„Дед Мороз с винтовкой“ – история одной фотографии

Источник: ФБРепортер

Несколько дней назад, практически одновременно, я получила два письма от коллег-журналистов. Одно, от Алексея Акутина из Донецкой Народной Республики: о поиске и систематизации данных о детях, погибших в результате вооруженного конфликта на Донбассе. В нём список из 75 русских фамилий… Снежное, Горловка, Торез, Ясиноватая, Зугрэс, Харцызск, Донецк, Ждановка, Углегорск, Дебальцево, Славянск – страшная география вселенской трагедии.

Второе письмо из Москвы, от заместителя главного редактора газеты «Советская Россия» Екатерины Польгуевой. В нём – один эпизод жизни Сербской Краины, горькая история маленьких Сербов на большой войне.

Недавно, в конце этого трудного лета, мы с Катюшей шли по яркой набережной Таганрога. Шли, улыбаясь памятнику великому Петру I, пушкинскому Лукоморью, мирному берегу Азовского моря, рыбакам и студентам. И красивым нарядным детям…

А рядом, в Новороссии, в одном часе езды от нас была совсем другая реальность… Там БЫЛА ВОЙНА, с «Градами», обстрелами и смертями. Детскими смертями…

Дай Бог, чтоб в наступающем 2016 году их больше никогда не было…

***

Екатерина Польгуева, 12.12.2015

Ровно год назад, благодаря моим настырности и занудству, помощи Натальи Пичуриной и, конечно же, наших сербов – знакомых и незнакомых – удалось выяснить, точное время и место, где сделана фотография периода войны в Хорватии «Дед Мороз с винтовкой».

Много лет эта фотография, распечатанная из интернета, лежит у меня под стеклом на письменном столе. И все это время мне хотелось узнать что-нибудь о снимке. И вот, получилось. Понятно, что фотография всколыхнула воспоминания и чувства тех, кто жил во время той войны в Мирковцах. Но тронула она не только их, лично причастных, переживших трагические события югославских войн 1990-х…

В последний день уходящего 2014-го я опубликовала эту историю в нескольких русских интернет-сообществах, связанных с Югославией, а также с фото-историей. И получила благодарности – и от тех, кто, как и я, давно знает снимок и интересовался его героями, и от тех, кто увидел впервые. Очень уж символическая эта фотография. Особенно в наши дни, когда вооруженные противостояния опять уносят человеческие жизни, лишают ребятишек детства. А в воздухе пахнет большой войной.

Сначала я хотела подновить свою статью, написанную в декабре прошлого года. Но потом решила – не стоит. Потому что описанные в ней приметы настоящего тоже уже стали историей, пусть и совсем-совсем недавней – и о них надо помнить. А помнить действительно НАДО. Чтобы трагедии войны не повторялись со зловещей регулярностью.

К тому же, увы, война в Донбассе не кончилась. Так что все, о чем написано год назад, по-прежнему актуально. А детям и взрослым ДНР и ЛНР предстоит встретить второй военный Новый год…

PS Просматривая на днях подшивку газеты «Советская Россия», в одном из декабрьских номеров за 1991 год я обнаружила фотоснимок из того же славонского селения Мирковцы. Пожелтевший почти уже за четверть века газетный лист, истертое изображение. Но боль и горечь по-прежнему живы. Подпись к фотографии, сделанной, очевидно, в ноябре 1991-го: «На снимке сербские мальчики у развалин своего дома в деревне Мирковцы. Телефото Рейтер- ТАСС».

***

Дед Мороз с винтовкой

Мысли о прошлом и будущем над давней фотографией

Екатерина Польгуева,

2014, декабрь

Об этой давней югославской фотографии я вспомнила из-за событий сегодняшних. По телевидению показывали репортаж о том, как, пользуясь установившейся тишиной, во фронтовом Донецке готовятся отмечать Новый год. На главной площади уже соорудили елку – она, как говорят горожане, ничуть не хуже былых, довоенных зеленых красавиц. И если не начнутся смертельные артиллерийские фейерверки, совсем скоро елка засияет огнями.

А ребятишки рассказывают о своих предпраздничных надеждах. «Домой скорее вернуться, с друзьями встретиться. И чтоб войны не было…», говорит маленькая девочка. «Мир хочу увидеть. Такой мир, где не стреляют», – слова мальчика постарше. Еще год назад они и их донбасские сверстники мечтали о куклах и конструкторах, планшетниках и айфонах. Никто не мог и представить, что повседневная мирная жизнь без необходимости прятаться по подвалам, без страха за себя и близких, станет для детей Донбасса самым заветным желанием.

Но как бы то ни было, дети ждут самого любимого, самого детского и волшебного праздника – Нового года. И потому на ребячьих рисунках, представленных на выставке в Донецке, – не горящие дома, не танки и солдаты, а снеговики, елки, Снегурочка с Дедом Морозом…

И вот тогда-то, глядя на детские картинки, припомнила я старый снимок. Развороченная земля, чуть присыпанная снегом, впереди – Дед Мороз, а за ним гуськом идут четверо мальчишек. Все вроде бы, как положено: у Деда Мороза окладистая ватная борода и мешок с подарками. Вот только на плече у него автомат. А на заднем плане виден танк. Да и лица, позы мальчиков столь напряженные, что сразу понятно – они не играют «в паровозик». Так, друг за другом, след в след, ходят, чтобы не наткнуться на противопехотную мину.

Снимок этот, сделанный в начале 90-х годов где-то в бывшей Югославии, достаточно известен. Выразительный, и, несмотря на обыденность, щемящий, он часто попадает в подборки фотографий о последних войнах. Однако – никаких подробностей, даже точное время и место, где он сделан, найти не удавалось. Указывалось лишь, что это, скорее всего, Хорватия. Точнее, Республика Сербская Краина. «Спецы» определили, что Дед Мороз вооружен вовсе не автоматом, а снайперской винтовкой «Застава М 766», а танк – это Т-55.

Но очень хотелось узнать хоть что-нибудь про людей на фото. В августе 1995 года проведенная под руководством американцев операция хорватской армии «Буря» («Олуя») смела, уничтожила Сербскую Краину. Согнала с родной земли сотни тысяч сербов. Сколько раз еще мальчики отметили Новый год на родине? Живы ли они вообще?

В результате поисков удалось установить, что снимок сделан югославским фотографом Живаном Йовановичем в декабре 1991-го, в селе Мирковцы. Это была хоть какая-то зацепка. К тому же Мирковцы расположены в восточной Славонии, которую хорватская «Олуя» обошла стороной. Во многом потому, что там находился российский миротворческий батальон (Русбат). Когда другие «голубые каски» просто исчезли с линии разграничения между сербами и хорватами, позволив творить настоящий геноцид над мирным сербским населением, Русбат до конца выполнил свой долг. А потому восточная Славония была, как принято говорить, «мирно реинтегрирована» в состав Хорватии только через несколько лет, в 1998-м. Многим сербам все равно пришлось уйти, бросить свои дома. Но, по крайней мере, это оставляло больше шансов, что и ребята, и Дед Мороз уцелели.

Однако как раздобыть хоть какую-то информацию? Не особенно надеясь на успех, я все же обратилась за помощью к друзьям-сербам и социальным сетям в интернете. Результат превзошел ожидания. Отклики от жителей Мирковцев (точнее, бывших жителей, которые обитают теперь, кто в Сербии, кто боснийской Республике Сербской, кто вообще за пределами бывшей Югославии) пошли практически сразу.

– Да, мы дети, у которых не было детства. В 1991-м я и сам был ребенком, и все военное время, до падения Сербской Краины, провел в Мирковцах. Но ребят этих не помню, был еще слишком маленький, надо спросить тех, кто постарше.

Вскоре отыскались и те, кто постарше.

– Я знаю первых двух мальчиков, это сыновья моего хорошего приятеля, братья Срджан и Боян. А Дед Мороз – мой покойный кум, Турчин.

– А я и дом помню, который виден. Зеленый фасад, зеленые ворота. А те два мальчика, что сзади – тоже братья, только двоюродные. Предпоследнего, кажется, Деян зовут. У одного из них потом отец на войне погиб. И они уехали, не знаю – куда.

– Во время войны детей в селе было мало, большинство жили в Сербии, как беженцы. Приезжали на каникулы или, не дай Бог, на похороны, если у кого родственники погибнут. Но когда дети были в Мирковцах, а особенно в праздник, родители пытались сделать для нас все возможное, чтобы праздник был настоящим. Вот такими, как на этой фотографии, и были тогда наши новогодние торжества.

Откликнулись и сами, теперь уже выросшие, мальчики – Боян и Срджан. У них все хорошо, живут в Сербии, в городе Нови Сад. О годах своего военного детства вспоминают без охоты.

«Прошло уже много лет с тех пор, как сделан этот снимок, так что подробностей мы не помним. Но на фотографии хорошо видно, в каком состоянии мы, дети, тогда находились. Сфотографировались – и обратно в погреб. В погребе мы и проводили время в войну. Там же, в погребе, встречали Рождество и сербский новый год. Фотография, думаем, сделана в январе 1992 года. О судьбе двух других мальчиков и Деда Мороза мы ничего не знаем».

И еще ребята попросили не указывать их фамилию. И только на первый взгляд, это излишняя предосторожность. Недавно, например, в одной из европейских стран по запросу Хорватии был арестован серб из бывшей Краины. Его обвинили в военном преступлении, которое заключалось в том, что он, якобы, украл у своего соседа-хорвата трактор.

А вот Деду Морозу – Горану Мартиновичу по прозвищу Турчин – уже ничто не может повредить. Смерть его была трагичной, но совсем не героической. В 1996 году он погиб в Мирковцах, в пьяной стычке в кафе. После операции «Буря» и падения Краины сербы, еще остававшиеся в восточной Славонии, были разочарованы и деморализованы – ни надежд, ни перспектив. От безнадеги пили, а по пьяному делу частенько пускали в ход оружие, которого после войны было очень много. Вот так, поссорившись за бутылкой, и застрелили друг друга Горан Мартинович и его обидчик, тоже серб. Не на линии фронта…

Дом с зеленым фасадом и зелеными воротами по-прежнему стоит в Мирковцах на улице Вука Стефановича Караджича. Его даже не перекрасили, и на стенах отчетливо видны пулевые отметины. Может быть, эти следы боев лишь напоминание о страшном, но навсегда ушедшем прошлом? Тем более, если отыскать дом на гугл-карте в интернете, можно увидеть: практически на месте танка пристроился вполне мирный легковой автомобиль. Вроде бы символично.

Только вот война в Хорватии окончилась почти 20 лет назад, а настоящего мира на этой земле так и не наступило. И потому, что большинство сербов, покинувших Мирковцы, изгнанных из других населенных пунктов Сербской Краины, никогда не смогут вернуться на родину. И потому, что в соседнем Вуковаре вот уже третий год хорваты-националисты воюют с табличками – названиями улиц и учреждений – написанными на кириллице. На той самой кириллице, которую (как, впрочем, и латиницу) адаптировал в 19 веке для сербскохорватского языка выдающийся сербский лингвист Вук Караджич. Так что, глядишь, и улицу в Мирковцах переименуют…

Ну, и конечно, потому, что Боян и Срджан, бывшие во время войны совсем мальцами, не хотят лишний раз напоминать о себе. А ну, как в хорватских и международных судебных инстанциях посчитают, что получать подарки от вооруженного Деда Мороза – «преступление против человечности»? Называют же на Западе российские гуманитарные конвои, везущие на Донбасс помощь для гражданского населения, новогодние елки и подарки, – «вторжением» и даже «агрессией»!

В 1995-м Сербской Краине не пришел на помощь никто: ни обложенная санкциями и подвергнутая остракизмам Югославия, ни воюющая и отражающая удары со всех сторон Республика Сербская. Запад сделал все возможное, чтобы трагедия краинских сербов осталась незамеченной «международным сообществом».

Война потом догнала и СР Югославию. Уже на ее территории под натовскими бомбами оказались, в том числе, беженцы из Хорватии. И рушились в Дунай прекрасные мосты Нови Сада, города, где сейчас живут ребята со снимка. А вскоре окончательно не стало и самой Югославии. И что мог исправить здесь Дед Мороз, пусть даже вооруженный самой современной снайперской винтовкой?

Спустя 20 лет, в преддверии 2015-го, Дед Мороз с винтовкой вновь актуален.

Что несет наступающий год народам Донецкой и Луганской республик? Останутся ли они один на один с угрозой уничтожения? И стоит ли уповать на чудо (пусть даже самое новогоднее), которое убережет теперь уже детей Донбасса от гибели, сиротства, беженства?

Наталья Пичурина