Xудожник Сара Биффен. Без рук и ног писала портреты королевскиx и не только особ

Когда Сара Биффен появилась на свет, никто не думал, что она доживет до зрелости. Родители продали её в бродячий цирк – а она, развлекая публику, научилась писать картины. 
Сара Биффен – маленькая женщина с огромной волей к жизни, которой довелось писать портреты семьи королевы Виктории.

Пасмурным октябрьским днем – а может, темной октябрьской ночью – 1784 года в семье фермеров в Сомерсете появилась на свет девочка. Взглянув на свое дитя, вместо радости родители сперва испытали ужас. У малышки не было ни рук, ни ног – лишь рудименты, напоминающие ласты тюленя. Однако они были христианами – и решили молиться за душу младенца, не зная, протянет ли девочка хотя бы пару часов.

Когда в середине 1950-х годов разразилась талидомидовая катастрофа, приведшая к фокомелии - недоразвитию конечностей в утробе матери у множества детей, выжило лишь пятьдесят процентов из них. 

В конце восемнадцатого века даже медицина, доступная богачам, не могла бы помочь такому ребенку – а родители Сары были вовсе не богаты! Но уже в первые дни жизни Сара показала себя настоящим бойцом.

В детстве она демонстрировала чудеса ловкости, выносливости и сообразительности.
Она научилась обслуживать себя, чинить одежду, зажимая нитку ртом, но для своей семьи все равно оставалась обузой, ведь работать на ферме она не могла.
Когда ей было двенадцать, родители продали Сару в бродячий цирк, которым заправлял некий мистер Дьюкс.
Сара оказалась не единственной в этом цирке, кто обладал физическими отличиями.
Так называемые «цирки уродов» были тогда на пике популярности.
В те годы у человека, родившегося с явной инвалидностью в бедной семье, было два пути – смерть и публичное унижение.
Впрочем, сами они быстро смирялись со своей судьбой и даже начинали извлекать для себя некоторую пользу.
Кому-то из «цирковых уродов» удавалось накопить денег на спокойную старость, кто-то устраивал личную жизнь внутри цирка.

Визитной карточкой цирка Дьюкса была… обыденность.
Сросшиеся близнецы, люди, покрытые шерстью или обладающие деформированными частями тела буднично заваривали чай, брились, стреляли из пистолетов по мишеням (попадать было необязательно) – и публика была довольна.
Дьюкс задумался – какую роль назначить девочке без рук и ног?
И решил научить её… рисовать.
Ведь рисование бывает непросто освоить совершенно здоровым людям, а Сара, по мнению Дьюкса, великолепно смотрелась бы с кистью во рту – такая вдохновенная, сосредоточенная и очаровательная крошка.
В викторианской Англии женщине не так-то просто было стать профессиональной художницей, продавать свои картины, но цирковой актрисе это удалось!
Сара оказалась способной ученицей и быстро превзошла своего учителя. 
От нее требовалось написать парочку посредственных этюдов, но Биффен оказалась настоящей перфекционисткой и между выступлениями тренировалась и тренировалась, создавая новые работы.

Вскоре люди начали платить не только за то, чтобы просто посмотреть, как лишенная конечностей девушка наносит краски на холст.
Они были готовы покупать ее работы!
К Саре выстраивались настоящие очереди из заказчиков, и она смогла повышать цену, не теряя спроса.
Но она продолжала учиться, совершенствуя технику, точность и красоту исполнения.
От набросков и этюдов Сара перешла к изысканным миниатюрам, портретам и пейзажам на слоновой кости.

В викторианской Англии медальоны с портретом близкого человека (иногда там мог быть лишь искусно выписанный глаз, чтобы гарантировать анонимность), родной местности или кумира были безумно популярны.
Такими крошеными рисунками можно было любоваться в одиночестве или подарить кому-то близкому.
Сара Биффен выбрала для себя нелегкое, но стабильное и довольно денежное дело миниатюриста, создающего рисунки для медальонов. Разумеется, ее работам добавляло ценности еще и то, что написаны они были необычной женщиной.
Биффен зажимала ртом крошечную кисть, концентрировалась до предела, работала быстро и качественно – и люди были готовы платить.

В 1808 году она выступала на ярмарке святого Варфоломея.
Там она была представлена свои антрепренером как «чудо из чудес». Всякий, кто видел ее за работой, подтверждал – юная мисс Биффен действительно великолепна.
Некий граф Мортон, заинтересовавшийся рекламой, заглянул в ее палатку, чтобы увидеть то самое «чудо» - но был настроен скептически. Каково же было его удивление, когда он увидел не просто актрису, выучившую несколько движений кистью, а настоящую художницу! Граф был поражен.
Он немедленно назначил Саре содержание и нашел ей учителя – художника Королевской академии Уильяма Крейга.
Так Сара прямо из бродячего цирка вошла в число художниц Королевской академии.

Её миниатюры были высоко оценены.
В 1821 году Общество художников Королевской академии вручило ей медаль.
Семья королевы Виктории заказала ей серию миниатюрных портретов. Граф Мортон помог Саре открыть собственную портретную студию на Бонд-стрит в Лондоне, ее слава гремела по всей Англии, а Чарльз Диккенс упомянул в двух своих романах.
Сохранились гравюры, сделанные с ее автопортретов и портретов авторства других художников – на них она выглядит респектабельной дамой с прекрасными локонами, в роскошных украшениях и мехах.

Однако в 1827 году Сару постигло горе – её благодетель и друг, граф Мортон, скончался.
Для Сары наступили тяжелые времена, ей стало сложно работать, она чувствовала себя преданной – хотя и понимала, что граф по собственной воле никогда бы не оставил ее.
Однако на помощь пришла… сама королева Виктория!
Она назначила художнице пожизненное содержание, да и поклонники таланта Сары Биффен поддерживали ее деньгами.

О последних годах жизни Сары Биффен известно немного.
Она закрыла студию и переехала в Ливерпуль.
Сохранилось несколько её работ под фамилией Райт, и упоминания вроде «миссис Сара Райт, в девичестве Биффен» – быть может, Сара нашла свою любовь?
Выйдя на пенсию, она не переставала писать, хотя уже и не так много, и скончалась в возрасте шестидесяти шести лет.

kulturologia

Чота подумалось. А родившиеся во времена воинствующего атеизма,  младенцы куда бы попали. В дом малютки и далее по сxеме.

Взгрустнулось. И зря. Жизнь вообще несправедливая штука.