Константин Сёмин. Избирательное зрение

Избирательное зрение позволяет рассматривать любое явление изолированно, вне контекста. Например некоторым хочется догнать и перегнать Америку – по уровню комфорта, высоким технологиям, качеству и количеству дорог. Вряд ли кто-то хотел бы догнать Америку по количеству школьных расстрелов. Но пока получается наоборот. Быть может, дело в том, что школьные расстрелы – обязательная «оборотная сторона» той самой недосягаемой «мечты»?

CAMPUS SAFETY MAGAZINE:

Центр национальной безопасности при Колледже ВМФ США создал базу данных по школьным расстрелам за всю историю страны. Из нее следует, что С 1970 года стрельба в школах происходила 1300 раз. Пик достигнут в 2018-м году – в американских школах стреляли 82 раза. Также это год, когда зафиксировано больше всего жертв – 51 погибший. Большая часть преступлений приходится на штаты Калифорния, Техас и Флорида.

Почему же погруженные в американскую мечту дети стреляют друг в друга? Ведутся бесконечные споры. Газеты и телевидение рады неисчерпаемой теме для передовиц и прямых включений. Республиканцы, сторонники свободного оборота оружия – как известно, без Кольта не было бы и демократии, – настаивают: дело не в доступности винтовок и пистолетов, а в разрушении христианских ценностей и института семьи.

SNOPES. COM:

Сенатор и кандидат в сенаторы республиканец Тед Круз в ходе недавних дебатов заявил: «Стрельба в школах связана с вытеснением бога из публичного пространства, потерей обществом моральных оснований. Говорю как отец двух дочерей. Стрельба в школах не имеет отношения к действиям правительства. Это больше связано с утратой духовных скреп, связывающих общество и семью».

На это въедливые избиратели возражают: нет, не в скрепах дело.

Тед Круз говорит: причина не в том, что мы избавились от бога. В Техасе 93% населения – верующие христиане. И каждый год в этом штате стреляют в школах. В Японии христиан 2%. Там никогда не стреляли в школах. Плохая теория.

Тогда, быть может, надо забыть об американской мечте и равняться на японскую? Но ведь и там, если разобраться, далеко не все в порядке.

JAPAN TIMES:

Согласно последнему отчету правительства, Япония занимает второе место среди развитых государств по количеству самоубийств. В докладе за 2017-й год говорится, что счеты с жизнью свели 21897 японцев. Тем не менее это самый низкий показатель за 22 года. Впрочем статистика свидетельствует: что чаще всего сводят счеты с жизнью японцы в возрасте от 15 до 39 лет. В 2014 году уровень самоубийств в Японии составлял 19,5 на 100 000 жителей, уступая лишь России – 21.8.

«Смерть одного человека – это смерть. Смерть миллионов – уже статистика». Фраза, которую ошибочно приписывают Сталину, на самом деле принадлежит немецкому писателю Эриху Ремарку. Кровавый расстрел в Крыму – увы, не первая история. Уже были нападения в Перми, в Челябинской области, в Бурятии.

Но если перестрелку школьников с полицией во Пскове или случай в подмосковной Ивантеевке еще можно считать подражанием американским расстрелам, то налеты с применением ножей, топоров и коктейлей Молотова уже не спишешь исключительно на Голливуд. Невозможно ввести лицензирование и учет кухонных ножей. Невозможно превратить каждую школу в укрепрайон.

И тут возникает резонный вопрос. А как же раньше обходились без железных дверей и заборов, без видеокамер и турникетов, без вооруженной охраны и главное – без вооруженных детей? А что, если права советская наука и советская педагогика – и дело не в личных особенностях каждого из тысяч убийц или самоубийц, не в семье, не в боге, не в Интернете и не в компьютерных играх? Что, если дело в общих условиях существования человека – измеряемых материальных условиях, формирующих личность и отношения между личностями?

И ведь в советской истории по крайней мере дважды – после Гражданской и после Великой Отечественной войны – было время, когда страна переполнялась оружием и социальные патологии должны были захлестнуть общество. Не захлестнули. Едва ли не единственный в советском кино теракт, совершаемый ребенком, показан в фильме «Подранки». Но и там мальчишка погибает, пытаясь отомстить фашисту за своих родных.

Отец керченского убийцы Владислава Рослякова рассказывает в одном из интервью:

– Он застрелился. Больше я ничего не видел. Они без меня 8 лет жили. Мать не давала мне с ним общаться. Он хоть и мертвый, я все равно его люблю. Я мечтал о нем.

Это не личная, не локальная катастрофа, а катастрофа общественная. И у нее гораздо больше граней, чем может показаться человеку с избирательным зрением.

ГЕРМАН ГРЕФ:

«Узкоспециализированные «математические» школы, в которых детей пичкают одним предметом, это пережиток прошлого, а математики и программисты в будущем будут все меньше и меньше востребованы.

Нужны все специальности, нужны люди всех дарований. И не нужны нам математические школы. По-моему, это пережиток прошлого. Я категорический противник математических школ… Так было в Советском Союзе, и мне кажется, что это не очень хороший опыт.

Заявление вызвало бурную реакцию и множество отповедей, в том числе высокопоставленных. Но оно вполне закономерно. Как закономерны предложения отменить очную форму обучения в вузах, переводить образование на самоокупаемость, сокращать некомплектные школы.

Общество, устроенное на принципах наживы и обогащения, в котором с младенчества человек выращивается как конкурент и соперник другому человеку – а в бизнесе иначе нельзя – будет производить чудовищ. Оплакивать жертв крокодильими слезами и производить новых. Таких как Андрес Брейвик, Эрик Харрис или Дилан Клеболд.

В одном из чатов, обнаруженных дотошными журналистами, Росляков невольно проговаривает, наверное, главную причину любого убийства в стиле Колумбайн. Пустота и бессмысленность. Бессмысленность и пустота.

ЧАТ РОСЛЯКОВА (РАЗГОВОР С ДЕВУШКОЙ):

– Я вот ненавижу вставать по утрам, а потом снова засыпать, зная, что завтра будет как вчера. Зачем вообще жить? Ради балкона на даче? Я и так ко всему безразличен.

– Короче, мне тоже скучно жить. Если б еще разбогатела.

– Был бы дробовик. Летальность – 99%.

Источник