«Без Путина Сирия перестала бы существовать»: интервью с фламандским священником, проживающим в Сирии

Федеральное агентство новостей представляет перевод статьи Эрика ван де Бика Without Putin, Syria Would Have Ceased to Exist’: Interview with Flemish Priest Living in Syria («Без Путина Сирия перестала бы существовать»: интервью со фламандским священником, проживающим в Сирии), опубликованной порталом Glоbal Research.

«Отчасти благодаря «Хезболле» так много христиан и других сирийцев все еще живы. Она пришла нам на помощь в самые мрачные часы. То же самое можно сказать о сирийской армии и русских. Если бы не действия Путина в 2015 году, Сирия, конечно же, перестала сущеcтвовать», говорит фламандский священник Даниэль Маес.

По словам фламандского священника Даниэля Маеса, проживавшего в Сирии с 2010 года, освещение событий войны в Сирии основано на лжи. Не президент Башар аль-Асад является проблемой, а наши политики, которые поддерживают ИГИЛ* и «Ан-Нусру» (запрещены в России), чтобы свергнуть сирийское правительство. «Настоящие террористические лидеры на самом деле на Западе и в Саудовской Аравии».

79-летний священник Даниэль Маес вернулся на родину в Бельгию. Сейчас он находится в Норбертинском аббатстве во фламандской деревне, которую он покинул для поездки в Сирию в 2010 году, когда в этой стране еще не было войны. В Каре он стал свидетелем некоторых опасных событий, например, когда деревня с населением в 25 тысяч человек была захвачена повстанческой армией из 60 тысяч человек. Сейчас он в отпуске для того, чтобы восстановиться после болезни, а также для того, чтобы рассказать Западу «реальную историю о Сирии», поскольку в СМИ они не слышат правды.

«Без Путина Сирия перестала бы существовать»: интервью с фламандским священником, проживающим в Сирии

Федеральное агентство новостей / Виктор Сухоруков

Я встретил отца Маеса на прошлой неделе в Антверпене. На этой неделе он вернется в своей монастырь в Сирии.

— Вы живете в монастыре, построенном в VI в. н.э., в далекой от дома стране. Как Вы туда попали?

— Я прибыл в Кару по приглашению настоятельницы монастыря, сестры Агнес-Мариам. В монастыре Мар-Якуб я нашел то, что искал всю свою жизнь: энтузиазм, миссионерскую работу, возможность экуменического диалога и заботы о бедных. Монастырь представлял собой чуть ли не развалины, когда Агнес-Мариам нашла его, и с 2000 года его прекрасно восстановили под ее руководством. Я приехал в качестве туриста, и уехал бы в качестве туриста, но сестра Агнес-Мариам спросила меня, не хочу ли я организовать пропедевтический курс – подготовку к священнической деятельности. И я остался.

— Каково было ваше впечатление о Сирии до начала войны?

— Это была замечательная страна. Как я и ожидал, там не хватало политической свободы, но я все равно был приятно удивлен. Мне понравилось восточное гостеприимство, и я видел мирное, порядочное общество. Кража и дерзкое поведение было чем-то из ряда вон выходящим. Многие религиозные и этнические группы жили в гармонии друг с другом. Кроме того, необходимое для повседневной жизни, например, еда, было очень дешевым. Школы, больницы и университеты были бесплатны, даже если ты иностранец. Я говорил с одним французским хирургом, который сказал, что больницы в Сирии даже лучше, чем во Франции.

— Как начался конфликт в Сирии? Запад в основном считает, что первые протесты в Хомсе прошли мирно, но ситуация обострилась, потому что правительство отреагировало достаточно жестко.

— Полная чепуха. Я видел своими глазами, как это так называемое народное восстание началось в Каре. В пятницу вечером в ноябре 2011 года, по дороге к викарию, я увидел группу примерно из 15 молодых людей возле центральной мечети. Они кричали, что Асад диктатор и должен уйти. Я видел других молодых людей, которые это фотографировали. Они были такие шумные, что мне даже стало не по себе. Я сообщил викарию о происходящем, но он уже знал об этом. Он сказал: «Теперь некоторые специально приезжают в Сирию, чтобы создавать шум, приглашая наших молодых людей в это время делать фотографии и снимать видео. Если они предоставляют этот материал Аль-Джазире, они получают деньги».

— Это было примерно в то время, когда начались насильственные действия в Хомсе?

— Должно быть, это было в то время. Голландский священник Франс ван дер Лугт, живший в Хомсе и впоследствии там же убитый, сообщал в своих письмах, что не полиция начала стрелять первой, а террористы, затерявшиеся среди демонстрантов. Министр иностранных дел Нидерландов Берт Коэндерс заявил, что Асад должен преследоваться Международным уголовным судом в Гааге за военные преступления. Коэндерс такой же, как и другие так называемые европейские лидеры. Любой, кто имеет хоть немного здравого смысла, понимает, что он марионетка американцев, которые указывают ему, что говорить, а что нет. Тот, кто служит интересам иностранных держав и разрушает жизнь людей других народов, является террористическим лидером, недостойным называться государственным деятелем.

— Асад не предпринял неверных действий?

— Возьмем, например, атаку ядовитым газом в Гуте, недалеко от Дамаска, в 2013 году, в которой сразу же обвинили Асада. Неужели так трудно понять, что за этим стоят террористы? За год до этого Обама сказал: «Использование химического оружия – точка невозврата». В тот самый момент каждый журналист должен был подумать: «Разве это не похоже на президента Буша, который сказал: «В течение 48 часов, оружие массового уничтожения в Ираке непременно будет найдено». Но они вновь позволили себя одурачить. Международный комитет по расследованию был отправлен в Дамаск в сопровождении средств массовой информации со всего мира. И сразу после их прибытия произошла атака газом. Прямо у них под носом. В Гуте, на покинутой территории, откуда люди ушли уже очень давно. И в течение двух часов повалили фотографии с умирающими детьми. Фотографии голливудского качества. Относительно некоторых из них было доказано, что они были сняты задолго до этого, другие через несколько часов после происшествия. И нигде на фотографиях не видно скорбящих матерей.

— Тем не менее, были матери и отцы, которые действительно скорбели. Но они не были жителями Гуты. Они жили в деревнях вокруг Латакии. Они узнали своих детей на фотографиях. За две недели до атаки ядовитым газом, их деревни подверглись нападению со стороны террористов, которые похитили их детей. То есть, дети были похищены и убиты для того, чтобы провести этот трюк со СМИ. Неужели это правда, что журналисты настолько глупы, чтобы не видеть этого? Все это хорошо описано в докладе сестры Агнес-Мариам.

— Вы думаете, нет никаких преступлений, совершенных сирийскими властями? В феврале Amnesty International опубликовала отчет о массовых казнях в тюрьме близ Дамаска.

— Если вы, как журналист, хотите знать, что действительно происходит в Сирии, вы должны приехать туда и сами все выяснить, а не читать отчеты Amnesty. И я спрашиваю вас: как может президент, который совершает так много военных преступлений против своего собственного народа, избегать смерти в течение столь длительного времени в стране, заполненной террористами, которые хотят его прикончить? И почему вы видите так много людей в Сирии с изображением Асада на заднем окне их автомобиля?

— Христиане, шииты, друзы, алавиты, возможно. Сунниты также?

— Разумеется. Подавляющее большинство суннитов за Асада. Если вы приедете в Тартус, где большое число жителей сунниты, увидите изображения не только Асада, но и Путина.

— Что касается отчета Amnesty из деревни Сайданая, тогда были опрошены десятки очевидцев.

— Это неправда. Одна из историй гласит, что Асад кремировал тысячи людей в этой тюрьме. Не может быть, чтобы это было правдой. Тюрьма недостаточно большая для того, чтобы можно было сделать это в столь малый промежуток времени.

— Amnesty заявила о том, что не может подтвердить американскую версию, касательно кремирования.

—Они, в то же время, и не опровергли ее. Между тем, СМИ так часто повторяли это смехотворное заявление, что общественность начала полагать, что это правда.

— Какова, по-вашему, роль журналистов? Как так получается, что ваше видение ситуации столь отлично от их взгляда на вещи?

— Почитайте книгу немецкого журналиста Удо Ульфкотта «Купленные журналисты», которую он написал, опираясь на собственный опыт. Если идете против доминирующей точки зрения и не следуете заданному сценарию, вам неизбежно придется иметь дело с некоторыми «силами», которые заставят вас выйти из игры.

— Я в какой-то степени понимаю этих журналистов: им часто нужно заботиться о своих семьях.

— Тем не менее, я никак не могу понять, как организации, наподобие Pax Christi могут поддерживать убийство сирийских христиан. Действуя от имени христианских общин, они поддерживают эту так называемую «умеренную оппозицию». Поступая так, они отворачиваются от христиан Сирии.

— Мне приходилось видеть презентацию так называемого специалиста по Ближнему Востоку из Pax Christi. В конце лекции она показала список источников. Среди них были: Аль-Джазира, Аль-Джазира и снова Аль-Джазира.

— Почему, на ваш взгляд, есть так много стран, которые хотят избавиться от Асада?

—В 2009 году Катар попросил Асада дать разрешение на прокладку трубопровода через Сирию в Средиземное море. Асад ответил: «Мы не планируем делать это, поскольку мы уже работаем над таким проектом с Россией и Ираном». Тогда и началась война. Не в 2011 году.

Не стоит забывать: Хомс – важный пункт для прохождения трубопровода. Не случайно, что акты насилия начали разгораться именно там и что катарский канал Аль-Джазира пристальнейшим образом следил за событиями.

— А другие страны? Почему они относятся к Асаду с такой враждебностью?

— Для Запада является неприемлемым тот факт, что Сирия по-прежнему остается одной из немногих стран с действительно независимым центральным банком, что у нее нет государственного долга и что она, таким образом, не нуждается в том, чтобы ее «спасали».

Турки…они просто хотят возродить Османскую империю. Это же огромный скандал, что они сделали в Алеппо. Этот город был индустриальным сердцем страны. Они разобрали все заводы за несколько дней и увезли их в Турцию.

Израиль также является очень важным актором в этом конфликте. Сионисты хотят создать настоящее еврейское государство от Нила до Евфрата. Они хотят разделить Сирию на несколько маленьких слабых государств, каждое из которых будет бороться друг с другом, в соответствии со старым римским девизом: Divide et empera – «Разделяй и властвуй».

Израильтяне бомбят Сирию, лечат раненных террористов, доставляют оружие. Я думаю, что сионизм так же вреден для иудаизма, как и ИГИЛ для ислама. Но давайте не будем говорить об этом слишком громко, а то протестанты еще примут нас за приспешников дьявола.

— Израильтяне сообщили, что они приняли участие в конфликте из-за присутствия отрядов «Хезболлы».

— Это правда. Однако «Хезболла» в данном конфликте одна из самых серьезных сил сопротивления. Я говорил с молодыми людьми из «Хезболлы», они сказали: «Наша организация была создана тогда, когда сионисты преследовали и уничтожали наши семьи. Поэтому, мы помогаем тем, кто подвергается такому же насилию».

— Израиль считает «Хезболлу» террористической организацией.

— Отчасти это благодаря тому, что так много христиан и других сирийцев еще живы. Они (отряды «Хезболлы») пришли спасти нас в темный час. То же самое касается сирийской армии и русских. Если бы Путин не пришел в 2015 году, Сирия, конечно же, перестала бы существовать.

— Говорят, что русские пришли в Сирию, чтобы она осталась в их сфере влияния.

— Разумеется, у России есть собственные интересы в этом процессе. Однако Путин – настоящий христианин, который хочет защитить христианство. Он также хочет, чтобы существовала политическая многополярная система, в которой не будет одной страны, которая доминирует над всеми. Путину не нравится, что американцы не действуют в соответствии с международными договоренностями. Они свергли украинское правительство, а потом восклицали, как же это русские так агрессивно реагируют! Сирия – суверенное государство. Это то, на чем настаивает Путин. Он также говорит: «Мы защищаем не Асада, мы защищаем сирийскую государственность». Сирия не хочет еще одного неудачного примера, коими служат Ирак и Ливия. И давайте не будем забывать о том, что русские военные – единственная иностранная армия в Сирии, которая действует там с согласия сирийского правительства. Что делают в Сирии другие страны? Американцы, французы, саудиты? У них нет права находиться в ней. Они работают над тем, чтобы разрушить Сирию.

— Западные правительства говорят, что они борются с ИГИЛ. Вы сомневаетесь в этом?

— Вы помните эти голливудские образы ИГИЛ, которое входит в Сирию? Бесконечная колонна совершенно новых иномарок. Неужели это было бы так сложно для Запада – уничтожить ИГИЛ, если бы они он действительно этого хотели? Этого ведь так и не случилось. Почему? И как ИГИЛ получило столько дорогих машин? Кто дал их им дал?

Снова и снова мы слышим о том, что ИГИЛ случайно получает оружие, предназначенное для несуществующей умеренной оппозиции, и что по ошибке бомбардируются правительственные сирийские войска. То и дело США и их союзники убивают солдат ИГИЛ, но это больше в виде исключения.

— Христиане – меньшинство в Сирии. Как они оценивают насилие, учиняемое ИГИЛ, «Ан-Нусрой» и другими группами? Как проблему ислама?

— Прежде всего, они все считают их террористическими группами, используемыми Западом, чтобы разрушить Сирию и поменять политический режим. И не только христиане, мусульмане того же мнения. Им стыдно за то, что существует ИГИЛ и «Ан-Нусра». Они говорят: «Это не ислам».

— Но ваш опыт общения с мусульманами в Сирии носит преимущественно позитивный характер?

— Я всегда относился одинаково уважительно как к христианам, так и к мусульманам. Сирия - светское государство. Сирийцы считают себя в первую очередь сирийцами, а уже потом христианами, суннитами, алавитами или шиитами. Гармоничное сотрудничество населения всегда было характерно для Сирии. Они считают себя одной семьей. Я даже встретил полковника сирийской армии, суннита, который спросил меня, хочу ли я благословить его, прежде чем он уедет в Алеппо.

— Как христиане в Сирии смотрят на поддержку Западом групп джихадистов?

— Они страдают от того, что их единоверцы на Западе покидают их. Они просто не понимают этого.

— Вы контактируете с политиками в Европейском Союзе?

— Я говорил с Германом ван Ромпеем в 2012 году, когда он был президентом Европейского совета. У меня создалось впечатление, что он едва знал, где Сирия. Все, что он знал из Сирии, основывалось на сообщениях, описывающих страну как самую страшную диктатуру в мире. Эта встреча действительно разочаровала меня.

— В предыдущем интервью вы выразили надежду, что президент Дональд Трамп внесет изменения в политику США. Вы все еще так надеетесь на него?

— Трамп сказал во время своей предвыборной кампании, что любой здравомыслящий человек сказал бы на его месте: «Мы должны прекратить доставлять оружие боевым группировкам в Сирии, потому что мы не знаем, что от них ожидать. Давайте перестанем вмешиваться в дела суверенных стран. И давайте бороться с терроризмом с Россией». Это звучало обнадеживающе. Тем не менее, он подвергся серьезному влиянию «Глубинного государства», которое на самом деле управляет страной. И, возможно, под его давлением был проведен ракетный обстрел военного аэропорта в Сирии. Тем не менее, сирийцы были предупреждены, и ущерб был не таким большим.

— Вы находитесь в отпуске в Бельгии. Вы возвращаетесь в Сирию со спокойным сердцем? Вы пережили неприятные времена.

— В 2013 году Кара была захвачена огромной армией из десятков тысяч террористов. Через неделю территория была очищена сирийской армией. Их было всего 200 человек! Это произошло, потому что среди террористов не было единства, и они сражались друг с другом. Во время их нападения мы прятались в подвале монастыря. Я не могу объяснить вам, почему они не взяли монастырь, когда прибыли.

— В то время вы не боялись?

— Большинство из нас не боялись даже, когда мы думали, что конец близок. У нас также не было времени беспокоиться, потому что были дети, женщины и инвалиды, о которых мы должны были заботиться. Был даже ребенок, родившийся, когда мы прятались. Все старались заботиться друг о друге. Детей нужно было отвлечь от происходящего. Мы играли в игры, молились и пели. Через несколько дней у нас не осталось воды, только молоко, а в конце недели начался снег. Это было началом конца осады. 

P.S.  Публикуя это интервью, хочу просто отметить, что ни католики, ни просто жители Бенилюкса большой любви к России никогда не выказывали