«Почему во Франции нет Украины»

Сегодня я бы хотел предложить вашему вниманию два, как сейчас модно говорить, кейса.

Кейс первый - из российской истории. 18 июля 1863 года, в самый разгар Второго польского восстания (по нынешним меркам - вполне себе война, только погибшими порядка 12 — 15 тыс. у восставших поляков и около 6 тыс. у русских), появляется знаменитый "Валуевский циркуляр", названный так по имени автора, министра внутренних дел империи Петра Валуева.

Этот циркуляр многократно заклеймен в современной исторической литературе как апофеоз великорусского шовинизма и насильственной русификации. Клеймят его очень часто, но цитируют почему-то гораздо реже, обычно отделываясь общими словами о "запрете украинского языка в царской России".

Процитирую, не изменив ни буквы, всю "циркулярную" часть циркуляра, то есть ту, которая содержит конкретные предписания для российских чиновников.

"Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке,

министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св.синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы;

пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться.

О распоряжении этом было повергаемо на Высочайшее Государя Императора воззрение и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения".

Кейс второй - из французской истории. Две цитаты из книги историка Алексея Миллера "Империя Романовых и национализм" (М.: Новое литературное обозрение, 2006:

"Вопреки весьма распространенному мифу, континентальная Франция в культурном и языковом отношении оставалась очень неоднородной в течение всего XIX в. Статистический обзор французского Министерства просвещения от 1863 г. свидетельствует, что по крайней мере четверть населения континентальной Франции не знала в то время французского языка. Французский не был тогда родным языком для примерно половины из четырех миллионов французских школьников.

Практически весь юг и значительная часть северо-востока и северо-запада страны говорили на диалектах или наречиях, которым французы дали общее имя patois, по большей части настолько отличавшихся от французского, что парижским путешественникам не у кого было узнать дорогу (трудно представить себе в подобной ситуации путешествующего по Малороссии русского барина).

Говорившие на местных диалектах крестьяне Бретани или Прованса отнюдь не были патриотами Франции, и вопрос о том, станут ли они французами, оставался открытым в течение большей части XIX в".

Почему же сегодня во Франции живут практически исключительно французы, а не пикардцы и провансальцы? Ответ на этот вопрос дает вторая цитата:

"Закон, впервые разрешивший факультативное (!) преподавание в школе местных языков, был принят во Франции лишь в 1951 г".

Одна из моих читательниц из смешанной семьи прокомментировала эту цитату так:

"К вопросу о патуа. Мой отчим, родом из Лотарингии, рассказывал, что в школе наказывали, если дети говорили между собой на патуа - а дело было уже, между прочим, в конце 1960-х - начале 1970-х".

Языковая политика Франции, сколько мне известно, никаких вопросов у прогрессивного мирового сообщества не вызывает. ©

"Французам можно всё. Даже короля гильотинировать. Никто вопросов задавать не будет". 

© livejournal

Отож.