Хроника Антирусского века.

Чеченский капкан (к 30-летию Чеченской войны) Елена Семенова.

На фоне разгрома собственных вооруженных сил России пришлось подряд вести две войны – в Чечне. О том, что в регионе не все благополучно, первый звонок прозвенел еще в 80-е. На заседании партактива прокурор Ростов отметил «рост криминальных выступлений против русскоязычного населения», приведя в качестве примера события станицу Старогладовскую Шелковского района, откуда стали уезжать жившие там прежде терские казаки, вытесняемые чеченцами. Выступление прокурора было проигнорировано.

Осенью 1991 г. генерал Джохар Дудаев разогнал Верховный Совет Чечено-Ингушской республики, захватил здание КГБ и военную технику, объявил мобилизацию для «возможного ведения войны против России» и был избран «президентом независимой Чечни» (явка на выборы составила 12%, Ингушетия в них не участвовала). Этнический чеченец Руслан Хасбулатов, бывший в то время Председателем ВС РСФСР прислал на сессию ВС ЧИР телеграмму, по сути предлагавшую ему самораспуститься. Москва, где только что провалился путч, предпочитала поддерживать генерала-сепаратиста, а не ратовавший за сохранение единства страны Верховный совет.

«2 ноября 1991 года V съезд народных депутатов РСФСР на основе изучения материалов этих, весьма условных, выборов принял решение об их незаконности и потребовал восстановления конституционного порядка в республике, - пишет К.Г. Мяло. - А в ноябре был подписан президентский указ о введении чрезвычайного положения, подготовленный вице-президентом А. Р. Руцким. И вот здесь в ход событий вмешался Горбачев, который, практически уже приведя к агонии СССР, теперь воспользовался возможностью заложить мину огромной силы под само бытие Российской Федерации, самого внушительного по масштабам осколка распадающейся великой державы.
Теперь из воспоминаний участников тех событий, в том числе и Хасбулатова, хорошо известна их закулисная сторона и то, что именно Горбачев сорвал попытку введения в республике ЧП; ибо оно одно могло предотвратить разграбление военных складов, вооружение Дудаева и развязывание войны, которой пока не видно конца. Именно его вмешательство привело к тому, что в Грозный отправили самолеты с десантниками (около 300 человек) без личного оружия, которое другим самолетом прибыло в Моздок. Непосредственно были причастны к такому своеобразному проведению операции министр обороны Е. Шапошников и министр МВД СССР В. Баранников, которым соответствующие указания дал Горбачев, чего и не отрицал в разговоре с Хасбулатовым.
Не будь этого вероломства, события в Чечне могли бы пойти совсем иначе. Прибытие сюда 7 ноября 1991 года десантников первоначально вызвало панику, заставившую Дудаева и его сторонников покинуть занятое ими здание обкома партии. Улицы опустели, и все указывало на то, что республику можно было бы легко взять под контроль без малейшего кровопролития.
Однако, поскольку безоружный десант, сидя в аэропорту, по понятным причинам бездействовал, инициатива перешла в руки дудаевцев. И все окончилось позорным (по приказу из Москвы) отлетом российских солдат восвояси, под гогот и насмешки толпы, в которой, хорошо помню по телевизионным кадрам, было немало подростков — не они ли станут стрелять три года спустя?»

Чеченская республика изначально имела прочное экономическое положение, обеспеченное нефтью, иностранными вливаниями и криминалом.

«Чеченские бандиты появились в Москве в конце 80-х, и внезапно рестораны, гостиницы, банки и новые частные предприятия (кооперативы) стали жертвами чеченских вымогателей, - писал П. Хлебников. - На первый раз не желавших платить предупреждали; если они упорствовали – их убивали. Московские банды, чьи главари в конце 80-х еще сидели в тюрьмах, оказались отодвинутыми в сторону. Чеченцы терроризировали конкурентов – их месть была страшной, их безжалостность ужасала. Москва была в шоке, и многие нераскрытые преступления списывались на чеченцев. Имена лидеров чеченских бандитов: Руслан Атлангериев, Хоза Нухаев, Лечи Бородатый, Лечи Лысый, братья Таларовы, Султан Даудов, Хожа Сулейманов – произносились в московском преступном мире с трепетом. Меньше были известны имена будущих чеченских полевых командиров, таких, как Шамиль Басаев: эти зарабатывали в Москве деньги как «бизнесмены». По самым щедрым оценкам, число чеченских бандитов в Москве тогда не превышало 1000 человек. Тем не менее за несколько лет им удалось завоевать столицу России.
Как действует чеченская община, как бандиты держат связь друг с другом – этого не знал никто. У россиян о чеченцах были сведения, скорее, исторического порядка: горный народ, кровная месть, прирожденные воины, неукротимый боевой дух. Одним из сильных мест чеченской общины в Москве была ее клановость – даже самые яростные внутренние конфликты никогда не выходили за пределы общины. Московская милиция признавала – справиться с чеченцами не можем; как только удавалось выйти на какого-то крупного бандита-чеченца, он мгновенно уезжал в Чечню.
Будучи формально частью Российской Федерации, Чечня всегда стремилась к независимости. Администрация Ельцина не очень сопротивлялась; мало того, когда в 1991 году российские войска ушли из Чечни, большой арсенал оружия остался местным властям. Первые три года правления Ельцина Чечня существовала как узаконенная серая зона. Она оставалась частью России, пользовалась российскими правительственными субсидиями и продолжала входить в российскую финансовую систему. При этом таможенные и правоохранительные органы России до нее добраться не могли.
Первое, что сделали чеченские власти после распада Советского Союза, – открыли двери тюрем, и на свободе оказалось около 4000 профессиональных преступников. Многие главари преступных групп вошли в состав чеченского правительства и поддерживали контакты с чеченскими группировками в Москве и других российских городах. Немалая доля средств, которые эти группировки получали от рэкета, переправлялась в Чечню. Аэропорт в Грозном стал перевалочным пунктом для контрабандных операций. Чечня превратилась в международный центр торговли героином. Один из контрабандных маршрутов начинался в «Золотом треугольнике» (Бирма, Таиланд и Лаос). Опиум и героин поступали на российскую морскую базу во вьетнамской бухте Камрань, там их перегружали местные наркодельцы, далее товар попадал в Находку (где им занимались чеченские и российские бандиты), переправлялся в Грозный, а затем через Россию, Украину и Турцию поступал на рынки Европы и США. Другой маршрут брал начало в «Золотом полумесяце» (Афганистан, Пакистан и Иран); в данном случае наркотики шли через республики Средней Азии либо через Иран и Азербайджан, привозились в Чечню, а уже потом – на Запад. Если товар везли через Россию, пунктом назначения обычно была Германия; контрабанду доставляли военным транспортом на российские базы в Восточной Германии, а там продавали местным наркошайкам.
В Москве чеченские бандиты быстро взяли под контроль сеть государственных магазинов «Березка» – роскошные по понятиям советской эры супермаркеты, где обслуживались иностранцы и советская элита. Организовали рэкет магазинов, ресторанов и других коммерческих структур по всему городу. Внедрились они и в оптовую торговлю – особенно мощная чеченская банда во главе с Хозой Сулеймановым контролировала Южный порт, крупнейший речной терминал Москвы и огромный рынок под открытым небом, где продавались автомобили, автозапчасти и другие дефицитные товары. В итоге чеченцы закрепились на одном из важнейших рынков России, где крутятся наличные: продажа автомобилей (новых и подержанных). Они подмяли под себя и посреднические торговые структуры, и автосервисы, особенно те, что занимались иномарками. Другая чеченская группировка вытеснила азербайджанцев, которые держали торговлю наркотиками.
В 1992–1993 годах открываются казино, и чеченцы незамедлительно прибрали к рукам лучшие из них. На прицеле были и гостиницы, захват которых осуществлялся обычно по одной схеме: контроль над проституцией в гостинице, потом – над местными магазинами и ресторанами, а затем и денежными потоками всей гостиницы. Позже чеченцы вышли на финансовые рынки, установив контроль над многими банками».

Парламентская Комиссия по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике установила, что, несмотря на непризнание президентских выборов в этом регионе, Москва продолжала направлять в Грозный миллиарды рублей. Спонсировали дудаевский режим и крупнейшие российские банки - «Менатеп» Ходорковского, «Мост-банк» Гусинского, «Альфа-банк» Авена, «Автовазбанк» Березовского и др. Миллиарды уже не рублей, а долларов приносила Чечне бесконтрольная торговля нефтью – через территорию республики шли крупнейшие российские нефтепроводы.

«Чечня при Дудаеве стала рассадником преступности, которая начала активно расползаться по всем регионам страны, – говорится в материалах объединенной редакции МВД РФ. – По данным Главного Информационного Центра МВД России, на 1 декабря 1994 года были объявлены в федеральный розыск за совершение преступлений 1201 человек чеченской национальности, в том числе в г. Москве – 64 чел., в г. Санкт-Петербурге – 15, в Ставропольском крае – 83, в Ростовской области – 38 и т.д.
Чеченцы стали совершать террористические акции с захватом заложников и угоном воздушных судов. Первое такое преступление ими совершено в октябре 1991 года, затем в марте 1992 года, в декабре 1993 года. А к октябрю 1994 года в г. Ростов-на-Дону и в аэропортах городов Минеральные Воды и Махачкала ими был осуществлен захват уже четырех самолетов...
На территории Чечни стали находить прибежище и преступники других национальностей, совершившие теракты на Северном Кавказе и в прочих регионах страны, в том числе связанные с захватом заложников и воздушных судов. 27 марта 1992 года вооруженная группа адыгейцев захватила сотрудников милиции и бригаду рабочих из Минвод, выдвинув требования освободить из-под стражи арестованных в Армавире сообщников, предоставление самолета и экипажа для вылета в Турцию. Позже они нашли укрытие в Чечне, где не понесли никакого наказания и оказались на свободе…
Ежемесячно с грозненского аэропорта без всякого контроля совершалось до 150 несанкционированных загранрейсов. Фактически любой груз, любой преступник, из любой точки России и СНГ приехав в Чечню, мог легко вылететь в любую страну, где его уже никто не разыщет…»

Картину дополняет Парламентская Комиссия по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике:

«По данным МВД, чеченские преступные группировки практически монополизировали нелегальный рынок сбыта наркотических средств во многих регионах России и, в первую очередь, на Дальнем Востоке, в Москве, в Пскове, в Санкт-Петербурге и других крупных городах России.
Ключевое значение в сфере наркобизнеса имел Шалинский район Чечни, где до января 1995 года действовала главная производственно-техническая база по выработке сильнодействующего наркотика – героина высокого качества, его расфасовке, упаковке и хранению на имеющихся складах. Наркотик реализовывался по России и за границу через Ливию, Йемен, Румынию, Прибалтику, Абхазию и Азербайджан.
Преступные деньги успешно поддерживали криминальный режим Чечни, который все более укреплялся под прикрытием федеральной власти. Возрастала его финансовая и военная мощь».

Небывалый разбой расцвел на Северо-Кавказской железной дороге. Только за 1991 г. нападению подверглись 559 поездов с полным или частичным разграблением около 4000 вагонов и контейнеров на сумму 11,5 млрд. рублей. В 1992 – 1994 гг. при грабежах железнодорожных составов погибло 26 железнодорожников.

В изданной ЦОС ФСБ в 1995 г. «Белой книге» о беспределе на железной дороге свидетельствует И. Бибаева:

«Являясь уроженкой Баку и имея множество родственников в России, я часто пользуюсь услугами Кавказской железной дороги, которую называют «дорогой жизни» между Закавказьем и Россией. Последние три года часть этой дороги, проходящая через Чечню, стала дорогой смерти, грабежа и насилия.
На моих глазах пассажиры поездов, независимо от национальности и религиозной принадлежности подвергались неслыханным унижениям и издевательствам со стороны распоясавшихся чеченских молодчиков с автоматами, останавливавших на ходу поезда, врывавшихся в вагоны.
Пассажиров раздевали донага, обыскивали и отбирали все деньги, с женщин срывали золотые украшения, беззастенчиво давали волю рукам, унижая женское достоинство.
До самой смерти не забуду лицо пожилого мужчины, под насмешки распоясавшихся юнцов прикрывавшего свою наготу; растрепанную женщину, рыдавшую на пустых сумках. У нее, направлявшейся в зимнюю Москву, отобрали шубу, а в наказание за сопротивление вытряхнули из сумок и потоптали все фрукты, которыми она хотела угостить родственников в России. До сих пор звенит в ушах грохот разбитых бутылок и окон.
А сколько разграбленных товарных составов мелькало перед глазами и там же - чеченские женщины с мешками возле распотрошенных вагонов, растаскивающие чужое добро».

Но все эти преступления являются «мелочью» в сравнении с главным – прямым геноцидом русского населения, начавшимся в Чечне с приходом к власти Дудаева. Приведем лишь некоторые из многочисленных свидетельства уцелевших – русских беженцев, вынужденных бежать из Чечни:

А. Кочедыкова, проживала в г. Грозном: «Я выехала из г. Гpозного в февpале 1993 года из-за постоянных угроз действием со стороны вооруженных чеченцев и невыплаты пенсии и заработной платы. Бросила квартиру со всей обстановкой, две автомашины, кооперативный гараж и выехала с мужем. В февpале 1993 года чеченцы убили на улице мою соседку 1966 г.р.. Ей пробили голову, переломали ребра, изнасиловали. Из квартиры рядом была также убита ветеран войны Елена Ивановна. В 1993 году жить стало там невозможно, убивали, кругом. Машины подрывали прямо с людьми. С работы русских стали увольнять без всяких причин. В квартире убили мужчину 1935 года рождения. Девять ножевых ран нанесли ему, дочь его изнасиловали и убили тут же на кухне».

Б. Ефанкин, проживал в г. Грозном: «В мае 1993 года в моем гараже на меня напали вооруженные автоматом и пистолетом двое чеченских парней и пытались завладеть моей машиной, но не смогли, т.к. она находилась в ремонте. Стреляли у меня над головой. Осенью 1993 года группа вооруженных чеченцев зверски убила моего знакомого Болгаpского, который отказался добровольно отдать свою автомашину «Волга». Подобные случаи носили массовый характер. По этой причине я выехал из Гpозного».

П. Кyскова, проживала в г. Грозном: «1 июля 1994 года четыре подростка чеченской национальности сломали мне руку и изнасиловали, в районе завода «красный Молот», когда я с работы возвращалась домой».

Е. Дапкyлинец, проживал в г. Грозном: «6 и 7 декабря 1994 года был сильно избит за отказ от участия в ополчении Дyдаева в составе украинских боевиков в с. Чечен-Аyл».

H. Трофимова, проживала в г. Грозном: «В сентябре 1994 года в квартиру моей сестры, Вишняковой О. H., ворвались чеченцы, изнасиловали ее на глазах у детей, избили ее сына и увели с собой 12-летнюю дочь Лену. Так она и не возвратилась. С 1993 года моего сына неоднократно избивали и грабили чеченцы».

М. Хpапова, проживала в г. Гудермесе: «В августе 1992 года нашего соседа, Саркисяна Р.С., и его жену, Саркисян З. С., пытали и заживо сожгли».

В. Hазаpенко, проживала в г. Грозном: «В г. Грозном жил до ноября 1992 г. Дyдаев потворствовал тому, что против русских открыто стали совершаться преступления, и за это из чеченцев никто не нес наказания.

Hеожиданно исчез ректор Гpозненского университета, а через некоторое время его труп случайно нашли закопанным в лесу. С ним поступили так, потому что он не хотел освобождать занимаемую им должность».

И. Чекyлина, 1949 г.р.: «Из Гpозного уехала в марте 1993 г. Моего сына 5 раз грабили, снимали с него всю верхнюю одежду. По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову, угрожали ножом. Меня лично избили и изнасиловали лишь потому, что я русская. Был убит декан факультета института, где учился мой сын. Пеpед нашим отъездом убили друга моего сына, Максима».

В. Минкоева, 1978 г. р.: «В 1992 г. в г. Грозном на соседнюю школу было совершено нападение. Детей (седьмой класс) взяли в заложники и удерживали в течение суток. Было совершено групповое изнасилование всего класса и трех учительниц. В 1993 г. украли мою одноклассницу М. Летом 1993 г. на перроне ж/д. вокзала на моих глазах чеченцами был расстрелян мужчина».

В. Доронина: «В конце августа 1992 г. увезли внучку на автомашине, но вскоре отпустили. В ст. Hижнедевиyк (Ассиновка) в детском доме вооруженные чеченцы изнасиловали всех девочек и воспитателей. Сосед Юнyс угрожал моему сыну убийством и требовал, чтобы он продал ему дом. В конце 1991 г. в дом к моему родственнику, ворвались вооруженные чеченцы, требовали деньги, угрожали убийством, сына убили».

H. Лобенко: «В подъезде моего дома лица чеченской национальности застрелили 1 армянина и 1 русского. Рyсского убили за то, что заступился за армянина».

О. Кальченко: «Мою сотрудницу, девушку 22-х лет, на моих глазах чеченцы изнасиловали и расстреляли на улице возле нашей работы. Меня саму ограбили два чеченца, под угрозой ножа отобрали последние деньги».

H. Колесникова 1969 г. р., проживала в г. Гудермесе: «2 декабря 1993 года на остановке «участок 36» Стаpопpомышленного (Старопромысловского) района г. Грозного 5 чеченцев взяли меня за руки, отвели в гараж, избили, изнасиловали, а потом возили по квартирам, где насиловали и кололи наркотики. Отпустили только 5 декабря».

Э. Кypбанова, О. Кypбанова, Л. Кypбанов, проживали в г. Грозном: «Наши соседи - семья Т. (мать, отец, сын и дочь) были найдены у себя дома с признаками насильственной смерти».

Т. Фефелова, проживала в г. Грозном: «У соседей (в г. Грозном) украли девочку 12 лет, потом подкидывали фотографии (где над ней издевались и насиловали) и требовали выкуп».

Я. Рyдинская 1971 г. р.: «В 1993 г. вооруженные автоматами чеченцы совершили разбойное нападение на мою квартиру (ст. Hовомаpьевская). Вынесли ценные вещи, меня и мать изнасиловали, пытали ножом, причинив телесные повреждения. Весной 1993 г. на улице (г. Грозный) были избиты мои свекровь и свекор».

В. Махаpин, 1959 г.р.: «19 ноября 1994 г. чеченцы совершили разбойное нападение на мою семью. Угpожая автоматом, вышвырнули из автомашины жену и детей. Всех избили ногами, сломали ребра. Жену изнасиловали. Отобрали машину ГАЗ-24, имущество».

М. Пантелеева: «В 1991 г. боевики Дyдаева штурмом взяли здание МВД ЧР, убив при этом сотрудников милиции, какого-то полковника, ранив майора милиции. В г. Грозном похитили ректора нефтяного института, проректора убили. В квартиру моих родителей ворвались вооруженные боевики - трое в масках. Один - в милицейской форме, под угрозой оружия и пыткой горячим утюгом, отобрали 750 тыс. руб., украли автомашину”.

И. Удалова: «2 августа 1994 г. ночью в мой дом (г. Гyдеpмес) ворвались двое чеченцев, матери порезали шею, нам удалось отбиться, в одном из нападавших узнала соученика по школе. Я подала заявление в милицию, после чего меня стали преследовать, угрожать жизни сына. Я отправила родных в ставропольский край, потом уехала сама. Мои преследователи взорвали мой дом 21 ноября 1994 г.»

В. Федорова: «В середине апреля 1993 г. дочь моей знакомой затащили в машину (г. Грозный) и увезли. Чеpез некоторое время ее нашли убитой, она была изнасилована. Мою знакомую по дому, которую в гостях пытался изнасиловать чеченец, в тот же вечер по пути домой поймали чеченцы и всю ночь ее насиловали. 15-17 мая 1993 г. в подъезде моего дома меня пытались изнасиловать двое молодых чеченцев. Отбил сосед по подъезду, пожилой чеченец. В сентябре 1993 г., когда я ехала на вокзал со знакомым, моего знакомого вытащили из машины, избивали его ногами, а потом один из нападавших чеченцев ударил меня ногой в лицо».

С. Гpигоpьянц: «За время правления Дyдаева убили мужа тети Саркиса, отобрали машинy, потом пропали сестра моей бабушки и ее внучка».

А. Витьков: «В 1992 г. изнасиловали и застрелили Т. В., 1960 г.p., мать троих малолетних детей. Замyчили соседей, пожилых мужа и жену, за то, что дети отправили вещи (контейнер) в Россию. МВД Чечни отказывалось искать преступников».

H. Беpезина: «Жили в п. Ассиновском. Сына постоянно избивали в школе, он вынужден был не ходить туда. У мужа на работе (местный совхоз) снимали с руководящих должностей русских».

М. Камакина, 30 лет, жила в г. Грозном: «В феврале 94 г. пришли в квартиру чеченцы с автоматами, привязали к кровати и стали избивать в присутствии детей 2-х и 7-лет. С целью завладения квартирой. Старший сын пытался развязать руки матери, но увидевший это чеченец наступил ему ногой на руку. Вырвавшись, побежала к отцу на работу. По дороге встретила полицейский патруль. Просила о помощи, но они так и не приехала. Дудаевцы издевались над бабушкой (Мащенко Е.Е.). Заняли ее квартиру. 11 или 12 декабря я сама лично видела, как у женщины из нашего дома отбирали 3-х летнего ребенка. Стала защищать, но ее и мальчика застрелили. Дудаевские войска брали в заложники детей. До Моздока мы добрались с помощью российских войск».

Г. Бабаджанян, 42 года, уроженец г. Грозного: «С приходом Дудаева по улицам стали ходить вооруженные люди. Над русскоязычным населением издевались, оскорбляли, избивали. Милиция не реагировала. Был свидетелем, как на улице насильно затащили русскую девушку в машину и увезли. В августе 1993 года мою мать избили 14-15-летние чеченцы из-за того. что она русская. Брата чеченцы избили, раздели, отобрали машину (июль 93 г.). На работе всячески выживали, задерживали заплату, грозили сокращением. При получении зарплаты 3 раза чеченцы отбирали деньги. С работы сократили».

O.K., проживала в г. Грозном: «Я, как и другие русские жители г. Грозного, постоянно последнее время испытывала на себе притеснение и унижение со стороны дудаевской администрации. Так, до начала боевых действий на площадях г. Грозного были развешаны такие лозунги: «Русских - в Рязань, татар - в Казань, ингушей - в Назрань» и «Не покупайте квартиру у Маши, все - равно она будет наша». Широко шла пропаганда о выселении русских из Чечни. В одной из передач местного телевидения актер грозненского театра по фамилии Дудаев приветствовал известия о массовом выезде русских. Осенью 1993 г. мой сосед по дому 23-х лет, бывший десантник, пропал из дома. Его нашли через неделю в посадках мертвого с многочисленными ножевыми ранениями. Сотрудник института «Севкавнипинефть» Александр Петрович под нажимом дудаевцев был вынужден отдать квартиру им практически за бесценок. В декабре 1994 г. до начала боевых действий я была свидетелем, как по ночам боевики разгружали боеприпасы в подвалы домов и оставляли там группы боевиков, тем самым они готовились к обороне. Практически у всех был конфискован автотранспорт. При этом даже номерные знаки не менялись».

Т.А., чеченец: «До прихода к власти Дудаева в 1991 году отношение между проживающими в Чечне нациями было хорошее, жизненный уровень был также не плохой. После того, как Дудаев стал президентом Чеченской Республики, жизнь в корне изменилась. В магазинах исчезли продукты питания, перестал функционировать общественный городской транспорт, в домах отключили отопление. Начались массовые грабежи, убийства. Огнестрельное оружие в открытую передавалось и носилось. Изменилось в худшую сторону отношение к русскоязычному населению. В течение трех последних лет шло целенаправленное притеснение русских с целью выживания их из Чечни. Практически у всех русских насильно изъяли личные автомашины, выселили из квартир и домов, прибегая при этом к убийствам и насилию.

У меня лично дудаевские боевики разграбили полностью дачу, а у моей знакомой по имени Александра, русской по национальности, фамилию которой сейчас не помню и где она сейчас находится не знаю, разграбили весь дом, забрали две автомашины, а ее и мужа связали и избили.

Русские стали бояться выходить из домов. Жизнь в Чечне стала невозможной, многие русские, у которых была возможность, уехать, стали уезжать. Мне же ехать было некуда, так как все мои родственники проживали в Чечне, и я все же надеялась, что все нормализуется. После начала боевых действий в Чечне, все чеченцы объединились и стали на сторону Дудаева, считая, что русские хотели захватить их землю. Когда в декабре 1994 года начались сильные бомбежки, я с мужем переселилась в подвал, где практически проживали с декабря 1994 года до 21 января 1995 года».

Подобных свидетельств тысячи. Депутат Государственной думы РФ 1-го созыва, начальник отдела Министерства по делам федерации и национальностей РФ Михаил Петрович Бурлаков приводит следующие факты:

«Директор ПТК В. Денченко уволен и впоследствии убит; директор Грозненского Химзавода Н. Шилин похищен, подвергся вымогательству; Следнев Е, зам. директора Химзавода, был избит вместе с сыном, сын сошел с ума, Следнев умер во время операции. Подвергался нападениям и был ограблен директор НИПИ «Промавтоматика» А. Опришко. Неоднократно подвергался нападениям В.С. Глухов – генеральный директор СПКБ. Требовали денег и квартиру у доцента нефтяного института В. Шестакова; неоднократно подвергались избиениям и грабежам доценты Грозненского университета В. Козловский, В. Савин, А. Шарнов, В. Третьяков, многие другие представители интеллигенции и управленцы разного уровня…
Но террор касался не только ответственных работников. В большей мере от него страдали простые граждане. Вот лишь несколько эпизодов из жизни города Грозного того времени.
Лето 1992 года. Днем из школы возвращалась ученица девятого класса. Трое подростков-чеченцев остановили ее около базара угрожая ножом, затащили за ларек и изнасиловали.
Зима 1992 года. На улице Заветы Ильича, на автобусной остановке молодой чеченец достал из кармана пистолет и застрелил женщину и двух мужчин, ожидавших автобуса.
Лето 1993 года. Днем на улице Ленина около церкви автомобиль сбил пожилую русскую женщину и протащил ее несколько метров до перекрестка. Водитель автомобиля вышел, пинком отбросил труп к обочине, спокойно сел в машину и уехал.
Зима 1993 года. На проспекте Дудаева трое чеченцев, сломав дверь, вошли в квартиру на восьмом этаже девятиэтажного дома, где жила молодая русская женщина с двухлетним сыном. Женщину и ребенка выбросили с балкона и трупы их весь день лежали на тротуаре.
Лето 1994 года. Молодой парень лет шестнадцати, проживающий по улице Розы Люксембург, вышел за хлебом около десяти часов утра и домой не вернулся. Через день к матери пришли представители «правоохранительных органов» и повезли ее на опознание трупа, который висел на дереве с выколотыми глазами, с изуродованным лицом и другими следами пыток.
…
По свидетельству потерпевших, русских избивали прямо на улицах, угрожая огнестрельным и холодным оружием. Одной из распространенных форм вымогательства со стороны преступного элемента в республике являлась угроза похищения или убийства детей. С целью завладения жильем бросали в окна гранаты, поджигали дома, силой выгоняли хозяев на улицу, применяли к ним другие меры физического воздействия. Грабеж «некоренного населения» принял тотальный характер. Главным предметом вожделения были дома, квартиры, автомашины.
…
Была распространена еще одна изощренная форма унижения гражданского населения – осквернение могил. На кладбищах были разбиты и расстреляны памятники русским людям.
Имеются свидетельские показания, подтверждающие насилие над детьми, использование их для съемок порнофильмов. В республике возник преступный промысел похищения девочек и девушек для публичных домов и «гаремов». В реках (Сунже, Аргуне, Тереке) часто находили трупы замученных женщин».

Бурлаков, бывший преподаватель Грозненского университета, вспоминал: «В тревожные дни осени 1994 года в прифронтовом Моздоке автор этих строк случайно встретил свою бывшую студентку, назовем ее Натальей. Лет восемь назад он писала у меня дипломную работу. Я с трудом узнал ее, грязную, оборванную, с нечесаными прядями седых волос, роющуюся в баке с мусором. История ее типична для русских людей, попавших в чеченский ад. Весной 93-го года, когда чеченские «демократы» еще вовсю сотрудничали со своими московскими товарищами, один из полевых защитников свободы и независимости Ичкерии потребовал от нее отдать ордер на квартиру и убираться в Россию. Наталья, естественно, отказалась выполнить это требование представителя новой власти Ичкерии. Тогда этот господин офицер ичкерийской армии сотоварищи решил показательно наказать оккупантку. Ночной порой они нанесли ей визит и без лишних сантиментов пристрелили мужа, а двум ее детям отрезали головы. Теперь, повредившись в уме, вдова ищет головы своих деток, бродя по городам и селам Северного Кавказа. Она сказала мне, что если найдет головы, которые куда-то унесли в ту ночь бандиты, то пришьет их обратно к телам детей и они оживут и будут снова вместе с нею. И в доказательство серьезности своих намерений, показала иголку с ниткой, припрятанную в ее лохмотьях. Ах, господа президенты и министры, новые магнаты и генералы, играющие в политику, вам не снится по ночам седая женщина, бредущая по пыльной дороге в поисках своих убитых вами детей?»

Русское население Чечни сократилось с без малого 25% в конце 80-х до 2% в начале 2000-х. В 2000-х глава Госсовета Чеченской республики Таус Джабраилов привел демографические итоги Чеченских войн: из 150-160 тысяч погибших лишь 30-40 тысяч были чеченцами… В июле 1999 г. министерство по делам национальностей России сообщило, что в Чечне с 1991 по 1999 годы было убито более 21 тыс. русских, не считая погибших в ходе военных действий, захвачено более 100 тыс. квартир и домов, более 46 тыс. человек были обращены в рабство.

Невольничьи рынки в то время открыто действовали в Грозном и других населенных пунктах Чечни. Примечательно, что некоторые рабы попали в такое положение задолго до распада СССР. Вот свидетельство командира одной из частей Внутренних войск: «Белый раб в черной ночи. Его привезли в расположение части, чтобы утром отправить на фильтрационный пункт. Бич, бомж, белый раб – о них российские газеты писали как о «кавказских пленниках”. Мы встречали таких в каждой командировке. Федор из-под Воронежа пахал на хозяев-кавказцев аж с 1977 года, работорговцы отловили его в Сочи. Володя из Макеевки приехал подзаработать на «фазенде” ингуша прошлым летом. Хотел строить, а его заставили собирать коноплю. Еще парочку довелось видеть в поезде – милиционер сопровождал их, обнаруженных в горах, до ближайшего отделения милиции на российской территории, чтобы спасти от местных бывших хозяев. Горестное зрелище – эти белые рабы. «Русские свиньи”, так называют их рабовладельцы, – падшие люди, униженные и оскорбленные. Их нынче тьма-тьмущая на любом вокзале, в любом большом и малом российском городе. Десятки таких встречали мы и в кавказских горах…»

За все время правления Дудаева правоохранительные органы не возбудили ни одного уголовного дела по преступлениям в отношении русских и других «некоренных» народов.

«С самого начала своего правления Дудаев взял курс на дискриминацию иноязычного населения. Им издан ряд нормативных актов, ущемляющих права граждан нечеченской национальности. Одним из указов предусматривалась обязательная их перерегистрация до 10 января 1992 года. Все русские, прибывающие в Чечню, обязывались пройти регистрацию в течение двух суток, в противном случае они объявлялись террористами. Преступность по отношению к русскоязычным людям фактически была возведена в ранг государственной политики…», - сказано в официальном заключении МВД России.

«…Наша трагедия, трагедия народов, в том, что российский народ хронически болен и, затмив все человеконенавистнические понятия, фашизм, расизм, нацизм, породил чуму ХХ века – «русизм”… - заявлял бывший советский генерал Дудаев. - Сразу же готов принести извинения осетинскому народу, народу, который здесь был назван с каким-то порицанием. Не вижу я вины ни осетинского, ни ингушского, ни тех народов, которые умываются в крови, а вижу вину именно русского народа…. Фашизм у них перерос в русизм…. Мы здесь у себя на Кавказе сами наведем должный порядок и обеспечим мир, избавим кавказские народы от тисков варваров, от русизма…»

А в интервью турецкой газете «Миллиет» чеченский президент утверждал: «Куда ни приложит свою руку Россия – везде кровь. Причина всех воин – Россия, русские империалисты…. Если только все мусульманские страны, объединившись, не свернут башку этой гадюке, то не только у наших, но и у других мусульманских стран Мира не будет будущего…»

Осенью 1992 г. лидер Конфедерации народов Кавказа Сосланбеков призывал к тому, чтобы смех и песни русских никогда не звучали на земле горцев. Министр печати Мовлади Удугов, бывший советский журналист, ставший идеологом ваххабизма, провозглашал: «…Русских надо вытеснить с Северного Кавказа. Пока Россия присутствует ближе Кубани и Дона, она будет представлять угрозу свободному развитию горских народов…»

Однако, Дудаева с Удуговым заткнула за пояс российская либералка, депутат Верховного совета Галина Старовойтова. Еще летом 1991 г., выступая в грозненском Чечено-Ингушском госуниверситете на встрече с активистами Вайнахской Демократической партии, на вопрос, что делать чеченцам, чтобы завоевать независимость, она ответила: «Убивайте русских! Пусть земля горит под ногами оккупантов. Чем больше русских будут убивать на улицах Грозного, тем быстрее станет свободной священная земля чеченцев и ингушей».

В марте 1992 г. вступил в силу указ Дудаева о выселении лиц нетитульной национальности из некоторых районов Грозного.

А что же Москва? Москва делала все, чтобы обеспечить условия для геноцида. В 1991-1992 гг. из Грозного (где русские составляли 55% населения, а еще 10% - иные «некоренные» народы) и Гудермеса, казачьих станиц Сунженской и Средне-Надтеречной были выведены внутренние и федеральные войска.

«Под геноцид попало тогда свыше 350 тысяч жителей северной половины Чечни, - пишет публицист Александр Стреле. - Когда говорят, что Ельцин «не проявил политической воли, чтобы по-настоящему навести порядок в Чечне», лукавят. Он не только не наводил порядок, он его и разрушал собственноручно.
Сунженско-грозненско-гудермесская чистка 1991-1994 гг. привела к истреблению или изгнанию более четверти миллиона человек, а это 70% тогдашнего славянского населения бывшей автономии. Около 90 тысяч русских женщин и детей было изнасиловано. До 10% «местных гяуров» – обращено в «белое рабство». Число убитых в этот период оценивается комиссиями И. Шафаревича и Ст. Говорухина около 40 тысячами. Сатанизм проявил себя в Чечне самым открытым и прямым образом. По свидетельствам очевидцев в ходе геноцида русских и русскоязычных около 10 тысяч русских детей младшего возраста были убиты, им свернули шею, а «ичкерийские» органы власти и «внутренних дел» квалифицировали этих погибших, как жертв «бытовых травм».
Чечня, не подписавшая даже какого-либо федеративного договора, получила от ельцинского правительства громадное количество вооружений: ей были оставлены пусковые установки ОТР, сотни УТСЛ и УТС, несколько самолетов, 117 авиационных ракет Р-23 и Р-24, 126 Р-60; десятки тысяч авиаснарядов ГШ-23, 42 танка Т-62 и Т-72, 34 БМП-1 и-2, 30 БТР-70 и БРДМ, 44 МТ-ЛБ, 942 армейских автомобиля, 18 РСЗО «Град» и более 1000 снарядов к ним, 139 артсистем и 24 тыс. снарядов к ним, САУ 2С1и2СЗ, противотанковые пушки МТ-12, 5 ЗРК, 25 ЗУ различных типов, 88 ПЗРК, 105 шт. ЗУР С-75, 590 единиц противотанковых средств, 24 комплекса ПТУР «Фагот», 51 комплекс ПТУР «Метис», 113 комплексов РПГ-7, 50 тыс. единиц стрелкового оружия, 150 тыс. боевых гранат… А также 27 вагонов с боеприпасами, 1620 т. горюче-смазочных веществ, около 10 тыс. комплектов вещевого имущества, 72 т. продовольствия, 90 т. армейского медицинского имущества.
В благодарность Дудаев, разогнавший летом 1993 г. противостоявший ему парламент и расстрелявший из танков его защитников, поддержал Ельцина при аналогичной акции в Москве. Он предложил коллеге помощь, и отряды боевиков в сентябре 93-го прибыли в Москву на «защиту демократии». После расстрела Белого дома Дудаев обратился к Ельцину с письмом:
«Правительство Чеченской Республики одобряет Ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве, имеющего своей целью захватить власть в России и потопить в крови демократию, возродить в стране исторически изжившую себя систему. Реакции, пытавшейся взять реванш, нанесен серьезный удар, однако не исключены возможности новых вылазок. Поэтому желаем Вам и Вашим сторонникам решительности и стойкости в закреплении достигнутого успеха, последовательности в проведении курса демократических реформ.
Ранее Правительство Чеченской Республики доводило до сведения Вашей администрации о полной солидарности с курсом Президента России в демократизации страны и готовности оказать Вам в этом тяжелейшем деле всемерную, всестороннюю поддержку. В этот суровый час, когда решается судьба России, мы еще раз хотим заверить Вас, что мы верны слову и готовы помочь в любой момент всеми средствами, которыми располагаем».

Однако, покончив с внутренней оппозицией, российский президент принял сторону оппозиции чеченской. Заверенные в поддержке Москвы ее вооруженные формирования дважды ходили на штурм Грозного, ожидая, что из метрополии ей на помощь придут федеральные войска. Но войска не приходили, штурмы захлебывались, а дудаевцы набивали руку в обороне города.

Наконец, 30 ноября 1994 г. Ельцин подписал указ о наведении в Чечне конституционного порядка. За 4 дня до этого министр обороны Павел Грачев заявлял: «Я не очень интересуюсь тем, что там происходит. Вооруженные Силы там не участвуют. Хотя я смотрю телевидение и слышу, там вроде пленных захватили… Я бы никогда не допустил, чтобы танки вошли в город. Это безграмотность дикая. А во-вторых, если бы воевала армия, то одним парашютно-десантным полком можно было бы в течение двух часов решить все». Через без малого 3 месяца Грачев будет говорить прямо противоположное: «Без действий танков Грозный взять бы не удалось».

Штурм чеченской столицы вопреки всем нормам военной науки был предпринят именно танками. Танки на улицах города стали превосходными мишенями и сгорали, как факелы. А русские солдаты, по существу, попадали в капкан. Со стороны боевиков к ним обращался «правозащитник» С.А. Ковалев, гарантировавший им в случае сдачи жизнь. В реальности тех, кто поверил этим обещаниям, ждала мучительная смерть.

В те дни покрыла себя славой Майкопская бригада под командованием полковника Ивана Алексеевича Савина. В школьном сочинении 9-классник-майкопчанин Вс. Селедцов так описал этот подвиг своих земляков: «Железнодорожные пути майкопского вокзала были забиты боевой техникой. Молодые солдатики, одетые в бушлаты и зимние шапки, фотографировались с автоматами, целясь, ради шутки, друг в друга. Никто не знал, что очень скоро многих из них не будет в живых. Их детство и юность навеки останутся на том заснеженном вокзале Майкопа. А впереди будет другой вокзал. Стена огня, предательство высшего начальства и надежда. Надежда на своих, на Россию, которая не бросит. Надежда на боевого командира. Свои не помогли. И лишь Савин был с бригадой до конца.

Сегодня все знают, что боевую задачу бригаде изменили за несколько часов до входа в Грозный. Очень хотелось генералам отрапортовать наверх о своих великих успехах. Бригада вошла в город и захватила железнодорожный вокзал. Здесь их уже ждали дудаевцы. По рации наших солдат боевики приглашали в ад. Они вошли в бессмертие. Бригада под непрерывным огнем продержалась всю новогоднюю ночь и день 1-го января 1995 года. Сражались мужественно. До последнего боеприпаса. Не было паники, не было дезертиров. Кончились патроны и медикаменты. Большинство наших солдат и даже медиков были ранены. Полковник Савин был ранен в обе ноги, но из боя не вышел, продолжал стрелять и руководить отражением непрерывных атак боевиков. Сводный отряд бойцов спецназа, высланный на помощь бригаде, попал в засаду и к вокзалу не прорвался. И тогда Иван Савин принимает решение – в ночь на 2 января прорываться из окружения своими силами. На оставшиеся БМП погрузили раненых и убитых. Основной части бригады удалось прорваться сквозь кольцо боевиков и вдоль железной дороги выйти к своим. Савин остался с ранеными. Офицеры бригады потом говорили, что не помнят в истории таких случаев, чтобы кто-то из полковников сел в боевую машину и пошел в бой вместе с подчиненными. Присутствие Савина поднимало боевой дух. БМП попали в засаду. Машина комбрига была подбита. Он мог передвигаться только ползком, но продолжал командовать бойцами. Они заняли круговую оборону здания, куда поместили тяжелораненых… Держались до конца.

Тело комбрига нашли через три недели. Он был смертельно ранен осколком мины в лицо. Ивану Савину не было и 44 лет. В Майкопе в скромной квартире без машины и дачи жил герой. Все его богатство были жена и дочь.

Иван Алексеевич Савин был посмертно награжден орденом «Мужества». И более 10 лет высшие чиновники не решались присвоить комбригу звание «Герой России». Наконец, правда восторжествовала. Хотя… Мало кто из моих ровесников, даже здесь, в Майкопе помнит имя героя. Как-то быстро мы все научились забывать не мелочи, нет, что-то важное, главное. Забывать тех, кто спас человечество от фашизма, кто спас русских мальчишек в ночь кровавой бойни в Грозном… Мне страшно подумать, что мы – русские становимся постепенно нацией Иванов непомнящих родства. Братья мои, помните, заклинаю вас, помните свою историю, своих героев, помните и гордитесь ими».

Единственным командующим, скорректировавшим безумную стратегию, был генерал Лев Рохлин. Его задачей было войти в Грозный с Севера по Петропавловскому шоссе, но проведенная им разведка показала, что на этом пути уже выставлены засады боевиков. Рохлин сымитировал движение по шоссе силами одного батальона, а основные силы корпуса двинул в обход намеченного маршрута. Благодаря этому маневру, удалось застать врасплох и уничтожить большую группировку противника, почти без потерь войти в город через аэропорт «Северный» и закрепиться на консервном заводе. При этом сверху не желавшему бессмысленно губить своих бойцов генералу начальство грозило «снять погоны», если он не вернется на Петропавловское шоссе.

Штурм Грозного пришелся на новогоднюю ночь. После двух месяцев боев российские войска взяли город и сразу почти полностью были из него выведены. Контроль за ситуацией был поручен подразделениям МВД, которым не разрешили даже ввести комендантский час.

Армия, между тем, повела успешное наступления на другие «цитадели» дудаевцев. В течение месяца были взяты Аргун, Гудермес, Шали. Но Москва не позволила развить успех и довести войну до победы. Уже в конце апреля 1995 г. Ельцин объявил мораторий на применение вооруженной силы на территории Чеченской Республики по случаю празднования 50-летия Победы, на которое в Москву должны были прилететь западные делегации. Одновременно была объявлена амнистия для всех лиц, не причастных к тяжким преступлениям против жизни и здоровья граждан и добровольно сложивших оружие до 12 мая 1995 г. В результате российские солдаты оказались в роли безответных мишеней. Дудаевцы могли продолжать боевые действия, а российские военные не имели права даже отвечать «на провокации». Это стоило армии 38 погибших и 233 раненных бойцов. В то же время боевики перебросили под Грозный дополнительные силы и в ночь на 14 мая начали обстрел города. Сумели они вновь просочиться и в другие районы, занятые войсками. Армии изначально ставилась задача не уничтожать, а «вытеснять» противника. Но «вытесненный» враг всегда может «втесниться» обратно. Так и произошло, и по окончании моратория война разгорелась с новой силой, и федеральные силы стали подвергаться атакам со всех сторон.

Помимо «праздника со слезами на глазах» объявление моратория было продиктовано давлением нефтяного лобби, а также заранее намеченных для восстановления Чечни компаний, главной из которых был банк «Менатеп» бывшего комсорга М.Б. Ходорковского. «Нас в бой толкает «Менатеп»!» - с горькой иронией писали на танках российские военные.

Прямым следствием моратория стало нападение боевиков во главе с Шамилем Басаевым на Буденновск (бывший Святой Крест) 14 июня 1995 г. Террористы захватили больницу, в которой находилось примерно 1000 человек – в большом количестве роженицы, беременные, младенцы… Басаев требовал вывода российских войск с территории Чечни. Представители федеральной власти сели за стол переговоров с представителями террористов при участии «игравших» на стороне Чечни представителей ОБСЕ. По телефону премьер Черномырдин лично общался с Басаевым.

На третий день больницу попытались взять штурмом, но безуспешно. После второго провала Москва приняла все условия боевиков: амнистия всем чеченским бандитам, прекращение боевых действий, переговоры… Террористы покинули больницу, взяв в заложники 150 человек.

Жертвами басаевского рейда стали 193 человека. Еще 393 получили ранения. Такая массовая расправа над мирными людьми не помешала (анти)российским СМИ, правозащитникам и либеральной интеллигенции буквально воспевать террористов. Так, Булат Окуджава заявил, что Басаеву нужно поставить памятник. Бард полагал, что расправой над женщинами и детьми полевой командир положил конец войне. А, следовательно, теракт становился почти «миротворческой акцией».

Следующая акция пришлась на начало января 1996 г. Террорист Салман Радуев захватил родильный дом и больницу в дагестанском Кизляре. Покидая его, боевики вновь прикрылись живым щитом заложников. Российские спецподразделения, опоздавшие в Кизляр, стали преследовать уходящих боевиков. По пути последние взяли в заложники еще и сотрудников Новосибирской патрульно-постовой службы, дежуривших на блокпосту у с. Первомайское и не оказавших сопротивления. Лишь через три дня российские спецподразделения пошли на штурм, но к тому времени Радуев уже покинул село с большей частью своей банды.

В Первомайском принял последний бой 27-летний старший лейтенант Альберт Зарипов. Именно на охраняемый его группой участок пришелся удар пошедших на прорыв боевиков. Во время первой атаки Зарипов лично уничтожил два пулеметных расчета и несколько боевиков. Противника удалось отбросить назад, но позже террористам удалось навязать спецназовцам ближний бой. В ходе него Зарипов вынес четырех раненых и трех погибших товарищей. В бою с превосходящими силами противника его группе удалось уничтожить 82 боевика. Тем не менее спецназовцы получили приказ оставить позиции. Зарипов остался прикрывать отход группы и был тяжело ранен в голову, потеряв глаз.

Либеральная общественность требовала мирного урегулирования, и в апреле 1996 г. российские власти возобновили переговоры с боевиками после уничтожения точечным ударом Джохара Дудаева. Сразу после этого у села Ярышмарды боевики расстреляли армейскую колонну, в результате чего погибли 40 бойцов. «Судя по тому, какие машины погибли, — свидетельствовал очевидец, — у духов была четкая информация, что где находится… Мы интересовались, почему помощь пришла так поздно: если бы они пришли на час-полтора пораньше, то в голове колонны кто-нибудь да уцелел бы, а так там до последнего только один БРДМ сопротивлялся, в котором почти всех поубивали. Как рассказывали потом парни из 324 полка, они доложили, что в ущелье мочат нашу колонну и неплохо бы рвануть на помощь, им ответили, чтобы не дергались, стояли, где стоят. Помощь пришла к нам спустя два с половиной часа, когда уже все было кончено». В дальнейшем, уже во вторую кампанию, подобные истребления колонн при точном знании их маршрута станут регулярными.

В августе дудаевцы предприняли попытку штурма Грозного. Штурм провалился, но федеральные войска понесли большие потери: были убиты около 420, ранены 1300 и пропали без вести 120 военнослужащих. Генерал Константин Борисович Пуликовский стянул силы вокруг города, подтянув резервы и сформировав штурмовые отряды, и предъявил боевикам ультиматум. Бандиты, пути отхода которых пристреляла российская артиллерия, были бы разгромлены.

Но в Хасавьюрте новый секретарь Совета безопасности России генерал А. Лебедь подписал с начальником штаба вооруженных формирований Чечни А. Масхадовым соглашение о прекращении военных действий. Российской армии плюнули в лицо, презрев все ее жертвы. Она уходила из Чечни, осмеянная и униженная, уходила, понимая, что никакого мира не будет, и ей вновь придется брать сдаваемые теперь города. «Грозный, мы еще вернемся!», «С надеждой, что все это было не напрасно», «Страна может быть не права, но она наша Родина», «Нас предали, но нас не победили», - такие надписи были выведены на бортах российской бронетехники…

Предана была не только армия, преданы были и те чеченцы, которые, несмотря ни на что, оставались верны России. Под знамя Дудаева встали далеко не все, а иные вставшие быстро отшатнулись. Эти люди воевали против своих на стороне Москвы и подвергались расправам за верность России. Так, простой учитель Б. Дахиев, получивший позывной «Патриот», взял в руки оружие и сражался против собственного брата-дудаевца. Таким же был командир Чеченского ОМОНа М. Газимагомадов. И вот таких верных Россия в лице своей власти предала. «Соглашение России и Масхадова — это предательство той части населения Чечни, которая боролась за Чечню в составе России…» - говорил командир оперативного взвода чеченского ОМОНа М. Буавади.

На последовавших вскоре выборах Чечня проголосовала за независимость, Москва продолжала оказывать ей эконмическую помощь, мастера делать гешефт на крови вновь занялись нефтяными махинациями.