ЗАХАР ПРИЛЕПИН
В контексте спора о революции и большевиках – вижу много вопросов по поводу убийства царской семьи.
Много прямых и беспощадных вопросов и ещё больше безапелляционных и жестких заявлений от людей, которые, кажется, не до конца изучили эту тему и пребывают в некоторых болезненных заблуждениях. Которыми они, впрочем, явно дорожат и расставаться с которыми не желают.
Итак, тезисно.
--Убийство царской семьи – отвратительное и подлое преступление. Тут и обсуждать нечего.
--Теперь о том, как и кем было совершено это злодеяние.
--Никаких документов – ещё раз, внимание! – никаких документов, указывающих на то, что царь был убит по приказу Совнаркома, лично Ленина или лично Свердлова, нет. Ни одного документа не обнаружено ни в одном архиве.
--Их не нашли, потому что их нет и никогда не существовало.
Зато известно другое.
Первое расследование дела об убийстве царской семьи проводили ещё службы Колчака.
Именно они установили, что Ленин – снова внимание! – требовал сохранить жизнь Николаю Романову. В планах Ленина было проведение открытого суда над бывшим императором.
Если дословно, то Ленин написал местным партийным руководителям, что они «жизнью отвечают» за сохранность Романова.
О его семье даже и речи не шло: само собой, их никто и тронуть не должен был.
Убийство совершили без согласования с Москвой и сообщили в Совнарком только утром, уже после содеянного.
Всё это изучено и расписано почти по минутам.
В тот же день прошло заседание большевистского руководства. Стенограмма не велась, но известно, что было принято решение дать информацию о расстреле Николая Романова в прессе и на том тему закрыть. Война шла, других забот хватало.
Надо сказать, что никакого хоть сколько-нибудь заметного волнения в обществе в связи с обнародованной новостью не случилось. Люди другими катастрофами были охвачены.
Не менее важное: о расстреле всей семьи в центр преступники тогда, в первые дни, даже не сообщили. Они осмысленно ввели в заблуждение руководство страны.
В итоге московские большевики, судя по всему, доверилось донесению, где утверждалось, что Романов в связи с наступлением Колчака мог попасть в руки белым.
На самом деле это неправда.
Убийцы могли эвакуировать царя – все возможности для этого у них оставались.
О мотивах преступления до сих пор идут споры. Пишут про корыстный интерес – у семьи при себе имелось большое количество драгоценностей; их якобы передали затем в Москву – но не факт, что передали все. Оставшаяся часть могла сделать инициаторов убийства по-настоящему богатыми людьми. Пишут про интриги западных разведок, в том числе британской. В конце концов, здесь могло иметь место звериное рвение исполнителей. Увы, во время гражданских войн психоз взаимного насилия и безнаказанности охватывал (и по сей день охватывает) многих, пробуждая в человеке самое дикое, самое подлое.
Так было с похищением и убийством в 1918 году великого князя Михаила Александровича, которого тоже никто не приказывал ликвидировать, однако совершено это было «из принципа»: инициатор (по фамилии Иванченко) так и объяснил: Совнарком – да, не приказывал, но они там в Москве ошибаются, а я считаю, что мы обязаны были убить вероятного наследника.
Кровавая скотина, да и только.
Что в итоге.
Мы вправе обвинять региональных большевистских деятелей в этих злодеяниях.
Вместе с тем, с точки зрения юридической и человеческой, мы не имеем никаких оснований «вешать» это убийство на Ленина (Троцкого, Сталина) и так далее.
В пору моей работы и службы в Донбассе я сталкивался с бессудными преступлениями, совершенными не только украинской стороной, но и, увы, ополченцами (или выдающими себя за таковых) и даже известными ополченскими командирами.
Среди них были люди, награжденные высшими наградами республики. Они до сих пор под следствием – и, думаю, следователи всерьез опасаются всё это выносить на публику. Реакция будет ожидаемой: «…Смотрите, что творили эти обезумевшие от крови путинские опричники…»
Об этих историях я по сей день не рассказываю; сложно найти интонацию, а оправданий не найти никаких; да и не хочется дарить козыри нашим врагам.
Тем не менее ничего нет глупее, чем говорить, что этих несчастных, угодивших в кровавые жернова очередной гражданской, «убил Путин». Или даже «убил Захарченко». Никто таких приказов не отдавал, а узнав постфактум, в муках решали, что теперь с этим кошмаром делать.
Вы ведь понимаете, о чем я говорю.
Когда будущий император Александр согласился на переворот, он наверняка догадывался, что заговорщики убьют его отца, Павла. Александр Первый из династии Романовых – по сути соучастник убийства собственного отца, он был «в деле».
Когда любовник Екатерины Орлов задушил Петра III, она догадывалась, что это может случиться, даже если и не отдавала прямого приказа. Но суд мог бы её осудить как соучастницу убийства мужа. В конце концов, Орлов не был наказан.
Когда Петр Первый присутствовал при пытках сына – царевича Алексея, он мог догадаться, что сына его, огульно обвиненного в измене, запытают насмерть. Что и случилось. Петра при иных обстоятельствах могли бы обвинить в жутком преступлении – убийстве наследника престола.
Теперь мы с вами периодически видим вдоль дорог плакаты с изображением Николая Романова, где внизу написано большими буквами: «Прости нас, Государь!»
И тут мы вправе задаться вопросом: кто это, собственно говоря, пишет? кто прощения просит? Юровский, Ермаков, Ваганов, свершившие эту чудовищную подлость? Их дети? Их внуки?
Нет?
А кто тогда?
А я скажу кто.
Прощения просит тот, кто никакой личной вины за убийство царской семьи точно не испытывает. Зато хочет навесить эту вину на всех нас – чтоб мы каялись и слушались, слушались и каялись.
Но Боже правый. Укажите мне место в Священном Писании, где шла бы речь о подобных вещах – о массовом покаянии за преступление, совершенное не нами? Не по нашей воле и не по нашей вине.
Ровно на тех же основаниях мы можем рядом повесить плакат: «Прости нас, император Павел!»
Тем более что Павел Первый, в отличие от Николая Романова, действительно был Государем в момент убийства.
А рядом плакат: «Прости нас, Петр III».
И чуть дальше, чтоб не скучно было ехать за рулем: «Прости нас, царевич Алексей Петрович!»
Положа руку на сердце, люди добрые, вы испытываете раскаяние за убийство заговорщиками Павла?
Ну может, даже я могу испытывать – мой французский издатель, настоящий, кстати, русский патриот Сергей Пален – прямой потомок того самого графа Палена, что был инициатором убийства Павла. Я в бухгалтерии Палена деньги получал за французские переводы своих книг.
Но вы-то, люди русские, причем тут?
Ровно те же самые эмоции испытываю и я, когда меня в числе миллионов россиян призывают каяться за смерть святого страстотерпца Николая.
Я никогда не позволяю себе дурно высказываться о последнем императоре – он почитаем моей Церковью. Я в храмах этой Церкви крестил своих детей и поминал своих товарищей.
Если не верите мне на слово – посмотрите мой «Урок русского», Николаю II посвященный.
Но каяться в его смерти и призывать к тому своих близких и дальних?..
Но всерьез верить тому, что «Ленин убил царя»?..
Но не видеть за рекламными плакатами с надписью «Прости нас, Государь!» – политического фарисейства людей, втайне претендующих на власть?..
Или как минимум на то, чтоб отвечать за совесть нашего народа. Самозванно быть этой совестью.
Простите, но это выше моих сил.
Отвечайте за свою совесть, люди добрые. За нашу не надо.
То, что мы скорбим о смерти невинных дочерей последнего императора, скорбим о его не нужной никому смерти, о гибели его жены, – вовсе не должно делать нас слепыми и глухими к здравому смыслу.
Мы царскую семью потеряли, а не рассудок.
Оценили 3 человека
5 кармы