Романтики революции

"Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи" (Томас Карлейль.)

Описав на примере трагедии Порт-Артура всё непотребство, которое творила в начале ХХ века деградировавшее, коррумпированное, но всё ещё правящее сословие (Порт-Артурская трагедия, как образец отечественной коррупции) обратим внимание на тех, кто пообещал весь этот мир насилия разрушить до основания. Уж очень интересный, разнообразный и чрезвычайно творческий коллектив там подобрался

Если внимательно почитать мемуары пламенных большевиков, то с удивлением узнаёшь, что ни к одной из революций партия категорически не была готова. Скажу даже больше – и революция 1905 года, и революция 1917 свалилась на их социал-демократические головы, как снег на голову. В 1905 году Ленин вернулся в Россию только в октябре, в 1917 – в апреле, то есть тогда, когда основные оргвопросы были решены, и всё уже исправно произрастало и пылало.

Однако для того, чтобы устроить всеобщие стачки, вывести на улицы сотни тысяч людей, требуется задействовать громадные ресурсы. Это время, люди, деньги наконец. Но если вся заваренная и поданная к столу каша оказалась для революционеров сюрпризом, кто же тогда был главным поваром? Кто были эти романтики? Оставляя пока революцию 1917 года, расскажу про одного специалиста по «вкусной и здоровой пище» из 1905.

Японский военный атташе в России, полковник Мотодзиро Акаси нёс на себе главную нагрузку по организации в столице Российской империи терактов, массовых беспорядков и прочих революционных забав для политически неграмотного населения.

В период своего пребывания в Петербурге он имел возможность воочию убедиться, что главной «ахиллесовой пятой» России является глубочайший раскол русского народа на псевдорусскую, предельно европеизированную элиту и на национально неразвитое, оппозиционно настроенное русское большинство социальных низов. С началом русско-японской войны именно в этот органичный раскол «наши западные партнёры» руками энергичного японского полковника энергично стали забивать революционный клин.

Финский революционер Конни Циллиакус установил прямые контакты японской разведки с руководством эсеров ещё в 1903 году. Их нелегальная газета «Революционная Россия» стала рупором немедленной вооруженной борьбы с русским самодержавием, причем на ее страницах рекомендовались весьма разнообразные методички: от отдельных актов «партизанских диверсий» до массового революционного выступления с оружиемв руках.

В конце января 1904 г. в Стокгольме состоялась встреча полковника Мотодзиро Акаси с лидером финских революционеров. Стороны остались довольны друг другом и договорились совместно валить “неправильного” императора России на деньги “правильного” императора Японии.

В начале марта в Кракове полковник Акаси встретился с еще одним пламенным революционером - Романом Дмовским, журналистом и членом Тайного совета польской националистической Лиги народовой. Обсуждение возможности участия Лиги в вооруженном восстании закончилось вручением Дмовскому рекомендательных писем к заместителю начальника японского Генштаба генералу Кодаме и одному из руководителей разведки генералу Я. Хукусиме.

В начале июля для продолжения переговоров в Японию отправился будущий правитель Польши Юзеф Пилсудский. В представленном им в японский МИД меморандуме предлагалось создать японо-польский союз и была повторена прозвучавшая еще в марте просьба о предоставлении Японией материальной поддержки на вооруженное восстание. Для проведения разведывательной работы, диверсий в тылу русской армии Пилсудскому было выделено 20 тыс. фунтов стерлингов (200 тыс. рублей).

После поездки Юзефа Пилсудского в Японию активизировалась его боевая организация. Крупнейшей акцией польских социалистов стала Кровавая среда. В этот день в 19 городах Царства Польского был проведён одновременный террористический акт, направленный на представителей российской власти и просто русских. В Варшаве в этот день пострадало около ста человек гражданского населения, пятьдесят полицейских и было убито около двухсот российских военнослужащих.

Беззаветно «юзали» появившийся так кстати японский ресурс и большевики. В мае 1904 г. заведующий экспедицией РСДРП В.Д.Бонч-Бруевич обратился в газету «Хэймин Симбун» с просьбой помочь в переправке социал-демократической литературы русским военнопленным. Редактор «Хэймин Симбун» весьма сочувственно отнесся к этому предложению (письмо Бонч-Бруевича было даже опубликовано в одном из июньских номеров газеты) и в начале июля известил Ленина об отправке полученной литературы по назначению. Такого рода услуги российским революционерам редакция «Хэймин Симбун» продолжала оказывать и в дальнейшем

Однако все рассказы о тайных пружинах революции ничего не стоят без описания конкретных революционных действий. Романтизированная история о несгибаемых пролетариях, вдохновленных учением Маркса-Ленина, слегка не совпадает с реальными событиями, о которых, опираясь на архивные материалы, очень подробно рассказала профессор Бар-Иланского университета, американский и израильский историк А́нна Ге́йфман.

Как это выглядело на практике.

В соответствии с решением Петербургского комитета РСДРП боевой отряд большевиков совершил нападение на трактир «Тверь», где собирались рабочие судостроительных заводов - представители монархического Союза русского народа. В трактире находилось около тридцати посетителей, когда большевики бросили внутрь три бомбы. По рабочим, пытавшимся выбежать из здания, открыли стрельбу из револьверов.

В Риге пламенные революционеры просто бросали бомбы в проходящие трамваи. В Варшаве анархо-коммунисты зашвырнули в семейное кафе отеля “Бристоль”, в котором находилось больше двухсот человек, взрывные устройства, начиненные иголками и пулями. Выходившие вечером погулять боевики могли плеснуть серную кислоту в лицо первому попавшемуся им на пути городовому.

Из 671 служащего Министерства внутренних дел, убитого или раненного террористами, только 13 занимали высокие посты, в то время как остальные были рядовыми полицейскими, кучерами и сторожами.

При этом революционеры начала ХХ века имели такие расплывчатые идеологические основания, что очень трудно понять, что их объединяло, для чего они существовали и какова была их политическая программа. Даже среди тех, кто умел читать и писать, многие выражали свои мысли с большим трудом. Когда от них требовалось объяснить причины своей террористической деятельности, они часто были способны лишь на полуграмотные лозунги типа «Смерть негодяям!», «Да здравствует революция!», «К черту все остальное!»

И тем не менее в либеральных российских кругах, куда входили университетские профессора, учителя, инженеры, журналисты, адвокаты, врачи, промышленники, директора банков и даже некоторые правительственные чиновники, помощь экстремистам стала признаком хорошего тона.

“Не случайно ведь также и то обстоятельство, что многие русские либералы… всей душой сочувствуют террору и стараются поддержать подъем террористических настроений…” - с удовлетворением писал в это времяВ.И. Ленин.

Так называемая интеллигенция, которую всегда отличали две особенности - абсолютная личная безответственность и дикая зависть к обитателям коридоров власт, шумно рукоплескала каждой новой смерти неправильных монархистов и буквально носила на руках революционеров, называя их борцами за свободу и счастье трудового народа.

В этом смысле интеллигенция начала ХХ века ничем не отличалась от представителей таковой в конце столетия. Она точно также в лихие 90ые называла борцами за свободу боевиков Басаева и Закаева, убивающих российских солдат и офицеров, взрывающих бомбы в метро и в жилых домах, захватывающих заложников, театры и школы.

***

По словам Бориса Николаевского, историка и участника революционных событий, «за бушующими спорами о философии марксистского материализма и эмпирической критики стоял материализм другого свойства: деньги»

В одном случае некий эсер после участия в акте экспроприации в Москве в 1908 году скрылся с двадцатью тысячами рублей. Товарищи выследили его в Париже, где он и жена открыли свой отнюдь не революционный частный капиталистический магазин...

Через несколько месяцев после экспроприации в Фонарном переулке - крупнейшее в царской России «ограбление века» - максималисты могли отчитаться только за шестьдесят тысяч рублей из захваченных четырехсот. Многие из этих самозваных освободителей человечества открыто выражали свое презрение к основным этическим нормам. Один революционер спрашивал другого: «Почему нельзя врать?.. Что значит «нечестно»? Почему врать нечестно? Что такое мораль? Что такое [моральная] грязь? Ведь это условности». Руководитель эсеров-террористов Гершуни был еще более откровенен, жалуясь, что девять десятых всех экспроприаций были случаями обычного бандитизма …

Неуклюжая, инфантильная, ленивая власть последнего императора России, как “Титаник”, безвольно плыла аккурат на этот айсберг. России навязывался насквозь фальшивый выбор - кто ей больше нравится, вдребезги проворовавшееся и капризное царское правительство, или откровенная бандота и гопота. Кто милее, воры или грабители? Коррупционеры или террористы?

Где же тогда, спросите вы, были интересы простого народа? Да там же, где всегда... Для того, чтобы эти интересы защитить, Сталину в ХХ веке понадобилось сначала прислонить к стенке всех бывших соратников - всю “ленинскую гвардию”, то тех самых террористов и грабителей, которые называли себя профессиональными революционерами, потому что ничего другого делать не умели и не хотели.

Чем отличается 1905 от 1917? Во время второй революции волнениями были охвачены только столицы, а в 1905 полыхала вся империя от края до края.

Бунтовала крепость Свеаборг, поднял мятеж броненосец “Потёмкин”. За ним безуспешно гонялись по всему Чёрному морю. Закончилась дело тем, что на одном из перехватчиков «Георгие Победоносце» команда также подняла бунт и вернулась в Одессу вместе с «Потёмкиным» Кроме «Георгия Победоносца», попытка восстания произошла на броненосце «Екатерина II», а также на транспорте «Прут». Следом - севастопольский мятеж, когда под руководством лейтенанта Шмидта удалось захватить сразу 12 кораблей.

То есть условия для свержения самодержавия в 1905 году были гораздо более благоприятные, чем в 1917. Чего не хватило? Смею предположить – команды. Не хватило одобрения главных спонсоров, которые справедливо не хотели допустить кардинального усиления Японии. Флаги Мэйдзи над Уралом в будущем точно вышли бы им боком. Даже без оккупации российских территорий разухарившихся японцев в 1941-1945м пришлось четыре года загонять в стойло, потратив сверхплановые ресурсы. Нет, определённо в 1905 царь «нашим западным партнёрам» был ещё нужен.

Причём именно такой – безвольный, легко меняющий свою точку зрения, не умеющий подбирать и расставлять кадры, внушаемый и падкий на мистику. Россия была еще нужна, чтобы разобраться с Австро-Венгрией и Германией. Поэтому революционерам скомандовали «фу!» и революция закончилась. Недовольной осталась Япония. Но как шикарно её киданули! Переговоры в Портсмуте – это песня! Сольный номер Теодора Рузвельта и матерщинники-канатоходцы на колючей проволоке. Этому действу мы обязательно посвятим отдельный материал. А следующая глава у нас – про разведку и котрразведку во время русско-японской войны – крайне интересная, но чрезвычайно непопулярная почему – то тема.

Из книги "Переписать сценарий!"