Рафаэль Санти (1483, Урбино – 1520, Рим) – итальянский художник эпохи Возрождения.
Имя Рафаэля давно стало синонимом гармонии.
Его произведения – воплощение красоты, меры, ясности, естественности.
Искусство Рафаэля, чуждое трагического мироощущения Микеланджело и интеллектуально-аналитического подхода Леонардо да Винчи, воплощает высокие гуманистические представления о совершенном мире и прекрасном человеке в гармонии его духовных и телесных сил.
Слава, окружавшая Рафаэля при жизни, была феноменальна.
Особого размаха она достигла, когда мастер стал папским живописцем. Под сводами ватиканских дворцов за ним, совсем еще молодым и грациозно-красивым, всё время следовала по пятам свита восхищённых учеников.
На улице к ним присоединялись простые итальянцы.
Это было поклонение, чем-то сродни религиозному – всем хотелось хоть минуту побыть под сенью «дивного гения».
К ореолу таланта добавлялось обаяние самой личности Рафаэля, всегда деликатного, любезного и,как ни удивительно в подобных обстоятельствах, – скромного.
Его внешняя привлекательность лишь довершала дело.
На толпу Рафаэль действовал магнетически.
Люди были уверены – природа и Бог явили им в лице художника своё совершеннейшее творение.
Желчный Микеланджело однажды, увидев привычную процессию во главе с Рафаэлем, съязвил:
«О, да вы везде ходите со свитой, точно генерал!»
Рассказывают, мастер ответил ему обидным.
«А вы вечно один – как палач!»
Но многие не верили, что Рафаэль мог выразиться так зло и бестактно, слишком уж это противоречило его образу безупречного доброго гения. «Божественный!» – с придыханием говорили о Рафаэле итальянцы.
Как и многие художники его времени, например, Микеланджело, Рафаэль писал стихи. Сохранились его рисунки, сопровождаемые сонетами.
Амур, умерь слепящее сиянье
Двух дивных глаз, ниспосланных тобой.
Они сулят то хлад, то летний зной,
Но нет в них малой капли состраданья.
Едва познал я их очарованье,
Как потерял свободу и покой.
Ни ветер с гор и ни морской прибой
Не справятся с огнём мне в наказанье.
Готов безропотно сносить твой гнёт
И жить рабом, закованным цепями,
А их лишиться — равносильно смерти.
Мои страдания любой поймёт,
Кто был не в силах управлять страстями
И жертвой стал любовной круговерти.
(перевод А. Б. Махова;
сонет, посвящённый одной из возлюбленных живописца)
Популярным способом восславить картины Рафаэля Санти стали сонеты.
Как только Рафаэль заканчивал новый шедевр, на дверь его дома или помещения, где произведение выставлялось, приколачивались листки с восторженными стихами, причём сочиняли их не только пылкие юноши, но и чуждые сантиментов, закалённые жизнью и политическими интригами мужи.
Известный болонский художник Франческо Франча, который был намного старше Рафаэля, по-детски радовался, если тот дарил ему свой рисунок (рисовальщиком Рафаэль был великолепным, даже просто копировать его почиталось за счастье) и тоже однажды прислал в благодарность сонет.
«Счастлив юноша, что так рано вознёсся на подобную высоту», – констатировал Франча.
И риторически вопрошал:
«Кто может предсказать, какого величия достигнет он в зрелости?..»
Но до зрелости (жизненной, а не творческой) Рафаэль не доживёт.
Он уйдёт внезапно в 37 лет, по преданию, в тот же день, когда появился на свет...
Детские годы в биографии Рафаэля Санти
Отец Рафаэля Джованни Санти тоже был художником.
Не исключительным, как его сын, но и не из последних.
Они жили в городе Урбино, правила которым династия кондотьеров да Монтефельтро. Герцог Федериго, а позднее его сын Гвидобальдо задумали перестроить дворец Монтефельтро и создать «идеальный город», на годы вперёд обеспечив работой архитекторов, художников и позолотчиков.
Герцоги зазывали к себе знаменитых художников – Пьеро делла Франческа, Паоло Уччелло…
Так что круг знакомств (и приобретаемых знаний) урбинского придворного художника Санти быстро расширялся.
А новые люди, приезжавшие в Урбино, узнавали его по тому, что Джованни почти всегда брал с собой на работу маленького сына Рафаэлло – на редкость красивого ребёнка, как будто задуманного природой исключительно для того, чтобы служить моделью для ангелочков-путти.
Благодаря этим обстоятельствам Рафаэль Санти с детства был лично знаком с художниками, в картинах которых формировалась новая ренессансная пластика.
Он видел вблизи «Алтарь Монтефельтро» Пьеро делла Франчески и исполненный им же знаменитый двойной портрет герцога Федериго и его жены Баттисты Сфорца; он с волнением внимал слухам о работавшем рядом с его отцом Луке Синьорелли – когда умер его единственный сын, Лука, чтобы не сойти с ума от отчаяния, максимально анатомически точно, с подробной передачей мускулов и вен, зарисовал мёртвое тело сына.
Идея о силе искусства, способного противостоять смерти, воспринималась в детстве Рафаэля не как абстракция – как вполне житейский опыт.
Что до Джованни Санти, то чаще всего в своем творчестве он обращался к единственному сюжету – Мадонне с Младенцем.
Писал их Санти со своей кроткой жены Маджии и сына Рафаэлло.
Исследователи заметят, что младенцы, будь то Иисус, Иоанн или ангелы, которых впоследствии напишет и сам Рафаэль, по типу лица похожи на тех, что раньше исполнил его отец, и значит, в каком-то смысле дети с картин мастера – это опосредованный автопортрет.
Джорджо Вазари приводит интересную и весьма интимную подробность младенчества Рафаэля: Джованни Санти, когда Рафаэль только родился (кстати, произошло это ночью в Страстную пятницу), настоял, чтобы Маджия, против обычая, выкормила младенца сама.
Вазари трактует как своего рода педагогический прорыв то, что ребёнка не поручили какой-нибудь грубой кормилице из крестьян, а оставили с родителями, и этим объясняет рафаэлевские гармоничность и утонченность.
Но когда Рафаэлло было 8, его нежная мать умерла (она воскреснет вскоре в образе многих мадонн на картинах Рафаэля).
Отец женился снова. Мачеха Бернардина не была ласкова к чужому мальчишке.
Джованни Санти начал задумываться о том, что пора уже отдать Рафаэля в учение к кому-нибудь более искусному, чем он сам.
Но не успел.
Рафаэлю шёл 12-й год, когда он полностью осиротел.
После смерти Джованни опекуны и родня Рафаэля постановили, что юношу, который демонстрировал исключительные задатки, отвезут в ближайший город Перуджу, учиться к знаменитому Пьетро Ваннуччи, прозванному Перуджино.
Перуджа, Флоренция и «время мадонн» на картинах Рафаэля Санти
В школе Перуджино Рафаэль, наделённый необыкновенной восприимчивостью, без труда перенял у учителя плавность линий и свободу расположения фигур в пространстве.
Пройдёт совсем немного времени, и, во-первых, его ученические копии невозможно будет отличить от оригиналов Перуджино, а во-вторых, обнаружится, что рафаэлевская лёгкость в изобретении сюжетов, врождённое чувство гармонии и меры и не по дням, а по часам растущая виртуозность оставляют далеко позади всех, кто учится с ним бок о бок.
В любом другом случае такой отрыв в уровне мастерства мог бы вызвать «сальеривские» чувства – зависть и злость.
Но Рафаэль отличался таким ровным характером и любезными манерами, что врагов у него не было (хотя позднее его будет недолюбливать Микеланджело и горячо ненавидеть Себастьяно дель Пьомбо, обзывавший Рафаэля в письмах «принцем из синагоги»).
«Кроток, как агнец», говорили о нём, и это касалось не только внешности.
Рафаэль всегда охотно приходил на помощь тем, кто спрашивал его совета и никогда не демонстрировал собственного
(очевидного любому)
превосходства.
Эта редкая для художника черта сохранится в нём до конца его дней. Даже когда Рафаэль из ученика Перуджино превратится в прославленного мастера, окружённым сонмом подмастерий и последователей, он будет трогательно заботиться о своих учениках и помогать в работе и словом, и делом.
Не раз Рафаэль бросал свою работу, когда нужно было помочь или что-то показать товарищам.
Однажды, выполняя церковный заказ в Сиене, юный Рафаэль услышал от сиенцев восторженные рассказы о великолепных фигурах с картонов Леонардо и еще более прекрасных, которые исполнил, вступив с Леонардо да Винчи в соревнование, Микеланджело.
Шли первые годы XVI века, деятельность обоих в то время была связана с «колыбелью Ренессанса» Флоренцией.
Впечатлённый Рафаэль решает, что
«и не видел еще настоящего искусства».
Откинув соображения выгоды или удобства, он решает не возвращаться ни в Урбино, ни в Перуджу, а ехать прямиком во Флоренцию.
Его флорентийский период потом назовут самым счастливым временем в биографии Рафаэля. «Новый, неизведанный мир открылся его взору», - говорит Вазари. Изучение работ Мазаччо, а также двух соперничающих титанов – Микеланджело и Леонардо, преобразуют манеру Рафаэля. Очень скоро он, младший из этой тройки ренессансных великих, сможет соперничать с двумя другими.
Это время, первые несколько лет нового века, в творчестве Рафаэля иногда называют «периодом мадонн».
Действительно, темы для церковных росписей и станковых картин Рафаэль Санти пробует разные, но Дева и Младенец – его самый сокровенный, самый любимый сюжет.
К этому образу он возвращается снова и снова, бесконечно варьирует позы, жесты, одежду, композицию, наделяя Мадонну и ее Сына чувствами и телесностью, жизнью и живостью.
Впрочем, мадонн Рафаэль будет писать и после Флоренции.
В их изображении он всё дальше уходит от строгости урбинской школы Его Мадонна из Алтаря Колонна еще восседала на троне, как у старых мастеров, но новые, уже именно и только рафаэлевские мадонны – держат в руках книжку, забавляют младенца вуалью, любуются щеглёнком, усаживают маленького Иисуса на ягнёнка, сидят в кресле. Иногда Рафаэль усложняет композицию, вводит дополнительные фигуры: маленького Иоанна, безбородого (вопреки традиции) Иосифа, папу Сикста и святую Варвару…
Эти новые мадонны поражают зрителей своей одушевлённость, в них ощутим, как выразился Вазари, «трепет живой плоти».
О мадоннах Рафаэля кто-то заметил:
«С ними не столько молишься, сколько дышишь вместе».
В сознании большинства Рафаэль был и остаётся, прежде всего, живописцем мадонн, хотя в действительности его деятельность куда шире, разнообразнее, масштабнее.
Но чтобы горизонты творчества Рафаэля получили возможность расшириться, ему нужен был Рим.
Roma caput mundi («Рим – голова мир») – так говорили тогда; и, похоже, в конце 1510-х годов так посчитал и Рафаэль.
Рафаэль в Риме. Станцы, лоджии, архитектурные и археологические работы
Как когда-то, в 1504-м году, бросил всё ради Флоренции, так и теперь, в 1509-м, Рафаэль оставляет все начатые произведения, наскоро перепоручив их товарищам, чтобы попасть в Рим, куда его призвал воссевший на папский престол Юлий II.
Рафаэлю Санти всего лишь 25 лет и его картины с мадоннами сделали ему имя, но в Италии столько замечательных мастеров, почему выбор папы падает именно на него?
Предполагают, что способствовал этому великий архитектор Донато Браманте, ближайший советник папы, который, как и Рафаэль, был родом из Урбино, и даже, возможно, являлся родственником художника.
Юлий II сменил на престоле порочного папу Александра VI (урождённого Родриго Борджиа), погрузившего Ватикан в разврат, невоздержанность и братоубийственные распри.
Новому папе предстояло реформировать святой престол, вернуть его на путь христианской добродетели.
Не желая обосновываться в тех стенах, в которых жил его одиозный предшественник, Юлий II велел уничтожить все напоминавшие о нём портреты и фрески.
Он говорил:
«Самые стены повинны казни за то, что сохраняют память об этом Иуде!»
Расписать новыми фресками парадные комнаты папского дворца приглашаются многие именитые художники и Рафаэль в их числе.
Работа предстояла огромная.
Комнаты, расписанные при Юлии II, останутся в мировой культуре под названием «ватиканские станцы» (от итал. stanza – комната) или «станцы Рафаэля» (самые известные из них – Станца делла Сеньятура и Станца д`Элиодоро).
Легенда гласит, что в один день папа со скандалом уволил 20 художников – остался один Рафаэль.
В то утро Юлий II, бывший не в лучшем расположении духа, оценивал степень готовности работ, переходя от одной фрески к другой.
Увидев и оценив «Афинскую школу» Рафаэля, он приказал тотчас же сбить со стен то, что писали другие художники, и прогнать их.
«А ты работай, мой мальчик, – якобы, сказал Рафаэлю папа. – Только ты один знаешь, что и как нужно делать».
Следующий папа, Лев Х, был к Рафаэлю не менее благосклонен.
Едва ли не каждое утро он встречался с Браманте и Рафаэлем для обсуждения работ по возведению собора св. Петра, а после кончины Браманте назначил Рафаэля руководить этим колоссальным строительством.
Но говорят, что архитектор родился в Рафаэле не тогда, когда он составил новый, базиликальный план собора, а гораздо раньше, когда он числился еще учеником Перуджино и в картине «Обручение Марии» написал свой идеальный храм.
Лев Х, опасаясь, как бы коварные французы, уже сманившие к себе Леонардо да Винчи, не искусили и Рафаэля, с одной стороны, задаривает его, а с другой – заваливает работой.
По заказу папы Рафаэль работает над картонами для шпалер, предназначавшихся для Сикстинской капеллы, а также берётся за грандиозный проект лоджий внутреннего двора Ватикана, начатый еще Браманте.
В 1513-1518 году по его проекту были возведены 13 аркад (так называемые ложи, или лоджии Рафаэля), которые его ученики расписали 52-мя фресками на библейские сюжеты.
Всё это в совокупности называют «Библией Рафаэля».
Занятием, которое поглотило Рафаэля в последние годы его жизни, становятся археологические раскопки.
Для возведения собора св. Петра нужно было много материала, который свозится со всех концов Рима, добывается в развалинах и катакомбах.
Но делается это без системы, и многие памятники древности могут просто погибнуть.
Поэтому папа поручает Рафаэлю смотреть, описывать и зарисовывать всё ценное, обнаруженное при раскопках.
Дело неожиданно захватывает Рафаэля, он проводит в сырых и пыльных катакомбах многие часы и, готовя патрону детальные отчёты, начинает верить, что Бог предназначил ему спасти и восстановить величие и красоту Древнего Рима.
«Теперь он занят великим делом, которое будет изумлять будущий мир», – пишет о Рафаэле папский секретарь.
Любовь и смерть Рафаэля
«Вообще говоря, жил он не как живописец, а по-княжески», – заметит между делом Вазари, не особо расшифровывая, что имеет в виду.
Но бедности Рафаэль точно не знал.
К примеру, он не смущался вдвое поднять цену за фрески против оговоренной своему постоянному заказчику и другу, банкиру Агостино Киджи, для которого проектировал виллу Фарнезина, да и не может быть нищим по определению любимый художник двух римских пап.
При Льве Х Рафаэль стал и вовсе очень богат.
Вблизи Ватикана он выстроил роскошный дом, спроектированный им самим в антично-римском стиле.
Знакомые шутили, что такому дому для полноты совершенства недостаёт только красивой хозяйки, но от настойчивых попыток себя женить Рафаэль с изяществом уклонялся.
Известно, что такие попытки предпринимал в Риме кардинал Биббиена, а в Урбино – любимый дядя Рафаэля, которого тот, рано осиротевший, называл вторым отцом.
Для обоих Рафаэль находил самые убедительные формулировки, пояснявшие, что женитьба не слишком поможет, а честнее говоря, может даже помешать искусству.
Легенды о Рафаэле, основанные на воспоминаниях о нём его современников, рисуют его человеком любвеобильным и падким до женской красоты, однако точных имён его возлюбленных не знает никто.
Известно, о связи его с некой Беатриче из Феррары, которая, скорее всего, была римской куртизанкой.
Легенда также приписывает Рафаэлю возвышенную любовь к некой Маргерите Лути, известной как Форнарина, дочери булочника либо торговца содой.
Якобы, Рафаэль воспылал к привлекательной простолюдинке такой страстью, что даже отказывался работать, если её не было рядом, а на обороте картонов своих первых работ в Риме записывал сонеты о своей любви и вечной верности.
Два его женских портрета ассоциируют с этой загадочной любовью – «Форнарина» и «Донна Велата», а в Италии до сих пор водят туристов в домик на Виа Доротея, 20, где она, якобы, жила, – посмотреть на «окошко Форнарины».
Но, возможно, этот романтический культ сложился уже после смерти Рафаэля.
Смерть Рафаэля остаётся загадкой, но у Вазари содержится весьма прозаическое (при всём драматизме) объяснение её причин:
«И вот однажды после времяпрепровождения еще более распутного, чем обычно, случилось так, что Рафаэль вернулся домой в сильнейшем жару, и врачи решили, что он простудился, а так как он в своем распутстве не признавался, ему по неосторожности отворили кровь, что его ослабило до полной потери сил, в то время как он как раз нуждался в их подкреплении.
Тогда он составил завещание и первым делом, как христианин, отпустил из дому свою возлюбленную, обеспечив ей приличное существование, а затем разделил свои вещи между двумя учениками».
Впрочем, не исключено, что он просто сильно простудился в катакомбах.
Оплакивали умершего так неожиданно во цвете славы Рафаэля все и едва ли не больше всех – римский папа Лев Х.
Друг Рафаэля поэт Пьетро Бембо написал эпитафию:
«Здесь лежит Рафаэль, кем опасалась Природа быть побеждённой навек и умерла вместе с ним».
artchive
Впитав и синтезировав достижения знаменитых предшественников — Леонардо да Винчи и Микеланджело, он создал свой уникальный стиль в живописи, восхищающий ценителей искусства на протяжении многих веков.
Картины Рафаэля Санти
«Мадонна Грандука» 1504
«Сон рыцаря» 1503-1504
«Святой Себастьян» 1501-1502
«Малая Мадонна Каупера» 1504-1505
«Мадонна и Иоанн Креститель, поклоняющиеся спящему младенцу Христу. Фрагмент» 1510-1517
«Мадонна Альдобрандини» 1510
«Святое семейство Каниджани» 1507
«Битва святого Георгия с драконом» 1505
«Суд Соломона. Фреска плафона станца делла Сеньятура» 1518-1519
«Портрет молодого человека» 1504
«Портрет Анджело Дони» 1506
«Портрет Маддалены Дони» 1505
«Мадонна с гвоздикой» 1506-1507
«Мадонна в зелени» 1506
«Прекрасная садовница» 1507
«Положение во гроб» 1507
«Мадонна с младенцем на троне» 1505
«Портрет папы Юлия II» 1512
«Портрет кардинала» 1510-1511
«Портрет графа Бальдассаре Кастильоне» 1514-1515
«Портрет Элизабет Гонзаго» 1504
«Портрет юноши с яблоком» 1504
«Портрет папы Льва X с кардиналами Джулиано Медичи и Луиджи Росси» 1517
«Поэзия. Фрагмент росписи свода в станца делла Сеньятура» 1509-1511
«Портрет Иоанны Арагонской» 1518
«Коронование Девы Марии» 1502-1503
«Святое семейство под пальмой» 1506
«Мадонна Орлеанская» 1507
«Освобождение Святого Апостола Петра из темницы. Фреска из станцы д’Элиодоро» 1511-1514
«Ангел» 1500-1501
«Благословляющий Христос» 1505
«Парнас. Фреска из станцы делла Сеньятура. Фрагмент» 1509-1510
«Святая Катерина» 1507
РАФАЭЛЬ САНТИ. «СИКСТИНСКАЯ МАДОННА» 1514
Сикстинская Мадонна — это настоящий прорыв в творчестве Рафаэля.
Словно в момент божественного озарения этой картиной великий итальянец предъявил миру больше, чем ему дано было сказать, как художнику.
При первом взгляде на шедевр зритель замечает некую театральность произведения, подчеркнутую занавесом, схожим с театральной портьерой и двумя Херувимами в нижней части композиции, облокачивающимися на некое подобие сцены.
Этим художественным решением Рафаэль делит пространство на две части.
На заднем плане мы видим лики бесчисленных ангелов, предъявленные как бы в вертикальной плоскости, не имеющей перспективы.
Картина не уходит в даль.
Так мастер предъявляет зрителю царство небесное и Дева Мария с младенцем Христом на руках выходит оттуда, из сверхпространственности и сверхвременности вечности и движется по направлению к нам.
И уже в нашем, человеческом измерении первыми на пути ее встречают святой Сикст и Варвара, молитвенно предстоящие ей.
И хотя святые композиционно расположены ближе к наблюдателю, они не преграждают пути Богородицы, а как бы огибают ее, словно готовясь шествовать вслед за Марией и Иисусом.
Еще одна пространственная загадка картины заключена в том, как Дева Мария с младенцем смотрят вдаль, по направлению к нам, но словно сквозь нас, создавая у зрителя желание обернуться и подсмотреть, что же видится им.
И мы из библейских сюжетов, конечно же, знаем, что видят они предстоящие крестные муки и смерть на кресте.
Видят будущее земного пути Мессии, распятого за нас.
Херувимы. фрагмент «Сикстинской Мадонны»
«Мадонна Альба» 1510
«Портрет Биндо Альтовити» 1515
«Портрет молодой женщины с единорогом» 1505-1506
«Чудесный улов». Фрагмент 1515
«Донна Гравида» 1505-1506
«Портрет дамы» 1507
«Триумф Галатеи» 1510-1517
«Мадонна с младенцем и святыми» 1502
«Мужской портрет» 1502
«Solly Мадонна» 1502
«Благовещение» 1503-1504
«Распятие на кресте» 1503
«Мадонна Диоталлеви» 1503
«Мадонна с младенцем» 1503
«Святой Михаил и дракон» 1504
«Три грации» 1504
«Святой Георгий и дракон» 1506
«Мадонна дель Baldacchino» 1507
«Мадонна с младенцем» 1508
«Мадонна dell’Impannata» 1513
«Святое семейство» 1518
«Автопортрет с другом Giovanni Battista Branconio dell’Aquila» 1518
«Святое семейство под дубом» 1518
«Святой Иоанн Креститель» 1518
«Видение Иезекииля» 1518
«Мужской портрет» 1502-1504
«Моление о чаше». 1504-1505
«Несение креста». 1504-1505
«Портрет Гвидобальдо да Монтефельтро». 1507
Фреска «Пророк Исайя». 1511-1512
«Портрет молодого человека». между 1511 и 1514
«Портрет юноши». 1515
«Архангел Михаил и сатана». 1518
«Св.Маргарита» 1518
«Портрет Doña Isabel de Requesens»
«Портрет Лоренцо ди Медичи, герцога Урбинского» 1516-1519
Картон «Возвращение проконсула» 1515-1516
Картон «Исцеление в Листре» 1515-1516
Картон «Исцеление хромого» 1515-1516
Картон «Паси Моих овец» 1515-1516
Картон «Проповедь ап.Павла в Афинах» 1515-1516
Картон «Смерть Анании» 1515-1516
Картон «Чудесный лов рыбы» 1515-1516
Оценили 2 человека
2 кармы