Ираклий Андроников – мастер художественного рассказа, талантливый декламатор, литературовед и прозаик

28 сентября 2023 года – 115 лет со дня рождения Ираклия Андроникова.
Выдающийся литературовед, замечательный рассказчик, автор и ведущий радио и телепередач, посвящённых русской культуре, писатель – всё это Ираклий Луарсабович Андроников (1908–1990).

И даже это не всё. Ещё он – народный артист СССР, доктор филологических наук, лауреат Ленинской и Государственной премий, заслуженный деятель искусств Грузии и РСФСР. У него пять орденов и много медалей.

Он донёс до нас не только отдельные образы выдающихся людей своего времени. Андроников донёс до нас живую эпоху с её неповторимой интонацией.

Корней Чуковский: «Андроников Ираклий Луарсабович – колдун, чародей, кудесник... Едва только он войдёт, вместе с ним шумной и пёстрой гурьбой войдут и Маршак, и Качалов, и Фадеев, и Симонов, и Отто Юльевич Шмидт, и Тынянов, и Пастернак, и Всеволод Иванов, и Тарле.

Все ушедшие от нас, незабвенные, навеки умолкнувшие поэты, музыканты, актеры, ученые— все они магией творчества вновь встают из могил и дышат и беседуют с нами, живые, обаятельно милые, во всем своеобразии мельчайших духовных примет, и я, знавший их, могу засвидетельствовать перед нашим потомством, не испытавшим моего великого счастья, что воскрешенные Ираклием Андрониковым — в точности такие, какими они были в жизни».

Андроников – основоположник советского просветительского телевидения. Он впервые появился в эфире в эпоху первых ламповых телевизоров «КВН», стал ведущим авторских телепрограмм и создал жанр «культурологического детектива», более чем на полвека опередив телевизионную моду. Программы Андроникова сравнивали с машиной времени: он переносил зрителей из эпохи в эпоху, о Лермонтове и Пушкине говорил так, будто знаком с ними лично.

…Прошли десятилетия, а телевизионные передачи Андроникова, оказавшие огромное влияние на многих телезрителей в те годы, до сих пор смотрятся на одном дыхании.

У Андроникова был редкостный дар перевоплощения, соединенный с величайшим талантом рассказчика и неиссякаемым азартом исследователя. Это был особый дар – говоря, он создавал эффект присутствия того, о ком или о чём говорил. Зритель так живо представлял ситуацию, что плакал, смеялся, возмущался или сострадал герою. Андроников мог подать себя во множестве лиц, оставаясь при этом самим собой.

Его знаменитыми устными рассказами восхищались Чуковский, Яхонтов, Шкловский, Товстоногов и многие другие благодарные слушатели. В этих устных рассказах он создавал «портреты» писателей, артистов и других лиц, с удивительной точностью воспроизводил осанку, жесты, мимику, тембр речи изображаемого им лица, раскрывал характер героя.

Его рассказы были детективами без преступления. Жанр, в котором работал Андроников, неповторим и сугубо индивидуален. Андрониковская драматургия расследования, которая происходит на глазах у зрителя и слушателя, непроизвольно делает его соучастником, придаёт рассказу удивительную напряжённость и притягательность.

Андроников выступал и рассказывал везде: в гостях, на лестнице, в публичной библиотеке, в вестибюле Пушкинского дома, в коридорах издательств. Поначалу это было просто увлечение. Известность пришла сама собой. Именитые ленинградские писатели приглашали его к себе, чтобы угостить московских коллег необычными рассказами.

Исполнялись они за столом, и границы между бытовыми разговорами о погоде и природе и андрониковскими повествованиями никто не замечал.

Пребывая в гостях, обладатель дара перевоплощения Ираклий Луарсабович иногда примерял на себя образы известных людей, и мастерски копируя их мимику, жесты и артикуляцию, читал от их имени монологи. Присутствующие воспринимали эти импровизации с восторгом.

Канун 1935 года… Открытие Центрального Дома литераторов в Москве. Запланированное торжественное заседание вовсе не являлось официозом, даже сценарий имелся, написанный Евгением Шварцем.

Из воспоминаний театроведа Симона Дрейдена:

«Всем, кому удалось быть в тот предновогодний вечер на этом озорном и талантливом спектакле, наверняка надолго запомнилась вся неожиданность сценического эффекта, когда на просцениуме появилась марионеточная фигура А. Н. Толстого, точь-в-точь до смешного похожая на него самого, сидевшего в зале.

И мы услыхали – не из зала, а со сцены – характерные толстовские интонации. Удивляться было нечему – за кукольного Толстого и за других персонажей представления говорил такой мастер живого литературного портрета, как только ещё входивший в славу Ираклий Андроников».

К этому времени не только писатели, но и широкие круги творческой интеллигенции с его рассказами уже познакомились. Это было первое публичное выступление Андроникова как чтеца. С этого момента его выступления с устными рассказами перед разными аудиториями стали пользоваться большой популярностью.

…Он никогда не сидел дома. Мчался без оглядки за тысячи километров ради старой бумажки, на которой было написано рукой Глинки, Вяземского, горячо любимого Лермонтова.

Андроников внёс огромный вклад в исследования творчества и биографии Лермонтова. «Лермонтовым нельзя начитаться, – считал Ираклий Луарсабович. – Глубина мысли сочетается у него с великим совершенством выражения. Даже когда вспоминаешь стихи молча, они звучат в твоей памяти, словно прекрасная музыка».

Андроников написал 9 книг о жизни поэта. За книгу «Лермонтов. Исследования и находки», которую впервые опубликовали в 1964 году, Андроникову была присуждена Государственная премия СССР 1967 года. В этой книге он обобщил итоги своих многолетних историко-литературных изысканий.

В 1981 году вышла «Лермонтовская энциклопедия». Ираклий Луарсабович принимал самое активное участие в её создании как член редакционной коллегии. Благодаря Андроникову Лермонтов стал невероятно популярен в нашей стране, и Михаил Юрьевич по праву занял своё достойное место как великий русский поэт, преемник Пушкина.

Во всех своих книгах Андроников выступает как мастер рассказа, критик, публицист, мемуарист, историк литературы, знаток музыки и живописи. Собрание сочинений Андроникова в 3 томах включает в себя поиски, открытия и увлекательные исследования.

Среди них «Загадка Н. Ф. И.». Н. Ф. И. – это инициалы девушки, которой Лермонтов посвятил стихотворение. Ираклий Лаурсабович несколько лет искал расшифровку инициалов. И узнал, как звали таинственную даму, как она выглядела и из какой семьи происходила.

7 июня 1954 года Андроникова пригласили выступить с коротким рассказом о Лермонтове на Центральное телевидение. Вместо 15 минут выступление длилось час и очаровало первых советских телезрителей. Опыт был не единожды повторён. Телевидение сделало творчество Андроникова широко известным каждому.

Из воспоминаний Ираклия Луарсабовича: «Меня предупредили, что монолог не может продолжаться по телевидению больше десяти – двенадцати минут: телевизионный экран требует действия в кадре.

Но я верил в интерес зрителей к Лермонтову, к его несчастной любви, к его молодым стихам, верил в «Загадку Н. Ф. И.», в её сюжет, в целый калейдоскоп портретов и уговорил мне предоставить целый час.

И тут стало ясно, что зрителя может занимать не только действие в кадре, но и действие в монологе, произнесённом в кадре».

Используя комбинированные съёмки и самые передовые спецэффекты того времени, авторам удалось создать уникальное произведение, по праву вошедшее в золотой фонд отечественного телевидения.

Андроников создал театр одного актёра, одного искусствоведа, одного учёного, одного писателя. Такого на телевидении не бывало ни до, ни после него. Он стал человеком, который нужен зрителю.

То, что Андроников делал в кадре, можно назвать настоящей магией ума и таланта. Его телепередачи долго потом обсуждали зрители – он никого не оставлял равнодушным. И эта великая магия Ираклия Андроникова сохранилась до сих пор.

Казалось, что и любовь миллионов телезрителей, и слава учёного, дались Андроникову легко, играючи. Даже близкие друзья считали его баловнем судьбы. На самом деле за всеми его открытиями, книгами, фильмами стоял тяжёлый труд.

Путевку в жизнь Андроников получил в довоенном Ленинграде от человека необыкновенного: филолог Иван Иванович Соллертинский знал более двух десятков языков, был знаменитым музыкальным критиком, театроведом, историком балета и публицистом. Однажды в гостях он услышал, как молодой Ираклий пародирует знакомого музыканта и пригласил доморощенного пародиста поработать лектором в филармонии – рассказывать желающим о музыке и композиторах. И неожиданно для себя исполнил давнюю мечту дипломированного «литработника с журнально-газетным уклоном», мечтавшего попасть в филармонию «хоть тушкой, хоть чучелом» - он даже готов был мести веником зрительный зал, лишь бы оказаться ближе к этому «великому храму искусств». Когда счастливый Ираклий оформлялся в отделе кадров на должность второго лектора, у него так дрожали пальцы, что ручка никак не желала выводить буквы. Тогда доброжелательный Соллертинский заполнил анкету самостоятельно, а куда денешься – ведь поручился за робкого молодого человека.

Готовился к первой лекции Андроников, как к дебютному спектаклю в Большом театре, но за несколько дней до события почувствовал, что выступить не получится, поскольку даже при одной мысли, что надо показаться перед аудиторией слушателей, бедняга впадал в полный ступор. Начинающий лектор не нашел лучшего решения, как отправиться к гипнотизеру (где он его только нашел?), чтобы раз и навсегда излечиться от «сценобоязни». Перед магическим гуру Андроников тут же потерял лицо, невнятно излагая проблему – при этом цвет его физиономии менялся от бледно-зеленого до винно-бордового. Специалист внимательно выслушал страдальца и вынес вердикт: «Нормальная реакция здорового человека. Все когда-то случается впервые. Поверьте, публика отнесется к вам снисходительно. Но если я сейчас проведу с вами сеанс гипноза, то перед каждым вашим выступлением будет необходим очередной сеанс. У вас все получится». Огромное спасибо ему за это; ведь кто знает – может, без решения гипнотизера мы бы никогда не узнали о величайшем таланте Ираклия Луарсабовича Андроникова.

Но окрыленный напутствием Ираклий все понял, как надо, и уже без боязни ступил на ярко освещенную софитами сцену. Правда, маленькой оплошности все же избежать не удалось: свое первое выступление он начал, повернувшись к залу спиной – но это уже простительная мелочь!