Два капитана...

Однажды в беседе с известным в Херсоне архивистом-историком Зорей Орловой я впервые услышал имя Леонида Грибкова. Возможно, он остался бы мною незамеченным. Но Зоря Соломоновна поведала удивительные эпизоды из жизни этого морского офицера, бывшего командира роты Херсонского мореходного училища. После чего личность капитана третьего ранга Грибкова заинтересовала и меня. В процессе поиска информации нашлись материалы, касающиеся биографии его отца - бывшего штабс-капитана царской армии Афанасия Грибкова, жизнь которого оказалась также своеобразна и удивительна. А посему хочу познакомить читателей с историей жизни двух капитанов Грибковых - отца и сына

20 лет в преисподней

Известие о свержении монархии застало штабс-капитана артиллерии Афанасия Дмитриевича Грибкова в регулярной армии. Полк, в котором он служил, успешно сражался против турецких войск на Кавказском фронте в районе города Эрзерума. С приходом к власти Временного правительства во фронтовых частях начались коренные изменения. Созданные солдатские комитеты и ничем не сдерживаемый политический разброд среди солдат способствовали ослаблению прежней строгой дисциплины. Это не преминуло тут же сказаться и на армейской боеспособности. Офицеры, потерявшие былую власть над солдатами, уже не могли противиться анархии, прочно утвердившейся в войсках.

В преддверии Октябрьской революции начался частичный отток из армии кадровых офицеров. Оставил службу и Афанасий Грибков. Глубокие технические знания, а также случай сыграли в судьбе отставного капитана немаловажную роль. Он получил должность инженера на Бакинских нефтеприисках Нобеля. Однако случившаяся вскоре Октябрьская революция и последовавшая за ней гражданская война погрузили страну во тьму хаоса и горя. Нефтяная окраина бывшей империи переходила из рук в руки. Белых сменяли красные, красных - дашнаки, затем всё трансформировалось в непредсказуемой последовательности.

Захватившие власть первым делом объявляли мобилизацию мужского населения в свою армию. Те, кто служить не желали, попадали в разряд врагов.

Изрядно уставший от войны «нейтральный» Афанасий Грибков попросился на работу в один из персидских филиалов нобелевской фирмы. Около года он относительно спокойно трудился на нефтеприисках Персии, вдали от разрываемой гражданской войной родины.

Однажды, жертвуя своей жизнью, Афанасий спас тонущего человека. Как впоследствии оказалось, это был очень богатый персидский купец. Признав в своем спасителе человека военного, а значит неравнодушного к оружию, спасенный перс подарил бывшему офицеру коллекцию старинного оружия. Она и положила начало новому увлечению Грибкова.

Вернувшись в Баку, где к тому времени уже прочно установилась советская власть, Афанасий Дмитриевич привез с собой уже довольно серьезную коллекцию старинных оружейных экспонатов. Благодаря тому, что бывший штабс-капитан против советов не воевал, новые власти поначалу его не трогали.

Поселился Грибков в окрестностях Баку, в поселке Новые Раманы. Работал всё так же инженером на нефтеприиске. Как специалисту ему выделили квартиру в доме с большим садом. Женился. В семье Грибковых родились трое детей: два мальчика и девочка. Местные пацаны души не чаяли в инженере. Длинными летними вечерами он мог по несколько часов к ряду пересказывать прочитанные им книги, не скупясь, раздавал для чтения газеты и журналы.

В 1937 году семья отмечала день рождения Афанасия Дмитриевича. Накрыли стол, пригласили гостей. Сыновья, покрутившись немного среди взрослых, воспользовались случаем - «умыкнули» из отцовской коллекции старинную шашку знаменитой стали «гурда» и помчались играть в сад. Вдоволь наигравшись, шашку припрятали в саду и как ни в чем не бывало возвратились в дом. А в доме уже вовсю шел обыск. В отсутствие мальчишек к Грибковым пожаловали энкавэдисты. Гораздо позже прошел слух, будто кто то «из ныне власть имеющих» позарился на грибковскую коллекцию российских наград и старинного оружия. Афанасия Дмитриевича арестовали, и пошел ни в чем не повинный инженер мерить бескрайние сибирские просторы. Из коллекции изъяли самое ценное, но тем не менее, ее остатки сослужили неоценимую службу семье, оказавшейся без кормильца, помогли выжить ей в тяжелые годы.

Уже через 50 лет, в 1988 году, в одном из номеров бакинской газеты «Вышка» (имеется в виду вышка нефтяная, а не сталинская «высшая мера») появилась статья инженера Сапунова, которая называлась «Судьба инженера Грибкова». В ней автор рассказывает о последней встрече с Афанасием Грибковым, произошедшей в 1956 году: «Однажды в посёлке я увидел незнакомого человека. Дряхлого, седого. "Вам кого?" - спросил я. Наши глаза встретились... Передо мной стоял он, 20 лет назад бесследно исчезнувший инженер, большой друг поселковой детворы. .. Он вытер указательными пальцами повлажневшие глаза, тихо вымолвил: "Вы знаете, что такое ад? Разумеется, не знаете. А я, представьте себе, почти 20 лет в этой преисподней пребывал. Теперь реабилитацию получил...»

На следующий день после возвращения домой жена проводила Афанасия Дмитриевича на вокзал. Во имя благополучия своих взрослых детей инженер Грибков решил навсегда исчезнуть из их жизни. Кто знает, как повернется судьба этой непредсказуемой страны и не вернется ли опять очередной «тридцать седьмой», когда «запятнанная» биография отца станет причиной преследования детей.

Живая легенда — капитан Леонид Грибков

После ареста отца для семьи, получившей клеймо «семья врага народа», начались тяжелые дни. Вчерашние друзья, более заботившиеся о своей безопасности, прекратили общение и всячески открещивались от знакомства с ними. Правда, таковыми были не все.

С помощью одного из верных друзей отца Леониду удалось устроиться в Бакинскую школу юных моряков. Но его дальнейшему обучению помешала Великая Отечественная война. Ее начало юнга Каспийской флотилии Грибков встретил в Ленинграде. Будущим морякам была поручена защита городских памятников истории от вражеских бомб и снарядов.

Они без устали сколачивали защитные щиты, укрывали бесценные произведения искусства мешками с песком и глиной. Однако, считая подобную работу малозначительной в это тяжелое для страны время, ребята рвались на фронт. Наконец, очередная попытка Леонида увенчалась успехом, и его зачислили в 384-й отдельный батальон морской пехоты, которым командовал легендарный майор Фёдор Катанов. Воевал Грибков отважно, по-геройски, за что был удостоен ряда наград и первого своего офицерского звания.

Но вскоре строптивость характера и нетерпимость к человеческой подлости привели Леонида в штрафную роту. Лишившийся звания и наград штрафник Грибков с честью выдержал испытание. В атаках пулям не кланялся, был ранен, контужен и вновь вернулся в свой батальон. Вскоре всё повторилось в уже известной последовательности: геройство на поле боя, награды, воинские звания и наконец снова штрафная рота.

Подсудный инцидент произошел уже в 1944 году в городе Чоп. По перрону железнодорожного вокзала ретивые служаки комендантской роты волоком тащили с привокзальной барахолки безногого солдата-инвалида. На беду патрульных, на путях перед вокзалом стоял эшелон с морскими пехотинцами, которые вступились за беднягу. Словесная перепалка закончилась потасовкой. В поддержку патрулю из караулки примчалась подмога. Драка приняла серьезный и непредсказуемый оборот.

Подоспевший с караульным взводом комендант вокзала отдал приказ стрелять над головами морпехов. Но это только разозлило моряков, которые развернули зенитное орудие и с платформы прямой наводкой шарахнули по вокзальной крыше. Комендантская рота разбежалась, а Грибков как командир зачинщиков вновь попал в штрафники. Правда, в отличие от первого раза, по возвращении в батальон награды ему вернули и даже восстановили в прежнем звании.

В дальнейшем Леонид Афанасьевич участвовал в освобождении Румынии, Югославии, Австрии, Германии. Долгожданный День Победы встретил в Берлине. А потом началась мирная жизнь. Впрочем, для капитан-лейтенанта Грибкова она оказалась далеко не мирной и не спокойной.

После окончания Бакинского Высшего военно-морского училища служил Леонид Афанасьевич на торпедных катерах сначала в Севастополе и Очакове. Затем, после очередного инцидента, был практически «списан» и получил назначение на преподавательскую работу в Херсонское мореходное училище. Здесь в силу сложившихся обстоятельств он был принят на должность командира роты. Училищная должность эта была, прямо скажем, незавидная, зато неимоверно ответственная и хлопотная. Вчерашние мальчишки, не привыкшие к дисциплине, постоянные участники городских драк и чрезвычайных происшествий, стали головной болью командира. Однако, к чести Леонида Афанасьевича, несмотря на тяжесть проступков, ни один из его воспитанников из училища исключен не был. Человечное, отцовское отношение к своим подчиненным снискало среди курсантов любовь к своему командиру.

Была, однако, своя слабость и у командира Грибкова, о которой знали его мальчишки. В послевоенные годы он страстно увлекся коллекционированием российских наград и изучением армейского оружия. Возможно, в этом увлечении была дань уважения памяти отца, которого Леонид навсегда потерял в далеком и страшном 1937 году. Вскоре коллекционное хобби переросло в серьезное изучение интересующей Грибкова темы. Впоследствие многие из современников отмечали его глубокие познания в вопросах военной истории, особенно в части, касающейся холодного оружия и фалеристики - науки о наградах.

- Леонид Афанасьевич мог без труда ответить практически на любой сложный вопрос, связанный с русской армией.. Очень часто давал консультации по спорным вопросам, касающимся холодного оружия. Хорошо разбирался в воинской амуниции, знаках различия старой армии. Не случайно он был приглашен в состав комиссии по вскрытию захоронения князя Потемкина в Екатерининском соборе, - рассказывает о Грибкове городской архивист Зоря Орлова.

Удивительно, как Леонид Афанасьевич успевал совмещать постоянную занятость на посту командира роты со своим столь серьезным увлечением. Впрочем, однажды после очередного конфликта с организационно-строевым отделом он подал в отставку. Некоторое время отставник Грибков работал в городском музее, в отделе охраны памятников. Однако бумажная и рутинная работа по душе ему не пришлась. Стал дежурным капитаном портнадзора.

Потом в стране началась очередная революция - перестройка. По предприятиям прокатилась волна сокращений, под которую попал и Леонид Афанасьевич. На пике перестройки ненужными оказались ни знания, ни опыт ветерана-коллекционера Грибкова. По этой же причине не увидела свет рукопись его книги по холодному оружию, высокую оценку которой дал в свое время главный хранитель сокровищ Эрмитажа Иван Спасский. В эти тяжелые годы Леонид Афанасьевич как-то сразу постарел, изменился, старые раны и контузии все чаще напоминали о себе. По рассказам знакомых, его еще можно было изредка увидеть в скверике возле Дворца культуры имени лейтенанта Шмидта - там, где собирались херсонские коллекционеры. Но теперь капитан-отставник по большей части лишь консультировал коллег по вопросам истории. Умер Леонид Афанасьевич 28 октября 1998 года.