Александр Солженицын и Зоя Космодемьянская

Как известно, 28 ноября 1941 года во время битвы за Москву в оккупированной подмосковной деревне Петрищево гитлеровцами была схвачена юная партизанка Зоя Космодемьянская. Она успела сжечь их радиоузел и конюшню. Немцы подвергли девушку жестоким пыткам. При этом враги были настолько поражены стойкостью Зои, что даже спрашивали у неё, где находится Сталин! Она ответила: «Сталин находится на своём посту!». Не добившись от неё ничего, враги на следующий день повесили Зою, а потом даже издевались над её мёртвым телом: протыкали штыками и отрезали грудь. Перед казнью она произнесла пламенную речь, призывая сопротивляться захватчикам. Её фраза: «Это счастье – умереть за свой народ!» - теперь встречает посетителей музея Зои в Петрищеве. И последние слова героини были: «Прощайте товарищи! Боритесь, не бойтесь! Сталин с нами! Сталин придёт!». И Сталин пришёл. Полк, солдаты которого пытали Зою, был полностью истреблён, пособники гитлеровцев из числа жителей деревни расстреляны, а сама партизанка стала первой женщиной удостоенной звания Героя Советского Союза.

Журналист и писатель Виктор Кожемяко пишет в своей книге «Зоя Космодемьянская. Правда против лжи» о значении её подвига: «У всех, кто узнавал про подвиг той девушки и кому по-настоящему дорога была Родина, поднималось и крепло общее чувство: не жалеть себя для Победы. Если надо, отдать даже жизнь. Как она. Не жившим в то время и не соприкоснувшимся воочию с удивительной духовной силой, которую излучало свершенное ею, может, вполне и не понять реальное значение подвига героини. А ведь вклад ее в Победу стоит сотен тысяч танков и самолетов. Да какое там – он воистину неоценим».

И я задался вопросом: а как подвиг Зои Космодемьянской повлиял на Александра Солженицына, бывшего во время Великой Отечественной войны капитаном батареи звуковой разведки и ставшего впоследствии главным антисталинистом всея Руси, которого в либеральной среде величают не иначе как «пророком»? Ответ содержит пьеса «Пир победителей», сочинённая будущим диссидентом в лагере в Экибастузе в 1951 году.

Действие произведения происходит в замке в Восточной Пруссии 25 января 1945 года (а сам Солженицын был арестован 9 февраля). Занявшие его советские солдаты готовятся праздновать день рождения майора Ванина, заместителя командира дивизиона по политчасти. Среди действующих лиц сразу же выделяется Галина – гражданка СССР, отправленная оккупантами в Германию в качестве прислуги и освобождённая советскими солдатами. Женщины-офицеры ей сочувствуют, а она и сама строит из себя страдалицу, правда, попутно проявляясь, как мужененавистница: «С подругой детства, за романами романы осушая, а, в сущности, всё повесть грустную о том, что охлажденья не минёт любовь мужская...».

И вот появляется уполномоченный контрразведки СМЕРШ Гриднев, «очень молодой» и «уже одутловатый старший лейтенант с лицом херувимчика». У него с Галиной завязывается весьма интересная беседа, которой та всячески пыталась избежать. Но всё же на вопросы ей приходится отвечать. По сюжету, Гриднев неопытен, но всё же подмечает важные детали: «Нич-чего для времени военного местечко! На губы просится словечко! Передничек крахмаленный, воротничок мережный. Хозяином какой-нибудь эсэсовец оскаленный, в кругу домашнем нежный…». Намёк прозрачный, и Галина начинает оправдываться: «Прекрасно знаете, что силою нас брали с биржи...». То есть пытается спрятаться под маской страдалицы. И на вопрос: «Вы угождали в них кому? - фашистам ли? мужчинам?», Галина отвечает: «Что я могла?». То есть угождала. Естественно, не только в качестве прислуги. А Гриднев отвечает: «Могли быть в армии, в отряде партизанском, могли быть Зоею Космодемьянской! Но вы - вы птичка! Вы прекрасно разочли. Забыли вы одно: что мы - придём! Что мы - пришли!! Взгляните-ка в окно! Смотрите! - даже ночь сегодня голуба! По трём шоссе - смотрите, сколько фар! То катит ваша смерть! То занесла судьба карающий удар!... Мы видим вас - насквозь! А ну-ка, карты нa стол! Маска сорвана!».

Маска действительно сорвана потому, что Галина срывается на откровения: «Справедливо! Как справедливо всё, что вы сказали мне!Я - женщина! Я в мир пришла, чтоб быть счастливой! Мне дела нет - в какой стране и при каком правительстве дурацком! Военной формы не терплю и обожаю штатскую. На сапоги зенитчицы я не сменяю туфли модные, ни на солдатские обмотки шёлковый чулок! Откуда взяли вы, что я мечтаю быть свободною? Хочу - рабою быть! Хочу - семейный уголок! Что я мечтаю трактором пахать, Откуда взяли ваши головы светлейшие? Я, может, призвана смеяться и порхать! Я, может, уродилась гейшею?! Сто лет твердить - "равны", "равна" Возьмите равенство себе! И без него неплохо жили мы. Вот новости! Кругом и кругом и каждому я что-то вам должна? Я не брала у вас взаймы!». Не терпит военной формы. В музее Зои Космодемьянской есть фотография женщин, которые роют окопы в платьях и в туфлях.

А далее начинается процесс склонения к предательству самого Гриднева: «Ну, слушайте, зачем все эти пышные слова? Вся эта мелодрама? Ведь сами вы не верите тому, что говорите? В таком мундирчике, как ваш, не ползают под танки. А окажись войны игрою где-нибудь на Крите, махнули бы на все, влюбились бы в гречанку... Откуда я - из Харькова? Из Ровно? Жила безгрешно ли? Немножечко греша? Ни перед кем и никогда не буду я виновна. Затем, что хороша. Вы - юноша. Едва сведя отроческие прыщики, Зачем вы тужитесь быть непременно сыщиком? Нагородили - клятвы! трубы! трупы! Вы пожалеете когда-нибудь, как это было глупо!».

«Жила, немножечко греша», но «не перед кем не виновна, потому что хороша» – натуральный девиз шлюхи, кем и является Галина. Упоминание Гридневым имени Зои Космодемьянской вызвала у неё такую безумную ненависть, что она открывает всю свою порочную сущность. Но и Гриднев оказывается дилетантом, так как поддаётся на её манипуляции. Видимо, он и допрос учинил, не с целью вывести Галину на чистую воду, а чтобы развести на интим. Но всё же важных откровений добиться удалось.

Стоит заметить, что сама Галина в пьесе позиционируется как положительный персонаж. Особенно это видно в ходе её диалога с командиром батареи звуковой разведки капитаном Нержиным (судя по всему, прототип самого Солженицына). Она рассказывает, что она училась в консерватории в Вене, «где Моцарта, где Гайдна тени», по её словам. Флаги с чёрной свастикой в белом круге не очень смущали Галину, судя по всему. А её жених – вообще офицер РОА, то есть власовец. Галина перед Нержиным изображает пылкую страдальческую любовь, надевая назад свою привычную маску, слетевшую было перед смершевцем Гридневым: «Нержин: ...Выходишь замуж? Галина: Выхожу. Да подожди, да расскажу. Ты видишь, я ещё дрожу. Он тут допрашивал меня...» Нержин: Кто - он? Галина: Чекист. Нержин: Какой? Галина: Такой, с рогами». Дрожит, бедняжка. А минуту назад дерзко откровенничала со смершевцем, который у неё, видите ли «с рогами». А она сама, надо понимать с ангельскими крылышками. Но дальше интереснее.

Галине не нравятся слова «товарищ» и «гражданка», её подавай «господин» и «сударыня». Она сетует, что для всех является всего лишь остовкой и немецкой служанкой. Затем Галина пытается склонить и самого Нержина к предательству: «Но если так, скажи: каким же роком? Какими зельями? Какою силой вас всех понудили служить морлокам, врагам народа нашего, врагам России?». А то, что немцы сами вероломно напали на СССР, разрушили множество городов и убили миллионы мирных жителей… ну вы поняли. Впрочем, свою Родину она люто ненавидит: «С-С-С-Р! Ведь это лес дремучий! Дремучий лес! Законов нет, есть власть - хватать и мучить по конституции и без. Доносы, сыщики, анкеты, лауреаты и банкеты, Магнитогорски и онучи. Страна чудес! Страна измотанных, запуганных, оборванных, трибуны главарей - один в один как боровы, туристам западным - зажиточность потёмкинских колхозов, для школьников - доносчик на родителей Морозов, с дверьми за кожей чёрной - комнаты-капканы, в пять Франций - лагеря вдоль Вычегды и Камы, куда ни глянь - погоны с ядовитой бирюзою, вдов живомужних боязно отёртая слеза, Матросовы придуманные, глупенькие Зои, аплодисменты, сто процентов ЗА!!! Страна чудес! За голод, за невзгоды единым выдохом хвалебные акафисты и оды!..». А как же дым печей Бухенвальда? А никак. Будто его и не было. А ещё у неё и сыщики с лауреатами на одном уровне.

Оскорбление Зои Космодемьянской – это ключевой момент пьесы. Ведь Зоя, по словам писателя Виктора Кожемяко, стала вечным обвинением предательству. Она ведь, когда её вели на казнь, кричала собравшимся жителям деревни Петрищево: «Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!». А потому образ героини буквально режет Галине глаза потому, что обличает её, срывает маску страдалицы, обнажая гнилую сущность.

Нержин, по сюжету, до войны знал Галину и удивлён переменам в ней: «Мне странно, Галочка. Ты - та, и ты - не та. По новому светится каждая черта. Ты одержимая. Твои глаза горят. Кто всё это вселил в тебя? Откуда это сталось?» А та и отвечает: «Как ваши комсомолки говорят, пе-ре-ко-ва-лась...». Комсомолки, среди которых была и Зоя, и которые отдавали свои жизни за Родину, пока такие как Галина сношались с немцами.

Само собой, при этом освобождение Европы от нацистов, Галина воспринимает как трагедию:«О, если бы ты знал, как дрогнула Европа в то утро страшное тринадцатого января,когда в её последние варшавские воротавы двинули дубиною Иван-богатыря!». Трогнула всеми трубами крематориев концлагерей, это точно.

Сам Нержин, судя по всему, симпатизирует власовцам, но примкнуть к ним ему мешает одно досадное обстоятельство: «Пруссию мы взяли в клещи». А Галиной он прямо-таки восхищается: «Избранника не знаю твоего. Но если достоин он любви своей невесты, скажи ему: спокоен я за русскую судьбу, пока у нас такие жёны…». Спокоен за русскую судьбу, что есть немецкие власовские «подстилки». И неудивительно, ведь о героях Великой Отечественной войны он говорит так: «Всё выдумки - и героизм, и жертвенности тайны...».

Интересно также как Галина строит из себя моралистку: когда подполковник Бербенчук угощает её виноградом, она ему говорит с укором: «Уютно воюете». И чьи это слова? Той, которая вообще никак не воевала, а только кочевала по постелям немецких офицеров! Таким поведением Галина пытается убедить собственную совесть, что она, дескать, вовсе не «подстилка», а цивилизованная европейская женщина, любящая своего жениха, который сражается с ненавистными ей большевиками. Правда и сам жених из советских военнопленных, также предавший свою Родину. Оно и понятно, подобное тянется к подобному. Ведь Галина – именно шлюха и последняя мразь, и её реакция на упоминание Зои Космодемьянской – красноречивое тому подтверждение.

Пьеса «Пир победителей» долгое время не публиковалась автором по понятным причинам. Первое издание после изъятия 11 сентября 1965 года сотрудниками КГБ части архива Солженицына сделал ЦК КПСС для распространения среди номенклатуры, дабы показать всю сущность этого писателя. Как писал тогдашний председатель КГБ Владимир Семичастный в своей книге «Беспокойное сердце», он тогда посоветовал собрать писателей Москвы и почитать им выдержки из этой книги. Но К. Симонов и А. Твардовский отказались читать «то, что из рук КГБ».

Однако писатель Михаил Шолохов прочитал «Пир Победителей», а также роман «В круге первом» (о нём подробнее здесь). Затем в своём письме в Секретариат Союза Писателей СССР он написал, что его поражает «какое-то болезненное бесстыдство автора». При этом Галину Шолохов очень точно назвал «демонической».

Интересно, что сам Солженицын в то время всячески пытался откреститься от своей пьесы. Так в своём письме VI Всесоюзному съезду советских писателей он жаловался: «Закрыто изданы и в том же кругу распространяются тенденциозные извлечения из этого архива. Пьеса «Пир победителей», написанная мною в стихах наизусть в лагере, когда я ходил под четырьмя номерами (когда, обречённые на смерть измором, мы были забыты обществом и вне лагерей никто не выступил против репрессий), давно покинутая, - эта пьеса теперь приписывается мне как самоновейшая моя работа». Как видно, этот писатель, как и созданная им Галина, позиционирует себя как страдальца. Дескать, лагерь виноват в создании пьесы. Погорячился, с кем не бывает. На дискуссии с Секретариатом Союза Писателей по поводу этого письма Солженицын также заявил, что «Пир Победителей» написан не членом СП, а бесфамильным арестантом Щ-232, и автор так же мало отвечает за эту вещь, как многие из присутствующих за свои речи 1949 года.

Но когда после распада СССР 25 января 1995 эта пьеса была поставлена на сцене Малого театра, Солженицын присутствовал на спектакле, а после его окончания сказал: «Сегодня один из самых счастливых дней моей жизни — я увидел «Пир победителей» на сцене». В общем, когда стало ясно, что за такое творчество писателю уже не угрожает наказание, то открещиваться от этой своей пьесы он перестал. Такая вот «жизнь не по лжи».

Любопытно, что на сайте, посвящённом творчеству этого писателя, текст пьесы слегка отредактирован и строки, оскорбляющие Зою Космодемьянскую и Александра Матросова, убраны. Но эта редакция, видимо, довольна поздняя, так как на видео спектакля, поставленного 9 мая 1996 года в Малом театре, а также в тексте из других источников, они на своём месте. Из песни слов не выкинешь, как говорится.

Таким образом, под влиянием подвига Зои Космодемьянской Солженицын породил демонический образ предательницы Родины, представив её положительным персонажем своего произведения. Позже в своём знаменитом труде «Архипелаг «ГУЛАГ» Солженицын оправдывал, помимо власовцев, ещё и советских женщин, сношавшихся с немецкими оккупантами, говоря, кроме прочего, что каким-то из них «прискучила пуританская преснятина наших собраний, митингов, демонстраций, кинематографа без поцелуев, танцев без обнимки», а другие «были покорены любезностью, галантностью», немцев. «Каковы ж были мы, что от нас наши женщины потянулись к оккупантам?» - задался вопросом писатель. Да какими бы «мы» ни были, шлюха-подстилка, по природе своей, редко признаёт себя виноватой. В своих глазах она сама всегда является невинной жертвой и страдалицей, а муж или родители для неё – страшные деспоты. А руководитель страны – тем более. Но это искажённый взгляд на вещи, порождённый самообманом.

И, конечно же, герои сталинской Красной Армии и партизаны для таких людей – как ладан для чёрта. Что отлично показано в пьесе «Пир победителей». Таким образом, подвиг Зои Космодемьянской, даже после войны, в которой она погибла, помогает «отделить зёрна от плевел».