ВОЛОДИНСК

Саратовский театр драмы с 1918 по 2003 год носил имя Карла Маркса. Возможно поэтому в нем не играли ни Олег Табаков, ни Олег Янковский, ни Евгений Миронов. Хотя…нынче этот театр носит имя И.А.Слонова, но табаковых и мироновых в нем по-прежнему не наблюдается. Видимо, причина бегства из города талантливых людей в чем-то другом. Может быть, всему виной черная метка, поставленная Грибоедовым? Зачем он заставил Фамусова произнести эту сакраментальную фразу: «…в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов»? Конечно, Урюпинску Ильф и Петров тоже подарили сомнительного рода популярность, но Грибоедов, как он мог? Впрочем, слово - не воробей…, что сделано, то сделано. Вот если только переименовать Саратов в Володинск…

Недавно вернулся из поездки в Саратов. Впечатление, что Россия, а, возможно, и весь мир, переживают некую глобальную катастрофу. Поэтому помочь городу вырваться из снежного плена просто некому – все заняты собственным спасением. Но мы-то знаем, что это не так. Из Москвы снег благополучно вывозят, а тротуары чуть ли не подметают. В других городах, например, в Самаре, тоже снегу поднавалило, однако только в Саратове ситуация похожа на климатическую войну, объявленную городу планетой Нибиру. Саратов в снегу увяз до весны, - это становится ясно, стоит лишь проехать из центра в Ленинский район, не говоря уже о практически заброшенных окраинах Заводского района. Не ходят трамваи. Снег не убирается с центральных улиц, дворы завалены, люди пробираются между сугробов, словно на картинах блокадного Ленинграда. Завалены крыши домов, административных и прочих зданий. Возможно, администрация не знает, чем это чревато: снег по мере уплотнения становится серьезной нагрузкой, а учитывая изношенность городских сооружений, можно ожидать возникновение аварийных ситуаций. Не говоря уже о той опасности, которой подвергаются пешеходы. Уборочной техники в городе не видно днем, почти не слышно ночью: расчистили только одну центральную улицу – Московскую.

В Саратове у меня друзья: люди они обыкновенные, но жизнью интересующиеся. Большинство поставило на родном городе крест. По их словам, управляет Саратовом через своих марионеток спикер российского парламента г-н Володин. Но ему некогда – он занят изменением российской конституции, поэтому город на осадном положении. А местные кадры уже прославились дикими высказываниями про «макарошки»; установкой на Волге, недалеко берега, примитивного водомета, который здесь гордо окрестили самым мощным фонтаном Европы и включают его летними вечерами для развлечения публики, фланирующей по растрескавшемуся асфальту набережной. По указанию Володина набережную протянули еще на пару километров. Вот только местные власти забыли сказать людям, что все сточные трубы, сбрасывающие городские отходы в реку, благополучно функционируют в новой рекреационной зоне, а проще говоря, гадят вдоль всей набережной. Но сейчас она укрыта полутораметровым слоем снега и недоступна для зимнего променада.

После новогодних каникул мэр Саратова проехался в общественном транспорте, выяснив для себя и публично в том признавшись, что во вверенном ему городе есть отдаленные районы, не тронутые цивилизацией, а городской транспорт морально и физически устарел, и годится только на металлолом. Но, с другой стороны – зачем беспокоиться? Зачем вкладывать деньги в никому не нужный город? Чтобы еще один депутат-коммунист объявил, что на три тысячи рублей в месяц прожить невозможно? Когда-то Саратов называли культурной столицей Поволжья. Теперь местной филармонией управляет бывшая руководительница детского самодеятельного хора, а ректором консерватории назначен руководитель церковного хора. Как говорят мои друзья, город списывают в утиль, потому что в нем больше нечего воровать: все наиболее ценные заводы и предприятия, в том числе оборонного комплекса, давно были приватизированы, проданы и чистыми зелеными купюрами осели в карманах нынешних хозяев жизни. Есть еще учебные заведения: различные академии и университеты, дающие образование, сравнимое с тем, что давали техникумы и училища советской эпохи. Самой популярной является юридическая академия: здесь получает высшее образование в основном кавказская молодежь. Будущие арашуковы чувствуют себя здесь привольно – мало кто составит им конкуренцию по финансовой обеспеченности. Раньше мои друзья летними вечерами любили прогуливаться по проспекту Кирова – зеленой пешеходной улице Саратова. Теперь делают это с опаской: стаи молодых кавказцев порой занимают всю ширину проспекта, шумно общаются, перекрикивая друг друга и чуть ли не лезгинку на ходу танцуя. На русских они смотрят, как на кур, или баранов в своих аулах.

Русский Саратов пустеет. В первую очередь уезжают молодые и талантливые – все реже в Москву, все чаще – в Испанию, Чехию, Канаду, США. За молодыми волжские берега покидают люди среднего поколения, - в основном те, кто успел заработать или уворовать достаточно, чтобы не бедствовать в иных краях. Остаются лузеры и патриоты. Мои наблюдения поверхностны, поэтому трудно сказать – кого больше. Думаю, что значительная часть местных аборигенов, скорее всего, назовет себя патриотами, но этот патриотизм не совсем искренний, вынужденный – уехать не на что и некуда.

А за окнами поезда Саратов-Москва проплывают снега, в которых совсем утонули одноэтажные дома; желтыми глазами глядят мне вслед окна многоэтажек, и только пирамидальные тополя оснеженными перстами торчат из сугробов, словно взывая о помощи...