было создано по рисункам выдающегося русского архитектора-художника.
В Торжке Тверской области в 1932 году в городском соборе уничтожили 30 ценнейших картин-икон выдающегося русского художника В. Боровиковского. Такая же участь, только позднее, постигла иконостас работы В. Боровиковского в Покровской церкви в селе Романовка Брянской области.
В Хвалынске на Волге разрушили церковь, расписанную Петровым-Водкиным.
В селе Гриневе Погарского района Брянской области уничтожили иконостас церкви Троицы, принадлежащий кисти О.А. Кипренского.
Известны многочисленные случаи уничтожения произведений выдающихся русских художников В. Сурикова, И. Репина, Д. Левицкого, В. Серова, М. Врубеля, К. Маковского и других.
В 20–30-е годы уничтожены тысячи великолепных резных иконостасов и церковных росписей, а также миллионы икон XV–XX веков, выполненных лучшими мастерами. При закрытии церквей большая часть икон сжигалась на кострах или разрубалась на дрова. В некоторых местах была организована добыча золота из икон. В частности, свидетели, жившие рядом с Семигородной пустынью в Вологодской области и Борисоглебским Аносиным монастырем под Москвой, рассказывали, как иконы окунали в чаны с кислотой, на дно которых оседало золото, а затем бросали в костер, где уже горели ненужные в хозяйственных целях старопечатные книги.
В гальваническом цеху подмосковного завода имени Менжинского в 30-е годы наладили новый вид «золотодобычи». Золото смывали в основном с листов обшивки куполов церквей и церковной утвари. С купола Храма Христа Спасителя сняли 422 кг золота, всего же с московских церквей «намыли» несколько тонн золота.
Нельзя сказать, что массовая гибель памятников русской культуры происходила при полном молчании и отсутствии протеста. Сопротивление было, но оно быстро подавлялось с помощью НКВД. Находились люди, которые не жалели своей жизни, отстаивая святыни и ценности русской культуры.
Мужественная позиция выдающегося русского архитектора-реставратора П.Д. Барановского позволила спасти от сноса собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве. Вот что рассказывал об этом он сам:
«Перед войной (в начале 30-х годов. – О.П.) вызывают меня в одну высокую инстанцию.
– Будем сносить собор, просторнее надо сделать Красную площадь. Вам поручаем сделать обмеры…
У меня тогда комок в горле застрял. Не мог говорить, не мог сразу поверить, а потом сказал:
– Это преступление и глупость одновременно. Можете сделать со мной, что хотите. Будете ломать – покончу с собой.
За дерзость… меня посадили. Жена с передачей приходит, а я, прежде чем принять узелок с харчами, спрашиваю:
– Не сломали, стоит?..
– Не сломали.
Меня выпустили…»
В Ярославле в это же время большевики готовились разрушить памятник мирового значения – церковь Ильи Пророка XVII века, в которой сохранились прекрасные фрески. Народная святыня стояла на главной площади рядом с административными учреждениями и «мешала» прохождению демонстраций. Назначен был день сноса, но против этого погрома выступил один из сотрудников ярославского музея, который объявил, что погибнет вместе с памятником, если снос не остановят.
Ограбив монастыри, храмы и соборы Русской Церкви, большевистские погромщики принялись за музеи. Решение об изъятии музейных ценностей для продажи за границу принималось на самом высоком уровне: была создана комиссия, главную роль в которой играли все тот же Л. Троцкий и его заместитель Базилевич, от Наркомфина и Гохрана – Ф.А. Вейс, от Наркомпроса и Главмузея – И.Э. Грабарь и С.Н. Тройницкий. Первой жертвой стали произведения Оружейной палаты. Здесь, например, из Евангелия XVI–XVII веков в дорогом окладе редкой художественной работы сняли панагию, украшенную бриллиантами, алмазными розами и цветными драгоценными камнями. Из патриаршей панагии члены комиссии приказали вынуть 20 бриллиантов и на их место вставить специально обработанные стекла. То же самое проделали с митрой Императрицы Елизаветы. Была вскрыта особая витрина Оружейной палаты с золотым оружием, поднесенным в 1814 году городом Парижем Русскому главнокомандующему. Из этой воинской реликвии вынули крупный бриллиант, заменив его грубым стеклом (РЦХДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 341, л. 33).
В музее Троице-Сергиевой лавры большевистская комиссия изъяла для продажи за границу 109 шедевров русского искусства, в том числе 48 серебряных с золочением окладов икон, из них 4 оклада, украшенные жемчугом, бриллиантовыми звездами и цветными драгоценными камнями, 5 серебряных рамок и 2 ризы с икон, отделанные чернью, сканью, чешуйчатой эмалью и жемчугом, 3 серебряных с золочением оклада с Евангелия, 14 чарок, 6 лжиц, 6 напрестольных крестов и 4 лампады из старинного серебра, серебряный золоченый потир с изумрудами и сапфирами (там же, л. 37).
Организованному разграблению подверглись Русский музей, Эрмитаж и некоторые другие музеи Петрограда, откуда было вывезено 20 фунтов золотых и до 30 пудов серебряных художественных изделий мирового значения. Из Исторического музея увезли украшенный бриллиантами фельдмаршальский жезл, драгоценное обрамление великокняжеского головного убора и множество других шедевров русского ювелирного искусства.
Из ризницы Новодевичьего монастыря изъяли 28 произведений церковного искусства XVII–XVIII веков, а из Румянцевского музея – 120 исторических высокохудожественных экспонатов.
В целом за сентябрь – октябрь 1922 года большевистская комиссия изъяла в пользу преступного режима только из музеев Москвы, Петрограда и окрестностей более 10 кг золота в виде изделий, 35 пудов серебра в изделиях и 150 каратов бриллиантов (там же, л. 45, 46).
Во второй половине 20-х годов постепенно свертывается музейное дело в стране. Из примерно тысячи музеев начала 20-х годов остаются (включая филиалы) 592 музея. Прекращают свою деятельность сотни обществ, занятых изучением и распространением культурного наследия, объединявших многие тысячи энтузиастов, специалистов и краеведов. Закрываются: Общество истории и древностей российских (основано в 1804 году), Общество любителей российской словесности (основано в 1811 году), Общество поощрения художеств (основано в 1821 году), Русское общество друзей книги, Общество любителей старины, Общество по изучению русской усадьбы, многочисленные краеведческие объединения в Москве и других городах России. Во второй половине 30-х годов уничтожаются архивные материалы, посвященные снесенным памятникам. Так, была ликвидирована большая часть архивов Оружейной палаты и Патриарший архив. Изымались материалы из Центрального государственного архива древних актов и других центральных архивов. Из памяти народа пытались стереть его историческое прошлое.
Ценности закрытых музеев распределялись между оставшимися музеями (помещения которых чаще всего не позволяли обеспечивать нормального хранения), передавались в Государственный музейный фонд и посредством его продавались за границу или расходились по частным рукам, оседая в особняках и квартирах большевистских вождей.
Огромные художественные ценности России вывозились иностранцами за границу по баснословно дешевым ценам после уплаты 15-процентного экспортного налога. Целое состояние составило на русских художественных ценностях семейство Хаммеров. Например, Хаммерами за ничтожную цену было приобретено одно из сокровищ русского Императорского Двора – платиновое пасхальное яйцо с бриллиантами, выполненное мастером Фаберже в 1906 году. В начале Второй мировой войны яйцо было продано египетскому королю Фаруку за 100 тыс. долларов, что по нынешним ценам составляет около миллиона долларов.
Шведский банкир масон О. Ашберг, будучи в 20-е годы в Москве, собрал коллекцию в сотни икон XV–XVII веков. Позднее Ашберг получил специальное разрешение А.В. Луначарского на вывоз своей коллекции в Стокгольм.
Продажа русских художественных ценностей за границу стала постоянным источником казны. Советские внешнеторговые организации в течение всех 20-х годов регулярно продавали за границу предметы церковного искусства, украденные у верующих, конфискованные картины выдающихся русских художников, художественные ценности, реквизированные из усадеб, особняков и квартир русских людей.
В начале 20-х годов индустрия продажи за границу русских святынь и музейных художественных ценностей курировалась членом ЦК РКП(б), масоном Л.Б. Красиным. Ключевые места в этом преступном бизнесе большевистской партии занимали старые соратники Красина по темным делам Н.Е. Буренин и вторая жена Горького – М.Ф. Андреева. За ходом продажи русских ценностей и святынь за границу следил сам Ленин. Сохранилось секретное письмо к нему, датированное февралем 1921 года, отражающее масштабы и особенности проводимой «работы»:
«Тов. Ленину. Экспертными комиссиями при Отделе художественных ценностей Экспортного управления Народного комиссариата внешней торговли Петрограда и Москвы до сего времени выявлено, взято на учет, а частью собрано на своих складах и приведено в ликвидный вид до 500 000 разных предметов антикварно-художественных и предметов роскоши, имеющих большую валютную ценность.
Работа по дальнейшему выявлению, учету, а также закупки такого рода вещей у частных лиц, учреждений и предприятий продолжаются… <…> ведется планомерно, согласно программе, утвержденной Народным комиссариатом Внешней Торговли. <…> Реализация антикварно-художественного товара и предметов роскоши за границей производится тт. Бурениным, Березиным и Андреевой. Первосортный товар идет преимущественно в Англию и Францию. Товар второстепенного качества – исключительно в Германию. Серебро псевдорусского стиля и новый фарфор – в Скандинавию. Вещи сенсационного характера годны для сбыта главным образом в Америке.
Центральным Складом за границей избрана Большая гавань Гамбурга, откуда легче и удобнее всего распределять товар по странам, где имеются хорошо приспособленные для этого помещения, организованная и притом дешевая техническая сила и крепкая охрана» (РЦХДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2369, л. 61).
Часть тайных операций по продаже национального достояния России большевики проводили через Коминтерн и коммунистических деятелей зарубежных стран. Так, например, один из лидеров финской компартии О. Куусинен (будущий учитель и покровитель Ю.В. Андропова) со своими соратниками подпольно специализировался на продаже русских художественных ценностей и бриллиантов в странах Скандинавии.
Некоторые видные большевистские деятели имели подпольный бизнес на распродаже художественных сокровищ России. Так, по признанию В. М. Молотова, у заместителя наркома Альтского в Польше был брат-антиквар, через которого за бесценок уходили за границу многие картины из частных коллекций.
Однако самая страшная страница продажи музейных сокровищ за границу началась в 1928 году и продолжалась много лет, в течение которых была осуществлена распродажа ценностей Государственного Эрмитажа и других центральных музеев. Отправкой русских сокровищ за границу руководил Наркомат внешней торговли, возглавляемый А. Микояном. За короткий срок были проданы десятки тысяч произведений искусства.
Торговля производилась в полной тайне от Русского народа. Самые выдающиеся произведения купил американский миллионер Э. Меллон. «В результате блестящих покупок Меллона, – писал антиквар Дж. Дьювин, – Эрмитаж лишился величайшей в мире коллекции картин…» Были проданы гениальнейшие произведения Рембрандта, Боттичелли, Рафаэля, Веласкеса, Тициана, Хальса, Веронезе, Перуджино, Яна ван Эйка, Ван Дейка, Шардена и многих других. «За картины Ремрандта, Хальса, Веронезе, Ван Дейка и Шардена, – пишет исследователь утраченных сокровищ Эрмитажа А. Мосякин, – оптом уплачено 2 661 144 доллара; всего за 21 шедевр из Эрмитажа Меллоном на счета “Ноудлер энд компани” переведено 6 654 053 доллара. В 1935 году эти картины были оценены в 50 миллионов долларов, вскоре после войны – вдвое дороже, а об их нынешней стоимости говорить бессмысленно. Они бесценны…» (Огонек. 1989. № 6. С. 19).
Бесконечно долго перечислять проданные за границу художественные сокровища – список займет многие тома. Следует только сказать, что продавалось все, что покупалось: картины и скульптура, ковры и мебель, керамика и стекло, художественное оружие и рыцарские доспехи, изделия художественного металла и гобелены, книги и рукописи.
Протесты деятелей русской культуры отклонялись. А особо настойчивых протестантов передавали в руки НКВД.
Впрочем, в некоторых случаях большевистские вожди обосновывали продажу народных святынь и музейных художественных ценностей, как ловкий и мудрый шаг советского правительства: мол, сейчас мы продаем, но через два года выкупим все обратно с большой скидкой ввиду экономического кризиса в зарубежных странах.
Уничтожая национальную русскую культуру, правители еврейского Интернационала делают ставку на создание собственной космополитической большевистской культуры. В отличие от русской культуры – культуры великого народа, основанной на русской цивилизации, создаваемая антирусским режимом псевдокультура исходит из ее отрицания. Большевистские культрегеры делают все, чтобы осквернить и оскорбить святыни и духовные ценности нашей Родины. Жалкие недоучки, преимущественно из-за черты еврейской оседлости, пытаются представлять русское прошлое как сплошное темное пятно.
Под предлогом борьбы с «темным царским прошлым» вытесняется истинно русская культура, заменяясь псевдокультурным эрзацем кучки, преимущественно еврейских самозванцев из «малого народа», осмелившихся говорить от имени Русского народа. Сами слова «Россия» и «русский» для представителей этого «малого народа» являются символами вражескими, контрреволюционными. Изменяется вся система культурных духовных ценностей. На место культуры русской цивилизации, Святой Руси взгромождаются талмудические представления о Добре и зле: Евангельское «простить» заменяется иудейскими «отомстить», «око за око»; Любовь к Родине – ненавистью к ней и насаждением космополитизма; Любовь к Богу – самым отвратительным безбожием и преклонением перед сатанизмом; добротолюбие – принципом «Дашь на дашь», «Ты мне, я тебе»; скромность и целомудрие в отношениях мужчины и женщины – «свободной любовью» (животным сожительством).
В литературе и искусстве меняются сюжеты и темы. Описание души и внутреннего состояния человека сменяется иллюстративным повествованием внешних событий, смакованием зверств, жестокости (например, рассказы Бабеля), развратных действий и натуралистических сцен.
По требованию Ленина все преподаватели высших учебных заведений в независимости от возраста были обязаны сдавать экзамены по марксизму. «Кто не сдаст специального марксистского экзамена, будет лишен права преподавания» (М. Покровский).
Из Российской академии художеств и других учреждений русского искусства изгоняются опытные русские педагоги-художники: А. Васнецов, Н. Касаткин, В. Бакшеев, В. Мешков, на их место приходят еврейские функционеры – Д. Штеренберг, О. Брик, И. Школьник и другие. Законодателями вкусов, воспитателями молодежи становятся люди, абсолютно чуждые и даже враждебные русскому искусству: Малевич, Татлин, Шагал, Н. Альтман.
Подобным же образом русские изгоняются и из Академии наук СССР. На их место принимаются люди, враждебные русской культуре. Подбор кадров в действительные члены академии происходит путем закулисных махинаций. Под грифом «Совершенно секретно» по поручению специальной комиссии ЦК ВКП(б) во все партийные комитеты был разослан специальный циркуляр, в котором говорилось следующее: выборы имеют большое значение, в результате их должно быть укреплено партийное влияние в Академии наук, которая будет полностью обслуживать социалистическое строительство. К инструкции прилагались два списка: лиц из первого предлагалось поддерживать, лиц из второго – всячески порицать. Особо отмечалось: «В целях сохранения конспиративности решительно рекомендуется избегать при проведении этой работы переписки, широких инструктирований и т. п., ограничиваясь личными переговорами».
Мироощущение еврейских местечек задает тон и темперамент «новому искусству». Конечно, выходцы из-за черты оседлости использовали русский язык и по этой причине не могли полностью игнорировать произведения русской культуры, но всяческим образом пытаются подмять ее под себя, приспосабливая к интересам своего сословия.
Создание интеллигенции «малого народа» происходило не только на основе культуры еврейских местечек. Большим источником кадров стала и традиционная российская интеллигенция, лишенная национального сознания.
Самым крупным погромщиком русской культуры был писатель-космополит и воинствующий русофоб А.М. Горький. С юношеских лет привыкший к бродяжничеству и общению с маргинальными слоями российского общества, не понаслышке знакомый с жизнью притонов и ночлежек, этот литератор стал основоположником «романтики» люмпен-пролетарских слоев населения, презиравших простого трудового человека (особенно крестьянина). С ранних лет своего «творчества», закосневший в невежественном представлении о Русском народе, «буревестник революции» постоянно проводит мысль о неразрешимом противоречии между городом (прогрессом) и деревней (темнотой и невежеством) и предрекает, что «крестьянская Русь» уничтожит город, и «возьмет власть в свои руки», и «продаст всю Россию заморскому купцу», убеждая: «Всенепременно продаст. Для него (мужика) Россия никогда не существовала как государство. Почему же не продать? Он знал свою деревню, пожалуй, свою волость, в наилучшем случае – свой уезд. Что такое для него Урал, Донецк, Кавказ, Карелия, Сибирь? Пустые слова» (Федин К. Горький среди нас. M., 1967. С. 39). Абсолютное непонимание русского крестьянина переплеталось у Горького с патологической ненавистью к нему. «А возвращаясь к деревне, – писал он И. Вольнову, – скажу вам: да погибнет она так или эдак, не нужно ее никому, и сама она себе не нужна» (Литературное наследство. M., 1963. Т. 70. С. 57).
Реально же продавал Россию заморским купцам сам Горький. Через круг его близких друзей шла продажа за границу русских культурных ценностей. Не протестовал он и против продажи русского хлеба за границу, когда вся Россия голодала.
В мае 1928 года М. Горький вернулся в СССР, где встретил торжественный прием. Большевистское правительство подарило ему особняк Рябушинских, в котором сохранялись нетронутыми паркет, ковры, зеркала, картины, позолота, роскошная мебель. Жалованье ему положили миллион в год, огромную по тем временам сумму. Кроме всего этого, в Подмосковье во владение Горького был передан загородный дворец, после смерти «буревестника» ставший одной из главных правительственных резиденций. Гонорары «пролетарскому писателю» выплачивали в валюте (Чуковский К. Дневник, 1930–1969. М., 1994. С. 42).
В июне 1929 года М. Горький посетил Соловецкий концлагерь, где были собраны многие русские интеллигенты, находившиеся там только за свои личные убеждения. Ему разрешили посещать все части острова, беседовать с любым из заключенных. Он выслушал множество жалоб и просьб, сочувствовал, обещал помочь, а приехав, никому не помог и, более того, написал статью в «Известиях», восхвалявшую систему большевистского рабства, созданную на Соловках для русских людей.
Многие видные литераторы малого народа соревновались друг с другом, кто напишет большую пакость о народном укладе жизни, крестьянской культуре труда и быта.
«Мы, пролетарские поэты… объявляем жесточайшую войну кулацким идеологам “Расеюшки-Руси”» (Клюеву и Клычкову. – О.П.), – заявлял А. Безыменский.
Мужику в нынешнее время цена – грош, глумился над крестьянством Демьян Бедный. «Я не певец мужицкого труда, – витийствовал он, – не стану ему делать рекламу. Пора с него снять амальгаму, фальшивую позолоту, махнуть рукой на такую работу! Не работа – беда…»
«Пусть это оскорбительно – поймите… Есть блуд труда, и он у нас в крови», – писал поэт О. Мандельштам в 1931 году.
Красной нитью через литературу малого народа 20-х годов, как и в годы революции, проходят «романтика антирусского погрома», безудержное восхваление идеалов и радостей большевистских палачей. Образцом для подражания – чекист, вся его деятельность представляется как своего рода «священнодействие» эпохи.
Большая часть деятелей культуры малого народа входила в тот или иной политический клан, или, как тогда говорили, «ходила» к тем или иным большевистским вельможам: Пильняк – к Ежову, Мандельштам – к Бухарину (Мандельштам Н. Воспоминания. С. 119–120).
Горький «дружил» со многими вождями, а особенно с Ягодой. По мере вхождения в тот или иной правящий клан уровень жизни приближенных к правителям еврейского интернационала писателей, художников, деятелей науки заметно возрастал. Как отмечал, например, К. Чуковский в своем дневнике за 1931 год: «Похоже, что в Москве всех писателей повысили в чине. Все завели себе стильные квартиры, обзавелись шубами, любовницами, полюбили сытную жизнь. В проезде Худ. Театра против здания этого театра выстроили особняк для писателей» (Чуковский К. Дневник, 1930–1969. С. 34).
К началу 30-х годов активно действовали несколько литературных объединений, среди которых особой антирусской направленностью отличались два: Российская ассоциация пролетарских писателей (обычно именуемая как РАПП) и «Литературный фронт». Руководство первой состояло преимущественно из еврейских писателей и литераторов, таких как Л. Авербах, А. Афиногенов, В. Ермилов, В. Киршон, Ю. Либединский, А. Селивановский, В. Сутырин, Л. Левин и др.
Рапповцы считали себя политическими представителями партии большевиков в литературе и всеми силами проводили в ней «партийную линию». Руководство его долгое время пользовалось особой поддержкой высшего эшелона власти. Главный руководитель РАППа – «кремлевский барчонок» (Вопросы литературы. 1990. № 10. С. 66).
Л. Авербах был племянником Я. Свердлова, а его родная сестра – Ида, состояла замужем за Г. Ягодой. Любимец и идейный воспитанник Л. Троцкого, Л. Авербах представлял собой ярого русофоба, претендовавшего на управление всей российской литературой. Для этого литературного начальника было характерно отрицание классической русской литературы, традиций добротолюбия и гуманизма, неприятия зла и насилия. Авербах пропагандирует чуждые русской литературе чувства ненависти и презрение к добротолюбию и гуманизму. «Рассуждения о социалистическом гуманизме, – заявлял он, – слышим мы сегодня от некоторых интеллигентских писателей, стремящихся действительно искренно идти вместе с нами. Они признают и классовую борьбу, но говорят не о классовой ненависти, а о гуманизме…» (Белая Г. Дон-Кихоты 20-х годов. М., 1989. С. 312.) Авербах, как и многие его соратники, понимает классовую борьбу не просто как стремление уничтожить враждебные классы, но и как необходимость искоренить идеи, традиции, идеалы исторической России. Он один из первых обосновывает понятие «социальный заказ» как постоянную готовность писателя совершать погром традиционной русской культуры. Авербах и другие руководители РАППа выдвигают целый ряд воистину погромных лозунгов, каждый из которых был предназначен не столько создавать новое, сколько разрушать старые традиционные основы русской литературы. Вот некоторые из них: «Союзник или враг» (громи всех чуждых, т. е. русских), «Одемьянивание советской поэзии» (установление для русских поэтов образца в виде вульгарных виршей Д. Бедного), «Создание Магнитостроя литературы» (графомания производственных романов), «Призыв ударников в литературу» (чтобы научить писателей), «Диалектико-материалистический творческий метод» (написание произведений по классовой схеме и борьба с дворянско-буржуазной литературой, под которой понималось все лучшее, что было создано в России в XIX – начале XX века). Для народных крестьянских поэтов самым мягким ярлыком рапповцев был «мужиковстующий», ну а за наклеиванием ярлыков «враг пролетарской культуры» и «враг пролетариата» следовали репрессии ОГПУ, которые возглавлял Г. Ягода.
Другое антирусское объединение литераторов малого народа – «Литературный фронт» («Леф»), хотя и враждовало с РАППом, но по своей антирусской направленности ничем от него не отличался. Его руководители, прежде всего А. Безыменский, И. Беспалов, Вс. Вишневский, М. Гельфанд, Г. Горбачев, А. Горелов, А. Зонин, А. Камегулов, Н. Свирин, прославились классическими антирусскими сочинениями.
В 20-е годы засилье сионистских критиков в литературе стало абсолютным. Даже космополитически настроенный Маяковский, когда речь заходила о критиках, не стесняясь, говорил: «Все они Коганы». Евреи монополизировали практически все журналы. Так, В. Полонский редактировал три журнала: «Новый мир», «Красная нива», «Печать и революция», о чем В. Маяковский с тонкой иронией говорил, что тот «редактирует и “Мир”, и “Ниву”, и “Печать”, и “Революцию”. Сформировалась целая когорта критиков и литераторов, готовых травить любое проявление самобытного русского таланта. Свою ненависть к русскому они прикрывали разными ярлыками «кулацкой литературы», «отсутствием классового подхода»: О. Бескин, А. Безыменский, Б. Розенфельд и т.п., а также лозунгами борьбы против «кумачовой халтуры», «фальши», «буржуазного индивидуализма»: Л. Авербах, Б. Бухштаб, Б. Беккер, А. Горнфельд, И. Гроссман-Рощин, С. Дрейден, В. Ермилов, К. Зелинский, П. Коган, А. Лежнев, Г. Лелевич, И. Машбиц-Веров, Н. Насимович-Чужак, М. Ольшевец, А. Селивановский, Д. Тальников, Ю. Юзовский. Особой оголтелой критике подвергались С. Есенин, А. Толстой, Н. Сергеев-Ценский, А. Чапыгин, М. Пришвин, М. Шолохов. «Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живем, – писал С. Есенин. – Тяжелое за эти годы состояние государства. <…> выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей <…> (которые трубят) <…> около семи лет об одном и том же, что русская современная литература контрреволюционна…» (ЦГАЛИ, ф. 190, оп. 1, д. 66.). Эти фельдфебели поучают русских писателей, что и как им писать.
Ярчайшим выразителем «еврейской школы критики» был В. Шкловский, заслуживший брезгливое презрение многих русских писателей. Ахматова и Блок, например, считали, что он принадлежит к тому «бесчисленному разряду критиков, которые, ничего не понимая в произведениях искусства, не умея отличить хорошее от плохого, предпочитают создавать об искусстве теории, схемы – ценят то или иное произведение не за его художественные качества, а за то, что оно подходит (или не подходит) к заранее придуманной ими схеме» (Чуковский К. Дневник, 1930-1969. С. 406.) А схема эта была изначально космополитической и антирусской. Все, что не укладывалось в нее, и прежде всего национально-русское восприятие жизни и патриотическая позиция, объявлялось проявлением черносотенства, ретроградства и антисемитизма.
Подрыв традиционных устоев Русского народа, хранителями которых были Православная Церковь и национальная интеллигенция, ставшие жертвами преступного режима, повел к резкому падению нравственных начал в обществе. Особенно сильно пострадала семья: интеллигенция малого народа восторженно пропагандировала разрушение семьи и «свободу любви». Отношения мужчины и женщины в их среде носили характер «собачьих свадеб». Целомудрие, верность, ревность объявляются пережитками прошлого, «остатками собственнической психологии». Супружеские отношения приобретают сугубо условный характер. В общежитиях и коммунальных квартирах 20-х годов нередко практиковалось коллективное сожительство. От интеллигенции и полуинтеллигенции малого народа «новая мораль» проникала в «массы», особенно сильно поражая молодежь.
В главных городах СССР в начале 20-х годов развивалось движение «Долой стыд». Его последователи предлагали всем жить по законам природы. Время от времени они проводили своеобразные демонстрации. В публичных местах появлялись совершенно нагие молодые парочки с ленточкой через плечо и надписью «Долой стыд». Моральное растление миллионов молодых людей в городах стало нормой жизни, половые отношения в их среде приобретали животный характер. Большевистское воспитание превращало отношения мужчины и женщины в примитивный акт. Брак носил формальный характер. Любой супруг мог в течение дня, не уведомив даже об этом свою половину, в одностороннем порядке развестись.
По сравнению с дореволюционным периодом число проституток в больших городах увеличилось во много раз. В Москве, например, для значительной части молодых работниц на заводах и в конторах проституция стала второй профессией. Злачный характер приобрели целые московские районы: Тверская (с наиболее дорогими «дамами»), Неглинка и Цветной бульвар с прилегающими переулками; Домниковка, прилегающая к трем вокзалам Каланчевской площади. Притоны, дома свиданий, «уличный» промысел приобрели невиданный раньше размах. Весьма характерно, что во второй половине 20-х годов проституция стала пролетаризироваться: от своих традиционных мест (гостиницы, рестораны, кафе) представительницы древнейшей профессии перебираются в рабочие кварталы, к пивным, семейным баням, а в дни получки даже к заводским проходным. Подавляющее большинство их было из рабочих и крестьян (Вопросы истории. 1994. № 2. С. 37).
20-е годы создали новый массовый тип проститутки (неизвестный до революции) – так называемой «с арканом»: каждая из этих проституток имела толстую веревку с петлей, в которую она продевала подколенную часть одной из ног, далее веревка шла по шее, а руки держали эту ногу на весу, создавая «необходимое удобство» для сношения, стоя, где-нибудь в подъезде или в любом закоулке. Этот тип проститутки был доступен любому школьнику или комсомольцу, воспитывая тысячи молодых людей на началах «новой морали».
В первой половине 20-х годов, несмотря на запреты, пьянство, особенно среди рабочего населения, продолжало расти. Ухудшение материального положения, крушение привычных устоев, и прежде всего благотворного влияния Церкви, превратили наиболее неустойчивую часть населения в неизлечимых алкоголиков. В Ленинграде в 1926–1927 годах потребление спиртных напитков на душу населения достигло 59 л (там же. С. 41). В августе 1925 года процесс спаивания народа был взят в руки советской власти – официально разрешена продажа водки, которую по имени предсовнаркома А.И. Рыкова, подписавшего этот декрет, назвали рыковкой. Доля доходов от продажи спиртных напитков в госбюджете возросла с 2 процентов в 1923/24 финансовом году до 12 процентов в 1927/28 году (там же).
Таким образом, большевики совершали культурную революцию по сионистским лекалам.
Источник - О. Платонов http://www.rv.ru/content.php3?...
Приложение:
Ссылки по теме:
Дерусификаторы мордехайевского басурманства из СССР не только духовно лживы, но лживы и в статистике: как данные об экономике СССР завысили в три раза - https://cont.ws/@providenie/29... Экая неполиткорректность. Демотиваторы "Запад в объективе" № 750 - https://cont.ws/@providenie/29... Кто нашёл, берёт себе. Демотиваторы "РФ" № 750 - https://cont.ws/@providenie/29... Кто в СССР жил тот в цирке не смеётся. Демотиваторы "СССР" № 750 - https://cont.ws/@providenie/29... Всё ещё хотите жить в СССР? Тогда готовьтесь быть Даздрапермай в Педерасте. Сталинский тост за Таджикистан. Называет мордехайевский режим: "Мы, москвичи…!" "Азиат, как коммунистический солдат, намного выше и лучше." Положение русских в СССР - https://cont.ws/@providenie/29... Сегодня РФ удивлена: Как-среднеазиаты-то с нами разговаривают, как начальник с подчиненным. Подобных публикаций полно. И проблема эта нарисовалась в русском доме не сегодня. Её в Россию притащили коммунисты. Вот очередной сталинист толкует русским... - https://cont.ws/@providenie/29... Хорошо ли народ понимает, кто работает вокруг него каждый день, выходя в эфир? Саяним. Добровольные помощники сталинского Израиля из "ЦИПсО" Мемуаристъ. Эти помощники Канала о беззаконном "непричёмыше" Сталине, с лёгкость "переобуваются" из советских - https://cont.ws/@providenie/28... Совки продолжают массово шантажировать русских большими фейками о советском режиме - https://cont.ws/@providenie/29... Была ли Германия православной монархией, чтобы давать повод для манипуляций мордехаевским мошенникам, прятавшимся за русские спины - https://cont.ws/@providenie/29... Европа борется с пархатым фашизмом! А где же мордехайевские борцы с фашизмом в орденах Ленина и Сталина. Голову в песок спрятали? Нет! Они покрывают спонсорство коммунистами пархатого фашизма из награбленных у не евреев средств! - https://cont.ws/@providenie/28... Странно, а почему всё прогрессивное мордехайство из бывшего СССР, обличавшего И.Ильина с краснознамённым видом в фашизме, молчит? Вот же тут напейсано и сфотографировано: Фашист! Видимо, с пархатым фашизмом совкам бороться слабо! - https://cont.ws/@providenie/28... Что в Дюрере от немца, что — от итальянца и чем он похож на Сезанна? Четыре всадника Апокалипсиса (около 1497–1498) - https://cont.ws/@providenie/27... Какая необходимость реабилитировать воевавших против России и русского народа залезших в русский дом мордехайевцев Джугашвили, Микояна, Берии, Енукидзе и т.п. дрянь? Храм Спаса-на-Бору был снесён 1 мая 1933 года - https://cont.ws/@providenie/27... Проверь себя, не подпал ли ты под влияние тоталитарной секты инородцев Мордехайя? Можешь ли определить где русское, а где пархатое? Можешь ли распознать подрывную деятельность, ведущуюся в тылу русского народа социализированными диверсантами - https://cont.ws/@providenie/27... [Проект] Русский трибунал аннулирует все "достижения" советского народа (не путать с русским народом), а так называемого мордехайевского проанглосакского "вождя" признаёт мошенником и палачом русского народа виновного в геноциде по этическому признаку - https://cont.ws/@providenie/27... Союз Русского Народа называет фразы, которые помогут распознать марксистских мошенников. Помните главное, то что социалистические мечтатели оставят вас без родины и имущества (т.е., без прав)! - https://cont.ws/@providenie/27... Почему книги мордехайявских террористов не изымают из продажи? Что, они друзья России и русскому народу? - https://cont.ws/@providenie/26... Советская русофобия прививалась подрастающему поколению в советских школах с малых лет. Так почему Путин не даёт добить марксистов Ленина и Сталина? - https://cont.ws/@providenie/26... Дегустация советских продуктов питания проф. Преображенским. Выпуск №2. О чем умалчивают советские производители продуктов питания в РФ? - https://cont.ws/@providenie/29... Дегустация советских продуктов питания проф. Преображенским. Выпуск №1. ".. б-г их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать, что им придет в голову?" - https://cont.ws/@providenie/26... Необходимо показательное наказание совков за мордехайевскую сталинщину! - https://cont.ws/@providenie/25... П В. Грингмутъ — "Виды евреевъ на Россію" 1907 г. - https://cont.ws/@providenie/25... Каждое русское "перо" по мере возможности должно принять участие по нейтрализации «большевизированных» блогерских воинских частей марксисткой оккупационной красной армии пейсак, передвигающейся по инет дорогам информационного фронта в тылу России - https://cont.ws/@providenie/25... CCCР под Еврейским Игом - https://providenie.ucoz.ru/new... Новая иудея, или разоряемая Россия - https://providenie.narod2.ru/n... Тайна аббревиатуры СССР - https://providenie.ucoz.ru/new... Русский народ, ходит теперь по своим российским улицам, как по иностранным, и не может прочесть вывески на английском языке, недоумевая, чтобы могли означать вывески: "секонд-хенд", "роуминг", "лизинг", "шейпинг", "паркинг", "холдинг" "бординг", "офф-шор", "биллборд", "рокер", "байкер", "рэпер", "хакер", "брокер", "менеджер", "данс", "минивэн", "таун-хаус", "молл", "брэнд", и тд… см., далее – https://providenie.narod2.ru/b...
Оценил 1 человек
1 кармы