Молодость чемоданная, или Некоторые правила бережного отношения к президентам

С раннего часа, подбирая к самой белоснежной своей рубашке галстук, президент с волнением прокручивал в голове столь же светлые утренние мысли. Ими он в режиме телемоста должен был сегодня непременно поделиться с юным поколением страны.

НА СЕЙ РАЗ достойные его представители собрались в Ярославле, где 26 ноября в рамках форума профессиональной навигации «Прое-КТОриЯ» проходил всероссийский открытый урок «Школа завтрашнего дня».

«Что бы им такое сказать, чтобы увлечь перспективой, чтобы они почувствовали, что страна в надёжных руках?» — думал президент, завязывая соответственно потуже чёрный в мелкий горошек свой галстук.

«Ну вот же!» — взял он со стола записку кремлёвской пресс-службы, спозаранку снабжающей главу государства всеми необходимыми на день грядущий сведениями.

На этот раз на листочке была лишь одна, но очень радостная цифра с жизнеутверждающими нулями.

Итак, назначенный час настал. Ярославль с Кремлём на связи.

— Мир стоит на пороге капитальных изменений, связанных с высокими технологиями, — многозначительно с большого захвата темы начал президент. — Поэтому очень важно, чтобы молодые люди смогли определиться, где они наиболее востребованы, где они смогут реализовать себя на благо своей семьи и всей страны.

По мере продвижения светлых мыслей вперёд его речь стала наполняться ошеломительным содержанием по поводу того, что только в этом году около четверти миллиона молодых россиян решили связать свою жизнь с крупными предприятиями страны, занимающимися где генетикой, где созданием новых материалов, а где разработкой беспилотников и лекарств…

На этом технологический перечень, к недоумению особо продвинутых школьников, подозрительно оборвался, так и не дойдя до терминов, которые и характеризуют уже вовсю наступающую цифровую информационную эпоху.

— Всё это определит будущее нашей страны, не только ваше личное будущее, но и ваших детей и внуков, это востребовано сегодня, — торжественно поставил точку Владимир Владимирович, надеясь, что мощью цифры «250 тысяч» он сразу придавил всех скептиков.

Экран телемоста погас, растворив в своём импортном плоском чреве и лучезарный образ президента. Но мысли главы государства продолжали бурлить так же бесперебойно, как и насос на отечественной нефтяной скважине.

«Это что же получается? — соображал он с педантичностью бухгалтера. — О четверти миллиона пристроившихся я, значит, сказал. А где остальные? У нас ведь одних только выпускников школ в этом году, кажется, раза в два с половиной больше. Шмыгнули, значит, в вузы? А те, кто их окончил, куда делись?..»

Выйти из арифметического тупика президенту и на сей раз помогли канцелярские чиновники, всегда угадывающие подобные его вопросы и вовремя подкладывающие на стол подходящую случаю сводку новостей.

— Посмотрим, голубчики, посмотрим, — перейдя с пафоса на тональность интриги, пробурчал президент, развернув листок и обращаясь в сторону двери, в проёме которой уже мелькала взъерошенная голова пресс-секретаря с усами, как всегда вовремя прибывшего для дачи всяческих пояснений.

Текст был сногсшибательным!

«Более половины (53%) молодых россиян в возрасте от 18 до 24 лет хотели бы переехать за границу на постоянное жительство, — гласило сообщение, основанное на результатах последнего социологического исследования, проведённого «Левада-центром». — Это рекордный показатель за последние десять лет. Резкий рост, сразу на 16 процентных пунктов, пришёлся на период с мая по сентябрь. Эти месяцы запомнились массовыми протестными акциями в Москве и их жёстким разгоном, за которым последовало возбуждение уголовного дела о «массовых беспорядках».

Основными причинами, заставляющими молодых россиян задуматься об эмиграции, участники опроса назвали: желание обеспечить детям достойное будущее (45%); экономическая обстановка в России (40%); высокое качество медобслуживания за границей (35%); политическая ситуация в РФ (33%); за рубежом больше возможностей для карьерного роста (28%).

— Как прикажете это понимать? — вспыхнул президент.

— Не могу знать, Владимир Владимирович, — робко ответил крутившийся рядом пресс-секретарь.

— Но ведь только что ВЦИОМ доложил, что таких отщепенцев, нацеливающихся улизнуть, у нас меньше пяти процентов?

— На то он и ВЦИОМ, чтобы за «Левадой» подчищать, — осёкся пресс-секретарь, понимая, что брякнул лишнего. Но тут же успокоил себя тем, что, мол, заботиться о президентских нервах, конечно, нужно, но не до такой же степени информационной стерильности.

— Куда ж их несёт? Я же ясно сказал, чтобы они реализовали себя на благо всей страны.

— Но не сказали, какой?

— Чудной ты, Дима. Не Руанды же? Что там делать тем же нашим молодым программистам?

— Вот уж не знаю, — чуть не поперхнулся пресс-секретарь, ошарашенный проницательностью президента, и осторожно протянул ему бумажку с сообщением ТАСС.

Первой же своей строкой оно заставило хозяина Кремля пошатнуться:

«Руандийская компания Mara Phones приступила к производству первого в Африке смартфона собственной разработки. Как пишет издающаяся в Кигали газета The New Times, начался серийный выпуск двух моделей новинки — Mara X и Mara Z».

Растерявшийся президент хотел было замять конфуз каким-нибудь дежурным спичем насчёт американских козней и пакостей Евросоюза, что в подобных ситуациях нередко его выручало, уводя неприятную тему в хмурые облака высокой политики, но, поняв, что это и вовсе будет смешно, так как на сей раз России в освоении IT-технологий утёрла нос одна из беднейших стран Африки, сел на стул и приспустил ставший вдруг душным галстук.

— Позовите, наконец, Чубайса, — нервно затараторил он. — Что он там и в каком таком году говорил школьникам по поводу выпуска нами планшетов? Что обещал? А где, чёрт побери, этот Бастрыкин? Нет, дайте лучше воды…

Президент поник. Зловещая цифра «53%», колом засевшая в его голове, вдруг начала раздуваться нулями, превращаясь в негодующе гремящие пряжками миллионные полчища рюкзаков и чемоданов, заваливших все вокзалы и аэропорты… Чуткое его воображение уже рисовало скучные от пустоты дискотеки и стадионы, брошенные производственные корпуса и стройплощадки, поросшие серой полынью поля и осиротевшие без молодой мысли конструкторские бюро, в которых за ненадобностью отключили свет. Мурашками побежало по спине ощущение холодной тишины, поселившейся в некогда залитых звонким детским писком роддомах. А двуглавый орёл, важно восседавший на башне Исторического музея, с которого хлёсткий удар ветра вдруг сбил позолоту, посинел и сипло закаркал старой кладбищенской вороной.

И только привычный уху ядовитый вой вовремя пронёсшейся за окном полицейской сирены, спугнув это жуткое видение, вернул президента в чувство. Но крыть всё равно было нечем.

А в кармане пресс-секретаря так и остался лежать листок с ещё одной новостью, которую он, предвидя созревание в Кремле очередного политического скандала, засунул от греха подальше.

«Новейший смартфон производства КНДР «Пхурын ханыль» (Голубое небо) представлен публике на 15-й Пхеньянской международной осенней выставке товаров, — телеграфировал тот же беспощадный ТАСС. — Он значительно превосходит по своим характеристикам модели телефонов производства КНДР, которые сейчас продаются в народной республике. В частности, инновационный гаджет имеет шестидюймовый сенсорный экран разрешением 1080 на 2160 пикселей и оборудован четырьмя камерами, в том числе — на 16 мегапикселей. При этом объём памяти телефона для хранения данных составляет 64 гигабайта, что в два раза больше, чем у его ближайшего конкурента — модели «Пхеньян 2426». Новичок может похвастать современными функциями распознавания лица, разблокировки по отпечатку пальца и управления приложениями при помощи жестов».

Но все эти дерзкие северокорейские мегапиксели с гигабайтами и их решительные функции, похоже, так и не потревожили и без того изрядно потрёпанного в тот день Владимира Владимировича.

Пресс-секретарь был добрый человек. Он берёг президента по-своему нежно.

https://gazeta-pravda.ru/issue...