«Пришло время новой геополитики и геоэкономики»

Разворачивающиеся на наших глазах процессы в мировой политике имеют вполне себе глубокие корни в мировой экономике. Почему-то об этом мало пишут, но тот же кризис на Ближнем Востоке – так называемая «арабская весна», приведшая к сносу нескольких государств региона, имеет прямое отношение, как следствие начавшегося в 2008 году американского финансового кризиса, переросшего в мировой. Просто, в отличие от 1929 года, когда Великая депрессия пришла на землю Соединенных Штатов, в 2008 году главные издержки кризиса перепроизводства – на сей раз – долларов, что есть новый элемент в теории «кризисов перепроизводства», эти издержки были перенесены на периферию – в арабский мир. 
Для иллюстрации сказанного о перепроизводстве долларов можно привести наглядный график от «Бюро трудовой статистики США» под заголовком «Покупательная способность доллара США (1913-2013 гг.)»:

Поясним: здесь рассматривается «покупательная способность» или «ценность» 1 доллара США, за период с 1913-го (год создания Федеральной резервной системы) по 2013-й, то есть за 100 лет. Непрекращающаяся инфляция доллара (печатный станок ФРС снабдил этими бумагами с портретами президентов США весь мир) ведет к снижению его первоначальной ценности: сегодня «покупательная способность» 1 доллара равняется 5 центам в координатах 100-летней давности. 

Причина обесценивания американских денег – безудержное увеличение долларов массы. При этом, в отличие от современной России, которая унаследовала родной рубль от Российской империи и от СССР через два потрясения ХХ века – год 1917-й и год 1991-й – отчего рубль уже не таков, как в былые времена, Соединенные Штаты со времен Второй мировой войны, что называется, «не трясло», а доллар пикировал, как после трагических потрясений!
Ещё раз. «Покупательная способность» 1 доллара 2013 года = 5 центам 1913 года. 20-кратное удешевление – и это только по официальным данным. Хотя, некоторые экономисты полагают, что реально всё ещё печальнее…
Долларов напечатано уже столько, что они скоро вообще ничего не будут стоить. Но! Для того на этих бумагах и написано «In God We Trust» - «Мы уповаем на Бога», чтобы объяснить всем: «В доллар можно только верить!» И ведь, верили, верят и будут верить ещё – пока неясно, как долго.
А тем временем в связи с превращением ценности американских денег, ставших за последние десятилетия мировыми, в величину, близкую к «нулю», разворачивается недетская битва за будущее доллара в мировой экономике, в целом, и его будущее, как жильца на этой Земле, в частности.
Тенденции стали столь очевидными, что в солидной прессе начали появляться материалы с абсолютно революционными откровениями, которых прежде читатели и не слыхивали. Один из последних примеров этого феномена – статья в журнале «Коммерсантъ Власть» Леонида Крутакова и Алексея Макушкина («Коммерсантъ Власть» №47 от 30.11.2015). Там заголовок тривиальный – «Изменения приняты», а вот подзаголовок просто шокирующий: «Страны мира переходят в новое экономическое состояние не без помощи политики». Смена Эпох!
Этот интереснейший материал-исследование открывает совершенно новую страницу в изучении и осмыслении мировых политико-экономических процессов, разворачивающихся здесь и сейчас. И потому стоит уделить этой, возможно, прорывной статье отдельное внимание.
Авторы начинают резко, вводя сходу некоторые новые критерии оценок происходящего. Во всяком случае, ранее не попадались статьи с подобными подходами и выводами:
«В результате кризиса 2008 года стал очевидным конфликт внутри мировой производственной цепочки. Оказалось, что причиной кризиса является не отсутствие источников роста в мировой экономике, а утеря доверияк модели глобального управления сбережениями, предполагающей денационализацию (!) финансов.
Ряд игроков пытается выйти из этой модели и пересобрать производственную цепочку через региональные союзы.
- Идет смена механизмов перераспределения потока будущих доходов.
- Меняется режим общей безопасности.
- Формируются новые, качественно иные институты управления инвестиционными ожиданиями.
- Проблемы глобальной кооперации вышли за технические рамки экономических противоречий, перейдя в область противостояния национальных юрисдикций.
- Центральный вопрос: перейдет ли конфликт правовых систем в сферу прямого военного противостояния, или процесс экономической кооперации восстановится на новых основаниях?»
Дальше – самые интересные и показательные места из этого текста. С некоторыми нашими комментариями:
«Проблема осознания (поиск цели) сегодняшнего процесса заключается в том, что мир столкнулся с качественно иной фазой развития.
Системный конфликт развивается между тесно связанными участниками глобальной цепочки производства, а сознание пытается воспринимать его в привычной – национальной метрике, как противостояние самодостаточных экономик...
Реализуемая с начала 1990-х годов прошлого века доктрина финансовой глобализации декларировала равные права доступа национальных экономик к институтам международного кредита и рынку капитала, регуляторами которых представлялись МВФ и ВТО.
Казалось, что за четверть века финансовая глобализация если и не разрушила, то фундаментально размылаэкономические границы, защищаемые государством, лишив всякого смысла попытку замкнуть основные цепочки производства на территории отдельных стран и их союзов. (Шарик попал под контроль глобальных, могущественных групп влияния – С.Ф.).
Кризис 2008 года и его последствия показали — не разрушила и не размыла. (Диалектика – единство и борьба противоположностей – сработала! – С.Ф.).
Видимое единство мировой экономики сложилось только в некоторых нишах финансовых операций, через которые была предпринята попытка создать общий глобальный режим управления бизнесом, связанный сдвижением капитала...
Институты глобального инвестиционного механизма в принципе сформировались, но равные права доступа к кредитным ресурсам и технологиям дальше декларации не пошли.
При этом базовые активы мировой экономики (технологии и сырье) остались в национальных юрисдикциях, сохранили политический режим регулирования... (Доллары все из США, сырье из России и Персидского залива, а технологии из Европы или даже Индии, где воспитали лучших программистов – С.Ф.).
Дестабилизации Ближнего Востока предшествовало сближение ресурсного и производящего секторов мировой экономики. 
Сложившаяся к началу кризиса глобальная цепочка производства схематично выглядит следующим образом: 
- Россия — ресурсный сектор, 
- Китай — производитель конечного продукта, 
 США — супермаркет, через кассу которого выручка поступает всем участникам процесса. (Интересно, что авторы ставят США не в ряд хозяев технологий, но – как владельца «кассы», то есть мировых денег. А это – самая точная характеристика «долларовой экономики» США, которая стремительно деиндустриализировалась все последние десятилетия – С.Ф.).
Выигрыш от экономической кооперации получали все ее участники, и до поры до времени все соглашались с правилами. Сегодня эти три сектора глобальной цепочки производства вошли в клинч в своих политических ипостасях. 
США, Китай и Россия, с одной стороны, понимают жизненную важность расширения кооперации, а с другой — не могут достичь взаимопонимания по условиям обмена своими ресурсами и контрольными компетенциями…
В рамках прежней трактовки считалось, что экономика — всего лишь источник необходимых ресурсов, и построить глобальную производственную цепочку по единым лекалам можно на принципах общей материальной выгоды, сохранив политические различия в области безопасности, социального развития и отношений с третьими странами…
Как показал опыт, ни общую экономику, ни общую финансовую систему для конкурирующих политических стратегий создать невозможно. Перефразируя британскую поговорку: «Нельзя примирить трех собак, бросив им одну кость».
Выйти за пределы сценарных рамок, чтобы иметь возможность навязать свои условия другим участникам конфликта (как минимум усилить переговорные позиции), можно, только достроив свою экономику до самодостаточного уровня.
- Сегодня Россия стремится развивать переработку и собственную финансовую систему.
- Китай диверсифицирует ресурсную базу и делает акцент на внутреннем рынке сбыта.
- США форсируют собственную добычу (сланец) и возвращают в страну обрабатывающую промышленность. 
Каждый из участников конфликта стремится «достроить себя» с помощью региональной кооперации...
Идеология и принципы формирования подобных пространств (БРИКС, ШОС, Транс-Тихоокеанское торговое партнерство и Транс-Атлантическое торгово-инвестиционное партнерство) диаметрально противоположны: 
- Одни видят будущее в межгосударственных отношениях, а Вестфальский мир и Ялтинские соглашения воспринимают как ключевые этапы строительства будущего.
- Другие стремятся убрать конституирующую роль государства, как минимум, уравнять его в правах с другими субъектами мирового рынка (судебные иски «Филипп Моррис» к правительствам Австралии и Уругвая). В этой «метрике» Вестфаль и Ялта — всего лишь рудименты прошлого.
Очевидно, что прежняя финансовая система не может и не обязана поддерживать вновь возникающую экономическую архитектуру…
Наметившееся сближение Китая и России изменило формат конфликта. Как следствие, стала меняться иполитическая оболочка глобализации…
В 2003 году в Ираке был не просто свергнут и публично казнен «тиран и деспот». Произошло уничтожение национально-государственной идентичности прямым военным вторжением извне…(Многозначительный вывод, который дает совершенно иную трактовку и выводит на размышления о сути «арабской весны», о целях хаотизации огромных пространств Евразии, о чем мы постоянно здесь пишем – С.Ф.).
Риски «демократизации» (войны, терроризм) резко ограничили зону инвестирования, политически регламентировали (обусловили) финансовый сектор мировой экономики. (Ну, кто же будет вкладываться в территории Хаоса? – С.Ф.).
Это проявилось (стало видимым) сразу после кризиса 2008 года, когда ФРС США запустила подряд три программы количественного смягчения. Волна дешевых долларов буквально захлестнула глобальный рынок, но сделала она это избирательно, минуя ресурсный и производящий секторы. (Как заметил один остроумный человек: «Вбрасывание долларов в мировую экономику обошло стороной мою семью…» - С.Ф.).
Росла капитализация рынков США, Японии и Европы. Фондовый рынок Китая показывал «нулевой» тренд при самых высоких в мире (более 7%) темпах роста ВВП. Капитализация России и вовсе упала в три раза, хотя цены на нефть зашкаливали, а темпы роста превышали общемировые. (То есть там падающие рынки накачивались пустыми долларами ради сохранения «красивой витрины» - С.Ф.).
В 2009 году мировая экономика была перезапущена по неким новым, окончательно пока еще не отрефлексированным экспертным сообществом, правилам. Изменилась внутренняя логика и мотивационный механизм рынка инвестиций.
Да и «рынком» этот механизм в строгом смысле слова называть уже невозможно...
По прошествии семи лет можно сказать, что политика «количественного смягчения» (ФРС США – С.Ф.) сталаплатой за искусственное торможение экономического роста, вызванного разрывом связей межу финансовым, производящим и ресурсным секторами глобальной производственной цепочки.
По факту США сами остановили механизм роста мировой экономики, испугавшись неподконтрольного усилениясвоих экономических и геополитических конкурентов…
Говорить надо не об ошибках и нестыковках новой модели с законами рынка, это всего лишь свидетельствует о том, что проект администрируется.
Говорить надо о перспективе: как после отказа признавать чужие сбережения и обслуживать неугодныхпользователей общей (как казалось) финансовой системы в рамках общего (как казалось) рынка будет выглядеть мировая экономика. И будет ли это «экономика» в том смысле, в каком мы привыкли это слово понимать.
Инерционный процесс запущен, возврат к общему рынку в прежнюю систему международных отношений невозможен…
Производство и торговлю в качестве источника богатства и инвестиций в будущее окончательно заменилифондовые спекуляции и эмиссионные возможности Центробанков (главным образом, ФРС США). Произошло все это не по мановению невидимой руки, а согласно политической воле, через принятие конкретных решений конкретными людьми.
Рыночный механизм («прибыль») регулирования инвестиционных потоков сменился административно-командным... 
(Механизм этот уже меняется по воле владельцев мировой финансовой системы. Они, ведь, поняли, что их игра, ведущаяся столетиями, заканчивается. Что дальше? Перевод центра мирового финансового и экономического влияния – через Тихий океан в Азию? Это уже началось: «Goodbye, America!» Поэтому американцы, вернее, те, кто сегодня управляют американскими долларами, продавливают создание Транс-Тихоокеанского партнерства, чтобы «остаться при делах». Сила переходит на другие берега Тихого океана, и мы об этом недавно писали в материале «У Обамы «пол-доктрины» теперь – в кармане». При этом самое забавное, с точки зрения на Глобус, заключается в позиционировании той силы, которая бросила вызов США: это, только смейтесь, угроза с Запада! Да, именно на западе от США находится Китай и вся Азия через Тихий океан… – С.Ф.).
Подписанное соглашение о Транс-Тихоокеанском торговом партнерстве и прорабатываемое Транс-Атлантическое торгово-инвестиционное партнерство фундаментально меняют принцип межгосударственного консенсуса, на котором строится сегодня режим международной торговли, поддерживавшийся ВТО. В этом режимегосударство, являясь базовым игроком в мировой экономике, регулирует курс национальной валюты, вывоз капитала и прибыли.
Новый режим «свободы, равенства и братства», предлагаемый Вашингтоном, требует введения процедуры государственного банкротства…
Недавний инцидент в Южно-Китайском море с демонстративным проходом американского эсминца в прибрежной зоне спорных островов Спратли (Наньша) не случайность, и не борьба за свободу судоходства, как его позиционировали США. Это – военно-политическое оформление новой экономической географии, которая, в свою очередь, является отражением новой финансовой архитектуры.
Инциденту предшествовало подписание соглашения о Транс-Тихоокеанском торговом партнерстве (ТТП), которое пресса сразу же окрестила «антикитайским». ТТП лоббировал Вашингтон, его целью продекларирована свобода торговли, но при этом Китай, крупнейший торговый партнер большинства участников партнерства (включая США), был демонстративно исключен из процесса переговоров... 
Можно соглашаться или не соглашаться с вновь создаваемым механизмом, но он уже формируется. Огромный инерционный процесс запущен, возврат к общему рынку в прежнюю систему международных отношений невозможен, маски сброшены, амбиции проявлены.
Этот механизм надо понимать содержательно. Понимать, чтобы осознано принимать решение: быть внутри или вне модели, встраиваться в нее или противодействовать…
Фондовая модель создает качественно иной механизм капитализации будущего, в его основе лежат не текущие потоки стоимости и сбережения, а стратегии развития и ожидания прибыли. Изменяется модель управления рисками, резко возрастает роль информационной (политической) составляющей и силового ресурса.
Сегодня мы видим, как фондовая модель продолжает попытки подчинить себе реальный сектор мировой экономики... Речь идет о борьбе за свободный капитал для финансирования нового геополитического проекта. Америка демонстрирует, что «никто не может накопить достаточно сбережений, если она этого не захочет». («Сбережений» в долларах, надо понимать. Значит, накопление резервов в золоте – это реакция на продавливание ФРС своих бумаг ради контроля над мировой финансово-экономической системой. «Утопающий хватается за соломинку» – С.Ф.).
США сегодня обвиняют в том, что за их экономическими инициативами стоит геополитика, а собственная внешняя политика Вашингтона полностью подчинена экономической выгоде. («Час пробил». – С.Ф.) Отчасти это так, одной из причин кризиса прежней модели мировой экономики стало желание Америки писать правила для всех остальных участников.
Но при этом надо понимать, что отступать США некуда, позади кредит в $18 трлн, обеспеченный «словом джентльмена»... (Это вполне себе внятный ответ тем, кто пытается игнорировать гигантский долг Америки – С.Ф.).
Вашингтон, как и другие участники конфликта глобальной цепочки производства, пытается реализовать своеконкурентное преимущество — финансовые и «полицейские» ресурсы в масштабе, достаточном для того, чтобы связать многочисленные риски (бюджетировать) глобального «проекта» и поддерживать координацию процесса в экстерриториальном масштабе.
Пришло время новой геополитики и политэкономии. (Важнейший вывод! – С.Ф.).
Накоплен потенциал для новых стратегий, выбор между ними будет делаться в коротком временном отрезке — несколько лет... (И здесь важнейшее – понять и оценить перспективы – С.Ф.).
Без определения «стратегического победителя» запуск мировой производственной цепочки невозможен, а затягивание экономической паузы чревато полной дезорганизацией мирового хозяйства и глобальным военным конфликтом. (Помните, что «Политика есть концентрированное выражение экономики»? – С.Ф.)
Предопределенности в том, что США при любом раскладе сохранят лидирующую роль в процессе,нет.
«Лидер» и «претенденты на лидерство» отказались играть по старым правилам, а новых пока нет, есть отрывочные куски из забытого прошлого.
Вопрос, у кого из стран, которые пытаются взять на себя лидерство, хватит сил создать (сформулировать и развернуть в проект) действительно новую модель, открыт… (На этом фоне совсем по-иному смотрятся события в Сирии, вокруг Турции и в Европе – С.Ф.).
Сегодня контрольный пакет в проекте будущего переходит от обладателей самого большого экономического или финансового потенциала к владельцу самого мощного военно-политического ресурса.
Не случайно дебаты на тему долгосрочных последствий военной операции России в Сирии вышли на первые позиции в мировом дискурсе. Сирийский сюжет стал первым со времен развала СССР реально конкурентным американскому проекту предложением. И мировая экономика это предложениеуслышала…
Реализация проекта в одностороннем порядке, без установления режима взаимного доверия, чревата дальнейшим обострением политических противоречий и нарастанием кризисных явлений в мировой экономике.
И даже, если очаги сопротивления в лице национальных суверенных государств будут сломлены, конфликт переместится на уровень традиций, устоев, убеждений и верований. Отчасти это уже происходит…»

Что можно добавить к этому интереснейшему и, подчеркнем, нетривиальному анализу происходящих в мировой экономике, а, следственно, и в мировой политике, перемен? Пожалуй, только то, что высказанные авторами статьи Леонидом Крутаковым и Алексеем Макушкиным оценки и выводы требуют самого пристального изучения.
Дело в том, что, на наш взгляд, они подняли фундаментальный пласт проблем и дали свое точное видение. А это открывает возможность лучше ориентироваться в происходящем, ясно видеть, «куда влечет нас Рок событий» (с) Сергей Есенин) и, отталкиваясь от общего понимания ситуации, находить ответы на частные вопросы, количество которых нарастает с каждым днем, как снежный ком.
Имея общее, стратегическое понимание происходящих процессов, будет более обоснованно, быстрее и эффективнее вырабатывать ответы на многочисленные вызовы, брошенные и России, да и всему миру, если люди на планете Земля хотят этот свой Мир сохранить.
Эпоха долларовой экономики заканчивается. 
Переформатирование заявлено.
Пристегните ремни!

Сергей Филатов