"8 марта — это жуткий праздник!" — возмущалась Роза Карловна

"8 марта — это жуткий праздник!" — возмущалась Роза Карловна.

— Это издевательство над женщинами! Накупи продуктов, натопчись на кухне, потраться на парикмахера и маникюршу, угрохай ползарплаты на новое платье. И всё для того, чтобы в ответ получить тюльпанчики! Тюльпанчики! Несколько хилых цветков, которые вырастили специально, чтобы усилить издевательский эффект от всего этого безобразия!

Молодые сотрудницы  переглянулись.

— Так ведь весна, хочется цветов и радости.

— Они убогие! Их привозят штабелями и продают охапками. А мужчины, чтобы не напрягать свой мозг поиском чего-то действительно стоящего, покупают. Не потому, что действительно хотят порадовать красивую женщину, а потому что НАДО!

Потому что однажды две недалекие особы по скудоумию своему решили обозначить свою гендерную принадлежность, придумав этот праздник.

— Но я слышала, что так они боролись за женские права...

— И окончательно погубили их, втиснув всё уважение к женщинам в один единственный день. Закопали эти права и погребли под ворохом тюльпанов, — рубанула Роза Карловна. — Мужчины только и рады тому, что разочек можно подарить горстку тюльпанов и целый год не морочить себе голову. Вот посмотрите на него…

Роза Карловна кивнула на сотрудника, который увлеченно что-то строчил в компьютере. У него были очки и намечающаяся лысина, он был не женат и до сих пор жил с мамой.

— Я видела вчера его после работы. Он тащил три букета. Три совершенно одинаковых букета тюльпанчиков! Как вы думаете — кому он из подарит?

— Маме, сестре, — стали перечислять барышни и задумались. Потом одна радостно воскликнула: — и начальнице.

— Всем под одну гребенку, никакой фантазии. Вы как хотите, но я этот праздник завтра не праздную!

Роза Карловна сдержала слово и пришла на работу совершенно ненарядная. Её чёрное платье светилось укором на фоне цветущих нарядов остальных сотрудниц. В то время, как принарядившиеся барышни светились от ожидания праздника и поздравления, пахли духами и немного шпротами, Роза Карловна, поджав губы, не вынимала глаз из компьютера.

Как только стрелка часов достигла обеденного времени, она встала и демонстративно двинулась к дверям кабинета, не обращая внимания на робкие просьбы остаться на глоток шампанского.

Неожиданно двери распахнулись и на пороге оказался припозднившийся сотрудник. Он сверкал очками и намечающейся лысиной, а в руках держал букет тюльпанов.

— Роза Карловна, — воскликнул он, увидев сотрудницу. — Вы сегодня потрясающе выглядите! Вам так идет этот чёрный цвет! — сказал он и протянул ей букет. — С праздником вас!

В кабинете повисла звенящая тишина. Даже бутылка шампанского, которую не ко времени распечатывали, осознала неловкость момента и вместо того, чтобы оглушительно хлопнуть сконфуженно пискнула.

Роза Карловна медленно взяла цветы. Потом очень медленно подняла руку и поправила себе прическу.

— Спасибо, — сказала она. — Они такие красивые!

Она прижала цветы к груди и на щеках у неё зарозовели еще два прелестных тюльпана, в тон подаренным.

Ее коллега гордо сверкнул очками и протер на всякий случай лысину. Потом предложил Розе выпить бокал шампанского. Она не возражала.

В этот день коллектив засиделся допоздна. То и дело у кого-то мелькала здравая мысль, что нужно выпить кофейку и уже идти по домам, и все эту мысль поддерживали. Но вместо кофе почему-то возникала новая бутылка шампанского и все начиналось сначала. Наконец, загулявший народ утихомирился и начал расползаться в ночных такси.

— Могу я вас проводить? — спросил лысеющий коллега у Розы Карловны.

— Конечно. У меня дома есть чудный кофе, ведь нам так и не получилось его выпить, — затрепетала ресницами она в ответ.

— Кофе — это прекрасно! — оптимистично воскликнул коллега.

Роза Карловна зарделась и тюльпаны, которые она весь вечер держала в руках, нежно прижались к её груди...

Ирина Подгурская