О великом переселении буров в Россию: сказка, которая вряд ли станет былью

Либеральный геноцид срывает с места

Россия – очень большая страна. Настолько большая, что даже ста пятидесяти миллионов жителей не хватает нам для более-менее равномерного её заселения. Но значит ли это, что нам стоит бездумно хвататься за любого желающего переселиться в РФ? Не окажется ли так, что, принимая у себя миллионы и миллионы переселенцев, совершенно чуждых нам в ментальном плане да ещё и не желающих ассимилироваться, мы, уходя от одной проблемы, попадем в объятия ещё больших неприятностей? Вопросы далеко не риторические, тем более что в России, как и во многих других развитых странах, фиксируется довольно стабильная убыль населения.

В последнее время в связи с обострившимся демографическим кризисом в стране вопрос о переселенцах в Россию ставится довольно часто. Тем более что есть и вполне очевидные варианты: переселение русских из национальных республик бывшего СССР или возвращение староверов, расселившихся буквально по всему миру. Однако недавно появились и достаточно экзотические варианты привлечения к нам новых граждан. Например, переселение в Россию некоторой части белого населения Южной Африки – буров, или африканеров, как они сейчас сами себя называют.

Наверное, ни для кого не секрет, что белое население ЮАР находится сейчас под жесточайшим прессингом со стороны коренного населения. Не совсем удачные либеральные реформы привели к тому, что некогда привилегированное белое меньшинство оказалось едва ли не на положении заложников: в городах белые кварталы часто обнесены колючей проволокой, границы кварталов патрулирует полиция или местные добровольцы, а в сельской местности владения белых фермеров сейчас обычно напоминают крепости, готовые к многодневной осаде.

И все равно убийства белых фермеров в современной ЮАР далеко не редкость: за последние годы их было более трех тысяч. Причем нужно понимать, что буры далеко не безропотные жертвы, они готовы с оружием в руках оборонять себя и свои семьи, и если бы не это, количество жертв могло бы быть на порядок выше.

Ситуация для белых африканцев осложняется и тем, что недавно в ЮАР был принят закон о безвозмездной национализации ферм или возврате земель потомкам их, как теперь считается, законных хозяев. То есть если раньше фермеры могли рассчитывать хотя бы на компенсацию, пусть далеко не всегда справедливую, то сейчас они могут остаться буквально без всего просто потому, что кто-нибудь объявит себя потомком аборигенов, которые на этом клочке земли пасли скот триста лет назад.

Чемоданное настроение

В настоящий момент около трех миллионов буров в своей стране сидят, что называется, на чемоданах. Надежд на кардинальное изменение ситуации просто нет, черное большинство уже не вернет власть демократическим путем, а силовым изменить ситуацию вряд ли получится – сейчас для этого пришлось бы пролить слишком много крови, что гарантированно приведет к мощнейшему санкционному давлению со стороны мирового сообщества. И многим у нас кажется, что все эти три миллиона человек с радостью согласятся на переезд в Россию, особенно если им обеспечить нормальные стартовые условия и облегчить процедуру получения гражданства.

Плюсами такого массового переселения народов называют привычку буров к фермерскому труду, их готовность «сжечь за собой мосты» (то есть после переезда их мало что будет связывать с ЮАР, они более-менее готовы к ассимиляции), наличие у многих достаточного стартового капитала для начала успешного аграрного бизнеса в России. С учетом того, что у нас действительно много заброшенных земель сельскохозяйственного назначения, появление тысяч умелых фермеров кажется однозначным плюсом для нашей страны.

Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Среди самих африканеров нет никакого единства относительно конечного пункта их вероятного переезда. Уже очень многие белые из ЮАР эмигрировали в Австралию и Новую Зеландию, многие наиболее перспективным направлением считают США и Канаду. Во всяком случае, это наиболее популярные миграционные маршруты для потомков англоязычных переселенцев в ЮАР, но за ними тянутся и буры.

Также нужно отметить, что российское направление вызывает интерес из-за большого количества у нас свободных пахотных земель. В США, Канаде или Австралии этот актив стоит очень недешево, поэтому туда в первую очередь едут наиболее преуспевающие африканские фермеры, успевшие вовремя, пока они ещё чего-то стоили, продать свои активы в ЮАР. Россию же выберут те, кто остался ни с чем, чьих сбережений хватит разве что на обустройство на месте, покупку техники и запуск производства, но не на приобретение десятков гектаров земли. Поэтому разговоры о больших инвестициях в наше сельское хозяйство, которые буры привезут с собой, вряд ли имеют под собой реальное основание.

Правда, многие бурские семьи всерьез считают, что Россия им ментально ближе, чем современный Запад. Южная Африка пока ещё не успела наглотаться бацилл толерантности, поэтому потенциальным переселенцам нравится, что их сыновья здесь вырастут мужчинами, а дочери – женщинами. Нравится им наша веротерпимость – большинство буров является протестантами по вероисповеданию, и автоматически менять веру вместе с паспортом они не готовы.

Капитал капиталу рознь…

Вместе с тем вполне ожидаемо, что их привлекают только регионы с относительно теплым климатом: Краснодарский край, Ставрополь, Крым, Ростовская область. Селиться на национальных окраинах России они не хотят – вероятно, опасаясь повторения в будущем нынешней ситуации в ЮАР и противостояния с местными жителями. Но очевидно, что перечисленные регионы довольно плотно населены на данный момент, также вряд ли там найдутся свободные наделы земли достаточно большой площади. А это, как мы понимаем, потенциально может привести к конфликтам с местным населением, что вряд ли понравится российским властям (да и самому местному населению).

Хотя ситуация в том же Ставропольском крае, который, кстати сказать, очень понравился первым разведчикам из Южной Африки, позволяет разместить там достаточно большую общину мигрантов. Некоторые окраинные районы Ставрополья по ряду причин испытывают проблемы с человеческим капиталом, имеющиеся там территории часто используются для выпаса скота соседями из республик Северного Кавказа, да и процесс замещения местного населения на окраинах региона идет довольно активно. Так почему бы и не на буров, если уж на то пошло?

Буры образованны, их сельскохозяйственный опыт ориентирован на земледелие, по своему менталитету они нам близки, поскольку мы, хоть и с некоторыми оговорками, тоже относим себя к европейской цивилизации.

Но очевидно и то, что сказка про три миллиона трудолюбивых буров, готовых в любой момент сорваться с насиженных мест и вложиться в подъем русской деревни, мягко говоря, несколько преувеличена. Хотя…

На самом деле нельзя исключать того, что события в ЮАР начнут развиваться совсем драматично и буры массово начнут покидать свои родные земли. В таком случае мы действительно могли бы рассчитывать на приезд по меньшей мере сотен тысяч переселенцев из Южной Африки. Рискну утверждать, что это было бы благом для нас, особенно если бы российские власти заранее продумали этот вопрос и помогли переселенцам хотя бы на первом этапе. Да даже если бы хотя бы не мешали…

Но в то же время нельзя допустить и другой крайности: гостеприимства в ущерб коренным россиянам, льгот и преференций для новичков, которые мы с вами будем оплачивать из своего кармана. Как минимум, это не очень справедливо, если коренной житель того же Ставрополья не сможет получить надел земли у себя на родине, а приезжему моментально выделят и землю, и подъемные, и налоговые льготы.

Поэтому сам я против каких-то особых льготных статусов для тех, кто переселяется в Россию, пока мы не вернем всех русских, оставшихся за пределами своей страны в результате «величайшей геополитической катастрофы двадцатого века». Вот для них – пожалуйста, а остальные, мне кажется, должны прибывать на общих основаниях.

Источник