Левая трагедия

К великому сожалению для общества в целом и для левого крыла - в частности, те, кто позиционируют себя, как последовательные марксисты, никак доедут до стадии осмысления ошибок прошлого, для того чтобы сделать хоть что-то позитивное в будущем. Говорю это без всякой издевки, сарказма или иронии. Современная система отношений, основаная на бесконтрольной частной эмиссии ссудного процента уже сдохла, а то, что мы наблюдаем в мировой экономике - попытки реанимировать трупик дефибриллятором валютных интервенций и фискальных аппаратов ИВЛ.

То есть этого пациента скоро медленно понесут. А вот на смену ему никто не спешит - слева раздаются лозунги столетней и даже 150-летней давности, без какой-либо попытки адаптировать их к дню сегодняшнему. А работать там есть над чем. Я лично, своим дилетантским взором, вижу три основные и самые существенные пробоины в корабле под красным флагом:

1. Абсолютизация классовой борьбы, как единственной борьбы, которая ведется в обществе. Во время зарождения теории такая абсолютизация была простительна. Человечество не раз и не два, находя какой-то новый инструмент, приписывала ему функции "царя жизни". Было уже и "вся жизнь - это химия" и "вся жизнь - это электричество", не обошла чаша сия и новую идеологию, где "вся жизнь - это классовая борьба!"

В том, что не правы абсолютно все абсолютизаторы, стало ясно при первой же проверке теории практикой. Классовая борьба, бесспорно, присутствовала, причем во всех сферах жизни - и на производстве, и во взаимоотношениях капитала с государством, конечно же, во взаимоотношениях капитала с наемным персоналом и даже в семейных отношениях. То есть внутри одной страны теория вполне работала и подтверждалась практикой. Но как только её пытались перенести на геополитический уровень - всё рушилось.

Не раз и не два за ХХ век национальный пролетариат, несмотря на наличие классовой ненависти к буржуям, объединялся со своими "родными" - национальными капиталистами и мутузил классовых собратьев из соседней нации, только перья летели. Точно также ни единого мускула ни разу не дрогнуло на лице пролетариев, увлеченно грабящих классово близких "варваров из третьих стран" от имени и по поручению ненавистного капитала.

Одним словом, на основании практики, которая критерий истины, давно уже пора сделать вывод, что классовая борьба уступает свою актуальность и отходит на второй план, как только актуализируются геополитические столкновения. Но этот вывод никто из теоретиков левого движения так и не сделал, а если сделал, то не озвучил.

2. Классификация социальных классов - это вторая Ахиллесова пята левого фланга. В базе всё было просто и понятно - их всего два - эксплуататоры и эксплуатируемые. Но как только началась глорификация пролетариата, начались проблемы. Классы стали множиться почкованием. При этом главный класс, который порушил СССР, левые теоретики так и не рассмотрели. Партноменклатура, она же - государственная бюрократия, она же - профессиональные управленцы вполне подходит под определение класса, где:

"Классы - это большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают"

(Краткий философский словарь. — 4-е изд.. — Государственное издательство политической литературы, 1954.)

Но тем не менее ни на стадии формирования левой теории, ни сейчас чиновники так и не удостоились почетного лейбла отдельного класса эксплуататоров, хотя свою классовую сущность предметно и последовательно демонстрировали всё ХХ столетие и продолжают демонстрировать сегодня.

Отказ левыми теоретиками признавать госчиновников классом влечет очень много практических последствий, главный из которых - перманентное удивление "что ж это такое деется с умными, ответственными и справедливыми рабочими и крестьянами, после того как они попадают во власть?" Простой и естественный ответ: "Они перестают быть рабочими и крестьянами!" левых теоретиков не удовлетворяет. Непонятно - почему? Возможность превращение рабочего в буржуа и крестьяне в феодала с соответствующими изменениями их личных мотивов и взглядов, ни у кого вопросов не вызывает. А вот с чиновниками - странный и непонятный для меня "Стоп". Хотя эта пробоина в левой теории - основная. Если ее не заделать - она так и продолжит блуждать в трех политических соснах, удивляясь количеству врагов народа и предателей в руководящих органах.

3. Третий вопрос - это конечно же вопрос собственности. СССР так и не смог создать общенародную собственность. Народ как бы радостно и добровольно передавал права на эту собственность государственным чиновникам, а уже они от имени народа... Ну то есть у народа, как у собственника, со слугами, управляющими "от имени и по поручению" тотально не сложилось. И не могло сложиться, если понимать, что госчиновник - это отдельный класс эксплуататоров, рабочему и колхознику - ни разу не друг - не товарищ - не брат, что особо ярко проявилось в 1962 и в 1991, когда выходцы из самых что ни на есть пролетариев радостно и с энтузиазмом сначала расстреляли своих "классовых собратьев", а потом продали их оптом "нашим западным партнерам"

Пока не будет прописан четкий и понятный механизм реализации народом, а точнее - каждым конкретным человеком - своих прав собственника - пользования, владения и распоряжения - все попытки формирования общенародной собственности закончатся симулякром с передачей доверенности на управление очередным "слугам народа", становящимися с завидным постоянством "врагами народа".

Все три указанные проблемы - абсолютно экстерриториальны, то есть стоят перед любым левым движением в любой стране мира. В России к ним добавляется еще одна - традиционная - а именно проблема русофобии, которой традиционно страдает (наслаждается) правящая элита. Любые партии и движения, образуемые в России, хоть левые, хоть правые, неминуемо делятся на русофобов и русофилов с обязательной последующей дракой между вчерашними единомышленниками. Но это уже тема для отдельного исследования.