К 75-летию Великой Победы. Как создавалась легенда. "Семнадцать мгновений весны"

Режиссёр Татьяна Лиознова искала историю, которая вдохновила бы её на новую работу, и ей попалась книга Юлиана Семёнова «Семнадцать мгновений весны». После прочтения она связалась с автором и оказалось, к нему уже обратился тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов и попросил написать сценарий для экранизации.

Сценарий многосерийного фильма «Семнадцать мгновений весны» был уже готов и даже передан в работу на киностудию «Ленфильм», но Лиознова добилась, чтобы сценарий передали ей. Готовый сценарий Татьяне Лиозновой понравился гораздо меньше, чем книга. Она взялась за переделку, и даже попросила Юлиана Семёнова добавить в сюжет немного мелодрамы и сцен о личной жизни разведчика. Автор детективов и шпионских историй не имел опыта писать романтические истории, поэтому романтику пришлось вписывать самой Лиозновой. Она добавила в окружение Штирлица несколько персонажей «без мундиров», например, влюблённую Габи и фрау Заурих. Работа над сценарием на всю жизнь рассорила режиссёра с писателем, который не хотел, чтобы в титрах Лиознова указывала себя как второго сценариста.

На неё также был обижен и Иосиф Кобзон, который исполнил знаменитые «Мгновения» и «Песню о далёкой Родине». Лиознова просила певца петь в несвойственной ему манере, так как не хотела, чтобы зритель узнал его по голосу. Кобзона это серьёзно задело, но просьбу он выполнил. Хотя кроме Кобзона черновые варианты записывали с другими известными исполнителями: Муслимом Магомаевым, Валерием Ободзинским, Вадимом Мулерманом и другими. Но лучше Кобзона никто не спел.

В фильме «Семнадцать мгновений весны» использовалось много документальной хроники. Для того, чтобы не было резкого контраста и фильм смотрелся единым полотном, Татьяна Лиознова решила делать весь фильм чёрно-белым. По плану в фильме документальных кадров было гораздо меньше, но после показа смонтированного варианта руководству телевидения и представителям органов силовых структур, на режиссёра посыпались упрёки. Явно создавалось ощущение, что войну выиграли разведчики. Тогда Татьяна Лиознова включила в фильм метры военной хроники, и претензии были сняты.

Главным претендентом на роль Штирлица в фильме был Арчил Гомиашвили. У Татьяны Лиозновой когда-то был роман с актёром, и он настойчиво просил у Лиозновой эту роль. Юлиан Семёнов не возражал, ибо режиссёр уговорила его. Однако худсовет категорически отверг Штирлица с гордым грузинским профилем. Лиознова и сама понимала, что Гомиашвили не потянет эту роль и не стала настаивать. Отставленный и обиженный Гомиашвили вскоре уехал в Тбилиси.

Кроме грузина на роль главного разведчика страны пробовались самые знаменитые актёры советского кино: Иннокентий Смоктуновский, Олег Стриженов, Юрий Соломин, но никто из них не был готов отдать съёмкам несколько лет. Тогда Лиознова и подумала, что стоить пригласить Вячеслава Тихонова. На пробах актёра загримировали, приделали пышные усы и… режиссёр пришла в ужас.

Вячеслав Тихонов сразу покорил её своим обаянием. Он умел так выразительно молчать в кадре, у него были такие выразительные задумчивые глаза, что пообщавшись с актёром она поняла, лучшего Штирлица ей не найти.

Роль Мюллера сначала предложили Всеволоду Санаеву, но он отказался «играть фашиста». Тогда утвердили Леонида Броневого. Это было попадание в десятку, несмотря на то, что Броневой совсем не похож на Мюллера. К тому же Лиознова считала, что для шефа Гестапо у актёра слишком доброе лицо. Броневому неудачно подобрали рубашку, её ворот был мал и постоянно впивался в шею актёра, отчего тот всё время её тянул, пытаясь освободиться от тугого воротника. Подёргивание шеей настолько понравилось Лиозновой, что она решила сделать это частью рисунка роли Мюллера.

А Леонид Куравлёв пробовался на роль Гитлера, но образ получился неубедительным. Тогда режиссёр завязала ему один глаз и попросила оставшимся «прожечь» присутствующих, с этим Куравлёв справился отлично. Тогда его утвердили на роль Айсмана.

В образе радистки Кэт в фильме «Семнадцать мгновений весны» режиссёр видела двух актрис: Екатерину Градову и Ирину Алфёрову. Но Алфёрова не приехала на пробы, и всё решилось в пользу Градовой. И не напрасно, ибо представить другую Катю Козлову (Кэтрин Кин) уже немыслимо.

Олег Табаков был утверждён на роль Шелленберга, как оказалось, к большой радости немецких потомков барона и гения контрразведки. Они написали актёру, что образ получился настолько точным и выразительным, что когда они хотят взглянуть на «дядю Вальтера», то смотрят «Семнадцать мгновений весны».

Олег Табаков писал; «Я хорошо знаю, как к этой картине отнеслись в Германии. Из немецких уст было высказано уважение к маленькой черноглазой женщине, которая сумела рассказать честную, суровую правду о войне, выставив врагов не в привычном, водевильном духе, а показав их достойными противниками. Она увидела и отразила на экране сильных, умных завоевателей, замахнувшихся покорить весь мир. И в этом объективном взгляде неоспоримая заслуга Татьяны Лиозновой — выдающегося мастера российского экрана».

Когда в кадре крупным планом появляются руки Штирлица — это руки не Вячеслава Тихонова, а работавшего на картине художника. Дело в том, что у актёра на тыльной стороне кисти левой руки была память о молодости — большая чернильная татуировка «Слава». Гримом её скрыть не удавалось, а у разведчика не могло быть никаких наколок, да ещё и на русском языке. Если присмотреться, то можно отметить, что вообще на крупных планах у Тихонова чаще всего видна только одна рука, либо он её прикрывает, либо руки в перчатках.

Шифровки профессора Плейшнера (Евгения Евстигнеева) в кадре тоже писал художник картины — у актёра был такой отвратительный почерк, что все буквы и цифры были похожи друг на друга.

Съёмки двенадцатисерийного фильма продолжались три года, и за это время съёмочная группа объехала массу городов и побывала в разных странах. Берлин снимали в настоящем Берлине, эпизоды с пастором Шлагом и швейцарскую заграницу — в Тбилиси и Боржоми, явка разведчика была провалена на улице Яуниела в Риге, Штирлиц ждал Бормана в Ленинградском зоопарке, агента Клауса убили в подмосковном лесу.

Бывало так, что одну короткую сцену снимали в разных городах. Так профессор Плейшнер шел по немецкому городу Майнцу, затем смотрел на медвежат в тбилисском зоопарке, шёл по бернским улицам до Цветочной и выбрасывался из окна конспиративной квартиры уже в Риге… Сейчас около дома с «конспиративной квартирой» по улице Яуниела открыт отель «Юстас» с прилегающим рестораном «Алекс».

Съёмки убийства Клауса, которого играл Лев Дуров, пришлось проводить в Подмосковье не просто так. Актёра не выпустили за границу по результатам собеседования с парткомиссией! Лев Дуров отличался вспыльчивым характером и отменным чувством юмора, и всё это продемонстрировал комиссии. Вопрос «Опишите советский флаг» показался ему настолько глупым, что он описал пиратский флаг Весёлый Роджер. Комиссия удивилась, но продолжила задавать вопросы. Дуров решил, что хуже уже не будет и в ответ нёс полную околесицу: называл Малаховку и Тамбов союзными республиками и говорил, что не знает ни одного члена Политбюро, так в нём не состоит.

Естественно, клоунада Дурова даром не прошла. Лиозновой оскорблённый расспросами актёр сказал, что теперь у неё два выхода — брать другого актёра или убивать Клауса в советских лесах, а лично он больше ни на какую выездную комиссию он не пойдёт.

Одна из самых ярких и запоминающихся сцен фильма – встреча Штирлица с женой в кафе «Elefant». Интересно, что этой сцены изначально не было ни в книге, ни в сценарии. О том, что сцена будет сниматься, было решено, когда работа над фильмом шла полным ходом. Автором идеи выступил Вячеслав Тихонов. Трогательную историю про то, как разведчики вынуждены встречаться со своими жёнами — тайком, провожая взглядом, издалека, — ему рассказал знакомый, по одной из версий — легендарный советский разведчик-нелегал Конон Трофимович Молодый .

Сцена встречи Штирлица с женой в кафе «Элефант» сначала планировалась ещё пронзительней. На встречу со Штирлицем собирались отправить ещё и его сына, которого тот никогда не видел. Была даже придумана целая история – у мальчика в руках будет цепочка-брелочек, которую тот будет вертеть, а потом оставит на тарелке. И когда встреча будет окончена, Штирлиц, улучив момент, заберёт этот брелок в память о сыне. Однако в этой идее Лиознова усмотрела один недостаток: если в кадре будет ребёнок, зритель не «заметит» женщины. Сделать акцент на любви между мужчиной и женщиной, на чувствах, которые преодолевают войну и расстояния, — в этом была задумка Лиозновой.

Эта сцена — одна из самых сложных в фильме: её участники не разговаривают и практически не двигаются в кадре: пять с половиной минут они находятся в одной декорации без единого слова. Актёры полностью лишены инструментов выразительности, по сюжету фильма им даже нельзя обнаружить, что они знакомы. Особенно гениальными Лиознова считает роли жены Штирлица (Элеонора Шашкова) и человека, сопровождающего её в кафе ( Евгений Лазарев). «Это потруднее, чем сыграть Штрилица, где всё на него работает», — говорила Лиознова. Это роли, сыгранные без единого слова и жеста, только глазами.

Жену Штирлица рвалась сыграть Светлана Светличная. Она уже снималась в роли влюблённой Габи, и ей хотелось второй ролью подчеркнуть женский типаж, который нравится разведчику, но Лиознова не захотела снимать с роли уже утверждённую Элеонору Шашкову.

Сцена с женой Штирлица должна была сниматься без участия Тихонова — к тому же, что у него в тот день был первый за всё время выходной. Шашковой такая идея совсем не понравилась, она вспоминала, что не могла справиться с ролью, пока в павильоне не появился Тихонов.

Вот как об этой работе вспоминает Элеонора Шашкова: «В тот день Вячеслав Васильевич пришёл на съёмочную площадку совершенно неожиданно. Это был его первый выходной за полгода работы, но он не усидел дома и захотел заглянуть в глаза своей экранной супруги, узнать, кто она. Пришёл и сел у камеры, на уровне столика. Мы играли в полном молчании… И всё получилось, всего за час. С таким великим актёром, как Тихонов, иначе и быть не могло! А на следующий день была его съёмка без меня. Но он сказал Лиозновой: «Давай вези мне эти глаза. Без них я сниматься не могу». И меня тут же доставили на съёмки и посадили у камеры. Я постаралась сделать всё то же, что и день назад. Поэтому, наверное, Вячеслав Васильевич и сыграл так гениально, глядя в мои наполненные глаза».

На съёмках этой сцены Тихонов и Шашкова не сидели друг напротив друга — их снимали по отдельности. Актриса была очарована партнёром и ей достаточно было просто видеть его в павильоне, чтобы её глаза выражали всё, что нужно… А Тихонов для того, чтобы сделать взгляд проникновенным, вспоминал таблицу умножения.

Фильм-легенду создавала потрясающая команда профессионалов. Это не только шикарный актёрский состав, но и грамотные консультанты. Одним из них был профессиональный разведчик Гергий Пипия. Невозможно было допустить, как это часто делают нынешние кинематографисты, подмены исторической правды на художественный вымысел, не могла просочиться малейшая фальшь. Консультанты смотрели также за тем, чтобы костюмы, обстановка кабинетов и другие детали были достоверными.

Фильм не был бы таким, если бы не гениальная музыка Микаэла Таривердиева. По воспоминаниям композитора, они совместно с поэтом Робертом Рождественским написали 12 песен — по одной на каждую серию. Однако Лиознова сочла, что такое обилие песен будет лишним отвлечением от основного материала картины. В результате было выбрано только две: героические «Мгновения» и лирическо-ностальгическая «Песня о далёкой Родине».

Ещё несколько фактов:

В сцене поездки в гости в дом Штирлица-Бользена Фрау Заурих и Габи, фрау Заурих пытается играть произведения Роберта Шумана «Я не сержусь» и «Посвящение».

В кинотеатре, куда Штирлиц ходил на встречу со своим агентом, он неоднократно смотрел ненавистный ему фильм «Девушка моей мечты» (1944) с австрийской актрисой Марикой Рёкк в главной роли. По-немецки фильм называется Die Frau meiner Träume («Женщина моей мечты»).

В сцене, где Штирлиц везёт пастора Шлага к границе, в машине по радио они слушают песни в исполнении Эдит Пиаф «Milord» (фр. «Милорд») и «Non, je ne regrette rien» («Я ни о чём не жалею»). Обе песни написаны уже после войны: «Milord» — в 1959 году, а «Non, je ne regrette rien» — в 1956 году. «Во мне говорит любовь к Парижу», — произносит Штирлиц. Благодаря эти песням Лиозновой удалось включить французскую хронику военных лет в период начала сопротивления.

В 2006 году фильм «Семнадцать мгновений весны» подвергся варварской колоризации, в результате которой фильм перемонтирован и сокращён. Ключевые сцены были безжалостно вырезаны.

Фильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» уже стал легендой. Ибо ничего лучше до сих пор не снято, и вряд ли когда-нибудь снимут.

Источник