Русская правда форматирует чужие желания вопреки кваканью хуцпертов

В шестнадцатом веке суфийский поэт Кабир писал: «Нет правды в том, что ты сполна не испытал». Я с этим согласен. Вот
и вы переживите всё это, переживите от начала и до конца, только тогда всё и поймёте, а мимоходом не понять ничего.
Филип Киндред Дик, 1980 г.

К вопросу о неудачах и успехах ассимиляции.

Тут на днях один политолух квакнул своё особо ценное мнение насчёт завоза импортных атавусов в Эту Страну —

Политолог Сергей Марков предложил заселять русские деревни мигрантами.

Кроме того, «эксперт» предложил оригинальный рецепт культурного обмена в подобных деревнях. Фактически он говорит о запрете скрещиваться иностранным специалистам одной национальности. Почему-то Марков называет этот процесс «русификацией».

Маркова многие называют лоббистом интересов Азербайджана. И это не на пустом месте, ранее он призывал Россию извиниться перед Баку за катастрофу азербайджанского самолета.

— живо напомнив мне термин, которым обозвал таких «экспертов» ещё в январе коллега Мараховский:

Самая чарующая загадка жизни, ув. друзья — это, пожалуй, мимикрия. В природе она существует во множестве обликов, но все они сводятся к двум задачам:

Чтоб другие не сожрали и не использовали.

Чтоб сожрать и использовать других.

Мимикрия загадочна в том смысле, что не совсем понятно, как на этот путь встают жизненные формы, у которых определённо нет мозгов.

Как орхидея дракея допёрла, что нужно копировать облик и феромоны самки осы? Как гусеница бабочки догадалась надуваться, имитируя голову ядовитой змеи? Как невежественным фрикам удаётся изображать военных стратегов, не воюя, экономистов — не зарабатывая своим трудом, борцов за справедливость — сидя на грантах, а гениев искусства или медиабизнеса — проваливая все проекты?

У меня есть версия. Все перечисленные безмозглые «хуцперты» — эксплуатируют не столько своё сходство с объектами имитации, сколько невнимательность аудитории.

Цветок дракеи в действительности не слишком-то похож на самку осы — просто самцы ос дуреют с феромона и готовы бросаться даже на непохожий объект, лишь бы пахло забористо.

Гусеница имитирует змею — но она куда меньше оригинала. Расчёт идёт на то, что тупая обезьянка, просто увидев «что-то вроде змеи», потеряет голову от страха и с визгом убежит, не приглядываясь.

Невежественный хуцперт потому и любим целевой аудиторией, что ни хрена не понимает в предмете (как и она). Поэтому он говорит с нею на одном понятийном языке невежества.

Из любой подделки торчат белые нитки, и в этом тоже есть своеобразная эволюционная мудрость.

Ведь если вы не слишком стараетесь обмануть людей, то вам не придётся бесполезно тратить время и силы на умников. Вы как бы вешаете на входе плакат:

«Правда, Счастье и Богатство просто и на халяву! Вход только для лошпетов, не упустите ваш шанс!»

И наслаждаетесь отборным контингентом. А умники пусть радуются и живут своей жизнью. <…>

Так вот, упомянутый выше хуцперт, давно утерявший связь с действительностью вследствие слишком тесного припадания к бюджетному вымени, явно не изучал (на то он и хуцперт же) передовитый опыт нормальных-то стран. Вроде того, о котором поведало нам менее недели тому назад одно издание с эльфийского Острова:

Эпичный репортаж репортаж Daily Mail из города Нельсона в графстве Ланкашир, где мигранты-мусульмане стали большинством.

●Первые мигранты из Пакистана появились в Нельсоне в 1950-х гг., сегодня они составляют ~53% населения.

●Нельсон известен как самый неанглоязычный город Великобритании: до 40% проживающих там мигрантов плохо или вообще не говорят по-английски.

●С бегством из города коренного населения из обихода пропала английская речь: мигрантам стало незачем общаться друг с другом на «кафирском» языке.

●Центральные районы города входят в 10% самых неблагополучных районов страны.

●ТЦ пустуют, «новые англичане» открыли свой «базар», где покупают еду, одежду и украшения.

●Над узкими улочками со строгими викторианскими домами вздымаются купола минаретов: из 13 пабов в городе осталось 2, зато открылось 19 мечетей.

***

Каждый сторонник массового завоза и «адаптации» (лмао) мигрантов в РФ должен осознавать, что в статье описано ближайшее будущее российских городов. Впрочем, кое-где это уже реальность.

Утверждать, что выдача импортным рагулям возможности компактного проживания в сельской местности — поможет их интеграции в мордорский социум — может либо человек с медицинским диагнозом на тему задержек умственного развития, либо агент влияния Status Civilization. Заправляющие которой рептилоиды уже довели до повальной рагулизации нормальные-то страны, а теперь изо всех сил пытаются запилить то же самое у нас.

Любые атавусы, почувствовав своё численное преимущество (хотя бы на локальном уровне), начнут вести себя так, как мы и наблюдаем, например, в стране поедателей лягушачьих лапок (по ссылке есть видео):

Париж, Франция.

Нелегалы продолжают требовать у правительства этой страны безоговорочной легализации без предварительных условий.

Негритянка: «Эта страна — наша. Всё здесь — наше. Мы собираемся построить эту страну для себя. Мы никуда не уедем. Мы уже здесь».

NB: У меня нет ни малейших сомнений, что все они получат гражданство Франции. Как и те негры, которые проникли нелегально ранее и уже обзавелись паспортами, а теперь «строят эту страну для себя» единственным понятным им способом.

Когда же атавусов становится много не только локально, но и в масштабах любой страны, то они начинают начинают государственных структур, куда проникли (видео по ссылке жирно намекает):

Лидер шотландских лейбористов пакистанец Анас Сарвар призвал соотечественников захватывать властные структуры Великобритании:

«Мы получим настоящую власть, когда пакистанцев станет больше не только в горсоветах и парламентах, но во всех коридорах власти. Грядут перемены. Дни, когда южноазиатское сообщество рассматривали как электоральную кубышку или кубышку для карри, уже в прошлом. Дни, когда южноазиатское сообщество станет во главе партий и государств, уже настают. Дни, когда южноазиатское сообщество решает не только в какую школу отдать наших детей, но и чему их учить, уже настают».

Сарвар — уроженец Глазго, из второго поколения пакистанских мигрантов. Прекрасно образован (окончил частную гимназию и университет Глазго), за плечами врачебная практика и 17 лет карьеры политика. Тем не менее он считает своей родиной Пакистан, а не Шотландию, а своими соотечественниками — пакистанских мигрантов, а не этнических шотландцев.

Открытка всем «интеграторам» мигрантов в РФ.

И такое происходит не только на Острове, не только в Ойросоюзе, но и за океаном:

Палата представителей штата Техас утвердила 23 марта Днём Пакистана.

Соответствующая резолюция с целью «признания социального, религиозного, языкового и экономического вклада» пакистанской диаспоры в жизнь Техаса была предложена депутатами от Демпартии — пакистанцами Сулейманом Лалани и Салманом Бхожани.

При «историческом» голосовании присутствовал консул Пакистана в штате Техас Мухаммед Афтаб Шадхри, который пригласил всех проголосовавших депутатов на ужин с членами пакистанской диаспоры для обсуждения «укрепления экономических и культурных связей» двух стран, а также выразил уверенность в принятии аналогичных резолюции в других штатах.

Штат одинокой звезды и полумесяца.

Казалось бы, где заполненный чиканос Техас, а где — Пакистан. Однако, как видите, из-за массовой миграции носителей специфичной культурки по всему Этому Глобусу при потакании локальных троцкистов, рагулизация идёт повсеместно. И вот уже разные сорта атавусов выясняют между собой отношения на улицах нормальной-то страны на тему конфликта, разгоревшегося между собственными историческими родинами. А нормальная-то страна — утирается, ибо её коренное население вымирает.

Как избежать всего этого?

Только путём совершенно безжалостного принуждения любого прибывшего в Эту Страну на заработки или ПМЖ к полному испытанию нашей, русской правды. К проживанию особенностей нашего мировосприятия от начала до конца, к тому, о чём коллега Мараховский в начале мая написал:

<…> Упоминавшийся мной совсем недавно французский антрополог Рене Жирар сформулировал интересное положение о миметизме. Суть примерно такая: наши желания подражательны.

Мы от природы созданы, чтобы подражать. Мы имитируем то, что видим. С самого детства мы притворяемся окружающим миром — самонаводясь на образцы, распознаваемые нами как особенно заслуживающие подражания.

Фокус, однако, в том, что подражая мы начинаем как бы дублировать образец — и от этого неизбежно стремимся занять его место в той или иной форме. Так рождается внутреннее состязание, или зависть, или желание: повторяя оригинал, мы начинаем хотеть быть им; зваться так же; иметь всё, что имеет он, делать то, что делает он.

Это неизбежно приводит к конфликту, но «конфликт» здесь не следует понимать как нечто непременно дурное: он, конечно, непременно закончится схваткой, но результатом этой схватки может быть и продолжение/обогащение/развитие свойств оригинала, порождение нового прекрасного образца. Эта схватка может проходить в самых почтительных к оригиналу формах и обрадовать сам оригинал. Хотя, конечно, она может заканчиваться и весьма плачевно.

Данная идея, если приложить её к практике жизни, представляется здравой. Таинственная борьба ветхозаветного Иакова (вот уж подражатель так подражатель — мы помним, что он буквально косплеил брата перед слепым отцом) с кем-то в ночи неслучайно завершилась тем, что его имя (буквально «последыш», то есть «подражатель») было заменено на новое: Израиль (то есть состоящее из слов «бороться» и «Бог»).

<…>

Мы все знаем примеры младших братьев и сестёр, прошедших через мимезис, подражание старшим — чтобы, так сказать, победить их в себе, подчинить «внутреннего брата/сестру», адаптировать их драгоценности и отбросить их баги и, подобно Иакову, начать новую собственную историю.

Мы знаем, увы, также и примеры тяжёлых поражений в борьбе с оригиналами, завершившихся трагично. Всем известна судьба косплеера музыканта Леннона, убившего музыканта Леннона.

<…> К нашему счастью, Шопенгауэр, утверждавший, что «человек не может желать, что хочет», неправ. Или, вернее, не более прав, чем некто, утверждающий «я ни в чём не виноват, потому что сам себя не зачинал».

Человек может изменять свои желания, просто это невозможно делать неискренне, не меняясь самому.

Нельзя желать мышц старшего брата, если не идёшь качаться — можно желать лишь «костюм качка» (помнится, был какой-то фрик, закачавший себе синтол в утлые ручонки и веселивший пол-рунета). Нельзя желать ума Сократа, если не живёшь и не умираешь как Сократ — можно лишь желать «бюста Сократа» или «фотосессии в образе Сократа».

Желание — это не имущество, которое можно стащить, и не интеллектуальная собственность, которую можно скопировать. Желание может быть порождено лишь полнотой искреннего собственного проживания жизни.

И если нам нравятся чужие желания — то мы должны начать жить как те, у кого эти желания есть. Поскольку жить всё равно будем мы — наша искренняя попытка создаст не дубликат оригинала, а новый оригинал — нас самих. И наши желания будут напоминать желания оригинала — но так же, как дельфин, скачущий по волнам, напоминает скакавшего по берегу вдоль прибоя далёкого копытного предка пакицета.

В противном случае (если мы не искренни, если мы не желаем стать оригиналом, а просто желаем кого-то заместить) неизбежен «эффект Чепмена». Этот пухляш, конечно, за десятилетия своего сидения за решёткой наворотил о себе кучу всяких сказонек, но суть, полагаю, была проста. Парень Марк хотел быть парнем Джоном, быть богат как тот и прославиться как тот — но когда сам брался за гитару, то не хотел играть музыку, а хотел просто напялить костюм своего идола (кстати, редкостный идиот: Леннон, конечно, был замечательный композитор, но сколь низко нужно ценить себя, чтобы хотеть заменить в жизни не самого умного и последовательного скандалиста). В итоге он развил своеобразную форму «бреда ущерба», согласно которой Леннон в некоторой форме похитил его, Чепмена, счастье, живя богато.

В подобном идолопоклонстве есть одна отвратительная черта. Тот, кто мечтает напялить костюм другого (со всей славой, желаниями, деньгами и даже талантами), в действительности искренне считает, что ему самому недостаёт всего лишь чужой маски.

То есть на самом деле он — и так велик и божественен. Просто в результате несправедливости «костюм величия» достался другому.

То есть это не просто идолопоклонство перед другим. Это форма самопоклонничества, причём самая жестокая — одновременно самовлюблённость (я великий) и самоненависть (но в жалком теле).

Почему в войске Ивана IV Грозного, штурмовавшем Казань, было до трети татар, которые сражались против собственного этноса, считая Ивана Васильевича более чингизидом, чем правителей штурмуемого города?

Потому что оригинал — мордорский наш суперэтнос — оказался настолько впечатляющим примером для подражания, что татары, ставшие говорить о себе «мы татары русские«, не изменили тот социум, куда прибыли, под себя (как это нынче происходит в нормальных-то странах), а изменились сами.

То же самое необходимо принудить сделать и нынешние этнически и культурно чуждые нам элементы, наводнившие города и веси Этой Страны за годы торжества Невидимой Руки Рыночка лоббистов завоза пещерных атавусов.

Только будучи сильными сами, мы сможем повлиять на них в сторону того испытания, которое упомянуто в цитате в начале данного поста.

Это одна из причин, по которым лично я уже много лет занимаюсь одним из боевых искусств, а также вступил в Русскую Общину по месту жительства.

Наша правда победит рагульскую кривду лишь в случае, когда в любой момент сможет защитить себя, пояснив рагулям, что они неправы, доступным им языком. Тем самым, который я упоминал тут в очередной раз буквально вчера.

ifc