Полное интервью М. Захаровой на "ЭМ" ( видео + стенограмма )

 Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова дала 04 апреля 2019г., вчера,  интервью Алексею Венедиктову на " ЭМ "  Специально ничего не выделяю, читать или смотреть надо все... Видео почти 45 минут...

04 АПРЕЛЯ 2019 ИНТЕРВЬЮ 

Время выхода в эфир: 04 АПРЕЛЯ 2019, 18:10

В ГОСТЯХ: Мария Захарова

Мария Захарова

официальный представитель Министерства иностранных дел РФ

ВЕДУЩИЙ:

Алексей Венедиктов

А. Венедиктов

― 18 часов 13 минут в Москве. Всем добрый вечер! У микрофона – Алексей Венедиктов. Вот у нас в эфире Мария Захарова, официальный представитель Министерства иностранных дел и директор Департамента информации МИДа. Добрый вечер!

М. Захарова

― Добрый вечер!

А. Венедиктов

― Мы пытаемся с Марией Владимировной найти какой-то формат, чтобы вас информировать. Вот формат такой: я – вопросы и вы – вопросы, Мария – ответы. Украина.

М. Захарова

― Так. Ну, это просто всех сейчас волнует. Я просто хочу сказать, что это не мое желание было разговаривать на тему Украины. Это миллиарды вопросов, которые мы получаем от журналистов. Я только что с брифинга вернулась. Брифинг был, наверное, часа 2. И подавляющее большинство вопросов связано с Украиной.

А. Венедиктов

― Вот я хочу задать вам вопрос. У нас есть кандидат, который нам кажется более интересным для нас?

М. Захарова

― Нет, конечно, никаких кандидатов ни в этом, ни в других случаях по одной простой причине. Потому что, во-первых, это вне каких-то правовых рамок говорить о том, что есть какой-то кандидат или нет какого-то кандидата. Это во-первых. Во-вторых, ситуация на Украине настолько сложная и настолько, я бы даже сказала, драматическая именно в историческом контексте, что не то что какие-то политтехнологические вещи, любые комментарии, которые могут быть использованы в том числе и в провокационных целях, могут просто взорвать эту ситуацию. Поэтому мы говорим о том, что это, конечно, выбор украинского народа.

Сегодня приходили ко мне журналисты, пытались сказать: «Ну как же так? А вот актер. А вот бывший президент, который сейчас претендует на роль будущего президента. Как вот вам это противостояние профессий?». И я однозначно сказала: «Это вопрос украинских граждан, которые выбирают президента себе. И профессия здесь ни при чем».

А. Венедиктов

― А вы считаете, что они не нам выбирают президента? Имею в виду собеседника нашему президенту в такой очень конфликтной ситуации. Разве мы не заинтересованы в том, чтобы наш президент…

М. Захарова

― Не-не, они в первую очередь… И это надо четко всем осознать: и всем тем, кто ходит на телевидение, и говорит и от имени Украины, и за Украину, и представляется гражданами Украины (не знаю уж, они граждане Украины или нет). Вот все должны для себя уяснить: это президент не для России, это президент для Украины.

А. Венедиктов

― Но это собеседник России.

М. Захарова

― Собеседник он будет для всех глав государств и правительств, с которыми Украина будет поддерживать отношения те или иные. Но в первую очередь и в данном случае, мне кажется, это основной посыл, который очень хочется исключительно не в качестве вмешательства во внутриполитический процесс, но в качестве такого анализа довести в том числе для украинцев, что это человек, который будет ответственен за будущее Украины и в первую очередь внутренней ситуации в этой стране: экономика, финансы, промышленность, все.

На мой взгляд, главное, как бы это ни казалось, может быть, второстепенным, это консолидация общества. Ведь вспомните выборы 2014-го года. Вот сегодня тоже на брифинге основной был вопрос, все спрашивали: «Признаете, не признаете выборы?». Ну, во-первых, они должны состояться.

А. Венедиктов

― Я хотел спросить. Но все равно…

М. Захарова

― Они должны состояться.

А. Венедиктов

― Нет, подождите, не так.

М. Захарова

― Давайте постепенно.

А. Венедиктов

― Мария Владимировна, давайте не проскочим. Мы знаем, что одна из фракций Государственной Думы внесла постановление (уже сейчас) о том, чтобы не признать выборы на Украине.

М. Захарова

― Ну, это у нас законодательная власть. Это люди, которые представляют различные политические взгляды.

А. Венедиктов

― Отношение МИДа к этому.

М. Захарова

― У МИДа комментарии электорального процесса, первое, основываются, к сожалению, не на данных российских наблюдателей. У нас нет наших наблюдателей. И нет не потому, что Россия не хотела их направлять, а потому что Украина запретила на законодательном уровне. Второе. Мы основываемся на данных: 1) международных профильных структур (ОБСЕ, БДИПЧ и других), которые занимаются наблюдением; 2) индивидуальных наблюдений людей, которые являются представителями общественности и так далее. И, конечно, на данных средств массовой информации.

Сегодня я дала эту оценку. Конечно, огромное количество нарушений. И, конечно, в контексте классических демократических стран эти нарушения зашкаливающие.

А. Венедиктов

― Но ОБСЕ так не считает. Я читал их доклад.

М. Захарова

― Нет, нет, нет. Они именно так и считают. Они говорят и о подкупе, и о ангажированности средства массовой информации, которые просто распределены среди соответствующих органов, структур и групп влияния.

А. Венедиктов

― То есть конкуренция.

М. Захарова

― Нет, это не конкуренция. Конкуренция – когда у вас СМИ не сконцентрированы в руках просто пары-тройки богатых людей, которые используют их, как им удобно, а когда у вас есть возможность…

А. Венедиктов

― Государству принадлежат, как у нас.

М. Захарова

― Вы знаете, а у нас в государственных средствах массовой информации, между прочим, представлены диаметрально противоположные точки зрения…

А. Венедиктов

― Ой!

М. Захарова

― …По той же самой Украине.

А. Венедиктов

― Мария Владимировна, у меня такое ощущение, что вы не смотрите телевидение. Это ужасно.

М. Захарова

― Я не просто смотрю, я туда даже хожу.

А. Венедиктов

― Вот ходите, да. Но не смотрите.

М. Захарова

― Но мы сейчас про Украину, да?

А. Венедиктов

― Да, про Украину.

М. Захарова

― И то, что были не допущены наблюдатели. И то, что были не допущены средства массовой информации целого ряда государств, не только России. Это, конечно, тоже плохо, но хотя бы это объяснимо. Но и на это обратили внимание в том числе БДИПЧ. Сейчас я прочитала, из Чехии не пустили, до этого – из Италии, до этого – из Австрии. Ну, чтоб просто понятно было. Поэтому нарушений огромное количество. Но мы понимаем, о какой стране мы говорим. Поэтому, безусловно, все, включая и Российскую Федерацию, на протяжении нескольких лет, мне кажется, только и давали кредит Киеву на построение собственной государственности.

Так вот, то, о чем я начала говорить. 2014-й год. Выборы, на которых побеждает Порошенко. Там же не то что о нарушениях надо было говорить (или можно было говорить), там надо было просто отвернуться в другую сторону и сказать: «Все. Выбрали».

А. Венедиктов

― Но мы же признали. Президент-то признал.

М. Захарова

― А вы забыли, с какими формулировками признали?

А. Венедиктов

― Но признали.

М. Захарова

― Это вопрос-то был о том, что это шанс, это кредит, который дается Украине как государству, с учетом всех наших вот этих формулировок – «братский народ»…

А. Венедиктов

― Это ваши дипломатические. Не путайте нас.

М. Захарова

― Даже не моя. Я вот, например, сама как индивид не чувствую какую-то сопряженность в братском отношении…

А. Венедиктов― Мария, какой вы индивид? Вы представитель МИДа.

М. Захарова

― А я же имею право сказать свое внутреннее ощущение. Оценки, которые даются как братскому народу, я вот… Я не знаю, старшее поколение, возможно, и чувствует. Я, например, уже все-таки принадлежу к другому народу. Я понимаю, что у нас есть общая история. Но вот этих ощущений я не разделяю. Так вот, собственно говоря, признание итогов выборов 2014-го года происходило не потому, что там было количество нарушений, которое сопоставимо с демократическими процедурами и процессами. Нет. А просто чтобы государство получило возможность на то, чтобы каким-то образом сформировать институты государственности и власти.

А. Венедиктов

― Признали.

М. Захарова

― Этот кредит доверия каким образом он отрабатывался на протяжении 5 лет мы теперь видим – никаким. Понимаете?

А. Венедиктов

― И поэтому не признаем?

М. Захарова

― Если все заканчивается стадионными дебатами…

А. Венедиктов

― Да какая разница, где они проводят дебаты?!

М. Захарова

― Минуточку.

А. Венедиктов

― Что вас так это волнует?

М. Захарова

― Меня вообще это не волнует.

А. Венедиктов

― Так что же мы про это говорим?

М. Захарова

― Я говорю о том, что если это оценивается как пик демократического развития государства, то просто, честно говоря, как-то даже я понимаю, что эти 5 лет, выделенные государству на консолидацию общества и на функционирование (или на старт функционирования) органов исполнительной и законодательной власти, они все прошли прахом.

А. Венедиктов

― Мария Владимировна, не понимаю, мы признаем или не признаем выборы?

М. Захарова

― После выборов… Пройдет второй тур. Извините, до него еще сколько? Сегодня – 4-е. Пройти он должен 21-го апреля. Простите меня, как можно давать какие-то оценки?

А. Венедиктов

― Но мы можем сказать, что первый тур нам не понравился, значит мы не признаем.

М. Захарова

― Нет, нет, нет. Никто так не может сказать: понравился или понравился. Есть перечисление тех нарушений, которые были. Мы сегодня официально эту оценку дали на основе тех данных, которые получили по тем источникам, о которых я сказала: международные организации, наблюдатели и средства массовой информации. Поэтому, нарушений огромное количество. Что будет дальше…

А. Венедиктов

― А вмешиваться-то будем, как у нас принято?

М. Захарова

― Ну, это смотря с какой точки зрения оценивать. Кто-то скажет, что мы вмешиваемся во все и сразу.

А. Венедиктов

― Не-не, я имею в виду кибервмешательство, а не пропаганду.

М. Захарова

― Ваш вопрос же был изначально: «На какого кандидата ставим? Есть ли наш кандидат?».

А. Венедиктов

― Нет, мой вопрос был не «ставим», а вопрос «кто фаворит?».

М. Захарова

― Нет, так задача не формулируется. Формулируется задача другим способом (или другой формой). Она формулируется таким образом, чтобы внутри украинского государства появился человек, который сможет консолидировать это общество. Но это выбор украинского народа. Вот и все.

А. Венедиктов

― Так кто из этих двух, с вашей точки зрения, может консолидировать общество?

М. Захарова

― Это вы спросите граждан Украины. Вот кого они выберут…

А. Венедиктов

― Тот и будет консолидировать.

М. Захарова

― Ну, хотелось бы. А как? А без консолидации куда?

А. Венедиктов

― Я не понимаю, что такое консолидация общества. Объясните.

М. Захарова

― Возможность принять решения судьбоносные для государства.

А. Венедиктов

― Подождите, Мария Владимировна.

М. Захарова

― Конкретно в контексте внешней политики…

А. Венедиктов

― Да, внешней политики.

М. Захарова

― Давайте не будем обсуждать промышленность и сельское хозяйство Украины. Это они сами разберутся. А в контексте внешней политики и международных отношений, безусловно, внутриукраинский кризис. Это, безусловно, ситуация в Донбассе. И это самое страшное, о чем все сейчас не говорят и что является, на самом деле, судьбоносным в этом историческом моменте. Что я имею в виду? А я имею в виду одну очень страшную вещь, на которую, на мой взгляд, никто не обращает внимание.

А. Венедиктов

― Ну обратите наше внимание.

М. Захарова

― Почему-то все разговаривают про стадионы, в восторге просто заливаются относительно…

А. Венедиктов

― Как вас задело-то, Мария Владимировна!

М. Захарова

― Меня?!

А. Венедиктов

― Да. Вы вот сами про стадион третий раз уже.

М. Захарова

― 2 часа меня сейчас мучали с этими стадионами.

А. Венедиктов

― Я вас не мучаю вообще. Слова не сказал. На что мы, журналисты, не обратили внимание?

М. Захарова

― На то, что Донбасс не голосует.

А. Венедиктов

― А что такое «Донбасс не голосует»?

М. Захарова

― Вот именно это регион.

А. Венедиктов

― Ну, у нас Чечня не голосовала, когда там было сепаратистское восстание.

М. Захарова

― Регион.

А. Венедиктов

― Да, регион Чечня не голосовал.

М. Захарова

― Я попрошу все-таки, знаете, не сравнивать эти две ситуации…

А. Венедиктов

― Почему?! Некая территория, где возникло сепаратистское движение, не голосовало на выборах в российский Парламент, за российских Президентов. От этого в России легитимность выборов не исчезла.

М. Захарова

― Вопрос в другом. Я очень надеюсь, что ситуация в Донбассе никогда не станет «сравнибельной», извините за это слово, с ситуацией на Северном Кавказе. Вот я очень надеюсь, что того ужаса, который испытали Северный Кавказ и Российская Федерация с экстремистами, исповедующими совершенно иную идеологию, с пытками, казнями, которые осуществлялись массово…

А. Венедиктов

― На Донбассе тоже есть подземные тюрьмы.

М. Захарова

― Не подземные тюрьмы. К сожалению, есть захоронения жертв ВСУ (Вооруженных сил Украины). Но те масштабы и теракты, источником которых была ситуация на Северном Кавказе, я очень надеюсь, что даже близко этого не будет на Украине.

А. Венедиктов

― Но мы говорим о голосовании. Территории не голосовали.

М. Захарова

― Но это вы почему-то меня начали уводить в сторону.

А. Венедиктов

― Нет, вы сказали, что Донбасс не голосовал.

М. Захарова

― Конечно.

А. Венедиктов

― Да.

М. Захарова― Он не голосовал первый раунд…

А. Венедиктов

― Там мятеж. Каким образом там можно организовать, извините меня, избирательный процесс? И в Чечне был мятеж. Каким образом можно было организовать избирательный процесс?

М. Захарова

― В этом самый главный вопрос. На протяжении… Ну, давайте брать все-таки 4 года. Ну, хорошо, давайте 3 возьмем уже для чистоты эксперимента. На столе в Киеве лежал план о том, каким образом им организовывать в том числе и электоральные процессы в Донбассе.

А. Венедиктов

― Чей план?

М. Захарова

― Минские договоренности.

А. Венедиктов

― Нет, план чей?

М. Захарова

― Это план, который подписала Украина, который подписал полномочный, уже более полномочного представителя Украины чем Порошенко нет, который полностью участвовал в процессе выработки этих договоренностей. Поэтому на протяжении 3 лет киевский режим должен был (не мог, а должен был) реализовывать свои полномочия по реализации этого документа.

Соответственно, мы сейчас имеем то, что имеем. Это уже не оценка того, хорошо это или плохо. Это очевидно, что плохо. Вопрос в том, как они будут с этим жить дальше. Ведь речь идет о населении Донбасса, которое не имело, не имеет и не будет иметь возможности никаким образом участвовать в выборах президента той страны, которая считает территорию Донбасса и людей Донбасса…

А. Венедиктов

― Они считают, что там российская армия оккупационная, поэтому они и не могли голосовать. Так считает Киев.

М. Захарова

― Речь о том, что так не считали те, кто вырабатывал Минские договоренности. Потому что электоральные процессы в Донбассе прописаны в Минских договоренностях. Поэтому ссылки на то, что там кто-то есть, а кого-то нет, не засчитаны.

А. Венедиктов

― Мария Владимировна, засчитаны.

М. Захарова

― Нет! Прочитайте Минские договоренности. Там сказано, как организовывать…

А. Венедиктов

― С момента Минских договоренностей прошло очень много времени. И за это время…

М. Захарова

― И все наши западные коллеги сказали, что безальтернативность этого документа очевидна.

А. Венедиктов

― Мария Владимировна, я разговаривал с вашими западными коллегами. 800 тысяч избирателей с Донбасса – в России, 1 200 000 – в других районах Украины. Половина избирательного корпуса не присутствует в Донбассе физически. Вот просто физически.

М. Захарова

― Тогда зададим вопрос, опять же, Киеву. А на каком основании и почему не были развернуты участки, в частности, в России? Ведь Россия по разным оценкам…

А. Венедиктов

― Киев вам отвечал на этот вопрос.

М. Захарова

― До 5 миллионов граждан Украины находится на территории России, которые могли и хотели бы осуществить…

А. Венедиктов

― Киев вам отвечал на это…

М. Захарова

― Можно я договорю?

А. Венедиктов

― Да. Но он отвечал уже, просто.

М. Захарова

― Осуществить свои права как граждане Украины.

А. Венедиктов

― Вы же читали. Ну, Мария Владимировна. Ну, вы же опытный дипломат.

М. Захарова

― Да.

А. Венедиктов

― Вы же читали ответ Киева?

М. Захарова

― Ответ-то не влияет на ситуацию. Мы говорим о том, что несколько миллионов человек выброшены были из электорального процесса. И выброшены были абсолютно сознательно. Но то, что касается граждан Украины, которые находятся в России и за рубежом, так или иначе, это все-таки вопрос действительно организации избирательного процесса. Мы, конечно, понимаем, зачем это было сделано Киевом. Понятное дело, почему те люди, которые…

А. Венедиктов

― И поэтому мы не признаем.

М. Захарова

― Не, не, не. Я еще раз говорю, вопросы признания будут решаться, как в любом другом случае, после проведения выборов.

А. Венедиктов

― А почему у нас нет послов? Кто может работать?

М. Захарова

― У нас там дипломаты присутствуют.

А. Венедиктов

― Но посла нет.

М. Захарова

― У нас временный поверенный.

А. Венедиктов

― Но посла нет.

М. Захарова

― Нет посла. И у них нет посла.

А. Венедиктов

― А почему?

М. Захарова

― Вы меня спрашиваете?

А. Венедиктов

― Да. А у кого мне спрашивать? У МИДа спрашиваю. Почему не назначен посол в Украине?

М. Захарова

― Нет, это вопросы к киевскому режиму. Вы киевский режим и Порошенко спросите, почему…

А. Венедиктов

― Я у вас спрашиваю, почему не назначен посол России.

М. Захарова

― Вопрос не согласовывался с Киевом. Давайте вернемся к главному. Это все детали.

А. Венедиктов

― Какие детали?

М. Захарова

― Вот на самом деле на историю Украины наличие или отсутствие посла не будет никаким образом влиять.

А. Венедиктов

― Правда?

М. Захарова

― Конечно. А то, что Донбасс электорально отрезан от территории Украины, будет иметь катастрофические последствия. И мы с вами можем встретиться в этой студии…

А. Венедиктов

― И Крым отрезан?

М. Захарова

― А Крым-то к электоральным процессам каким образом имеет отношение? Никаким.

А. Венедиктов

― Как никаким?

М. Захарова

― Это территория Российской Федерации и граждане Российской Федерации.

А. Венедиктов

― Так. Но там же есть граждане Украины. Там же не развернуты участки.

М. Захарова

― Так это никаким образом на судьбе Украины уже не сказалось бы.

А. Венедиктов

― Кто знает, кто знает.

М. Захарова

― Я знаю абсолютно.

А. Венедиктов― Всегда Крым голосовал за Януковича.

М. Захарова

― Не, это вы, видимо, пошутили так.

А. Венедиктов

― Нет. Я серьезно.

М. Захарова

― Алексей Алексеевич, вы очень прозорливый человек.

А. Венедиктов

― Я не прозорливый, я внимательный.

М. Захарова

― Вот внимательный. И я сейчас, по-моему, сказала очень важные вещи, которые, на мой взгляд, надо не оспаривать, а к ним вернуться через какое-то время.

А. Венедиктов

― Я не оспариваю, я задаю вопросы.

М. Захарова

― Поэтому это, к сожалению, судьбоносное решение для истории Украины, которое было принято киевским режимом.

А. Венедиктов

― Я понимаю. Правильно ли я понимаю тогда как внимательный человек, что это является основанием для отторжения этих территорий?

М. Захарова

― Это вопрос уже решенный самим Киевом. Они отторгли своих граждан от главного решения с точки зрения гражданина этой страны – проголосовать за президента.

А. Венедиктов

― И как последствия?

М. Захарова

― А это к ним вопрос.

А. Венедиктов

― Ну я вас могу спросить? Вы же МИД представляете. Я же не про внутренние дела спрашиваю. Я про сторонние дела спрашиваю.

М. Захарова

― Я могу только сказать, что, безусловно, это, на мой взгляд, какой-то… Ну вот я уже сказала, это какой-то судьбоносный, к сожалению, со знаком «минус» процесс, который был запущен порошенковской властью.

А. Венедиктов

― Мария Захарова в прямом эфире «Эха Москвы». Сразу после новостей пойдем дальше.

НОВОСТИ

А.Венедиктов: 12

―35 в Москве. Мария Захарова, официальный представитель Министерства иностранных дел Российской Федерации у нас здесь, в YouTube. Я все читаю. Народ считает, что вы лукавите, Мария Владимировна. Что вы знаете правду…

М.Захарова

― А чего так мягко-то?

А.Венедиктов

― Господин Климович пишет: «Она знает правду, но лукавит».

М.Захарова

― А по какому вопросу?

А.Венедиктов

― Украина. Мы с вами только про Украину говорили.

М.Захарова

― Много вопросов. Что подразумевается?

А.Венедиктов

― Просто лукавит. Ну, хорошо. К Украине, надеюсь, еще не раз вернемся, еще три недели впереди, и мы увидим, будем ли мы признавать, я имею в виду Российская Федерация… Кстати, а кто, президент должен признавать — не признавать? Это же не Дума.

М.Захарова

― Нет, там есть просто заявление исполнительной власти, как правило. Либо по линии Министерства иностранных дел это делается. В каждой стране какие-то свои процедуры. Либо на уровне руководства государства. Или делегируются соответствующие заявления, они делаются.

А.Венедиктов

― Ну, подождем тогда еще. У нас есть и другие темы. Президент США Трамп признал Голаны. Это что для России?

М.Захарова

― Мне кажется, все-таки надо начинать с начала. Мне кажется нужно начинать с того момента, когда господин Трамп занимался своей предвыборной кампанией. Он ровно те обещания, которые давал. И пытается реализовать. Что-то получается, что-то, видимо, пока не получается. А что-то получается. То есть то, о чем он говорил до, он сейчас это реализовывает. Вот именно эти обещания, которые, я думаю, были весьма привлекательными для очень большой, значительной части его электората внутри США, он реализовал.

А.Венедиктов

― А что это для России? Мы не собираемся признавать Голаны за Израилем?

М.Захарова

― Нет. Мы собираемся выполнять не международные договоренности, в частности, резолюцию Совета безопасности ООН, по-моему, 497, мне кажется, которую должны признавать все, потому что это обязательный для выполнения всеми государствами документ. Еще, помимо всего прочего, процесс, ведь Голаны — это часть процесса, который называется ближневосточное урегулирование. И есть ситуация на земле, которая, как мы говорили — то, что произошло с так называемым признанием Соединенным штатами Америки суверенитета Израиля над Голанами — ни к чему хорошему на земле не приведет.

Есть еще один немаловажный нюанс. Ведь вы понимаете, та спародичность и тот хаос, которые творятся во внешней политике США, оставляют массу открытых вопросов: А что будет при следующем президенте или при следующей власти?

А.Венедиктов

― Ваш любимец Байден. Вы его хорошо знаете. Ну, я правду говорю…

М.Захарова

― Нет, вот не надо мне приписывать любовь или не любовь к тем людям, которых я, по-моему, даже никогда… нет, может быть, видела…

А.Венедиктов

― Здрасьте! Вместе видели.

М.Захарова

― Да, вместе видели, точно помню. Я имею в виду, что мы же теперь стали свидетелями целой череды противоречащих предыдущим курсам шагов администрации. Всё, что напринимала администрация Обамы, всё было отменено или пытается администрация Трампа отменить и насадить совершенно другие…

А.Венедиктов

― Американский народ сменил курс, избрав другую администрацию, да?

М.Захарова

― Нет, подождите. Все-таки есть национальные интересы. Это потрясающий вопрос относительно того, что тогда есть национальные интересы США? Если они все время меняются как флюгер, если они подвержены такому влиянию извне или лоббизму извне…

А.Венедиктов

― Извне кого?

М.Захарова

― Ну, как? Извне США. А как? Голаны-то где? Или это уже США? Не успеваете следить.

А.Венедиктов

― Нет. А это — Голаны?

М.Захарова

― Голаны — это Сирия. А там написано так в резолюции Совбеза: Голаны — Сирия. Вот. Поэтому об этом и идет речь. А что будет дальше? А через 10 лет США, что скажут по поводу Голан? Это же тоже для многих является очень важным фактором для принятия решения. После выхода из климатических соглашений, СВПД, после выхода из ЮНЕСКО, после огромного количества выходов из всяких договоренностей, извините, после разрыва всех тех договоренностей и устных и письменных, которые были с Кубой о развитии отношений, все задали вопрос: А насколько долгосрочна по Голанам позиция США? Сегодня она такая, а через какая она будет? Может быть, она какая-то другая будет. А при следующей администрации? Мы не знаем, какая она будет при следующей администрации. Поэтому это очень большой вопрос.

А.Венедиктов

― Мария, у нас даже в рамках одного президентства меняются направления, поэтому…

М.Захарова

― Это какие же? Ну, вот давайте. Нет, интересно. Только не внутриполитические…

А.Венедиктов

― Про Крым. Владимир Владимирович всегда говорил: Крым — украинский. Даже подписывал соответствующие соглашения. Потом изменилась позиция — Крым стал российским. Потом опять изменится позиция — Крым станет турецким, может быть.

М.Захарова

― Вот. Спасибо! Дело в том, что на Голанах, как мне кажется, и, как мне кажется, вы знаете, не произошло ровным счетом ничего. Там ничего не изменилось.

А.Венедиктов

― Как и Курилах.

М.Захарова

― Не изменилась резолюция Совбеза и точно таким образом не изменилась ситуация на земле, она такая же. Мало того, там были размещены наблюдатели.

А.Венедиктов

― Там российская военная полиция, по-моему, с той стороны.

М.Захарова

― С той стороны, абсолютно верно. Но там 9 стран дали свои контингенты. Это не страны Совбеза, это страны другие, не входящие в Совбез, я имею в виду, постоянные члены Совбеза не входят в число этих стран. Поэтому ситуация ни коим образом не изменилась. Изменилась, вы правильно сказали, позиция Вашингтона по этому вопросу.

С Крымом иная ситуация. Изменилась ситуация на земле, реалии изменились.

А.Венедиктов

― Какая ситуация на земле, Мария Владимировна?

М.Захарова

― Конституционный переворот на Украине, который…

А.Венедиктов

― Мы признали.

М.Захарова

― …очевиден был. Потому что если действующий президент изгнан, лишен полномочий…

А.Венедиктов

― Бежал.

М.Захарова

― Бежал, конечно. Само собой, что бежал. Если все институты власти, все решения отменялись решениями улицы — это Конституционный переворот, а на территориях и в регионах оставалась власть законно избранная, которая не соглашалась с решением центра, — это было колоссальное изменение ситуации на земле. Ну, извините, а вы что, забыли «коктейли Молотова», избиения, убийства, снайперы, которые убивали?..

А.Венедиктов

― У нас «коктейли Молотова» и здесь бывают, так что ж теперь, выходить из состава Федерации?

М.Захарова

― Нет, все-таки тоже, мне кажется, совсем неуместное сравнение.

А.Венедиктов

― Я был на Майдане, извините, пожалуйста, когда стреляли с двух сторон.

М.Захарова

― Я могу вам сказать, что на Майдане были не только вы, но и Виктория Нуланд была, а еще был с десяток топ-менеджеров мировой…

А.Венедиктов

― Я там был с Михаилом Зурабовым. Викторию Нуланд не видел, а нашего посла я там видел и ходил вместе с ним.

М.Захарова

― Вот надо было ходить, где Виктория Нуланд — там принимались судьбоносные решения, а не там, где ходил Михаил Зурабов.

А.Венедиктов

― А вот это вопрос: почему Россия не принимала, а Америка принимала?..

М.Захарова

― И, конечно, все это оркестрировалось извне, как теперь уже все знают и всеми признано. Поэтому изменение глобальное ситуации в регионе, которое имело прямое отношение к России, потому что мы приняли такое количество беженцев — часть из них остались, часть вернулась, — что, конечно, это потребовало реакции нашей страны. Она была такая, какая она была. Но это было не изменение позиции. Это была реакция на изменившиеся реалии в регионе, сопредельным с нашей страной.

А.Венедиктов

― Ну, это спорная оценка, но она ваша.

М.Захарова

― Так что ж тут спорного? Если вы считаете ее спорной, поспорьте. Что же я сказала такого, что может вызывать серьезные аргументы с вашей стороны?

А.Венедиктов

― Очень просто. Сколько стран признало конституционность перехода Крыма в Российскую Федерацию из 193?

М.Захарова

― Действительно, мало.

А.Венедиктов

― А потому что они не признают этого, потому что там были нарушены те самые международные права, за который вы всё время бьетесь.

М.Захарова

― Но это, во-первых, не имеет отношения к тому, о чем вы сказали. Начали мы разговор, что изменилась позиция России, и вы делали аналогии с Голанами. Это разные вещи. Почему — потому что ситуация с Голанами исключительно только изменилась, потому что президент Трамп реализовывал свои предвыборные обещания.

А.Венедиктов

― Абсолютно согласен.

М.Захарова

― Там не было ничего. Ситуация на Украине развивалась драматически. Она повлекла огромное количество жертв и колоссальные изменения в той самой государственности Украины, которая с таким трудом и создавалась на протяжении 20 лет их суверенитета.

А.Венедиктов

― Можно вам сказать, что количество жертв возникло после Крыма в Донбассе, а в самом Крыму…

М.Захарова

― Нет. Конечно, нет. Это вы спросите у вдов…

А.Венедиктов

― Я смотрю статистику. Вы спросите.

М.Захарова

― Вдов тех самых представителей силовых структур, которые пытались защитить государство Украину.

А.Венедиктов

― А кто напал на государство Украину?

М.Захарова

― Вспомните, каким образом унижали, избивали и убивали людей.

А.Венедиктов

― Сколько?

М.Захарова

― Это было еще до Крыма.

А.Венедиктов

― Сколько?

М.Захарова

― А вы, наверное, забыли, с чего вообще начался процесс смены власти…

А.Венедиктов

― Сколько?

М.Захарова

― Он начался как раз со снайперов. И все же кричали, что снайперы — это и есть…

А.Венедиктов

― Сколько?

М.Захарова

― Что сколько?

А.Венедиктов

― Сколько убитых было с одной и с другой стороны?

М.Захарова

― А сколько надо?

А.Венедиктов

― Не знаю. Сколько было?

М.Захарова

― А сколько надо, Алексей Алексеевич? 15 тысяч?.. Где эта цифра?

А.Венедиктов

― Так вот я и спрашиваю: где эта цифра? Вы говорите — количество вдов, количество жертв…

М.Захарова

― Нет, я имела в виду, где та цифра, с которой нужно начинать реагировать? Где она?

А.Венедиктов

― Не знаю. Ну, вы знаете эту цифру?

М.Захарова

― На мой взгляд, вы как человек, представляющий либеральное… я не могу сказать крыло…

А.Венедиктов

― Я представляю реакционное крыло.

М.Захарова

― Но являясь либералом, не знаю уж, каким… я имею в виду с точки зрения экстремистским либералом или вполне себе пацифистским, но вы должны сказать, что это не имеет никакого значения. Даже если один человек погиб, это неуместно. Вот в этом моя позиция.

А.Венедиктов

― Так. Я понимаю, что один человек — неуместно. Знаем про «Небесную сотню»? Я там был. Я там уводил своего журналиста от пуль «Беркута» Стрелял «Беркут».

М.Захарова

― Речь идет о том, что это были десятки жертв, которые были до Крыма на Майдане, и кровь реально лилась рекой.

А.Венедиктов

― Мария Владимировна, в Косове больше жертв было. Чего же не признаем Косово? Реально больше жертв было.

М.Захарова

― Косово? Для вас это тонкий лед. По очень простой причине. Потому что Косово — это был конфликт, который находился непосредственно под регулированием международных организаций.

А.Венедиктов

― Это потом. Сначала он начался по-другому.

М.Захарова

― На момент признания так называемого суверенитета Косова западным миром, там работала ООН. Были резолюции Совбеза, были соответствующие силы развернуты на земле.

А.Венедиктов

― Мы говорим про трупы, которые до прихода туда ООН. Именно ООН и пришло туда, когда возникли трупы.

М.Захарова

― К сожалению, трупами просто усеяна земля Балканская…

А.Венедиктов

― Абсолютно. Много лет.

М.Захарова

― Начала 90-х, середина и так далее. Поэтому вопрос в том, что для того, чтобы ситуацию вернуть в какое-то мирное русло, подключились международные структуры, в частности, ООН, Совет безопасности ООН. Но опять же, что послужило 10 лет назад спусковым крючком для того, чтобы западный мир начал признавать Косово? Что-то там изменилось? Там были какие-то события? Что произошло? Да ничего. Просто в Вашингтоне нажали на кнопку, сказали: «Мы начинаем. Нам так нужно. Нам так интересно. Это наши амбиции, и мы их будем реализовывать. Нам нужна вот такая страна на территории Европейского континента».

И когда мы со своей стороны — я очень хорошо помню эти дискуссии в Совбезе, потому что тогда работала — говорили о том, что «вы понимаете, к чему это приведет?» Нам говорили, что они создают страну возможностей. «Страну возможностей» Косово мы знаем и к каким возможностям они пришли. Ни к каким. Полный коллапс государственности. И колоссальная проблема для региона.

А.Венедиктов

― Да, это, конечно, безусловно.

М.Захарова

― А если говорить о трупах, то я считаю, что в контексте Косова надо говорить о черной трансплантологии. Вот это как раз страна возможностей.

А.Венедиктов

― А не о тех, кто вырезан в деревнях — не о тех.

М.Захарова

― О вырезанных в деревнях написано такое количество докладов…

А.Венедиктов

― Я читал материалы трибунала международного, утвержденного Советом безопасности ООН и Россией…

М.Захарова

― Для этого и были развернуты там миротворческие силы.

А.Венедиктов

― Я читал доклады, мы их публиковали.

М.Захарова

― Только на момент признания никаких драматических событий не было.

А.Венедиктов

― Это вы про трупы. И я про трупы.

М.Захарова

― Нет, мы говорим о том, что послужило причиной начала признания Косово в качестве суверенного, как они говорят, государства.

А.Венедиктов

― Так. Я вам задаю вопрос: сколько людей было убито в Крыму?

М.Захарова

― В Крыму, слава богу, никого не было убито.

А.Венедиктов

― Ох, слава тебе господи, договорились. Пошли дальше. Скажите мне, пожалуйста. Сегодня премьер-министр Нетаньяху был здесь, раз про Голаны. И мы не будем считать, что Голаны израильские, не будем считать Иерусалим столицей, да, Мария Владимировна?

М.Захарова

― Это было, мне кажется, год назад. Было опубликовано заявление Министерства иностранных дел, которое сказало о том, что мы видим, комплексное решение ближневосточного вопроса, что этот вопрос не может быть решен не то что силовым путем, но и, в том числе, односторонними действиями. Что мы, в том числе, имеем четкую позицию по вопросу Иерусалима. Одна часть должна стать будущей столицей Палестинского государства, вторая должна стать столицей Израильского государства. И это заявление было сделано. Наша позиция абсолютно четкая.

А.Венедиктов

― И она осталась, она не меняется?

М.Захарова: То, что Донбасс электорально отрезан от территории Украины, будет иметь катастрофические последствия

QТвитнуть

М.Захарова― Она не меняется.

А.Венедиктов

― В этой связи сегодня был накануне выборов в Израиле такой… трудно сказать слово «подарок» — президент Путин сделал премьер-министру Нетаньяху… Я говорю о передаче останков солдата, который погиб в Сирии, на Голанах кстати, 37 лет тому назад. И сегодня президент сказал, что эти остатки найдены. И что?..

М.Захарова

― Это вопрос, которым занимались соответствующие специалисты, но, безусловно, он вставал, в том числе, и в плоскости деятельности Министерства иностранных дел, но исключительно только как заинтересованность Израиля и просьба израильской стороны о содействии России в этом вопросе. Но, безусловно, еще раз хотела бы сказать, что этим занимались соответствующие специалисты. И те просьбы, которые Россия получила, они были…

А.Венедиктов

― Это была просьба израильской стороны.

М.Захарова

― Это была просьба израильской стороны. Россия сделала всё для того, чтобы это было реализовано. И сегодня останки — речь идет не о теле, речь идет, как вы понимаете, об останках — были переданы израильской стороне. Вот всё, что я пока могу сказать… не пока могу сказать, а просто это не наша компетенция, вопрос очень деликатный. К сожалению, могу только сказать одно: всё было сделано, и это, конечно, не подарок, это вопрос демонстрации и особых отношений и понимания, насколько этот вопрос является важным для Израиля. Мне кажется, это признак особых отношений.

А.Венедиктов

― Кризис с самолетом преодолен? Дипломатически. Военный, там по линии Шойгу — понятно, а дипломатически?

М.Захарова

― К сожалению, такие вещи, они остаются на теле двусторонних отношений. Это уже в истории отношений. Никуда от этого не уйти. К сожалению, это тоже была трагическая страница. Контакты идут, мы развиваем отношения. Мы слышим израильскую сторону. Мы очень хотим, чтобы израильская сторона слышала нас по тем вопросам, которые нам чрезвычайно важны. Но еще раз говорю, такие страницы нельзя просто вырвать. Да, можно перейти на следующие, но еще раз говорю, они остаются.

А.Венедиктов

― В этой связи давайте вернемся… не уйдем из этого региона. Астанинский процесс — он теперь Нур-Султанский?

М.Захарова

― Нет, он Астанинский.

А.Венедиктов

― Почему?

М.Захарова

― А почему он должен быть каким-то другим?

А.Венедиктов

― Потому что город переименован.

М.Захарова

― Во-первых, он стартовал в городе Астана. Во-вторых, его называли участники этого процесса. И в-третьих, участники не меняли своих позиций, да и от наших казахских партнеров мы слышали, в общем, подтверждение актуальности… Хотя еще раз говорю, что называли те, кто создавал этот формат, но и, в общем, казахстанские партнеры переподтвердили…

А.Венедиктов

― Что он будет Астанинским.

М.Захарова

― Актуальность для них, в том числе, этого процесса.

А.Венедиктов

― Это интересно. Город переименован — процесс остался. Скажите, пожалуйста, там всё замерзло.

М.Захарова

― А можно задать вам вопрос? Один. Ну, пожалуйста.

А.Венедиктов

― Ну, хорошо.

М.Захарова

― Вот вы считаете, такая просто информационная какая-то бомба, которая взорвалась в связи с переименованием города, — вы считаете… я понимаю, что это очевидно и понятно. Почему такая реакция, но вы все-таки не считаете, что это было чрезмерно — реакция общественности? Я понимаю, что она такая, какая она была, мы ее не изменим. Но вам не кажется, что это было чересчур, учитывая историю Казахстана?

А.Венедиктов

― Я не знаю. Мария, наша аудитория отнеслась к этому равнодушно. Это их дело, собственно. То, что при жизни человека… А вдруг он потом девочку съест? Это же неизвестно, как закончится. А вы уже переименовали. Наверное, логично, что памятники при жизни не ставятся. Логично, потому что человек, он живет дальше и может совершить что-то дальше.

М.Захарова

― На мой взгляд, это, конечно, там была… И еще раз: как информационщик я прекрасно понимаю, я не ищу ответа, почему была такая реакция, но, конечно, мне кажется, что она была чрезмерной. Но я вижу только одно здоровое зерно в этом смысле, что люди хотя бы узнали об истории Астаны и об истории того, как господин Назарбаев организовал столицу и сколько он привнес, в том числе, своего политического капитала, вклада в становление этого места.

А.Венедиктов

― Знаете, а потом валят памятник или сажают детей. Кстати, сегодня приехал президент Анголы, по-моему. Он был как бы наследником предыдущего президента душ Сантуша. Вот сына он его посадил, а против дочери начал расследование. Поэтому я про памятники. Это вот дело такое, непростое.

Главный вопрос у меня по этой теме: Астанинский процесс, Женевский процесс примирения стороны вооруженных в Сирии, он замерз? Ничего не идет.

М.Захарова

― О каком примирении вооруженных…? Нет, это уже прошлая глава. Сейчас идет вопрос о политической консолидации и о выработке конституционного комитета.

А.Венедиктов

― Он замерз?

М.Захарова

― Конечно, он не замерз. Остались недосогласованными, по крайней мере, на момент пребывания Сергея Лаврова в Турции, где в Анталии проходили его переговоры с коллегой турецким, и оценки все были даны, в том числе, и публично. Я не могу проследить за эти пару дней, но на тот момент оставались недосоглавсованы буквально несколько фамилий. Мы исходили из того, что господин Педерсен, который пришел на замену господина де Мистура…

А.Венедиктов

― Спецпредставитель по Сирии.

М.Захарова

― Спецпредставитель должен, в общем-то, этим вопросом заниматься.

А.Венедиктов

― Вопрос уперся в несколько персоналий.

М.Захарова

― Он не уперся, он решается.

А.Венедиктов

― Но вопрос в персоналиях.

М.Захарова

― Но это не вопрос примирения, как вы сказали, вооруженных или воюющих сторон. Это все-таки уже прошлая глава. Это вопрос политической консолидации. Это вопрос того, что все силы — оппозиционные, политические движения, партии в Сирии — должны начать постепенно приступить к формированию будущих институтов власти на основе даже не столько на основе… институты есть, но если речь идет о консолидации общества, конечно, у общества различные взгляды на будущее Сирии. Для этого нужно выработать конституцию. Для этого нужно сформировать комитет, который сейчас досогласовывается.

А.Венедиктов

― Можно понять вопрос… Вот в этих разговорах, в которых и вы как член коллегии МИДа тоже принимаете участие, обсуждается ли судьба конкретно президента Асада?

М.Захарова

― Нет.

А.Венедиктов

― То есть не ставится условие, что в будущей конфигурации вот это его место или вот это его место?..

М.Захарова

― Нет. Я не знаю, может быть в каких-то Вашингтонских обкомах этот вопрос обсуждается…

А.Венедиктов

― Нет-нет… В Иерусалимских. У меня все-таки вопрос — где вы присутствуете…

М.Захарова

― Нет, конечно, это абсолютно не тема для переговоров. Эта тема «Асад должен уйти» — это даже не прошлая, это позапрошлая глава, которую, слава богу, все прошли. Это действующий президент суверенного государства. Народ Сирии должен решать, кто будет управлять и как для этого они должны сейчас начать вырабатывать будущую Конституцию, к выработке которой должны приступить в рамках конституционного комитета, который сейчас доформировывается.

А.Венедиктов

― Мария Захарова, официальный представитель Министерства иностранных дел. Спасибо вам всем! Вы тут писали: «Мария, давите Алексея. Алексей давите Марию».

М.Захарова

― Сейчас пошли друг друга давить.

А.Венедиктов

― Будем наблюдать. Спасибо!

Уважаемые КОНТовцы,   сначала или посмотрите, или прочитайте, текст большой - я понимаю,  и только потом комментируйте !