ЭЛЬ ГРЕКО. ПРЕДТЕЧА МОДЕРНИЗМА

Эль Греко, что в переводе с испанского означает «грек», настоящее имя Доменико Теотокопулос (1541—1614) – испанский художник греческого происхождения, родом с острова Крит.
Эль Греко был бойцом, стоиком и гением. Ему было двадцать, когда ушел из жизни Микеланджело. 
Он был младшим современником Тициана и Тинторетто, чуть старше
Шекспира и почти ровесник Сервантеса.
Ему суждено было пережить Караваджо и войти уже в зрелые лета, когда только-только начинали свой живописный путь молодые
Рубенс и Франс Халс, а через три года после его кончины в Севилье юноша Веласкес только завершит свое обучение.
Но, очевидно, именно ему выпала участь стать неким водоразделом между двумя живописными эпохами, при этом не примкнув ни к одной из национальных школ.

При жизни к нему тянулись, им восхищались, ему завидовали. Во славу его слагали панегирики, его судили.

Слава пришла к нему лишь в пятьдесят.
А однажды его и вовсе забыли.
Вспомнили только спустя два столетия, но до сих пор никому не ведомо, где покоится его прах.
Уже долгие годы после его кончины все еще пытались в нем видеть только мистика и визионера.
В его духовной взволнованности искали очень упорно следы душевного недуга, а в необычности видения им мира – дефект зрения.

Но он так и остался ни на кого не похожим, одиночной фигурой, загадочный критянин иконописец по имени Доменико Теотокопулос, что вошел в историю мирового искусства под прозвищем Эль Греко.
Нечеловеческое прозрение отличает творения живописца.
На его холстах вот уже несколько столетий клубятся реальные формы и цвета, живут странные, с фантастически удлиненными пропорциями фигуры.
Их тела изогнуты и таят как свечи.
Они мерцают подобно огненным языкам и движутся как колеблемое дыханием пламя в плавных, замедленных, как бы подводных ритмах. Законы земного притяжения над ними не властны.
Их руки слабы и парят, словно отдельно от персонажей, у которых зачастую разные глаза, взгляды почти не уловимы, а взоры и помыслы отданы небу.

Известно, что все крупные работы Эль Греко, когда дело заходило до их финансового веса, сопровождались громкими судебными тяжбами, которые длились порой годами.
По натуре Эль Греко никогда не был стяжателем, а в основе конфликтов были принципы и на правовом поле сходились не личности, но две разные оценки труда художника.

Дело в том, что Доменико, как личность творческая, сформировался в гуманистической ренессансной среде, где почитали высокое предназначение искусства. В Испании же эпохи Филиппа Второго профессия живописца считалась унизительной для человека благородного происхождения, а талант, как во времена средневековья, приравнивался к ремеслу. И Эль Греко с беспрецедентным упорством боролся именно за достоинство быть художником. Ему давали меньшую сумму, а он не отдавал работу, и так продолжалось до тех пор, пока цена не становилась для него не унизительной. 
Но что самое интересное – он выигрывал. И именно его победы дали художникам Испании право отстаивать самоценную значимость своих трудов, и они еще долго ссылались на то, что в юриспруденции закрепилось и до наших дней как прецедент Эль Греко. 

Так за резную раму для своей же картины «Эсполио», которую капитул заказал Эль Греко, художник получил сумму в несколько раз превысившую стоимость самой картины.

О жизни Доменико почти не осталось свидетельств, только отголоски. Жил на широкую ногу, арендовал часть дворца, держал богатейшую библиотеку и музыкантов, что услаждали слух его за трапезой.

Изучал философию и многими и сам воспринимался как философ, владел несколькими языками.
К концу жизни его коллекция книжных раритетов насчитывала 131 том. Умер почти в нищете, в окружении крошечных дощечек, на которые перенес свидетельства трудов всей своей жизни.
После него осталось порядка трехсот работ.

Правда не секрет, что до наших времен дошло и много слабых реплик, что писались последователями школы Эль Греко.
Да и сам мастер порой творил холсты не своего класса.

История сохранила мнение современников: «то, что Эль Греко делал хорошо, никто не мог сделать лучше, но то, что он делал плохо, никогда не могло быть сделано хуже».
Кто-то даже назвал его однажды великим халтурщиком.

Родился Доменико близ города Кандии (современный Ираклион на острове Крит), что в те времена был под юрисдикцией республики Венеция.
О первых 25 годах его жизни сведений — крохи.
Отец был сборщиком налогов и, вероятно, семья не бедствовала. Мальчик получил приличное образование, в том числе и у местных иконописцев старой византийской школы.
До 1566 успел поработать учителем рисования в родном городе.
В возрасте 26 лет Доменико отправляется в Венецию, которая пленила молодого грека.
В Венеции, по одной из версий, Доменико станет учеником великого старца Тициана, согласно другой – последователем.
Однако современное искусствоведение усматривает в трудах Эль Греко в большей степени влияние Тинторетто.

Подобно Тинторетто он всю жизнь будет создавать кукольные домики, населять их восковыми и глиняными модельками, подвешивать отдельные фигурки под потолком.
Вероятно отсюда и неожиданность ракурсов, увиденных Эль Греко словно с двух точек зрения – сверху и снизу одновременно.
Вслед за Венецией был вечный город Рим.
В августе 1572 он уже член римской академии святого Луки как живописец и миниатюрист.
И именно Рим сокрушит юного художника гением Микеланджело.

Но, отдавая должное силе резца знаменитого флорентийца, совсем еще зеленый Эль Греко публично выскажется по поводу более чем скромного колоризма в живописи Буонарроти.
Он даже с задором предложит переписать фрагменты знаменитой фрески «Страшный суд» на алтарной стене Сикстинской капеллы в тот период, когда по приказу понтифика обнаженную натуру на ней должны были пристойно задрапировать.
По одной из версий именно эта дерзость вынудит Эль Греко покинуть вечный город.
Согласно второй – эпидемия чумы.

Еще до бегства из Рима он успеет войти в круг просвещенных интеллектуалов и получит свой первый испанский заказ.
А самое неожиданное и смелое творение той поры — «Эсполио» («Срывание риз с Христа»).

Открытие «Эсполио» было приурочено к празднику тела Христова. Город Толедо удостоил чести сам король Испании.
Самобытность нового живописца оценил и передал ему заказ на картину «Мученичество святого Маврикия».
То был, по сути, тест, который Эль Греко, на взгляд монарха, не выдержал.
Трудно сегодня угадать, чего ждала венценосная особа.
Но на оформление аскетично сурового дворца монастыря Эскориал критянина не позовут.

Правда, Филипп Второй наградит художника по-царски, велев выплатить 800 дукатов.
Но Эль Греко в сердцах покинет Мадрид.
Его домом и мастерской отныне и навсегда станет древняя испанская столица Толедо.

Город, где все еще царила атмосфера средневековой культуры и где по-прежнему ценили музыку, поэзию и живопись.

Вернет из забвения его картину «Мученичество святого Маврикия» только через шестьдесят лет Диего Веласкес.
Первой кисти испанской короны поручат смену экспозиции в Эскориале. 
Веласкес наткнется на «Мученичество святого Маврикия» в зале капитула и определит холст на самое почетное место, рядом с еще одним полотном Эль Греко — «Поклонением имени Христа».

Толедо одарит Доменико не только высокой оценкой его дара, но и любовью всей его жизни.
История простого критского богомаза и испанской аристократки Иеронимы де лас Куэвас обрастет за века романтическими нюансами, хотя ее имя упомянуто лишь единожды – только в завещании художника, как матери его сына наследника Хорхе Мануэля.
При всей внешней строгости рождение в Испании внебрачных детей было обычным делом, о котором и судачили-то не долго.

Венчание могло откладываться из-за его работы, из-за ее трудной беременности или из-за родных, но только оно так и не состоялось, поскольку вскоре после родов Иеронима умерла.
Оттачивая свое мастерство в живописи, Эль Греко освоит обобщающую манеру широкого мазка.
Темперу на досках сменит масло на холстах, хотя темперу он все еще будет использовать от розового до темно-красного тонов в многослойном подмалевке по белому грунту.
Все так же будет черными мазками наносить очертания фигур и намечать самые яркие места картины белилами, а самые темные — черной краской и кармином. То наследие иконописи.
А вскоре Эль Греко введет в свои работы и прием разноглазости, который не только в размере и асимметрии глаз его персонажей, но и в характере их взгляда.
Впоследствии именно разные глаза героев его произведений заставят искать у самого художника аномалию зрения.

На рубеже столетий Эль Греко все теснее начнет замыкаться в творческой келье.
Жизнь существует где-то рядом, но она от него далеко.
Трагизм и полная обреченность теснят сердце стареющего мастера, окрашивая его палитры в цвета безысходности.
Таков его «град неба и земли» — так назовет картину «Гроза в Толедо» немецкий поэт Рильке – то последняя фантасмагорическая вселенная Эль Греко между мраком и светом.
И хотя этот холст не был последним творением мастера, но именно в нем ощущается финал его долгого семидесятитрехлетнего пути.

7 апреля 1614 Эль Греко не станет. Уже к началу восемнадцатого века о Доменико Теотокопулосе мало кто слышал. 
Лишь сто лет спустя его заново откроют романтики и нарекут пророком и предтечей модернизма двадцатого века, а самые прославленные галереи мира начнут сражаться за любой след его кисти.

КАРТИНА «БЛАГОВЕЩЕНИЕ». ЭЛЬ ГРЕКО

Эта композиция, являющаяся одним из первых шедевров Эль Греко, построена по той же схеме, что и многочисленные изображения Благовещения в венецианском искусстве XVI века.

Но если в других трактовках данного сюжета, например в «Благовещении» Тициана в церкви Сан Сальваторе в Венеции, послужившей Эль Греко образцом, архангел Гавриил изображён слева, а Мария, читающая молитву стоя на коленях, справа, то здесь художник поменял фигуры местами.

Сравнивая два ранних варианта «Благовещения» с настоящим, можно проследить, как совершенствовал художник свою композицию.
Эта работа, обнаруживая неопытность художника в построении пространства и перспективы, в то же время демонстрирует его свободу от канонов византийского стиля.
Второй известный вариант «Благовещения» (музей Прадо в Мадриде), датирован согласно Гудилю 1570-75 гг.
Написанный Эль Греко, как и первый, на дереве, он свидетельствует о дальнейшем совершенствовании стиля и техники художника.
Настоящий, третий вариант «Благовещения» (1570-1575) исполненный, в отличие от двух более ранних, на холсте, демонстрирует уже вполне сложившуюся индивидуальность мастера, который тем не менее, ещё следует в своих приёмах венецианским образцам.
Лишь позднее в работах Эль Греко появятся столь характерные для его творчества удлинённые фигуры.
В первом варианте, датированном Паллукинни 1567-1568 годами Эль Греко написал на обратной стороне правой створки триптиха (находится в галерее Эстенсе в Модене) гору Синай.