В коллекции воинственных заявлений, которыми разразились в адрес Пекина и Москвы представители Пентагона, одно из самых примечательных традиционно принадлежит «отставнику». Прибалтийская пресса цитирует заявления Бена Ходжеса, бывшего командующего войсками США в Европе, сделанные им во время приезда в Литву.
Находящийся в Литве Ходжес прогнозирует, что в ближайшее десятилетие США втянутся в войну с Китаем, «поэтому Европе самой нужно будет позаботиться об обороне от России».
«Я убежден, что мы находимся на пути к конфликту с Китаем. Несколько месяцев назад я думал, что он будет через 15 лет, но теперь я думаю, что он намного ближе — может быть, ближе, чем через 10 лет или примерно так», — сказал Ходжес.
Мнение Ходжеса является настолько «частным», что признаки подготовки Вашингтона к большой войне в середине 2030-х видны невооруженным глазом. Теперь срок укорачивается. Насколько оценки Ходжеса соответствуют общему видению американских военных?
Посмотрим на ситуацию. Как хорошо известно, США давно лишились статуса ключевой промышленной державы в пользу Китая, и чем дальше, тем разрыв становится значимей. Между тем Штаты слишком хорошо знают на собственном примере, ЧТО следует за такой «сменой караула». Эта ситуация плоха для Вашингтона, при этом несколько весьма существенных факторов усугубляют ее еще больше.
Основной структурной уязвимостью Китая являлась и является критическая зависимость от морских коммуникаций в сочетании с относительной военной слабостью. Некоторое время это являлось поводом для самого безудержного оптимизма в американском истеблишменте.
Сценарий, согласно которому потенциальный конкурент исчезал буквально по щелчку Вашингтона, выглядел примерно так. Блокада обрушивает экономику Китая, за этим следует социальный коллапс, смена режима, возможная гражданская война и распад. Как нетрудно заметить, сценарий живо напоминает развал СССР.
При этом было очевидным, что в качестве резервного у США всегда есть «морской» сценарий, в реальности крайне опасный. Китай всегда испытывал проблемы с обороной побережья. 7 из 10 крупнейших городов КНР находятся либо прямо на побережье, либо в «шаговой» доступности от него, включая Пекин. Самый удаленный из десятки (Чунцин) — на расстоянии менее 1,2 тыс. километров.
Иными словами, весь «коренной» Китай укладывается в расстояние от Риги до Нижнего Новгорода и насквозь простреливается «Томагавками» в обычном снаряжении. Боевой радиус палубной версии F-35 без подвесных топливных баков и дозаправки — 1240 километров, сухопутной — 2200 километров. Последнее немаловажно, так как прямо у побережья КНР находится и «непотопляемый авианосец» — Тайвань, чуть дальше второй — Окинава.
Таким образом, весь «коренной» Китай доступен для ударов тактической авиации. При этом осуществить классический маневр с «танками на аэродромах противника» без флота нельзя.
В Пекине явно сделали соответствующие выводы. Первичная задача — обеспечить «запрещение доступа» в собственное воздушное пространство и максимально прочную защиту побережья, что равно вопросу выживания страны. При этом надежды на непробиваемую наземную ПВО примерно эквивалентны надеждам на линию Мажино.
Равным образом, эффективная оборона побережья в пассивном режиме невозможна из-за меньшей дальности противокорабельных ракет по сравнению с крылатыми ракетами, «работающими» по стационарным целям. Противокорабельные РСД дороги и при этом уязвимы для ПРО. Теория «береговая авиация как дешевый ответ на авианосные группировки» была проверена в СССР с обычным для таких теорий результатом «дорого и не работает»; именно это породило советскую программу строительства полноценных авианосцев. Иными словами, противодействие «морскому» сценарию означает ВВС и флот.
Вторичная задача — обеспечение выживания экономики КНР. Здесь важно ослабление зависимости Китая от морских коммуникаций в целом. За проектом «Один пояс — один путь» явно стоит не только, а, возможно, даже не столько экономика. Однако это в любом случае паллиатив, как в силу логистики, так и в силу чистой географии. В итоге у КНР нет иного выхода, как наращивать морскую мощь, параллельно выстраивая цепочку опорных пунктов на ключевых коммуникациях.
Теперь посмотрим, как Пекин решает эти задачи. Сейчас суммарный тоннаж китайского флота составляет 1,6 млн тонн. Это почти вдвое меньше, чем у США (3,3 млн). За последними, безусловно сохраняется и качественное превосходство. Однако оно быстро сокращается. Что касается количества, то едва ли стоит лишний раз описывать «фабрику эсминцев» и весьма оперативно воплощаемые авианосные планы. Отмечу лишь, что в тени эсминцев размером с крейсер каждые полтора месяца строится один полноценный корвет.
22 января «Синьхуа» сообщило, что Минобороны Китая отчиталось о сокращении численности сухопутных войск на 300 тыс. человек. При этом штаты ВВС и ВМС «существенно увеличены». Например, корпус морской пехоты в ближайшие годы будет увеличен с 20 до 100 тыс. человек, а также вырастут воздушно-десантные войска.
Что касается собственно ВВС, то отношение к китайским авиационным программам в США далеко не ироничное. Ресурс двигателя WS-10 действительно вдвое ниже, чем, например, у российского прототипа; однако нюанс в том, что это абсолютно нормально — изначальный ресурс двигателей серии АЛ-31Ф был в 15 раз меньше, чем у китайского варианта и рос со временем. На то, чтобы превысить китайские показатели, потребовались скромные 17 лет. Двигатель следующего этапа, WS-15, пошел в серию с конца 2018 года.
При этом в КНР смогли создать «планер» истребителей, соответствующий требованиям малозаметности. Российский Су-57, кстати, совершенно официально не является малозаметным самолетом. Прогресс в области РЛС в действительности «хоронит» отнюдь не «стелс», а средства постановки помех, что делает требования к малозаметности критическими. В целом, авиация «мэйд ин Чайна» готова к рывку. Весьма знаковыми для США являются разработки малозаметного стратегического бомбардировщика (Н-10), аналогичного В-2.
Иными словам, озвученная задача (стать к 2030 году сильнейшей армией мира) хотя и грешит излишним пафосом, отнюдь не является фантазией на пустом месте. И у Пентагона есть все основания относиться к этим заявлениям весьма серьезно.
Сейчас реальный (по ППС) объем промышленного производства КНР больше американского примерно в 2,25 раза. Если экстраполировать текущие темпы роста индустрии Китая и США на 10 лет вперед, то перевес КНР будет уже порядка 3 раз (2,8).
Между тем, военный бюджет Поднебесной растет быстрее, чем ВВП. В 2016 году рост китайских военных расходов составил 7,6%, в 2017 — 7%, 2018-м — 8,1%. В итоге военный бюджет Китая в прошлом году достиг 1,11 трлн юаней ($ 175 млрд). С учетом паритета покупательной способности это порядка 40% бюджета Пентагона. При сохранении существующих тенденций к 2030 году КНР достигнет паритета с США по военным расходам. При этом в «производительной» части он будет элементарно больше.
Вероятно (а точнее, безусловно) в Пентагоне вполне осознают дальнейшие перспективы, и инерционный сценарий крайне их не устраивает. Практически США, если они хотят сохранить глобальное доминирование (а они хотят), должны воевать с Китаем в среднесрочной перспективе или уже никогда.
Если не произойдет ничего экстраординарного, то война неизбежна. При этом весьма вероятно, что сроки ее начала действительно пересматриваются или уже пересмотрены вниз. Политика Вашингтона богата симптомами крайнего алармизма.
Россия, независимо от собственного желания, уже участник этого противостояния. С точки зрения Пентагона, отсутствие континентальной блокады Китая, ослабляющее его зависимость от морских перевозок — это плохо. Отсутствие угрозы с севера и запада, позволяющее ему сконцентрироваться на развитии ВВС и ВМФ, — едва ли не хуже. То, что в радиусе действия тактической авиации только «коренной» Китай, а не весь, — это, безусловно, очень существенный недостаток.
Даже строгий нейтралитет Москвы превращает Россию в крайне существенный элемент оборонной инфраструктуры Китая. «Правильная война с КНР», которая снова сделает Америку великой, должна вестись с территории РФ, на территории РФ и, естественно, за счет РФ.
Оценили 25 человек
34 кармы