Война на Ближнем Востоке радикально изменит расклад сил вокруг России

Но просчитать, как именно, пока невозможно

Внесенный в нашей стране в список террористов и экстремистов американский сенатор Линдси Грэм* так высказался о потенциальном исходе нынешнего ожесточенного конфликта Израиля и Ирана: «Худший возможный результат для мира – это если иранская ядерная программа все это переживет… Это будет катастрофой». В первую очередь в глаза, разумеется, бросается «трогательная» привычка американских политиков путать свои интересы и интересы Израиля с «интересами всего мира». Но мы должны концентрироваться на главном. И это главное состоит в том, что Израиль и маячащий за ним Вашингтон играют сейчас в «русскую рулетку»: загоняя Иран в угол, его оппоненты могут либо очень сильно выиграть, либо очень сильно проиграть – настолько сильно, что 2025 год войдет в число самых важных дат современной мировой истории.

Согласно дипломатической легенде, услышав в 1973 году, что новым послом США в Иране станет отставной директор ЦРУ Ричард Хелмс, глава советской дипломатической миссии в Тегеране Владимир Ерофеев с издевкой сказал премьер-министру шаха Амиру Ховейде: «Говорят, американцы посылают в Иран своего шпиона номер один». Привыкший к подобным пикировкам Ховейда ответил: «Американцы – наши друзья. По меньшей мере, они не посылают к нам своего шпиона номер десять!» Но в плане своей прозорливости на новой должности Ричард Хелмс оказался как раз «шпионом номер десять»: американцы прозевали постепенное истончение внутриполитической базы режима шаха. Исламская революция в Иране 1979 года застала их врасплох.

В итоге отставного премьера Ховейду расстреляли по приговору революционного трибунала и похоронили в безымянной могиле. А «потеря Ирана» стала одной из главных катастроф американской внешней политики ХХ века. Нынешняя рискованная игра премьера Израиля Нетаньяху основана на гипотезе: Иран верховного правителя аятоллы Али Хаменеи образца 2025 года – это в смысле своей внутриполитической устойчивости «брат-близнец» режима последнего шаха Ирана Мохамеда Резы Пехлеви. То есть колосс на глиняных ногах, который сохраняет впечатляющий фасад, но уже давно сгнил изнутри.

У этой гипотезы есть достаточно солидная теоретическая база: огромный объем внутренних противоречий в Иране не является секретом ни для кого. Еще более широко известным фактом является то, что, начиная с того же самого 1979 года, Иран живет в условиях жесткой технологической и экономической блокады со стороны Запада. Разработанный Израилем на основе этого план внезапной атаки на иранский режим тоже весьма впечатляющ. Все выглядит как в завиральном киношном боевике. Такое впечатление, что держава, которая в смысле военных технологий живет уже в середине XXI века, напала на страну, которая застряла в конце ХХ века.

Но, как хорошо знают многие (в основном уже покойные) «великие завоеватели», зрелищный старт – это еще не гарантия триумфального финиша. «Оккупировавшие» сейчас ленту новостей сообщения в стиле «Израиль ударил по вот этим объектам, а Иран в ответ – по вот этим» не особо позволят понять динамику происходящего и степень устойчивости противоборствующих сторон. «Гипотеза Нетаньяху» пока остается всего лишь гипотезой. События по-прежнему могут развиваться по самым разным сценариям, включая и тот, на который сделали ставку в Израиле и тот, который обрисовал сенатор Грэм*. И если то, чего так боится американский законодатель – Иран несмотря на все удары ракет и дронов сохранит свою способность создать ядерное оружие и начнет пользоваться этой своей способностью в ускоренном режиме – то оппонентам Тегерана действительно мало не покажется.

Звучит как нечто чересчур округлое и гипотетическое? Но, несмотря на обилие новостей, строить гипотезы – это, по сути, все, что нам сейчас остается. Слишком много развилок, слишком много вариантов, слишком много обстоятельств, сочетания которых мы не можем просчитать. Как когда-то сказал Марк Твен: «Правда необычайнее вымысла: вымысел должен придерживаться правдоподобия, а правда в этом не нуждается». В 80-х годах прошлого века Иран и Ирак выдержали восемь лет ожесточенной войны друг с другом. Но затем, столкнувшись в 1991 году и в 2003 году с американской военной машиной, тогдашний иракский режим показал свою полную неадекватность. Этого никто не ожидал, как и того, что американская «победа» в Ираке в 2003 года окажется пирровой и фактически похоронит под своими обломками президентство Джорджа Буша-младшего.

Сегодня что-то предсказать еще более непросто. И это относится в том числе и к вот какому вопросу: как нынешний кризис на Ближнем Востоке в конечном итоге повлияет на интересы России? Конечно, в краткосрочном плане все ясно. Украина и Владимир Зеленский еще больше выпали из фокуса внимания Трампа и еще больше превратились в его глазах в агрессивных и надоедливых просителей, которые отвлекают его от «действительно важных дел». Но вот окажется ли подобная тенденция долгосрочной? Гарантий нет от слова «совсем».

По большому счету, мы можем лишь констатировать: в мировой политике сейчас в режиме «онлайн» происходят грандиозные перемены, которые либо самым непосредственным, либо уж точно опосредованным образом скажутся, в том числе, на жизни в нашей стране. Но вот смысл этой революции пока остается непонятным даже для тех, кто её затеял.

Источник