«Дундук! Девки где», - по реке навстречу качающемуся Иванычу неслись четверо...

5 1398

Накинув мужнину фуфайку, Михална распахнула дверь в сенях и вышла на высокое крыльцо. Весело сощурилась и чихнула. Двор был устлан пушистым снегом. Белым, искристым, точь-в-точь сахарная вата.

Следом выскочили Танька с Люськой. В валенках на босу ногу и коротеньких шубейках поверх одних только трусов. Сгребли с перил в ладоши снег, поднесли к губам, лизнули.

«Девки, хорош снегом давиться — остынете», - по-доброму проворчала Михална. - Дуйте до ветру, потом завтракать и с отцом на базар. Нынче ярмарка в центре, игрушек на ёлку прикупите».

«Уиии», - разом взвизгнули девочки, и понеслись в огород по узенькой дорожке, которую с утра от дома до деревянной уборной проложил похмельный глава семейства Виктор Иванович.

Иллюстрация yandex.ru

К полудню из ворот дома на Нагорной вышли трое. Иваныч — высокий, красивый мужик в унтах, кроличьей шапке, уши которой торчали во все стороны света разом, и с неизменно доброй улыбкой на лице. Рядом две пигалицы младшего школьного возраста.

Люся в новеньких зимних сапожках, клетчатом пальто и капоре чинно шла рядом с отцом. Держалась за подол его тулупа.

«Когда был Ленин маленький с курчавой головой, он часто бегал в валенках по горке ледяной», - торжественно напевала она.

Танька бежала рядом. Пыхтела в горку и поминутно подпрыгивала.

«Папка, а звезду купим»?

«Если будет», - улыбался Иваныч.

«Как на Кремлевской ёлке», - карие Танькины глаза блеснули.

«Дура», - парировала третьеклассница Люся. - Кремлевскую звезду из Америки привезли. Кто тебе в Дарасун её повезёт».

И, неуклюже наподдав сестре под зад, продолжила петь про Ленина.

Ярмарка в центре посёлка гомонила на все лады. Пестрели прилавки, заваленные новогодней всячиной. Блестел на ярком забайкальском солнце серебристый дождик. Пахло костром и пирожками.

Дородные торговки швыркали чаем и с любопытством разглядывали народ. Казалось, весь посёлок сегодня высыпал на базар.

В коробках на высоких деревянных прилавках лежали елочные игрушки.

«Папка, а ну подсади», - Танька подпрыгнула от нетерпения.

«Малявка. Сопля зелёная», - поддразнила сестра, и первой погрузила подмерзший нос в коробку.

Стоя на деревянном ящике, в котором торговцы хранят капусту и мандарины, подталкивая друг друга, девочки заворожённо смотрели на игрушки. Разноцветные стеклянные шары, рыжие белки с орешками в лапах, шишки, медведь с гармонью, заяц с барабаном, солдат Красной армии, Пьеро, избушка с заснеженной крышей, которую хотелось если не лизнуть, то уж точно потрогать пальцем…

«Умереть не встать», - заключила Люся.

Через час, навьюченные сосной и коробками, в которых на ватной подушке покоились новые игрушки (каждая завёрнута в плотную коричневую бумагу), Иваныч с дочерьми уходили с ярмарки.

«Витька», - окликнул веселый голос.

Честная компания обернулась. Перед ними стоял Лёнька Коврига — худой мужичок в высокой шапке, лихо заломленной набекрень, и таком же тулупе, как у Иваныча.

«А я гляжу, ты иль не ты. ЗдорОво! Твои? Ух, и вымахали! Бравы девки, пора замуж выдавать. А ты чего? Сухой с утра? Ольга нагоняю дала? Трубы, поди, после вчерашнего горят? Ну, это мы поправим. Давай к нам. Распохмелимся чуток с мужиками. Петруха рыбы сушёной достал».

Прервать тираду Ковриги никому из троицы не удалось. Ноги сами понесли Иваныча в пивную.

«Девчата, мы по рюмашке с мужиками хлопнем, а вы чайку с пирожками попьёте, лады? Мамке только не говорите».

«Не скажем. Честное октябрятское», - посмотрела на отца влюблёнными глазами Танька.

«Угу», - ответила старшая сестра, скрестив за спиной пальцы».

За первой рюмкой последовала вторая, третья, пятая, десятая. Ёлка, разомлев от тёплого воздуха и перегара, распушила ветви. Девчонки увлечённо играли под высокими столами в Кремлевский утренник.

«Пора», - крякнул Иваныч и торжественно икнул, положив тем самым конец посиделкам.

Встал, пошатываясь, взял ёлку и направился домой.

Шёл по замёрзшей реке, сокращая путь.

«Ну, выпил, с кем не бывает, - оправдывал себя вслух (а, может, репетировал речь для жены). Посидели малёхо с мужиками. Зато вон, какую красавицу урвал! С шишками. Игрушки ещё. Так что, Оля, все у нас чин-чинарём».

«Дундук! Девки где», - по реке навстречу качающемуся Иванычу неслись четверо.

Иваныч закрыл глаза, мотнул головой.

«Брррр».

Осталось двое: жена и мать его баба Шура.

«К-к-какиииие дееевки», - пьяным Виктор Иваныч делался не в пример себе трезвому громким и смелым.

«Витька, я щас тебя зашибу, - распалилась Михална. - На часах одиннадцать, а их нет и нет. Ты откуда такой расписной? Люська с Танькой где»?!

«А я почем знаю», - хотел было сказать Иваныч, но звонкая оплеуха, которую низенькая баб Шура в прыжке залепила сыну, отрезвила.

Ярмарка, игрушки, пирожки, Коврига, дочки — все смешалось в голове у Иваныча. Он ошарашено сел на снег.

«Оля, а они что, не дома»?

«Не дома, - передразнила жена. - Скотина такая. Девки, спрашиваю, где»?

«Мам, мы тут», - к троице бегло приближались пигалицы младшего школьного возраста. Танька тащила коробку, едва поспевая за старшей сестрой.

«Мам, ты папку не ругай. Он нас не специально забыл. Мы уснули».

«Где уснули», - села рядом с сыном на снег баб Шура.

«В пивной. Под столом. Пока папка с мужиками водку рыбой запивал», - выпалила Танька.

«Партизанка», - усмехнулся Иваныч.

«Зато вот, игрушки, - Люся выставила вперёд себя сестру с коробкой. - И звезда. Мама, баба, она такая красивая! Электрическая, как в Кремле. Не ругайте папку. Он не специально».

Ольга Михайловна отёрла рот влажной с мороза рукавицей. Помогла подняться свекрови.

«Голодные, небось», - ровным голосом спросила она.

«Есть немного», - скромно ответили дочки.

«Витька, пошли домой. Там тебе головомойку устрою, а то посреди зимы на реке не шибко-то поскандалишь».

И вереница из пяти человек с ёлкой потянулась к Нагорной улице. Туда, где сверкали белёными боками избы, а из труб в высокое и звездное ночное небо тонкими струйками курился печной дымок.

«Когда был Ленин маленький с курчавой головой, он часто бегал в валенках по горке ледяной», - неслась над рекой тихая Люськина песня.

Иваныч улыбался, одной рукой придерживая ёлку, другой крепко сжимая тёплую Танькину ладошку.

            https://dzen.ru/a/YfedbY0V72kX...

"Расстрелять, только не этого 18-летнего пацана, а тех, кто вынес ему приговор": чем генерал Чистяков обосновал свой неожиданный вердикт

Когда трибунал, который вот-вот вынес смертный приговор сам в полном составе был отправлен под трибунал, они просто не могли поверить своим ушам, слыша слова генерала Чистякова."Расстрелять, только не...

Вы всё ещё верите что украинцы станут русскими?

Виктор Анисимов Жаль что морду этой твари не показывают, да и фамилия не приводится в сообщении.23-летняя внучка навела огонь ВСУ на херсонское село, где жила и работала директором...

Госкап рулит

Кейнс Вчерашний спор с Березиным стал для меня слегка неожиданностью. Я-то, наивный, думал, что тут-то уже не о чем спорить, но там полез такой набор штампов и догматов, что ой. Оказывается в ...

Обсудить
    • Papont
    • 1 декабря 2023 г. 06:16
    :thumbsup:
    • xibina
    • 1 декабря 2023 г. 07:03
    :smile: :thumbsup: Девчонки, как вечный спор противоположных.
  • :thumbsup:
  • :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: