За первую четверть XXI века мир стал фактически приучен к тому, что буквально любая вещь, от самой пустой безделицы до дорогого компьютера, имеет пометку «Сделано в КНР» или по-международному Made in China. Иными словами, весь широчайший спектр потребительских товаров производится практически исключительно в Китае. Этот факт (аксиома современной мировой экономики и торговли) столь очевиден, что не подлежит ни малейшему сомнению.
Действительно, возьмём ли мы с вешалки пуховик или полезем в ящик с инструментами за дрелью, откроем ноутбук или повертим в руках новенький смартфон, захотим налить кофе в любимую чашку или сварить супчик в железной кастрюле — везде нас будет сопровождать вездесущий лейбл Made in China. От этого порой кажется, что промышленное всемогущество этой колоссальной фабрики мира не имеет границ и даже является чем-то удивительно фантастическим.
Между тем у любого «экономического чуда» есть свой вполне земной «волшебник» и ещё более земные предпосылки и основания. И китайский случай исключением, конечно, не является.
Глобальный капитализм (читай, западный) умело реализовал огромный демографический потенциал Китая. Последний сумел этим воспользоваться для построения сильного государства. Ведь ни для кого не является секретом, что это именно западный капитал своими руками построил гигантскую промышленную империю в Восточной Азии. И повод был отличный: рассорить КНР с СССР и Вьетнамом.
На выходе же получилось невероятное по своей прибыльности и масштабам глобальное предприятие. В сущности, все мы (весь мир) пожинаем его плоды. Ведь без дешёвых товаров из Китая был бы невозможен тот феноменальный бум (взрывной рост) потребления, который человечество переживает в XXI веке. Вполне вероятно, что и технологическая картина современности была бы совершенно иной. (Возможно, это было бы что-то в духе условных 1980-х.)
Но времена идут и меняются, а любой потенциал может приблизиться к исчерпанию. И вот уже в наши дни можно говорить о том, что эпоха массового и дешёвого производства в Китайской Народной Республике если ещё и не начала постепенно завершаться, то точно близка к этому и переживает глубокую трансформацию.
Когда-то огромное китайское крестьянство послужило основой для организации самого массового в истории человечества производства. Недаром на недавней экономической конференции американский вице-президент Джей ди Вэнс заявил, что «дешевая рабочая сила стала наркотиком западных экономик». Действительно, именно громадные объёмы рынка грошового труда позволили Западу и Китаю возводить бесконечные фабрики и заводы, насыщать их рабочими, а также быстрыми темпами строить транспортную и прочую инфраструктуру.
Но современная КНР принципиально отличается от образца двадцатилетней давности. Китайское население стремительно стареет, а рождаемость критически низкая. Некогда рекордное количество жителей сокращается, при этом превращая всё больший процент в пенсионеров. В то же время народ Поднебесной стал более богатым и образованным. Люди, у которых есть хорошая специальность (а таких большая часть), не хотят трудиться простыми рабочими, да ещё и получать за это маленькую зарплату. Что вполне естественно и логично. Поэтому в китайских источниках массовой информации мелькают сюжеты то о закрытии фабрик в некогда промышленных районах, то о том, как владелец производства не может уговорить молодёжь, окончившую колледж, трудоустроиться к нему, то о создании местных коммун по пошиву одежды как инструменте противостояния кризису швейной отрасли.
Впрочем, кризис дешёвого рынка труда хоть и был предсказан достаточно давно, но упоминается в прессе весьма редко. В начале 2020-х годов, когда начали массово обсуждать активный перенос производств за пределы Китая, на слуху была (и с тех пор остаётся) другая причина. Ковидные ограничения в КНР (политика «нулевой терпимости»), сбой цепочек поставок и торговая война с США. Ещё та, первая. Если просто, то мировой капитализм стал слишком зависим от ставшего чересчур самостоятельным Китая.
Что ж, логика Штатов в духе «я тебя породил, я тебя и убью» вполне объяснима. Америка в борьбе с растущим могуществом Китая решила провернуть фокус, забрав основу этого самого могущества. Насколько этот фокус удастся, покажет время. На сегодняшний же день новое пришествие Трампа и новая торговая война, им вновь объявленная, подсвечивает слабые места самих США. И вот уже в зашкаливающих и грозных трамповских тарифах было проделано 90-дневное окно исключений для электронно-вычислительной техники.
Но в то же время примечательно и другое известие. Американская корпорация Apple в преддверии большой тарифной битвы отгрузила в Штаты пять самолётов с новенькими смартфонами из… Индии. Да, возможно, кто-то и не знал, но калифорнийский технологический гигант уже давно окучивает производственную почву в Индии. В этой стране ещё с прошлого десятилетия существует целый ряд заводов, которые выпускают по контракту технику Apple. Например, главный подрядчик корпорации — Foxconn. У него успешно функционирует завод в Ченнаи, а недавно прошла новость о планах компании построить ещё один (тарифная война, как-никак), который будет едва ли не таким же огромным, как знаменитая фабрика компании в Китае. А ведь есть ещё и другие производственные площадки, принадлежащие индийской Tata Group.
Конечно, ещё совсем недавно считалось, что это смартфоны лишь для местного рынка. Что индийские рабочие и управленцы крайне некомпетентны. Что инфраструктура, бюрократия, логистика не сравнятся в качестве с Китаем. Что, таким образом, о подобной конкуренции не может быть и речи. Однако в 2025 году каждый пятый iPhone выпускается именно в Индии. При этом теперь там производится вся линейка смартфонов, включая и самые премиальные. И да, они активно идут на экспорт. Местный рынок вообще слишком беден для такой дорогой продукции и на нём доминируют совсем другие марки телефонов.
Ещё более стремительно превращается в глобальную фабрику южный сосед Китая — Вьетнам. Дешёвая рабочая сила и схожее с КНР политико-экономическое устройство влекут туда всё новых и новых производителей из совершенно разных сфер народного хозяйства. Например, южнокорейский гигант Samsung уже давно все свои смартфоны производит во Вьетнаме. Группа вообще является крупнейшим инвестором в эту страну. Упомянутая выше Apple начинает производство Apple Watch и MacBook («умные» часы и ноутбуки) в этом государстве Индокитая. Да что там, даже китайская (!) Xiaomi налаживает производство телефонов во Вьетнаме. А ведь ещё следует производство чипов, дисплеев, принтеров, наушников, консолей и много другого. Иными словами, массовое производство электроники активно меняет этикетку с Made in China на Made in Vietnam.
Другие отрасли промышленности тоже плодотворно обживаются во Вьетнаме. К примеру, эта страна занимает одно из лидирующих мест по судостроению. Разумеется, это всё детище иностранного капитала (влекомого дешёвой рабочей силой), но ведь и в Китае начиналось всё точно так же. Это же касается и ширпотреба. Буквально несколько дней назад во Вьетнаме открылся завод компании LEGO — знаменитого производителя игрушек — стоимостью 1 миллиард долларов.
В области лёгкой промышленности эта страна Юго-Восточной Азии тоже стремительно развивается. Вьетнам стал вторым в мире экспортёром одежды, уступив лишь Китаю (что ожидаемо), но обогнав Бангладеш. При этом по экспорту одежды на американский рынок Вьетнам занимает и вовсе первое место.
Таким образом, хоть и сильно отставая технологически и финансово от северного соседа (те же ткани закупаются в КНР), Вьетнам динамично развивается в качестве мощнейшей промышленной площадки. Мировой капитал (и даже китайский) ему в этом активно помогает. Ну а новая тарифная война Трампа заставляет эти процессы играть новыми красками.
Разумеется, многие справедливо отметят, что потенциалы (демографические, территориальные, ресурсные и т. д.) Вьетнама и Китая несопоставимы. Что такое маленький по площади стомиллионный Вьетнам против КНР, где только одних рабочих на фабриках насчитывается больше 80 миллионов. Конечно, в полном смысле он никогда не станет вторым Китаем.
Но дело в том, что глобальный капитал (наученный опытом) начинает эру диверсификации, а мировая экономика фрагментируется. Ещё недавно Китай был абсолютным лидером швейной промышленности, а сегодня в эту отрасль (помимо Вьетнама и Южной Азии) врываются даже региональные игроки типа Египта и Узбекистана.
Раскрытие гигантского потенциала Индии (как бы скептически к нему ни относились) и вовсе способно изменить картину мирового производства. А ведь на заметке у тех, кто хочет перенести свои предприятия, ещё и Индонезия. Что уж и говорить про Таиланд, Камбоджу и Малайзию.
Впрочем, рынки на местах тоже способны к производству некоторых якобы не имеющих адекватной альтернативы товаров. К примеру (в пику всепропальщикам, постоянно критикующим экономику России), кухонная утварь у вас дома вполне может быть отечественной. Стеклянную посуду для федеральных торговых сетей под известным брендом выпускает завод в городе Гусь-Хрустальный. Керамику (тарелки, чашки, фарфор) по-прежнему делает легендарный завод (империя купцов Кузнецовых) в Ликино-Дулёво Московской области. Эмалированные кастрюли на любой вкус и цвет производит металлургический комбинат в славном городе Череповце. Столовые приборы невероятной красоты по сей день успешно делают в Нижегородской области, Павлово-на-Оке. Массовый выпуск сковородок и вовсе осуществляет целый ряд заводов от Урала до Татарстана (и это всё популярные бренды). Таким образом, товары народного потребления совершенно не обязаны быть китайскими.
Кто-то скажет, что кастрюли — это не чипы и видеокамеры (мол, сравнили!), но ведь и самолёты, которые Китай не умеет делать, это не пуховики.
Ясно, что мировую экономику ждут большие трансформации. Как это отразится на КНР, покажет время. Но очевидно, что картина промышленности, массового производства сильно усложнится и изменится. Эпоха тотального монополизма под лейблом Made in China подходит к концу.
Оценили 29 человек
39 кармы