Семь секунд

Везёт же некоторым родить быстро. Мама Оля еще на кушетку не залезла, а уже головка показалась.

— Спринтером будет! — пошутила акушерка, заворачивая ребенка.

— Не, ну нафиг спринтеров, они все — черные! — отшутился Витя, счастливый здоровый бритоголовый папаша.

Ну, счастье длилось недолго — 7 секунд. «7 seconds». Через 7 секунд Витя держал на руках симпатичного… негритенка.

После немой сцены разразился грандиозный скандал. Оля клялась здоровьем родственников до седьмого колена, что с негром она не была даже в фантазиях, в отличие от подруг.

Витя требовал развод, пистолет и водку. Акушерки, которые насмотрелись всякого, деликатно помалкивали. Ребенок с интересом наблюдал за бушующим скандалом.

В палату ворвались взволнованные бабушки и дедушки.

Первой оценила диспозицию и кинулась внушительной грудью на амбразуру теща.

— Мне очень неловко это говорить, да еще и при всех…

— Неловко рогами за стенки цепляться, — огрызнулся Витя, доставая из сумки фляжку. — Че там у вас?

— В 79-м году на Олимпиаде в Москве был у меня роман с одним афроамериканцем. Даже, скорее, афроафриканцем…

Тесть издал странный звук и, не найдя подходящих слов, забрал у зятя фляжку.

— Так это еще до тебя было, — утешила его жена. — Мы пили за дружбу народов и за победу интернационализма, очнулась ночью в его комнате. Было что-то, не было — непонятно. Ну, теперь то видно, что было. — махнула теща на негритенка, который невозмутимо исследовал мамину грудь.

— Погоди-погоди! — включились в работу фронтальные зоны мозга тестя. — Олимпиада же была в 80 м году!

— Ой, да они каждый год, эти олимпиады, кто их считает, — отмахнулась теща и попыталась улизнуть. Но выход был занят собравшимися зрителями.

— Я — не Олимпиада, меня не проведешь! — возмутился тесть. — Значит, ты встречалась со мной, а трахалась с каким-то негром?!

— Это пока всего лишь версия.

Видавшее виды акушерки уже не очень деликатно открыли рты. Институт брака рушился на глазах.

— Давайте приедем домой и там во всем разберёмся! — подала голос осмелевшая Оля.

— Ноги моей не будет в этом доме! — вспомнил красивую фразу тесть.

— Моей, кстати, тоже! — поддержал тестя Витя

Ситуацию спасла мама Вити. Ну, как спасла… ну вот так:

— Всем ша! Нечего тут ногами разбрасываться, у вас их не так много, — мама выдержала паузу и набрала в легкие воздуха, как перед перед прорубью. — Не рожала я тебя, сынок. Не рожала!

Витя с изумлением посмотрел на отца.

— Шо ты на меня так смотришь? Я тем более не рожал.

— Мы тебя в Африке подобрали. Папа там был на конференции. И что там у тебя в генах — вуду его знает.

— Охренеть… Походу я что, негр?

— Укроафриканец, если тебе так лучше.

Медсестра быстро поднесла побледневшему Витьку нашатырь, который он чуть не выпил.

— Да какой с меня негр?! Я же бизнесмен! А негры — они того! В баскетбол играют. А я даже в мусорку с двух метров не попаду.

Витя быстро скомкал какую-то бумажку и кинул ее в мусорную корзину. Бумажка красиво влетела прямо в середину. Витя отошел на несколько шагов и повторил попытку.

— Трехочковый! — прокомментировал меткое попадание тесть.

Витя в отчаянии развернулся и кинул очередную бумажку, не глядя. Зрители взорвались аплодисментами.

— Твою ж мать, я — негр! — схватился за голову Витя.

Телефон зазвонил рингтоном из «Брата».

— Че как, брателло?! — пробасил телефон голосом дружка Вити. — На футбол идешь? Наши чурок бить будут.

— Не брат ты мне, расист хренов, — подсказал ответ Вите голос предков.

В общем, пока новоиспеченные родители привыкали к новым семейным и расовым статусам, бабушки и дедушки поехали пить валидол по домам.

Уже в машине папа Вити поинтересовался у жены:

— Слушай, какая Африка? Мы там даже не были никогда!

— Ну, вот и повод съездить. Я давно хочу.

© Роман Розенгурт