Как бы кто не относился к Церкви, но эта большая сложная система доказала свою живучесть и устойчивость. Из существующих ныне нетайных и открытых к доступу организаций трудно найти более древнюю (с подобной степенью внутренней преемственности и исторической самотождественности). Опыт ее выживания должен быть очень востребован в современном мире, где, например, интереснейший и во многом полезный советский проект не пережил и одного века.
Эта статья является продолжением и расширением темы предыдущей. В ней был сделан вывод, что различные страсти являются для Церкви опасными (хотя и не абсолютно критичными) негативными факторами. Теперь посмотрим, как Церковь на практике решала и решает эту проблему.
Первые три века церковной истории — это эпоха гонений. Выделяют 10 крупных антихристианских репрессий в Римской империи, но были и другие (на местном уровне). Перспектива мученичества автоматически проводила положительный отбор по морально-нравственному признаку. Особенно в отношении иерархии, которая первая попадала под удар. В епископы тогда часто избирали богатых людей, но материальных злоупотреблений почти не встречалось (наоборот, иерархи покрывали немалую часть церковных расходов из собственных средств). Хотя отсутствия любых человеческих недостатков это не гарантировало, и первые внутрицерковные споры выявляли порой нетерпимость, честолюбие и т. п.
К IVв. долю христиан среди населения империи оценивают в 10%. В этих условиях происходит обращение государственной власти к христианству. Церковь затопляет масса более слабых духом и даже конъюнктурщиков. Как к этому относится, было выяснено еще в дискуссиях эпохи гонений (по проблеме обратного принятия отрекшихся) - Церковь сознательно жертвует отчасти «чистотой рядов» (и приятным самодовольством от этого), ради широты проповеди. Дисциплинарно-нравственная планка снижается и мучительно ищет оптимальный уровень, обеспечивающий баланс праведности и миссионерской доступности. Положительный эффект этого решения огромен — христианские ценности покоряют мир (преодолеваются нравственный и демографический кризис античности, отмирает рабство, синтез библейской традиции и античной философии открывает путь современной науке и т. д.), но и расплата тяжела — христиане сильно обмирщаются, а иерархию поражает хронический недуг по двум направлениям — злоупотребления материальные и властные (причем последнее в новой форме — слияния с госвластью). Историческим ответом на этот вызов становится появление монашества (института с более строгими требованиями), а затем переход к выбору епископов исключительно из монахов (это как минимум означает отсутствие личных наследников имущества — одного из мотивов личного стяжания). Другой вид ответа (более поздний и редкий) — особый вид подвижничества (и чин святости) — юродство (блаженные), обличающий лицемерие и ханжество номинального христианства.
Во втором тысячелетии (а где-то и еще в первом) православие побывало и в других видах исторических условий - закат империи, многовековое иноверное порабощение, перерождение государства из христанского в анти- или пост- или не- христианское и т. д. Но выработанные при этом формы и средства уже не носили универсального, общеправославного характера и выразились в своеобразии различных Поместных Православных Церквей, составляющих Вселенскую Церковь. В современных условиях мы не можем отследить историческую реакцию на текущее положение (слишком близкий масштаб приближения), но очень интересно исследовать вот этот «географический» срез современных практик жизни Православия в мире. Об этом в следующий раз.
P.S. Автор не связан профессионально с церковной деятельностью, но имеет (в качестве второго высшего) образование по специальности «Теология» уровня бакалавриата. Поэтому полной отсебятиной данный текст не является, но ошибки и заблуждения в нем, конечно, возможны. Возражения и уточнения принимаются с благодарностью.
Оценили 0 человек
0 кармы