Почему запасов нефти в России хватит только на 26 лет

Рентабельных запасов нефти России хватит на 26 лет. Такую оценку озвучил глава Минприроды Александр Козлов. Однако паниковать еще рано. Это не означает, что менее чем через треть века в России не останется ни одной капли нефти, бюджет лишится трети своих доходов, а российский транспорт станет зависим от импортного бензина. Что же означает эта оценка запасов нефти, и как Россия может ее поднять?

Лишь 13 млрд из 31 млрд тонн запасов нефти в России рентабельны, при текущей добыче в 516 млн тонн в год запасов хватит на 26 лет, заявил глава Минприроды РФ Александр Козлов.

По его словам, большая часть запасов – трудноизвлекаемые, которые стали рентабельными благодаря тому, что вовремя были даны налоговые льготы.

В целом в России сейчас 31 млрд тонн запасов нефти и 95 млрд тонн ее ресурсов. Их отличие в том, что ресурсы надо еще подготовить за счет геологоразведки – как государством, так и компаниями, и только потом перевести их в запасы, поясняет Козлов.

Существуют разные методологии подсчета запасов. Классическая советская методика, которая до сих пор используется – это учет всего, что есть под землей, по системе ABC. Но глава Минприроды использует западную классификацию, которая учитывает только рентабельные запасы углеводородов, а не все имеющиеся под землей, которые не факт, что когда-то будут добыты.

Однако эксперты уверены, что паниковать, что через 26 лет в России кончится последняя капля нефти, бюджет лишится трети своих доходов, а мы станем закупать нефть втридорога у других поставщиков, еще рано. И вот почему.

«Эта оценка не означает, что через 26 лет мы проснемся – и в стране нет ни капли нефти. Потому что параметры ресурсов и запасов будут меняться на протяжении всех этих лет. Это не постоянная величина. Каменный век закончился не потому, что закончился камень, и нефтяной век закончится не потому, что закончится нефть, а по другой причине, например, если упадет потребление из-за массового использования электромобилей», – считает Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ).

«Не надо эту цифру воспринимать буквально. У нас ежегодно на баланс ставится не меньше нефти, чем извлекается из недр. Если посмотреть на статистику прошлых лет, то и раньше извлекаемой нефти хватало на 26 лет, и через несколько лет будет то же самое», – говорит Александр Фролов, заместитель гендиректора Института национальной энергетики, главный редактор отраслевого медиа «ИнфоТЭК».

Например, в 2019 году глава Роснедр говорил, что запасов нефти в России хватит на 23-25 лет при современном уровне добычи и что страна старается держать уровень обеспеченности запасами на уровне 20 лет. В 2025 году этот уровень выше на шесть лет, в том числе за счет рекордных вложений в геологоразведку.

Есть много факторов, благодаря которым рентабельные запасы нефти в России могут вырасти. Во-первых, это произойдет, как только цена на нефть вырастет. Одно дело – добывать при текущих 50-60 долларах за баррель, а другое – при 100-120 долларах за баррель. «Например, в Канаде много нефти спрятано в битуминозных песках, себестоимость ее добычи высока, но когда нефть дорожает, то оценка запасов в стране сразу увеличивается», – говорит Игорь Юшков.

Еще один способ увеличить рентабельные запасы нефти – это совершенствовать технологии. «Часть наших запасов располагается на шельфе, в том числе арктическом, которые Козлов не учитывает в рентабельных запасах, так как при сегодняшней цене на нефть в 50-60 долларов за баррель добывать ее оттуда нерентабельно. Та же самая ситуация с Баженовской свитой – это трудноизвлекаемая нефть, и цена нефти слишком низка, чтобы подобная добыча была рентабельна. Однако совершенствование технологий и понижение себестоимости добычи приводят к увеличению запасов и добычи», – говорит эксперт ФНЭБ.

«Если лет десять назад работа с залежью толщиной 20 метров на глубине два-три километра была делом сложным, то сейчас доступными стали залежи толщиной три метра. И пределы развития здесь не достигнуты, технологии можно развивать дальше», – говорит Александр Фролов.

Яркий пример – это сланцевая революция в США. «Благодаря новым технологиям рентабельными стали те запасы, о которых раньше все знали, но никто их не учитывал, так как они считались нерентабельными из-за отсутствия технологий для прибыльной добычи», – добавляет Юшков.

Для повышения рентабельности месторождений и снижения затрат на их разработку можно работать также с логистикой и локализацией технологий. Часть капитальных затрат можно было бы снизить, если бы оборудование производилось на территории России и российскими компаниями, указывает Фролов.

Третий способ увеличить запасы нефти – это обнаружение новых месторождений благодаря геологоразведке. «Считается, что в арктическом шельфе разведано только 5-6% от того, что там может быть. В Восточной Сибири только 10-15% разведано. Поэтому шансы что-то найти на российской территории остаются довольно большими», – говорит Юшков.

Четвертый способ, на который намекает глава Минприроды, – это предоставить налоговые льготы нефтяникам. «У нас сейчас большая налоговая нагрузка на нефтяную индустрию. Если хотя бы часть налогов убрать или снизить, то часть месторождений сразу станет рентабельной и может быть введена в эксплуатацию», – говорит Юшков.

«Усложнение условий добычи требует большей гибкости налоговой системы. Но пока происходит обратный тренд: регуляторы зачастую не учитывают специфику тех или иных регионов при налогообложении нефтяной отрасли. Яркий пример – отмена с 2021 года льгот по НДПИ для высоковязкой нефти, что привело к ухудшению экономики добычи в Поволжье», – говорит Сергей Терешкин, генеральный директор Open Oil Market.

Сейчас нефтяники платят налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), который взимается с объема добычи нефти, и налог на дополнительный доход (НДД), который платится на разницу между доходами от реализации сырья и затратами на его добычу и транспортировку.

Наконец, пятый путь, который поможет поддержать России объемы добычи на высоком уровне – это развитие малых нефтяных компаний. «Небольшие компании более мобильны. Например, именно малые газовые и нефтяные компании сделали ту самую сланцевую революцию в США. Потому что малые игроки очень быстро внедряют всевозможные инновации, которые в том числе позволяют снижать себестоимость добычи и делать рентабельными те месторождения, которые раньше считались невыгодными», – говорит Игорь Юшков.

В апреле уже было предложено создать при правительстве РФ Ассоциацию малых нефтяных компаний. В России частные малые компании могут удержать добычу на старых истощенных месторождениях, которые для крупных игроков рынка неинтересны. Малые компании могут индивидуально подходить к каждой такой скважине, подбирать такую схему разработки, которая позволит сохранить добычу, говорит эксперт.

«Кроме того, государство может вовлекать их в эксплуатацию маленьких месторождений. В нераспределенном фонде Роснедр как раз остались в основном небольшие месторождения, тогда как все крупные розданы. Наконец, частный малый бизнес создает много новых рабочих мест. В США в нефтяной индустрии работает больше 10 млн человек, а у нас, по статистике, в нефтегазовом секторе – меньше 1 млн человек», – рассуждает Игорь Юшков.

По его мнению, нефтяной век может закончиться до того, как закончится сама нефть, если автомобили на двигателе внутреннего сгорания уйдут в прошлое. «Это возможно, если технологии разовьются до такого уровня, что электрокары действительно станут конкурентоспособными: будут иметь супербыструю зарядку, долговечные и недорогие аккумуляторы, и это станет глобальным явлением.

Другой вариант – если нефть на фоне истощения запасов по всему миру начнет дорожать, и это сделает электрокары более конкурентноспособными. Например, лошади не закончились в мире, но от них как от транспорта отказались просто потому, что нашлось что-то более эффективное, или в 2021 году Европа стала отказываться от газа, который стоил под 3000 долларов за тысячу кубометров, в пользу угля и дров», – заключает собеседник.

Источник