Первое. Хочется забыть о дискуссиях о советской "плановой экономике". В СССР не было плановой экономики. Экономика была, централизованное государственное предпринимательство было. Но называть то, что было в СССР, плановой экономикой, означает оскорблять слово "планирование". Даже на относительно скромный титул "попытка управлять процессами" это не тянет. Доказательства?
Вспоминаем выражение "перевыполнение плана", дальше думаем сами. Не буду разжёвывать для взрослых людей, почему, скажем, выкопать 100 лишних метров траншеи это немного не планирование, а идиотизм. А если такое поведение у вас встроено в систему и поощряется ей, то оцените саму систему. Придумайте ей любое название - какое вам больше нравится. Только не используйте в этом названии слова, однокоренные слову "план", пожалуйста. Это будет не просто некорректно. Это будет прямая ложь.
Второе. Хочется забыть о разговорах о крахе СССР как о следствии "предательства" или "перерождения", а также "идеологического кризиса".
Произошедшее в 1991-93 годах не является ни революцией, ни контрреволюцией. Потому, что правящий класс остался тот же - партийно-хозяйственно-спецслужбистская бюрократия.
Внутри класса произошли перестановки; так партийная и спецслужбистская части поменялись местами. Так что 1991 год тянет на внутриэлитный переворот наподобие "цветной революции". Собственно, август 91 года это "цветная" революция и есть. Но мы же не назовём, к примеру, украинские "майданы" революциями или контрреволюциями, верно?
Правящий класс может менять способ управления, сообразуясь с обстоятельствами, но строй при этом остаётся тем же.
Что в те годы сменилось в нашей стране и почему? Сменился открыто признаваемый источник экономической воли. До определённого момента советский правящий класс - бюрократия - пыталась ставить перед экономикой задачи самостоятельно.
Точнее, она сама считала, что ставит их самостоятельно (и убедила в этом многих, а это неверный взгляд). На самом деле только в один период, при Сталине, задачи ставились вроде бы самостоятельно. На самом же деле сталинская экономика была подчинена одной сверхзадаче - "не дать себя смять". В такой постановке задачи легко проследить определённое стремление к самостоятельности как таковое, однако сам факт её постановки указывает, что первостепенными при мотивации к деятельности являются внешние факторы (модель поведения "бегство от опасности").
Грубо говоря, сталинцам их основную цель навязали те, кого когда-то было принято называть мировыми империалистами. Даже сталинцы не были самостоятельны в выборе цели. Хотя их мотивация выглядела наиболее цельной и непротиворечивой - что, собственно, и делает Сталина весьма привлекательным лидером в глазах многих.
Сталинолюбы приписывают цельность и непротиворечивость мотивации фигуре самого Сталина или же Сталину и тому, что они считают социализмом, вместе. Они не учитывают, что "монолит" был сформирован давлением извне. А с внутренней мотивацией у сталинцев было намного хуже. В лучшем случае они могли черпать её у сформированной до 1917 года интеллигенции (культурные задачи, общее просвещение). Но к экономике это имело мало отношения.
Советская интеллигенция никогда задач экономике не ставила (за то и ненавидела власть, собственно). После создания СССР собственного ЯО сталинская цельность оказалась более не нужной, избыточной и обременительной для правящего класса, и вскоре была устранена (судя по всему, вместе с самим Сталиным).
Далее задачи советской экономике начал формулировать Запад - часто сам про то не зная. В военной области всё определяла гонка с НАТО; определяла настолько, что оружия для войны с реальным, не тем, про которого учат в академиях, противником наподобие афганских моджахедов у Советской Армии не было и, когда припёрло, пришлось навешивать на БМП дополнительные экраны, "колхозить" средства усиления, и проч.
В гражданской области советская экономика получала задания по принципу: "У них там вон оно чо; давайте и мы тоже". Подсмотрели через забор и попытались сделать так же. "Догоним и перегоним Америку по производству мяса и молока". Источник мотивации - жизнь там.
А в журнале "Крокодил" будем клеймить низкопоклонство перед иностранными модой и музыкой, и басни будем сочинять про "сало русское едят". Всё, чтобы только народ не заметил, что власти полностью поражены тем же самым.
Почему так? Да потому, что правящий класс у нас бюрократия. А бюрократия сама по себе это не цель, а инструмент. Бюрократия по своей сути исполнитель, а не носитель воли. Дайте власть над людьми роботу; он будет прекрасно командовать - возможно, лучше многих людей - но при этом никогда не перестанет искать Хозяина.
Ведь без Хозяина у него нет своих желаний. Так и бюрократия - которая, по сути, тоже, своего рода, робот. Она может (более или менее хорошо) исполнять задачи, но не может их выдумывать. Выдумывать задачи может народ, но...
Советский Союз был страной абсолютного произвола власти, и тема "спросить людей, что они хотят" не рассматривалась советскими руководителями даже в качестве шутки. Тем более, что желания не привыкших к ответственности советских граждан могли бы оказаться весьма экзотическими.
В самом лучшем случае советское руководство могло запросить мнение экспертов. Но эксперты это опять не мотивация, а поиск кратчайшего пути к цели - сформулированной кем-то ещё.
Помнится, лет 15 тому назад у нас всё искали "национальную идею". И не нашли. Потому, что не может быть национальной идеи у нации, руководимой исполнителями. Да и самой нации не может быть, собственно. Потому, что нация сама по себе цель, но если бюрократия примет её, то получится, что народ это начальство. А мы все знаем кто у нас альфа-самец и у кого мигалка.
Тут интересы нации входят в принципиальное противоречие с интересами правящего класса.
Встречавшиеся мной сведения о настроениях внутри советского руководства, в частности некоторые высказывания Брежнева, свидетельствуют, что к началу 70 годов верхушка советской бюрократии самостоятельно, без чужой помощи пришла примерно к тем же выводам, которые я сейчас излагаю.
Они поняли, что своих идей у них нет. Им хотелось абстрактного роста, но роста для чего, они не знали. Соответственно, не знали и как обеспечить рост. По ряду выступлений Брежнева можно умозаключить, что не позднее 1970-1972 годов советское руководство осознало, что зашло в тупик. Время от времени бюрократия начинала задаваться вопросами:
"А может быть, хозрасчёт?" "А может быть, ну его, этот хозрасчёт?" "А может быть, бросим трубу на Запад, а остальное купим?" "А может быть, начнём экономить - ведь экономика должна быть экономной?" "А может быть, дело в том, что люди прогуливают работу, и нужно устраивать облавы на улицах и в кино?"
Любой сторонний наблюдатель оценит такие меры, с одной стороны, как признак полной уверенности властей в естественности и правильности произвола, а с другой стороны как признак полного отсутствия у руководства хороших идей. Но самое интересное не это.
Самое интересное то, что само советское руководство оценивало ситуацию как тупик. Тупик, в первую очередь, идейный, и уже потом экономический.
(Экономического краха как такового в СССР могло бы не быть ещё десятилетия; заводы могли производить одно и то же до скончания природных ресурсов).
Поэтому, а не от завербованности ряда людей ЦРУ (что само по себе могло иметь место), возникла идея "перестройки":
"А давайте попробуем что-то ещё?" Давайте. Что? "А давайте введём госприёмку и так поднимем качество". Качество продукции, производимой зачем? Ну, ввели, и оно заработало; и что? "А давайте разрешим кооперативы". Давайте.
Только кооперативы в два счёта заработают миллионы (на советском-то товарном голоде), и начнут переманивать работников с государственных предприятий и перекачивать деньги в нал.
И ещё немного, и у вас не будет государственной экономики. "А давайте начнём сворачивать кооперативное движение!" Ну, давайте. "А давайте станем законодателями моды в мировом автомобилестроении!" Хм. Почему не в производстве обуви, например? Кто-то решил, что сделать автомобиль проще, чем ботинки.
Задачи, ставившиеся перед страной, откровенно брались с потолка и не имели ничего общего с её потребностями (за исключением жилищной программы, пожалуй). И это продолжалось несколько десятилетий; фактически с 1949 года. Это плановая экономика, да? Это конвульсии. Это дрыгания скопца на женщине.
А потом, наконец, произойдёт то, что рано или поздно должно было произойти. Начнётся дискуссия на тему: "А собственное целеполагание - оно нам вообще надо?" И появятся статьи на тему: "А может быть перевести торговлю внутри СЭВ с переводного рубля на СКВ? И цены при этом брать с Запада".
Действительно, ведь можно же взять цель снаружи, готовую. Можно не придумывать задачи для экономики самостоятельно, а довериться в этом трудном деле "мировому рынку". Он, рынок, большой, ему видней, сколько тракторов нам делать.
Многие удивляются, откуда в России взялось столь большое число людей, выкормленных Советской властью и оказавшихся её предателями? Почему толпы коммунистов перекрасились в капиталистов? Что случилось? Я вам скажу: а ничего не случилось. Никто никого не предавал и никто никак не перекрашивался.
Все эти чубайсы и гайдары, путины и сечины - представители своего класса, и никогда свой класс не предавали (и не предадут, не надейтесь). Они обладают главными способностями советского чиновника - некомпетентностью и готовностью творить произвол. И главной добродетелью бюрократа - стремлением иметь Хозяина.
В какой-то момент советские чиновники окончательно поняли и признали, что хозяевами сами себе они быть не хотят и не могут. И они нашли Хозяина. Рынок. "Рынок решит всё". "Невидимая рука рынка всех рассудит и всё расставит по своим местам". Вы думаете, что российские бюрократы-"рыночники" это либералы? Ха-ха. Они не либералы.
Они слуги. И Рынок, Великий и Ужасный, не их фетиш и, что важно, сам по себе не их классовый интерес. Бюрократии всё равно, кому служить; хоть рынку, хоть не рынку. Хоть "мировому пролетариату", хоть ещё какой-нибудь абстрактной ерунде; лишь бы кому-то служить.
Но только чтобы не своим, потому, что иначе получится, что бюрократия в стране не полновластна. А она должна быть полновластна. Это единственное, в чём она абсолютно уверена и к чему готова идти по трупам сколь угодно далеко.
Так называемый "рыночный" поворот в головах советских бюрократов, властвующих и современной Россией (часто это до сих пор те же самые люди), никак не связан с собственно либеральными, рыночными убеждениями. Такие убеждения противоречили бы идее полновластия бюрократии на контролируемой ею территории.
Ни на какой рынок российские власти не молятся и никогда не молились. В РФ рыночной экономики нет и в обозримом будущем не будет. Экономика у нас всё та же, что в СССР - экономика государственного предпринимательства и произвола.
Выражение "ориентируемся на рынок" у нашей бюрократии означает "получаем экономические задачи извне". Встраивание страны в мировое разделение труда для путинцев - самоцель, потому, что ставить цели сами они не способны. И им нужны цели, сформулированные иными экономическими субъектами. Но обязательно иностранными, поскольку формулирование целей изнутри будет угрожать всевластию правящего класса.
Здесь кстати возникает тема конспирологии. Россию часто называют "колонией", что явная чепуха, или, например, "криптоколонией" (бессмысленный термин, по-моему). Всё это ерунда.
Россия не управляется ни из Лондона, ни из Иерусалима. Россия управляется всё же из Москвы. Управляется как машина, механически. Водитель машины действительно носит фамилию "Путин". Просто эта машина - такси, и едет она туда, куда нужно клиенту. А кто клиент? Тот, кто готов заплатить деньги в данный момент (то есть, тот, кто готов дать задание на экономическую деятельность). США так США, КНР так КНР. Кто готов заплатить, тому и станцуем.
Это не унижение и не рабство; это бизнес. Англия, о которой часто говорят, как о "хозяине России", насколько я могу судить, как раз в пролёте; кроме, как укрывательством воров, она ничем интересным в мировой экономике не отмечена. Соответственно, и как заказчик она интересует Москву очень мало. Оттого англичане и бесятся, и исходят ядом скунса; их в Кремле оценивают по их фактической платежеспособности, а не по их гонору, и такая оценка их, несчастных, обескураживает.
Отмечу, что иллюзия работы страны за деньги создаёт пропагандистский эффект, благодаря которому многие относятся к путинизму, как к "государственническому" направлению.
Почему иллюзия? Сама по себе работа за деньги ничем предосудительным не является. Нет ничего дурного в том, чтобы давать мировой экономике то, что мы можем ей дать. Проблема в другом. В полном отсутствии собственных целей. В результате Россия превращается в исполнителя... которому ничего не нужно. Сколько дали, столько и хорошо.
Упала нефть в цене вдвое - погоним её на продажу в ещё большем объёме. При этом рубль девальвировался также вдвое; импорт, соответственно, значительно упал. Изменилось всё кроме загрузки трубы. Вопрос: "Зачем продавать на сумму большую, чем нам нужно для оплаты импорта?" в РФ неприличен; он предполагает наличие собственных интересов.
А собственных интересов у управляемой бюрократией нации быть не может, ведь тогда получится, что бюрократия подотчётна кому-то из своих подопечных. Поэтому труба будет работать на полную мощность, а не истраченные деньги будут одалживаться иностранным государствам.
Что, надо заметить, ничуть не худшее использование ресурсов, чем растрата их на бесконечные танковые армии, не готовые к реальной войне и избыточные для войны "генштабовской", и на поддержку "стран нетрадиционной социалистической ориентации". Хотя цель в обоих случаях одна: работать и работать ради достижения чужих целей. И советская, и российская бюрократии едины в своей практике, состоящей, в сухом остатке, в поиске того, на что бы можно было истратить очередной олимпиард народных денег.
Бюрократия работает не за выгоду для страны, а за постановку ей, бюрократии, задачи. Причём задача при ориентировании на "мировой рынок" всегда ставится извне. Соответственно, и основная выгода от решения задачи оседает извне. Если бы не личная жадность бюрократов, которые сами находятся всё таки внутри, в страну вообще ничего бы не попадало из выручки. (Коррупция спасает народ от нищеты, да; забавно).
"Отказ от социализма" на самом деле являлся отнюдь не сменой общественно-экономической формации, а сменой официально декларируемого источника целеполагания экономического строительства.
В 1991 году народу объяснили, что задачи теперь ставит мировой рынок, и что это хорошо и единственно правильно. Остальное, что тогда говорилось - технические детали пропагандистской кампании.
На самом деле мировой рынок и мировая политика ставили задачи советской экономике с самого начала её существования, просто до 1991 года считалось правильным не признавать этого. 1991 год помог правящему классу, бюрократии, решить три проблемы:
1. найти постоянный источник цели для государственного предпринимательства;
2. освободить себя от обременительного микроменеджмента, переложив его на "частный бизнес" (фактически на людей, поверивших в химеру предпринимательства при всевластии бюрократии);
3. разрешив "частный бизнес", создать более или менее легальный путь "официального" личного обогащения, который позволял бы не прятать личное достояние.
Как вы понимаете, к подлинному либерализму, основанному на уважении к инициативе личности, и к капитализму как к таковому всё это не имеет ни малейшего отношения.
Первый ученик
У большевиков было много учеников, но среди многих всегда есть лучшие. Истинные коммунисты и большевики, научившиеся главному. Вот рассуждения одного из них:
— Мы ведь не справделивостью тут занимаемся, Дима! Мы класс собственников создаем! Иначе нас сметут коммуняки! Мы формируем механизм выживания нашей власти. Ты вот хочешь на кичу? А кто тебя защитит, когда начнется схватка с красными? Только собственники смогут противостоять контрреволюции. У нас нет другого пути. Да, это противно, Димка! Но это — политика!
"Именно так победим! Пусть всё подыхает и разваливается, пусть иностранцы захватят столько, сколько смогут унести - лишь бы мы удержали власть!"
Оценили 0 человек
0 кармы